Война всех против всех
Мы живём в столь странное время, которое, кажется, не поддаётся никакой логике. Происходящие события то очень медленно тянутся, то мелькают с бешеной скоростью. Не каждый сможет разглядеть за творящимся действием истинную его сущность. Ведь это не тотальная война, а серия эпизодов столкновения со своими ближними, в перерывах между которыми пишется история. Каждая сторона интерпретирует события по-разному, но это никого не напрягает, ведь способность к пониманию происходящего многими утрачена, а те, кто ещё способен мыслить, дистанцируются от творящегося вокруг. В этой войне нет друзей, есть только временные союзники, восприятие человека видит лишь чёрное и белое и самый надёжный союзник по этой логике - это твой хозяин или твой подчинённый
Целью этой войны, по моему мнению, является уничтожение нормального человеческого сознания и создание ‘человека нового’, которым можно будет повелевать, и отправлять на любое преступление, даже не мотивируя отданный приказ. Достаточно будет лишь общих слов о добре и зле, правде и лжи, предательстве и патриотизме. Это происходит потому, что и рядовые бойцы и их предводители всего лишь пешки в чужой игре, не способные этого осознать, ведь у пешек нет самосознания, их движущей силой является чужая воля, но понять это им, увы, не дано. Даже пешка, выбившаяся в ферзи, по сущности, остаётся всего лишь пешкой, не способной самостоятельно мыслить. Она по-прежнему остаётся подчинённой воле Игрока.
Так что же происходит? Может мы вошли в неизведанную фазу истории? Нет, всё гораздо проще. Подобную логику развития описал ещё в 17 веке Томас Гоббс, назвав вещи своими именами. Именно он первым ввёл термин ‘война всех против всех’, вряд ли догадываясь о том, что его мысли будут настолько актуальны и для двадцать первого века. Может быть, несколько упрощённо и слишком пафосно, но дающую истинную картину происходящего. Конечно, только для тех, кто хочет видеть и сможет понять.
‘Ибо война есть не только сражение, или военное действие, а промежуток времени, в течение которого явно сказывается воля к борьбе путем сражения. Вот почему время должно быть включено в понятие войны, так же как и в понятие погоды. Подобно тому как понятие сырой погоды заключается не в одном или двух дождях, а в ожидании этого в течение многих дней подряд, точно так же и понятие войны состоит не в происходящих боях, а в явной устремленности к ним в течение всего того времени, пока нет уверенности в противном. Все остальное время есть мир.
Состояние войны всех против всех характеризуется также тем, что при нем ничто не может быть несправедливым. Понятия правильного и неправильного, справедливого и несправедливого не имеют здесь места. Там, где нет общей власти, нет закона, а там, где нет закона, нет несправедливости. Сила и коварство являются на войне двумя основными добродетелями. Справедливость и несправедливость не являются ни телесными, ни умственными способностями. Если бы они были таковыми, они, подобно ощущениям и страстям, должны были бы быть присущи и человеку, существующему изолированно. Но справедливость и несправедливость есть качества людей, живущих в обществе, а не в одиночестве. Указанное состояние характеризуется также отсутствием собственности, владения, Отсутствием точного разграничения между моим и твоим. Каждый человек считает своим лишь то, что он может добыть, и лишь до тех пор, пока он в состоянии удержать это. Всем предыдущим достаточно сказано о том плохом положении, в которое поставлен человек в естественном состоянии, хотя он имеет возможность выйти из этого положения - возможность, состоящую отчасти в страстях, а отчасти в его разуме’.
Томас Гоббс, 1651 год.
Целью этой войны, по моему мнению, является уничтожение нормального человеческого сознания и создание ‘человека нового’, которым можно будет повелевать, и отправлять на любое преступление, даже не мотивируя отданный приказ. Достаточно будет лишь общих слов о добре и зле, правде и лжи, предательстве и патриотизме. Это происходит потому, что и рядовые бойцы и их предводители всего лишь пешки в чужой игре, не способные этого осознать, ведь у пешек нет самосознания, их движущей силой является чужая воля, но понять это им, увы, не дано. Даже пешка, выбившаяся в ферзи, по сущности, остаётся всего лишь пешкой, не способной самостоятельно мыслить. Она по-прежнему остаётся подчинённой воле Игрока.
Так что же происходит? Может мы вошли в неизведанную фазу истории? Нет, всё гораздо проще. Подобную логику развития описал ещё в 17 веке Томас Гоббс, назвав вещи своими именами. Именно он первым ввёл термин ‘война всех против всех’, вряд ли догадываясь о том, что его мысли будут настолько актуальны и для двадцать первого века. Может быть, несколько упрощённо и слишком пафосно, но дающую истинную картину происходящего. Конечно, только для тех, кто хочет видеть и сможет понять.
‘Ибо война есть не только сражение, или военное действие, а промежуток времени, в течение которого явно сказывается воля к борьбе путем сражения. Вот почему время должно быть включено в понятие войны, так же как и в понятие погоды. Подобно тому как понятие сырой погоды заключается не в одном или двух дождях, а в ожидании этого в течение многих дней подряд, точно так же и понятие войны состоит не в происходящих боях, а в явной устремленности к ним в течение всего того времени, пока нет уверенности в противном. Все остальное время есть мир.
Состояние войны всех против всех характеризуется также тем, что при нем ничто не может быть несправедливым. Понятия правильного и неправильного, справедливого и несправедливого не имеют здесь места. Там, где нет общей власти, нет закона, а там, где нет закона, нет несправедливости. Сила и коварство являются на войне двумя основными добродетелями. Справедливость и несправедливость не являются ни телесными, ни умственными способностями. Если бы они были таковыми, они, подобно ощущениям и страстям, должны были бы быть присущи и человеку, существующему изолированно. Но справедливость и несправедливость есть качества людей, живущих в обществе, а не в одиночестве. Указанное состояние характеризуется также отсутствием собственности, владения, Отсутствием точного разграничения между моим и твоим. Каждый человек считает своим лишь то, что он может добыть, и лишь до тех пор, пока он в состоянии удержать это. Всем предыдущим достаточно сказано о том плохом положении, в которое поставлен человек в естественном состоянии, хотя он имеет возможность выйти из этого положения - возможность, состоящую отчасти в страстях, а отчасти в его разуме’.
Томас Гоббс, 1651 год.