Иволгинский дацан как древний компьютер. Сострадание как способ добиваться своего.
Иволгинский дацан.
На следующий день мы прямиком поехали в Иволгинский дацан. Оставшиеся 30 километров мы хотели идти пешком, как полагается по правилам, но пришлось ловить попутки, потому что у меня больные ноги и я бы не дошла, именно потому еще что в тот день было вдруг невыносимо жарко. То есть дождь шел до и после а в этот день вдруг настоящее пекло.
А. допытывался у меня, как я думаю, ведь если мы все таки поедем на машинах, а не пешком как рекомендуется, то не будет ли это нехорошо?
Я думала, что это будет нормально. Что ж делать если у меня реально больные ноги и всего месяц назад мне сделали на них операцию, которую я весьма тяжело перенесла. Пошли осложнения, которые бывают в одном случае из тысяч. Часто в пути мне приходилось ложиться на землю, задирать ноги и думать о смысле жизни, пока кровь возвращалась куда ей положено. Судороги и адские боли сопровождали меня в этом путешествии, благо под обилием впечатлений я как то почти и не замечала боли.
Посовещавшись, мы решили, что в нашем случае хорошо будет, если мы поедем не на такси за плату, а пользуясь милосердием проезжающих. Нам правда сказали, что мы таких не найдем, но мы в целом хорошо думали о людях.
Наше мнение оправдалось. Нас подвозили на совсем короткие отрезки пути и русский при том говорили, что буряты жадные и нас не повезут за бесплатно ни в жизнь. Потом нас везли буряты и тоже самое говорили о русских. Мы про себя аж веселились на эту тему в плане такая зеркальность, ситуация странная, и смеялись мы от напряжения и от того что не знали что делать, то есть совсем нам весело могло ли быть?
Пытались сказать об этом буряту, но он нас просто не понял, так как плохо понимал по русски.
Последний был обрусевший бурят, и мы ему рассказали про это, он заулыбался, сказал что на самом деле все люди разные и что вот он много учился в русском университете и русские ему много помогали, даже когда он не ожидал от них и даже такие русские про которых и не подумаешь что они могут помочь. И что и буряты и русские бывают разные. Чувствовалось, что этому парню мы понравились, и довез он нас почти до дацана, хоть ему было не по пути даже. Сказал, что этот небольшой промежуток мы должны все таки пройти сами, если хотим делать все как надо.
Там разные женщины продавали сувениры. Мне желалось купить браслет на запястье, но муж мой сказал «нечего!» и пошел прямиком в дацан. По дороге он сказал, что все там продается дорого.
Я выспросила у него, сколько он мне может дать на мое желание, потому что я все равно хочу что-то купить, и все равно не отстану. Он дал сто рублей, сказал, все, с тебя хватит. Дал на самом деле может быть потому, что таковые желания меня обуревали крайне редко, что так же было хорошим аргументом. Говорю, я так редко тебя прошу…
Муж у меня был скупой, что позволяло мне не цеплятся желаниями за окружающий мир и быть почти свободной, то есть его скупость компенсировалась и позволяла мне быть несколько отрешенной.
То есть денег у меня своих не было и это было привычно. Но, однако, на сто рублей там вообще ничего не было. Только статуэтка хотея была за сто, которая мне была абсолютно не нужна. И без хотея весело мне жить. Андрей мне предлагал купить именно эту статуэтку, но я отмахнулась от него. Говорю, зачем мне этот хотей, я сама себе хотей. И рассказала как однажды даже решила я проверить и пожелала, чтобы мне кто нибудь занял денег так стали останавливаться машины и водители подвозившие меня приняли меня за какую-то свою знакомую, и если бы я действительно на то решилась, они бы заняли мне эти несчастные сто рублей которые в тот далекий день тоже мне срочно были нужны.
Мне был нужен браслет, и я уже прикидывала, как он, черный и тяжелый и блестящий, будет оттягивать мне левую руку.
Так вот, сам дацан был как вымерший. Мы никого не встретили пока бродили по нему. Прошли по кругу, крутя какие то барабаны, множество. Якобы, эта такая молитва.
Если б эта была молитва, можно было в компьютер ее загнать, и пусть бы она там крутилась. Раз уж буддисты так механистично к этому относятся. Так я думала, но барабаны крутила. Веселое это оказалось дело, особенно в компании с А. Он только раз кажется на меня почему то рассердился и неизвестно откуда, но знал сразу, что значит тот или иной барабан и как надо ходить. Вдвоем мы крутили какой-то сильно большой барабан, маленькие крутили поодиночке. По оканцовке данного процесса мне подумалось, что может быть это и есть компьютер. Вот такой древний компьютер это буддийский дацан. Монахи крутят барабаны и он существует.
Выйдя из дацана, отправились покупать браслет. У меня было сто, он стоил самое дешевое двести. А вообще то триста, но мне сказали, что мне продадут за двести, если уж совсем нет денег, и сильно необходим. Он, правда, мне был нужен, а продающей женщине - нет. Я его хотела, потому что он был с лечебных камушков. В этот день вдруг наступила адская жара, пыльная и удушающая, я была едва живая. А этот браслет, я поняла это точно и почувствовала, примерив, мог меня гармонизировать. Но за сто женщина никак не могла продать. Она так сказала.
И вот стою я и сострадаю этой женщине продающей. То есть без задней мысли (я и забыла, что хочу браслет) говорю ей, что как же ей жарко и как тяжело тут стоять целый день и продавать. Мы немного поговорили про это, она мне пожаловалась на свою жизнь… Ну и отдала потом этот браслет за те деньги что я могла ей дать. За сто. Смотрела на меня страдающими глазами и говорила что вот, утром другая девушка хотела все такие браслеты купить у нее оптом за сто, но она не согласилась. А теперь правда, чувствует, как тяжело на этой жаре.
Я догнала уходящего и даже вообще кинувшего меня в этом деле уже А. и показала, довольная, свою покупку. Он заинтересовался моим рассказом и повеселился. Сказал, что если б я постояла бы там еще полчаса и поговорила в таком же духе - ну как ты умеешь!- с продавцами они бы мне этот браслет сами подарили. И еще чего то в придачу.
Я говорю - не! Ты что! Я за бесплатно бы такую вещь ни в жизнь не взяла. Было бы у меня триста, отдала бы и триста. Но ты ж мне только сто дал! Но я, когда ее жалела, на скидку даже не рассчитывала. Мне правда было ее жалко. Я то ушла, я свободна, а она стоит с этими браслетами на жаре и покупателей нет. Бедняжка. А ее дома ждет сын инвалид. И про мужа она умолчала, так что наверное не все гладко… Бедняжка! Но я ей ничем, кроме своих ста рублей помочь не могла.
А. спросил, почему я думаю, что я свободна. Я сказала, что в этом пути я могу выбирать, иду куда то, все меняется, и я могу еще что то выбрать, а она прикована к своим обстоятельствам.
И вот, мы решили ехать дальше. Ходили по Улан-Уде, Андрею вздумалось купить уникальной конской тушенки, и нас занесло в какой-то странный магазин. Там лежали кассеты Жириновского, которые дарили, и А. с жадности их нахапал. Странное было место, подвал. Чисто логово какое-то националистического толка. Главное, мы так долго шли туда, а выйдя пошли обратно. Вроде как с чувством исполненного долга.
На следующий день мы прямиком поехали в Иволгинский дацан. Оставшиеся 30 километров мы хотели идти пешком, как полагается по правилам, но пришлось ловить попутки, потому что у меня больные ноги и я бы не дошла, именно потому еще что в тот день было вдруг невыносимо жарко. То есть дождь шел до и после а в этот день вдруг настоящее пекло.
А. допытывался у меня, как я думаю, ведь если мы все таки поедем на машинах, а не пешком как рекомендуется, то не будет ли это нехорошо?
Я думала, что это будет нормально. Что ж делать если у меня реально больные ноги и всего месяц назад мне сделали на них операцию, которую я весьма тяжело перенесла. Пошли осложнения, которые бывают в одном случае из тысяч. Часто в пути мне приходилось ложиться на землю, задирать ноги и думать о смысле жизни, пока кровь возвращалась куда ей положено. Судороги и адские боли сопровождали меня в этом путешествии, благо под обилием впечатлений я как то почти и не замечала боли.
Посовещавшись, мы решили, что в нашем случае хорошо будет, если мы поедем не на такси за плату, а пользуясь милосердием проезжающих. Нам правда сказали, что мы таких не найдем, но мы в целом хорошо думали о людях.
Наше мнение оправдалось. Нас подвозили на совсем короткие отрезки пути и русский при том говорили, что буряты жадные и нас не повезут за бесплатно ни в жизнь. Потом нас везли буряты и тоже самое говорили о русских. Мы про себя аж веселились на эту тему в плане такая зеркальность, ситуация странная, и смеялись мы от напряжения и от того что не знали что делать, то есть совсем нам весело могло ли быть?
Пытались сказать об этом буряту, но он нас просто не понял, так как плохо понимал по русски.
Последний был обрусевший бурят, и мы ему рассказали про это, он заулыбался, сказал что на самом деле все люди разные и что вот он много учился в русском университете и русские ему много помогали, даже когда он не ожидал от них и даже такие русские про которых и не подумаешь что они могут помочь. И что и буряты и русские бывают разные. Чувствовалось, что этому парню мы понравились, и довез он нас почти до дацана, хоть ему было не по пути даже. Сказал, что этот небольшой промежуток мы должны все таки пройти сами, если хотим делать все как надо.
Там разные женщины продавали сувениры. Мне желалось купить браслет на запястье, но муж мой сказал «нечего!» и пошел прямиком в дацан. По дороге он сказал, что все там продается дорого.
Я выспросила у него, сколько он мне может дать на мое желание, потому что я все равно хочу что-то купить, и все равно не отстану. Он дал сто рублей, сказал, все, с тебя хватит. Дал на самом деле может быть потому, что таковые желания меня обуревали крайне редко, что так же было хорошим аргументом. Говорю, я так редко тебя прошу…
Муж у меня был скупой, что позволяло мне не цеплятся желаниями за окружающий мир и быть почти свободной, то есть его скупость компенсировалась и позволяла мне быть несколько отрешенной.
То есть денег у меня своих не было и это было привычно. Но, однако, на сто рублей там вообще ничего не было. Только статуэтка хотея была за сто, которая мне была абсолютно не нужна. И без хотея весело мне жить. Андрей мне предлагал купить именно эту статуэтку, но я отмахнулась от него. Говорю, зачем мне этот хотей, я сама себе хотей. И рассказала как однажды даже решила я проверить и пожелала, чтобы мне кто нибудь занял денег так стали останавливаться машины и водители подвозившие меня приняли меня за какую-то свою знакомую, и если бы я действительно на то решилась, они бы заняли мне эти несчастные сто рублей которые в тот далекий день тоже мне срочно были нужны.
Мне был нужен браслет, и я уже прикидывала, как он, черный и тяжелый и блестящий, будет оттягивать мне левую руку.
Так вот, сам дацан был как вымерший. Мы никого не встретили пока бродили по нему. Прошли по кругу, крутя какие то барабаны, множество. Якобы, эта такая молитва.
Если б эта была молитва, можно было в компьютер ее загнать, и пусть бы она там крутилась. Раз уж буддисты так механистично к этому относятся. Так я думала, но барабаны крутила. Веселое это оказалось дело, особенно в компании с А. Он только раз кажется на меня почему то рассердился и неизвестно откуда, но знал сразу, что значит тот или иной барабан и как надо ходить. Вдвоем мы крутили какой-то сильно большой барабан, маленькие крутили поодиночке. По оканцовке данного процесса мне подумалось, что может быть это и есть компьютер. Вот такой древний компьютер это буддийский дацан. Монахи крутят барабаны и он существует.
Выйдя из дацана, отправились покупать браслет. У меня было сто, он стоил самое дешевое двести. А вообще то триста, но мне сказали, что мне продадут за двести, если уж совсем нет денег, и сильно необходим. Он, правда, мне был нужен, а продающей женщине - нет. Я его хотела, потому что он был с лечебных камушков. В этот день вдруг наступила адская жара, пыльная и удушающая, я была едва живая. А этот браслет, я поняла это точно и почувствовала, примерив, мог меня гармонизировать. Но за сто женщина никак не могла продать. Она так сказала.
И вот стою я и сострадаю этой женщине продающей. То есть без задней мысли (я и забыла, что хочу браслет) говорю ей, что как же ей жарко и как тяжело тут стоять целый день и продавать. Мы немного поговорили про это, она мне пожаловалась на свою жизнь… Ну и отдала потом этот браслет за те деньги что я могла ей дать. За сто. Смотрела на меня страдающими глазами и говорила что вот, утром другая девушка хотела все такие браслеты купить у нее оптом за сто, но она не согласилась. А теперь правда, чувствует, как тяжело на этой жаре.
Я догнала уходящего и даже вообще кинувшего меня в этом деле уже А. и показала, довольная, свою покупку. Он заинтересовался моим рассказом и повеселился. Сказал, что если б я постояла бы там еще полчаса и поговорила в таком же духе - ну как ты умеешь!- с продавцами они бы мне этот браслет сами подарили. И еще чего то в придачу.
Я говорю - не! Ты что! Я за бесплатно бы такую вещь ни в жизнь не взяла. Было бы у меня триста, отдала бы и триста. Но ты ж мне только сто дал! Но я, когда ее жалела, на скидку даже не рассчитывала. Мне правда было ее жалко. Я то ушла, я свободна, а она стоит с этими браслетами на жаре и покупателей нет. Бедняжка. А ее дома ждет сын инвалид. И про мужа она умолчала, так что наверное не все гладко… Бедняжка! Но я ей ничем, кроме своих ста рублей помочь не могла.
А. спросил, почему я думаю, что я свободна. Я сказала, что в этом пути я могу выбирать, иду куда то, все меняется, и я могу еще что то выбрать, а она прикована к своим обстоятельствам.
И вот, мы решили ехать дальше. Ходили по Улан-Уде, Андрею вздумалось купить уникальной конской тушенки, и нас занесло в какой-то странный магазин. Там лежали кассеты Жириновского, которые дарили, и А. с жадности их нахапал. Странное было место, подвал. Чисто логово какое-то националистического толка. Главное, мы так долго шли туда, а выйдя пошли обратно. Вроде как с чувством исполненного долга.