(no subject)
Привет-привет. У меня никаких новостей, но давайте я расскажу про книжки, которые скрасили мне зиму?
После "A Little Life" я обнаружила, что, оказывается, читать на английском легко и не страшно - и скачала "All the light we can not see" Энтони Дорра. Ну что могу сказать. Читается она гораздо сложнее, "Андрэй, там было много новых слов" (с), вот, например, слово "crimson" - автор страшно его любит - у него все не просто красное, но алое - от нацистского флага до заката над крепостью Сан-Мало. Я знаю, у нормальных людей это называется "богатство и художественная выразительность языка", и в общем-то она да. Это даже не книга, это картина на холсте, которую ты можешь подойти и пощупать, а вдобавок еще понюхать и облизать (привет, сцена с персиками из банки).
Сюжет пересказан миллионом рецензий (вот у Афиши, как обычно, хорошая) - Вторая Мировая Война, слепая девочка в оккупированной Франции, гениальный немецкий мальчик в элитной школе для лучших молодых умов Третьего Рейха, смертельно больной майор фон Румпель в погоне за волшебным алмазом и вечной жизнью. Как жить, когда вдруг мир выворачивается наизнанку, белое объявляется черным, а солнце - вращающимся вокруг земли. Одни сопротивляются и под лозунгом "be alive before you die", каждый день делают немножечко добра в противовес катастрофе. Другие притворяются лояльными в обмен на право жить и делать свою работу, не переставая при этом терзать себя за трусость. Третьи уходят в мир иллюзий, книг, наблюдений за птицами - у каждого своё "я в домике". В конце автор отвешивает каждому по деянием его.
"The Noise of Time", Julian Barnes - вот, открыла для себя классного писателя (извините, если опять борщ), а тут как нельзя кстати классный писатель написал классный (!) роман про классного русского - советского даже - композитора. Три эпизода из жизни Дмитрия Шостаковича описаны в романе: 1936 год, оперу "Леди Макбет Мценского уезда" снимают со сцены после выхода знаменитой статьи "Сумбур вместо музыки" в газете "Правда", композитор не спит ночами и ждет ареста прямо у лифта с чемоданчиком в руках. 1948 год, отец и вождь сменил гнев на милость, и по его настоянию Шостакович приезжает на конференцию в США - он звезда, под окном отеля его караулят поклонники с плакатами "SHOSTI, JUMP THRU THE WINDOW" - но "Шости" выступает с программным докладом, написанным за него другими людьми, и покорно возвращается домой. 1960 год, отец и вождь давно в могиле, но адский карнавал совести продолжается, и величайший композитор современности, кривясь от презрения к себе, вступает в партию.
Сразу скажу - любить музыку Шостаковича необязательно (я вот не люблю), роман все равно хороший, он не столько про его музыку, сколько про всю нашу советскую жизнь и ее вечный экзистенциальный выбор. Быть трусом vs. быть героем - для чего нужна бОльшая смелость? Говорить правду vs. врать - может ли бы художник быть искренним в своем творчестве и лжецом в обычной жизни? Бонусом - россыпь фактов и имен, от Хренникова до Кабалевского (у Кабалевского, кстати, есть пьеска "Клоуны", ее гордо со сцены исполняют первоклассники всех музыкальных школ, а про то, каким ужасным говном-то он был, не рассказывают!), цитаты и русские поговорки, переведенные на английский ("Life is not a walk across the field") ну и в целом ощущение, что автор, что называется, основательно проработал тему. Никакой развесистой клюквы, никакой цыганочки, никаких куполов и вот этого всего. Респектище.
Еще я прочитала "The Sense of an Ending" того же Барнса, это совершенно другая книга, ощущение, что даже написанная другим человеком. Герой - теплый уютный дяденька в годах - вспоминает друзей юности и неудачную первую любовь - у нее был сложный характер, они провели вместе год, пиком их отношений была поездка к ее родителям и неловкий полу-секс на полу в общаге, а потом она ушла от него к его (более блистательному) другу, а потом друг покончил с собой, потому что был слишком уж блистательный. А может быть, все было и не так. Память - штука ненадежная, история - это вранье победителей (а также самоутешение побежденных), мы помним ту версию событий, которую нам удобно помнить, и с возрастом невольно переписываем собственное прошлое, подобно тому, как в молодости набрасываем сценарии будущего. И даже финал этого полу-детектива какой-то внезапный, размытый и непонятный - на goodreads поклонники романа объяснют его друг другу, и у каждого, ну конечно же, своя версия событий.
После "A Little Life" я обнаружила, что, оказывается, читать на английском легко и не страшно - и скачала "All the light we can not see" Энтони Дорра. Ну что могу сказать. Читается она гораздо сложнее, "Андрэй, там было много новых слов" (с), вот, например, слово "crimson" - автор страшно его любит - у него все не просто красное, но алое - от нацистского флага до заката над крепостью Сан-Мало. Я знаю, у нормальных людей это называется "богатство и художественная выразительность языка", и в общем-то она да. Это даже не книга, это картина на холсте, которую ты можешь подойти и пощупать, а вдобавок еще понюхать и облизать (привет, сцена с персиками из банки).
Сюжет пересказан миллионом рецензий (вот у Афиши, как обычно, хорошая) - Вторая Мировая Война, слепая девочка в оккупированной Франции, гениальный немецкий мальчик в элитной школе для лучших молодых умов Третьего Рейха, смертельно больной майор фон Румпель в погоне за волшебным алмазом и вечной жизнью. Как жить, когда вдруг мир выворачивается наизнанку, белое объявляется черным, а солнце - вращающимся вокруг земли. Одни сопротивляются и под лозунгом "be alive before you die", каждый день делают немножечко добра в противовес катастрофе. Другие притворяются лояльными в обмен на право жить и делать свою работу, не переставая при этом терзать себя за трусость. Третьи уходят в мир иллюзий, книг, наблюдений за птицами - у каждого своё "я в домике". В конце автор отвешивает каждому по деянием его.
"The Noise of Time", Julian Barnes - вот, открыла для себя классного писателя (извините, если опять борщ), а тут как нельзя кстати классный писатель написал классный (!) роман про классного русского - советского даже - композитора. Три эпизода из жизни Дмитрия Шостаковича описаны в романе: 1936 год, оперу "Леди Макбет Мценского уезда" снимают со сцены после выхода знаменитой статьи "Сумбур вместо музыки" в газете "Правда", композитор не спит ночами и ждет ареста прямо у лифта с чемоданчиком в руках. 1948 год, отец и вождь сменил гнев на милость, и по его настоянию Шостакович приезжает на конференцию в США - он звезда, под окном отеля его караулят поклонники с плакатами "SHOSTI, JUMP THRU THE WINDOW" - но "Шости" выступает с программным докладом, написанным за него другими людьми, и покорно возвращается домой. 1960 год, отец и вождь давно в могиле, но адский карнавал совести продолжается, и величайший композитор современности, кривясь от презрения к себе, вступает в партию.
Сразу скажу - любить музыку Шостаковича необязательно (я вот не люблю), роман все равно хороший, он не столько про его музыку, сколько про всю нашу советскую жизнь и ее вечный экзистенциальный выбор. Быть трусом vs. быть героем - для чего нужна бОльшая смелость? Говорить правду vs. врать - может ли бы художник быть искренним в своем творчестве и лжецом в обычной жизни? Бонусом - россыпь фактов и имен, от Хренникова до Кабалевского (у Кабалевского, кстати, есть пьеска "Клоуны", ее гордо со сцены исполняют первоклассники всех музыкальных школ, а про то, каким ужасным говном-то он был, не рассказывают!), цитаты и русские поговорки, переведенные на английский ("Life is not a walk across the field") ну и в целом ощущение, что автор, что называется, основательно проработал тему. Никакой развесистой клюквы, никакой цыганочки, никаких куполов и вот этого всего. Респектище.
Еще я прочитала "The Sense of an Ending" того же Барнса, это совершенно другая книга, ощущение, что даже написанная другим человеком. Герой - теплый уютный дяденька в годах - вспоминает друзей юности и неудачную первую любовь - у нее был сложный характер, они провели вместе год, пиком их отношений была поездка к ее родителям и неловкий полу-секс на полу в общаге, а потом она ушла от него к его (более блистательному) другу, а потом друг покончил с собой, потому что был слишком уж блистательный. А может быть, все было и не так. Память - штука ненадежная, история - это вранье победителей (а также самоутешение побежденных), мы помним ту версию событий, которую нам удобно помнить, и с возрастом невольно переписываем собственное прошлое, подобно тому, как в молодости набрасываем сценарии будущего. И даже финал этого полу-детектива какой-то внезапный, размытый и непонятный - на goodreads поклонники романа объяснют его друг другу, и у каждого, ну конечно же, своя версия событий.