19
Ссылка в деревню «Нижние Гениталии»
«Сердечно приветствую Вас, мой возлюбленный брат Антуан! Пишу Вам уже в
двенадцатый раз, и по-прежнему лелею надежду получить ответ. Поскольку не имею
полной уверенности, что Вы получили предыдущие письма, (как впрочем, не имею
таковых гарантий и касательно этого послания), то спешу рассказать Вам о моем
нынешнем положении. А оно, брат мой, воистину печально. Разумеется, Вам известно о
том, что год назад парламент Дивидии низложил меня, короля династии Ретц в четвертом
поколении. Эти лживые и вероломные ублюдки злоупотребили властью, которую я
им дал по доброте душевной. Вместо того, что употребить свои возможности во благо
народа Дивидии, они свергли меня и отправили в ссылку. И представляете, куда? В
деревню «Нижние Гениталии»! Наш почтенный отец тотчас умер бы, узнав об этом. Хотя
будь он жив, свергли бы его, а не меня. Но не смею отклоняться от темы.
Содержат меня в большом желтом доме. Окна с решетками, двери закрыты на замки, и
очень много охраны. Мне даже лестно, что они так боятся моего побега. Прибыв сюда,
я первым делом объявил себя королем этого дома. Вы не поверите, любезный брат, но я
подвергся сначала насмешкам, а потом и оскорблениям. Они утверждают, что я не король,
а если и король, то точно не Дивидии - такого королевства, видите ли, нет и никогда не
было. Представляете, какие наглецы?
Не колеблясь ни секунды, я дал пощечину главе охраны и вызвал его на дуэль. Это
трусливое отродье не приняло вызов, чему я, между нами говоря, не сильно и удивился -
я король, и умею разбираться в людях, трусов я вижу насквозь. Вместо этого он приказал
своим людям надеть на меня диковинную рубашку с длинными рукавами, крайне
стесняющую мои движения. Тщетно я пытался их убедить, что не буду бить труса по лицу
второй раз. В этой рубашке я находился почти двое суток.
Потом они стали заставлять меня пить особые таблетки. По их словами, это поможет мне
понять, что я вовсе не король Дивидии. Вот тогда я и прозрел. Они хотят насильно свести
меня с ума. Разумеется, я тут же отказался глотать препараты, но они стали вводить мне
лекарства внутривенно. Я был вынужден снова согласиться на таблетки, поскольку они
менее болезненны, чем уколы в нижнюю гениталию с обратной стороны (только в тот
момент я осознал глубинный смысл названия деревни). К счастью, мне помог товарищ
по несчастью, тоже узник этой дома. Он научил меня прятать таблетки за щеку. При этом
даже досмотр ротовой полости не поможет моим тюремщикам вскрыть обман. Этого
товарища я сделаю своим первым советником, после того, как народ Дивидии освободит
меня из ссылки. Однако меня беспокоят точечные боли в упомянутой части тела. По
словам товарища (я показал ему это место), у меня там красные пятнышки. У товарища
(он тоже показал мне свое аналогичное причинное место) такие же пятна. Возможно, эти
мерзавцы узнали о нашем трюке и стали колоть препараты во сне. Но как это возможно,
ведь нигде кроме как в письмах к Вам, я об этом не упоминал? Не может рука презренных
простолюдинов осмелиться вскрыть королевскую почту. Мистика, одним словом.
Порой я искренне жалею что, подобно Вам, не отрекся от престола и не посвятил свою
жизнь разведению пчел в Суссексе. А в итоге я не только не король, но еще и не имею
свободы.
Прошу Вас, мой любезный брат Антуан, сообщить мне о состоянии дел в стране.
Низложен или нет, но я люблю свой народ и хочу знать, как он живет. И, кроме того, чего
греха таить, мне крайне интересно, как продвигается подготовка моего освобождения.
Прошу Вас при очередном визите на могилу отца передать ему поклон от меня.
С неизменной братской любовью, Джон Гетц, король».
…
«Мой возлюбленный брат Джон, отвечаю Вам в двенадцатый раз. Я догадываюсь,
почему мои предыдущие письма не достигли цели - всему виной низкий и подлый глава
охраны дома, где Вас содержат. В этот раз я передам Вам ответ через его заместителя.
Этот человек, возможно, и не любит Вас, на зато любит золото. Спешу сообщить Вам,
что волнения охватили большую часть Дивидии, и народ требует освободить Ваше
Величество. Главная проблема кроется в тайне Вашего местонахождения, а точнее
в том, что парламенту удается скрывать его от масс. Но Вы должны знать, брат мой,
что все узники дома, где Вас содержат, готовы восстать против охраны и перебить ее,
освободив тем самым Вас. Все, что от Вас требуется - это подать им королевский знак,
собственноручно убить главу охраны. Скорее всего, у Вас не имеется никаких железных
предметов, даже не заточенных. Но у Вас есть зубы. Используйте их, Ваше Величество.
Главное - прокусите то место на шее, где проходит сонная артерия. Народ Дивидии и я
лично, мы верим в Вас, мой возлюбленный брат Джон. Не сомневаюсь ни секунды, что вы
оправдаете наши ожидания.
С неизменной братской любовью, Антуан Гетц, пчеловод.
P.S. Прошу Вас, брат мой, съесть это письмо - при его попадании в неверные руки меня
ждет немедленная смерть».
…
«Сердечно приветствую Вас, брат Антуан. Вы даже не представляете, какую радость мне
доставило Ваше письмо. Хотя почерк Ваш почему-то изменился. Видимо, накануне Вас
неудачно пчелы ужалили.
Спешу сообщить, что я целиком и полностью последовал Вашему совету и убил главу
охраны тем самым способом. Не могу не заметить, что вкус человеческой плоти весьма
странен на вкус, но приятен.
Это трусливое отродье умерло в страшных судорогах. Но далее ждало меня ужасное
разочарование: узники дома не подняли восстание, как Вы и я ожидали. Увы, слишком
сильна в людях трусость, раз они не решаются сражаться за своего короля, и это моя вина
и моя боль.
На меня снова надели эту странную рубашку, а затем - неслыханная наглость! - устроили
обыск в моих личных вещах. Простите, Антуан, но они нашли Ваше письмо. Знаю, я
должен был его съесть, но как я говорил, послание это доставило мне неслыханную
радость. Мне проще было бы съесть свою руку, чем Ваше письмо. Искренне надеюсь, что
вы сумеете избежать неприятностей. В крайнем случае, используйте для защиты ваших
пчел. Скажите пчелам, что король приказал защитить своего брата.
Затем случилось нечто непонятное - сыщики-ищейки пришли к странному выводу,
что почерк помощника ныне усопшего главы охраны полностью совпадает с Вашим
почерком, Антуан. Ну не чушь ли? Мне стыдно за полицию моей страны, брат мой.
Сыплют умными словами про какую-то графологическую экспертизу.
Помощника главы охраны, который теперь стал бы главой охраны, обвиняют в
предумышленном убийстве - в убийстве, которое совершил я! Бедняга был в таком шоке,
что даже подбежал ко мне и ударил меня в лицо открытым кулаком. Я не виню его - если
бы я последовал Вашей просьбе и съел письмо, то проблем не было бы ни у него сейчас,
ни у Вас позднее.
Я же, по словам преемника главы охраны, отделаюсь за убийство легким испугом. Мне
сделают какую-то маленькую операцию, я буду чувствовать себя после нее очень хорошо,
и главное - меня больше не будут колоть по ночам лекарствами. Если вдуматься, я
даже выиграл. Название у операции странное только - лоботомия. Назначена на завтра.
Поэтому сегодня мне разрешили написать Вам письмо, Антуан. Говорят, после операции
я какое-то время не смогу писать письма. Очень мило со стороны преемника главы
охраны предупредить меня об этом. Знаете, Антуан, возможно имеет смысл попытаться
подкупить этого человека с целью моего освобождения. Подсказывает мне огонек в
глубине его темных глаз, что этот человек лишен моральных принципов, и это стоит
использовать.
С неизменной братской любовью, Джон Гетц, король».
«Сердечно приветствую Вас, мой возлюбленный брат Антуан! Пишу Вам уже в
двенадцатый раз, и по-прежнему лелею надежду получить ответ. Поскольку не имею
полной уверенности, что Вы получили предыдущие письма, (как впрочем, не имею
таковых гарантий и касательно этого послания), то спешу рассказать Вам о моем
нынешнем положении. А оно, брат мой, воистину печально. Разумеется, Вам известно о
том, что год назад парламент Дивидии низложил меня, короля династии Ретц в четвертом
поколении. Эти лживые и вероломные ублюдки злоупотребили властью, которую я
им дал по доброте душевной. Вместо того, что употребить свои возможности во благо
народа Дивидии, они свергли меня и отправили в ссылку. И представляете, куда? В
деревню «Нижние Гениталии»! Наш почтенный отец тотчас умер бы, узнав об этом. Хотя
будь он жив, свергли бы его, а не меня. Но не смею отклоняться от темы.
Содержат меня в большом желтом доме. Окна с решетками, двери закрыты на замки, и
очень много охраны. Мне даже лестно, что они так боятся моего побега. Прибыв сюда,
я первым делом объявил себя королем этого дома. Вы не поверите, любезный брат, но я
подвергся сначала насмешкам, а потом и оскорблениям. Они утверждают, что я не король,
а если и король, то точно не Дивидии - такого королевства, видите ли, нет и никогда не
было. Представляете, какие наглецы?
Не колеблясь ни секунды, я дал пощечину главе охраны и вызвал его на дуэль. Это
трусливое отродье не приняло вызов, чему я, между нами говоря, не сильно и удивился -
я король, и умею разбираться в людях, трусов я вижу насквозь. Вместо этого он приказал
своим людям надеть на меня диковинную рубашку с длинными рукавами, крайне
стесняющую мои движения. Тщетно я пытался их убедить, что не буду бить труса по лицу
второй раз. В этой рубашке я находился почти двое суток.
Потом они стали заставлять меня пить особые таблетки. По их словами, это поможет мне
понять, что я вовсе не король Дивидии. Вот тогда я и прозрел. Они хотят насильно свести
меня с ума. Разумеется, я тут же отказался глотать препараты, но они стали вводить мне
лекарства внутривенно. Я был вынужден снова согласиться на таблетки, поскольку они
менее болезненны, чем уколы в нижнюю гениталию с обратной стороны (только в тот
момент я осознал глубинный смысл названия деревни). К счастью, мне помог товарищ
по несчастью, тоже узник этой дома. Он научил меня прятать таблетки за щеку. При этом
даже досмотр ротовой полости не поможет моим тюремщикам вскрыть обман. Этого
товарища я сделаю своим первым советником, после того, как народ Дивидии освободит
меня из ссылки. Однако меня беспокоят точечные боли в упомянутой части тела. По
словам товарища (я показал ему это место), у меня там красные пятнышки. У товарища
(он тоже показал мне свое аналогичное причинное место) такие же пятна. Возможно, эти
мерзавцы узнали о нашем трюке и стали колоть препараты во сне. Но как это возможно,
ведь нигде кроме как в письмах к Вам, я об этом не упоминал? Не может рука презренных
простолюдинов осмелиться вскрыть королевскую почту. Мистика, одним словом.
Порой я искренне жалею что, подобно Вам, не отрекся от престола и не посвятил свою
жизнь разведению пчел в Суссексе. А в итоге я не только не король, но еще и не имею
свободы.
Прошу Вас, мой любезный брат Антуан, сообщить мне о состоянии дел в стране.
Низложен или нет, но я люблю свой народ и хочу знать, как он живет. И, кроме того, чего
греха таить, мне крайне интересно, как продвигается подготовка моего освобождения.
Прошу Вас при очередном визите на могилу отца передать ему поклон от меня.
С неизменной братской любовью, Джон Гетц, король».
…
«Мой возлюбленный брат Джон, отвечаю Вам в двенадцатый раз. Я догадываюсь,
почему мои предыдущие письма не достигли цели - всему виной низкий и подлый глава
охраны дома, где Вас содержат. В этот раз я передам Вам ответ через его заместителя.
Этот человек, возможно, и не любит Вас, на зато любит золото. Спешу сообщить Вам,
что волнения охватили большую часть Дивидии, и народ требует освободить Ваше
Величество. Главная проблема кроется в тайне Вашего местонахождения, а точнее
в том, что парламенту удается скрывать его от масс. Но Вы должны знать, брат мой,
что все узники дома, где Вас содержат, готовы восстать против охраны и перебить ее,
освободив тем самым Вас. Все, что от Вас требуется - это подать им королевский знак,
собственноручно убить главу охраны. Скорее всего, у Вас не имеется никаких железных
предметов, даже не заточенных. Но у Вас есть зубы. Используйте их, Ваше Величество.
Главное - прокусите то место на шее, где проходит сонная артерия. Народ Дивидии и я
лично, мы верим в Вас, мой возлюбленный брат Джон. Не сомневаюсь ни секунды, что вы
оправдаете наши ожидания.
С неизменной братской любовью, Антуан Гетц, пчеловод.
P.S. Прошу Вас, брат мой, съесть это письмо - при его попадании в неверные руки меня
ждет немедленная смерть».
…
«Сердечно приветствую Вас, брат Антуан. Вы даже не представляете, какую радость мне
доставило Ваше письмо. Хотя почерк Ваш почему-то изменился. Видимо, накануне Вас
неудачно пчелы ужалили.
Спешу сообщить, что я целиком и полностью последовал Вашему совету и убил главу
охраны тем самым способом. Не могу не заметить, что вкус человеческой плоти весьма
странен на вкус, но приятен.
Это трусливое отродье умерло в страшных судорогах. Но далее ждало меня ужасное
разочарование: узники дома не подняли восстание, как Вы и я ожидали. Увы, слишком
сильна в людях трусость, раз они не решаются сражаться за своего короля, и это моя вина
и моя боль.
На меня снова надели эту странную рубашку, а затем - неслыханная наглость! - устроили
обыск в моих личных вещах. Простите, Антуан, но они нашли Ваше письмо. Знаю, я
должен был его съесть, но как я говорил, послание это доставило мне неслыханную
радость. Мне проще было бы съесть свою руку, чем Ваше письмо. Искренне надеюсь, что
вы сумеете избежать неприятностей. В крайнем случае, используйте для защиты ваших
пчел. Скажите пчелам, что король приказал защитить своего брата.
Затем случилось нечто непонятное - сыщики-ищейки пришли к странному выводу,
что почерк помощника ныне усопшего главы охраны полностью совпадает с Вашим
почерком, Антуан. Ну не чушь ли? Мне стыдно за полицию моей страны, брат мой.
Сыплют умными словами про какую-то графологическую экспертизу.
Помощника главы охраны, который теперь стал бы главой охраны, обвиняют в
предумышленном убийстве - в убийстве, которое совершил я! Бедняга был в таком шоке,
что даже подбежал ко мне и ударил меня в лицо открытым кулаком. Я не виню его - если
бы я последовал Вашей просьбе и съел письмо, то проблем не было бы ни у него сейчас,
ни у Вас позднее.
Я же, по словам преемника главы охраны, отделаюсь за убийство легким испугом. Мне
сделают какую-то маленькую операцию, я буду чувствовать себя после нее очень хорошо,
и главное - меня больше не будут колоть по ночам лекарствами. Если вдуматься, я
даже выиграл. Название у операции странное только - лоботомия. Назначена на завтра.
Поэтому сегодня мне разрешили написать Вам письмо, Антуан. Говорят, после операции
я какое-то время не смогу писать письма. Очень мило со стороны преемника главы
охраны предупредить меня об этом. Знаете, Антуан, возможно имеет смысл попытаться
подкупить этого человека с целью моего освобождения. Подсказывает мне огонек в
глубине его темных глаз, что этот человек лишен моральных принципов, и это стоит
использовать.
С неизменной братской любовью, Джон Гетц, король».