История пани Лидии. Глава 16.
Маленькая Люда разделила участь многих других узников в концлагере, став подопытным кроликом для нацистских экспериментов. Ни вши, ни крысы не были страшны так, как эти люди в белых халатах, время от времени появлявшиеся в детском бараке. Руководил группой врачей знаменитый доктор Йозеф Менгеле - тот самый «Энгеле», которым девочка пугала своих товарищей по играм уже после войны. Обладавшего приятной внешностью доктора узники называли «ангелом смерти». На его совести были многочисленные эксперименты по стерилизации, испытанию выносливости человеческого организма, ампутации и пересадке органов. Жертвами этих псевдомедицинских экспериментов стали десятки тысяч мужчин, женщин и детей. Концентрационный лагерь Аушвиц-Биркенау был не только фабрикой смерти, но и гигантской исследовательской лабораторией, где материалом для самых бесчеловечных исследований служили узники. На руках Менгеле были тысячи смертей, однако после войны ему удалось скрыться в Латинской Америке. Йозеф Менгеле так и не понёс наказания за содеянное - он умер в Бразилии в 1979 году, утонув во время купания в море.
Послевоенная фотография Йозефа Менгеле, 1956 год. Источник: wikipedia.org
Люда Бочарова для Йозефа Менгеле и его ассистентов была лишь одной из подопытных. Её и оставили в лагере в живых в общем-то только для экспериментов, ведь трёхлетний ребёнок, в отличие от взрослых узников, работать не мог. Когда доктора заходили в барак, дети всячески старались стать невидимыми и спрятаться в самом дальнем тёмном углу. Но каждый раз люди в белых халатах силой вытаскивали нескольких плачущих детей и забирали с собой. Проходило несколько дней, и истощённых, покалеченных, лишённых сил детей по одному возвращали в барак - кого-то раньше, кого-то позже. Однако многим вернуться в детский барак живыми уже было не суждено.
Нацистов в концентрационном лагере ничто не сдерживало - врачебной этики для них не существовало, поэтому над жертвами ставились самые разные жестокие эксперименты. Война была в самом разгаре, немецкая армия несла тяжёлые потери на Восточном фронте, поэтому медицинские исследования были поставлены на службу военным целям Германии и её союзников. Когда потребовалось выяснить, сколько крови может потерять человеческий организм, продолжая при этом функционировать, была набрана группа подопытных узников и каждому из них вместо крови закачивали солевой раствор. Опытным путём устанавливалось, потеря какого количества крови для человека является критичной. Подобным образом проверяли способность тела переносить экстремальные температуры - например, опускали человека на несколько часов в ледяную воду. На узниках испытывались яды и новые фармацевтические препараты. Органы жертв извлекали и отправляли в Германию для дальнейших исследований. Многие подопытные умерщвлялись на месте смертельной инъекцией фенола. Немцы хотели исследовать новые препараты и технологии полностью, и не для всех экспериментов им нужно было оставлять своих подопечных живыми.
Медицинские опыты также проводились в рамках так называемых расовых исследований. Например, нацисты считали, что у арийца должны быть голубые глаза. Поэтому они хотели научиться изменять цвет глаз и придумывали различные красители и жидкости, которые могли бы помочь реализовать это извращённое желание. Тестировались такие препараты, разумеется, на узниках. Результат от всех этих веществ был похожим - жертвы эксперимента на несколько дней теряли зрение и мучились от страшных болей, некоторые становились полностью слепыми. Менять цвет глаз нацисты так и не научились.
После ужасов, пережитых в медицинском блоке, дети возвращались в их барак. На протяжении долгих дней они страдали от последствий проведенных опытов. Именно после того, как Люда впервые стала жертвой экспериментов и вернулась в барак, её мама не сразу смогла узнать обессилевшую девочку. Поэтому Анна воспользовалась удобным моментом, чтобы попросить другую узницу об одолжении. Ольга Никитична Клименко, тоже узница из Советского Союза, работала в концлагере врачом. Она приложила немало усилий, чтобы облегчить участь заключённых и их детей, вопреки намерениям нацистов. Ольга Никитична помогла устроить Анну на работу санитаркой в медицинский блок. Теперь, когда Люду снова забирали для обследований и экспериментов, рядом с ней могла быть мама. Это помогло пережить концлагерь им обеим. Выжила и Ольга Никитична - она была одним из свидетелей воссоединения Бочаровых в Москве в 1962 году.
Лечения как такового в концлагере не существовало. Заболевших узников отправляли в медицинский блок, где они содержались в грязных переполненных бараках, практически лишённые ухода и лекарств. Санитарами работали такие же узники, зачастую не имевшие медицинского образования. Смертность в медицинском блоке была огромной - узники умирали от прогрессирующих заболеваний, голода, холода и антисанитарии. Даже лёгкая инфекция для некогда здорового узника могла стать смертельной. Тех, кто долго не умирал сам, добивали инъекцией фенола в сердце. Поэтому узники называли медицинский блок то «залом ожидания в газовую камеру», то «коридором в крематорий». Немногие из пациентов, кому всё же удавалось выздороветь в этих условиях, возвращались к ежедневной тяжёлой физической работе.
В концлагерь нередко попадали женщины на последнем этапе беременности. Рожали они прямо в лагерных бараках в страшных муках - им тоже не полагалась необходимая медицинская помощь. Но самое страшное для женщин заключалось в том, что по лагерным правилам их новорожденные дети просто не имели права жить. Поэтому едва родившегося грудничка отбирали у рыдающей матери и топили в бочке с водой. Занимались этим другие узницы концлагеря - уголовницы, которых назначили выполнять эту работу в обмен на лучшие условия содержания.
Убитые горем женщины, только родившие и сразу потерявшие своего ребенка, казалось, утрачивали смысл жизни. Некоторое время они проводили в детском бараке. Находясь там, они словно переносили свой материнский инстинкт на тех детей, которым посчастливилось пока еще оставаться в живых. Понимая, что это единственная помощь, которую они в силах оказать, женщины сцеживали грудное молоко и отдавали его умирающим от голода не своим детям. Благодаря этим женщинам, Люда и некоторые другие дети в лагере могли рассчитывать на какое-то дополнительное питание.
Осенью 1944 года в Варшаве нацистами было подавлено крупное восстание, направленное против оккупантов. Десятки тысяч жителей города были отправлены на принудительные работы и в концлагеря. В октябре, после подавления последних очагов сопротивления, в Аушвиц из Варшавы прибыли эшелоны с новыми узниками. Среди них были дети и подростки, многие из которых попали в барак, где находилась Люда. Девочки двенадцати-тринадцати лет, которые совсем недавно боролись за освобождение Варшавы, снова стремились к сопротивлению нацистам. Своё сопротивление они выражали в помощи самым маленьким узникам концлагеря.
Эти девочки были теми из немногих, кто относился к нам в лагере по-человечески. Вместе с ними мы впервые начали играть. Они разговаривали с нами, учили нас молитвам и варшавским песням. Для меня это впечатление было настолько сильным и непохожим на всё, что было в лагере раньше, что я запомнила эти песни очень хорошо. И помню их до сих пор.
Но несмотря на помощь мамы и других узниц концлагеря, маленькая Люда слабела. Она находилась в лагере уже почти год, её состояние ухудшалось с каждым днём, взгляд потух, а речь становилась бессвязным набором фраз на лагерном жаргоне. 1944 год подходил к концу, и снова приближалась суровая зима. Температуры падали ниже минус двадцати градусов. Однако в лагере что-то стало по-другому, повсеместно нарастало какое-то беспокойство. Особенно сильно нервничали эсэсовцы. Они понимали, что лагерю осталось функционировать недолго - к Освенциму приближались войска Красной Армии.
Остальные части истории - по тэгу пани Лидия.Подписывайтесь, добавляйте в закладки - история будет продолжаться.
Послевоенная фотография Йозефа Менгеле, 1956 год. Источник: wikipedia.org
Люда Бочарова для Йозефа Менгеле и его ассистентов была лишь одной из подопытных. Её и оставили в лагере в живых в общем-то только для экспериментов, ведь трёхлетний ребёнок, в отличие от взрослых узников, работать не мог. Когда доктора заходили в барак, дети всячески старались стать невидимыми и спрятаться в самом дальнем тёмном углу. Но каждый раз люди в белых халатах силой вытаскивали нескольких плачущих детей и забирали с собой. Проходило несколько дней, и истощённых, покалеченных, лишённых сил детей по одному возвращали в барак - кого-то раньше, кого-то позже. Однако многим вернуться в детский барак живыми уже было не суждено.
Нацистов в концентрационном лагере ничто не сдерживало - врачебной этики для них не существовало, поэтому над жертвами ставились самые разные жестокие эксперименты. Война была в самом разгаре, немецкая армия несла тяжёлые потери на Восточном фронте, поэтому медицинские исследования были поставлены на службу военным целям Германии и её союзников. Когда потребовалось выяснить, сколько крови может потерять человеческий организм, продолжая при этом функционировать, была набрана группа подопытных узников и каждому из них вместо крови закачивали солевой раствор. Опытным путём устанавливалось, потеря какого количества крови для человека является критичной. Подобным образом проверяли способность тела переносить экстремальные температуры - например, опускали человека на несколько часов в ледяную воду. На узниках испытывались яды и новые фармацевтические препараты. Органы жертв извлекали и отправляли в Германию для дальнейших исследований. Многие подопытные умерщвлялись на месте смертельной инъекцией фенола. Немцы хотели исследовать новые препараты и технологии полностью, и не для всех экспериментов им нужно было оставлять своих подопечных живыми.
Медицинские опыты также проводились в рамках так называемых расовых исследований. Например, нацисты считали, что у арийца должны быть голубые глаза. Поэтому они хотели научиться изменять цвет глаз и придумывали различные красители и жидкости, которые могли бы помочь реализовать это извращённое желание. Тестировались такие препараты, разумеется, на узниках. Результат от всех этих веществ был похожим - жертвы эксперимента на несколько дней теряли зрение и мучились от страшных болей, некоторые становились полностью слепыми. Менять цвет глаз нацисты так и не научились.
После ужасов, пережитых в медицинском блоке, дети возвращались в их барак. На протяжении долгих дней они страдали от последствий проведенных опытов. Именно после того, как Люда впервые стала жертвой экспериментов и вернулась в барак, её мама не сразу смогла узнать обессилевшую девочку. Поэтому Анна воспользовалась удобным моментом, чтобы попросить другую узницу об одолжении. Ольга Никитична Клименко, тоже узница из Советского Союза, работала в концлагере врачом. Она приложила немало усилий, чтобы облегчить участь заключённых и их детей, вопреки намерениям нацистов. Ольга Никитична помогла устроить Анну на работу санитаркой в медицинский блок. Теперь, когда Люду снова забирали для обследований и экспериментов, рядом с ней могла быть мама. Это помогло пережить концлагерь им обеим. Выжила и Ольга Никитична - она была одним из свидетелей воссоединения Бочаровых в Москве в 1962 году.
Лечения как такового в концлагере не существовало. Заболевших узников отправляли в медицинский блок, где они содержались в грязных переполненных бараках, практически лишённые ухода и лекарств. Санитарами работали такие же узники, зачастую не имевшие медицинского образования. Смертность в медицинском блоке была огромной - узники умирали от прогрессирующих заболеваний, голода, холода и антисанитарии. Даже лёгкая инфекция для некогда здорового узника могла стать смертельной. Тех, кто долго не умирал сам, добивали инъекцией фенола в сердце. Поэтому узники называли медицинский блок то «залом ожидания в газовую камеру», то «коридором в крематорий». Немногие из пациентов, кому всё же удавалось выздороветь в этих условиях, возвращались к ежедневной тяжёлой физической работе.
В концлагерь нередко попадали женщины на последнем этапе беременности. Рожали они прямо в лагерных бараках в страшных муках - им тоже не полагалась необходимая медицинская помощь. Но самое страшное для женщин заключалось в том, что по лагерным правилам их новорожденные дети просто не имели права жить. Поэтому едва родившегося грудничка отбирали у рыдающей матери и топили в бочке с водой. Занимались этим другие узницы концлагеря - уголовницы, которых назначили выполнять эту работу в обмен на лучшие условия содержания.
Убитые горем женщины, только родившие и сразу потерявшие своего ребенка, казалось, утрачивали смысл жизни. Некоторое время они проводили в детском бараке. Находясь там, они словно переносили свой материнский инстинкт на тех детей, которым посчастливилось пока еще оставаться в живых. Понимая, что это единственная помощь, которую они в силах оказать, женщины сцеживали грудное молоко и отдавали его умирающим от голода не своим детям. Благодаря этим женщинам, Люда и некоторые другие дети в лагере могли рассчитывать на какое-то дополнительное питание.
Осенью 1944 года в Варшаве нацистами было подавлено крупное восстание, направленное против оккупантов. Десятки тысяч жителей города были отправлены на принудительные работы и в концлагеря. В октябре, после подавления последних очагов сопротивления, в Аушвиц из Варшавы прибыли эшелоны с новыми узниками. Среди них были дети и подростки, многие из которых попали в барак, где находилась Люда. Девочки двенадцати-тринадцати лет, которые совсем недавно боролись за освобождение Варшавы, снова стремились к сопротивлению нацистам. Своё сопротивление они выражали в помощи самым маленьким узникам концлагеря.
Эти девочки были теми из немногих, кто относился к нам в лагере по-человечески. Вместе с ними мы впервые начали играть. Они разговаривали с нами, учили нас молитвам и варшавским песням. Для меня это впечатление было настолько сильным и непохожим на всё, что было в лагере раньше, что я запомнила эти песни очень хорошо. И помню их до сих пор.
Но несмотря на помощь мамы и других узниц концлагеря, маленькая Люда слабела. Она находилась в лагере уже почти год, её состояние ухудшалось с каждым днём, взгляд потух, а речь становилась бессвязным набором фраз на лагерном жаргоне. 1944 год подходил к концу, и снова приближалась суровая зима. Температуры падали ниже минус двадцати градусов. Однако в лагере что-то стало по-другому, повсеместно нарастало какое-то беспокойство. Особенно сильно нервничали эсэсовцы. Они понимали, что лагерю осталось функционировать недолго - к Освенциму приближались войска Красной Армии.
Остальные части истории - по тэгу пани Лидия.Подписывайтесь, добавляйте в закладки - история будет продолжаться.