Правонападение и правонападающие
Здесь этот слоган, придуманный мной совсем для другого дела, используется для обозначения нехороших людей, нападающих на хороших правозащитников. Опасаюсь, что при содействии людей из ПЦ РОД, это словоупотребление приживётся. Поэтому еще раз напомню, что я имел в виду говоря о правонападении как деятельности, дополняющей правозащиту и дающей шанс на победу русскому праву.
Итак, что я понимаю под правонападением:
1. Судить за экстремизм по одной фразе - чистый абсурд. Очевидно, что анализироваться должен весь текст в целом. Но не только сам текст, но и обширный контекст высказываний лица, подозреваемого в экстремизме. И суд должен включать в себя содержательную дискуссию по существу всей публичной деятельности привлекаемого лица.
Дискуссия в суде непременна! Например, острое высказывание может касаться реально существующей проблемы. В таком случае практически невозможно удержаться в рамках, потому что сама проблема то и дело провоцирует экстремизм. Уклонение от острых дискуссий приводит в тихому разрастанию проблемы, которое однажды может привести к взрыву.
Мы не можем отменить ответственность за экстремизм, но мы можем и должны сделать эту проблему темой открытых дискуссий. Пусть судебные дела по экстремизму, не обременённые классической уголовщиной (а это как раз вся 282 статья!), проходят максимально открыто, например, в режиме онлайн.
2. Нормальный человек не хочет, чтобы государство обвинило его в экстремизме. Более того, нормальный человек не хочет не только быть экстремистом (экстремизм по определению анормален), но и казаться экстремистом. Нормальный человек не экстремист и не хочет производить такого впечатления. Но вот в чем беда: об экстремизме человек узнает только после того, как уже обвинён. Только узнал - и уже преследуется по уголовному закону.
Откуда мне, например, знать, что будет сочтено за экстремизм, а что нет? На этот счет не существует никакой нормы не только правовой, но даже бытовой. В школе и институте этому не учат. Если только не считать за науку мудрость "молчание - золото". Молчи - и останешься цел.
3. В вопросах экстремизма государство занимает позицию карателя, совершенно снимая с себя обязанность профилактики правонарушений. Известны случаи, когда людей подолгу "пасли" перед тем, как предъявить обвинение в экстремизме. Что нужно государству - предотвратить экстремизм или наказать во что бы то ни стало конкретное лицо, предварительно "поймав" его? Пасти и подлавливать это не законно. Если кто-то занимает такую позицию по отношению к готовящемуся правонарушению в другой сфере, то это квалифицируется как подстрекательство, провоцирование, соучастие или пособничество. А когда пособничает само государство - это как?
4. Вот список литературы, признанной экстремистской решениями судов 1-й инстанции: список "Э". Список администрируется Минюстом самым простым способом: добавление "в хвост". Неизвестен порядок администрирования, частота обновления, квалифицирующие признаки. Не говоря уже о возможностях сортировки, выборочного поиска, рубрикатора и т.д.
Одним словом: пользоваться этим списком невозможно.
Есть обоснованное предположение, что в принципе не существует и не может существовать законной процедуры администрирования подобного списка. Что сам факт подобного списка не укладывается в европейскую правовую систему так же, как "презумпция виновности" или "божий суд".
Всё это - направления наших атак в области права на систему законодательства РФ в области экстремизма. Это и есть правонападение. Оборона (правозащита) это важно, но этого недостаточно. Пора в атаку, господа русские юристы. Есть ли среди вас герои?
Ежели таковые найдутся - свяжитесь со мной. Особенно я надеюсь на молодых гражданских активистов, получивших или получающих или желающих получить юридическое образование. В моём лице найдёте весьма знающего и опытного коллегу и энергичного соратника. Дело стоящее, это подтверждают некоторые весьма авторитетные общественные деятели.
Итак, что я понимаю под правонападением:
1. Судить за экстремизм по одной фразе - чистый абсурд. Очевидно, что анализироваться должен весь текст в целом. Но не только сам текст, но и обширный контекст высказываний лица, подозреваемого в экстремизме. И суд должен включать в себя содержательную дискуссию по существу всей публичной деятельности привлекаемого лица.
Дискуссия в суде непременна! Например, острое высказывание может касаться реально существующей проблемы. В таком случае практически невозможно удержаться в рамках, потому что сама проблема то и дело провоцирует экстремизм. Уклонение от острых дискуссий приводит в тихому разрастанию проблемы, которое однажды может привести к взрыву.
Мы не можем отменить ответственность за экстремизм, но мы можем и должны сделать эту проблему темой открытых дискуссий. Пусть судебные дела по экстремизму, не обременённые классической уголовщиной (а это как раз вся 282 статья!), проходят максимально открыто, например, в режиме онлайн.
2. Нормальный человек не хочет, чтобы государство обвинило его в экстремизме. Более того, нормальный человек не хочет не только быть экстремистом (экстремизм по определению анормален), но и казаться экстремистом. Нормальный человек не экстремист и не хочет производить такого впечатления. Но вот в чем беда: об экстремизме человек узнает только после того, как уже обвинён. Только узнал - и уже преследуется по уголовному закону.
Откуда мне, например, знать, что будет сочтено за экстремизм, а что нет? На этот счет не существует никакой нормы не только правовой, но даже бытовой. В школе и институте этому не учат. Если только не считать за науку мудрость "молчание - золото". Молчи - и останешься цел.
3. В вопросах экстремизма государство занимает позицию карателя, совершенно снимая с себя обязанность профилактики правонарушений. Известны случаи, когда людей подолгу "пасли" перед тем, как предъявить обвинение в экстремизме. Что нужно государству - предотвратить экстремизм или наказать во что бы то ни стало конкретное лицо, предварительно "поймав" его? Пасти и подлавливать это не законно. Если кто-то занимает такую позицию по отношению к готовящемуся правонарушению в другой сфере, то это квалифицируется как подстрекательство, провоцирование, соучастие или пособничество. А когда пособничает само государство - это как?
4. Вот список литературы, признанной экстремистской решениями судов 1-й инстанции: список "Э". Список администрируется Минюстом самым простым способом: добавление "в хвост". Неизвестен порядок администрирования, частота обновления, квалифицирующие признаки. Не говоря уже о возможностях сортировки, выборочного поиска, рубрикатора и т.д.
Одним словом: пользоваться этим списком невозможно.
Есть обоснованное предположение, что в принципе не существует и не может существовать законной процедуры администрирования подобного списка. Что сам факт подобного списка не укладывается в европейскую правовую систему так же, как "презумпция виновности" или "божий суд".
Всё это - направления наших атак в области права на систему законодательства РФ в области экстремизма. Это и есть правонападение. Оборона (правозащита) это важно, но этого недостаточно. Пора в атаку, господа русские юристы. Есть ли среди вас герои?
Ежели таковые найдутся - свяжитесь со мной. Особенно я надеюсь на молодых гражданских активистов, получивших или получающих или желающих получить юридическое образование. В моём лице найдёте весьма знающего и опытного коллегу и энергичного соратника. Дело стоящее, это подтверждают некоторые весьма авторитетные общественные деятели.