Уильям Шекспир. Укрощение строптивой.
В минувшую субботу ходили на этот спектакль в Театр Сатиры. Замечательно, понравилось всем.
В течении всего спектакля меня мучила мысль: неужели режиссёр останется верным оригиналу и воплотит замысел Шекспира как есть? Неужели это возможно в наши феминистские времена? Вот сейчас или чуть позже обязательно будет какая-нибудь феминистская выходка, какой-нибудь новаторский "Петросян". Обошлось, спектакль выстроен на классической волне как на одном дыхании, всё то же традиционное и прекрасное совпадение пола и гендера.
Вот финальный монолог строптивой Катарины:
Фи, стыдно! Ну, не хмурь сурово брови
И не пытайся ранить злобным взглядом
Супруга твоего и господина.
Гнев губит красоту твою, как холод -
Луга зеленые; уносит славу,
Как ветер почки. Никогда, нигде
И никому твой гнев не будет мил.
Ведь в раздраженье женщина подобна
Источнику, когда он взбаламучен,
И чистоты лишен, и красоты;
Не выпьет путник из него ни капли,
Как ни был бы он жаждою томим.
Муж - повелитель твой, защитник, жизнь,
Глава твоя. В заботах о тебе
Он трудится на суше и на море,
Не спит ночами в шторм, выносит стужу,
Пока ты дома нежишься в тепле,
Опасностей не зная и лишений.
А от тебя он хочет лишь любви,
Приветливого взгляда, послушанья -
Ничтожной платы за его труды.
Как подданный обязан государю,
Так женщина - супругу своему.
Когда ж она строптива, зла, упряма
И не покорна честной воле мужа,
Ну чем она не дерзостный мятежник,
Предатель властелина своего?
За вашу глупость женскую мне стыдно!
Вы там войну ведете, где должны,
Склонив колена, умолять о мире;
И властвовать хотите вы надменно
Там, где должны прислуживать смиренно.
Не для того ль так нежны мы и слабы,
Не приспособлены к невзгодам жизни,
Чтоб с нашим телом мысли и деянья
Сливались в гармоничном сочетанье.
Ничтожные, бессильные вы черви!
И я была заносчивой, как вы,
Строптивою и разумом и сердцем.
Я отвечала резкостью на резкость,
На слово - словом; но теперь я вижу
Что не копьем - соломинкой мы бьемся,
Мы только слабостью своей сильны.
Чужую роль играть мы не должны.
Умерьте гнев! Что толку в спеси вздорной?
К ногам мужей склонитесь вы покорно;
И пусть супруг мой скажет только слово,
Свой долг пред ним я выполнить готова.
Ближе к середине мне показалось, что сейчас в эту смелую актрису полетят гнилые помидоры. Велико же было моё удивление, когда и этот монолог и весь спектакль в целом были встречены дружными аплодисментами. И ни одного дурного возгласа! Какой смачный пинок по феминизму!
Отсюда 2 вывода: 1) феминистки в театры не ходят 2) Не всё так плохо в королевстве датском нашем обществе.
Настоятельно рекомендую посетить.
P.S. Интересно, много ли было во времена Шекспира таких вот строптивец? Закон давал официальную власть в семье мужчине. Видимо, дело было в том, чтобы установить порядок не грубой силой, а красиво, драматически интересно. Да-да, немилые феминистки, в пьесе было отнюдь не грубое мужланство, как вы небось подумали. Грубое мужланство это нечто совсем иное.
В течении всего спектакля меня мучила мысль: неужели режиссёр останется верным оригиналу и воплотит замысел Шекспира как есть? Неужели это возможно в наши феминистские времена? Вот сейчас или чуть позже обязательно будет какая-нибудь феминистская выходка, какой-нибудь новаторский "Петросян". Обошлось, спектакль выстроен на классической волне как на одном дыхании, всё то же традиционное и прекрасное совпадение пола и гендера.
Вот финальный монолог строптивой Катарины:
Фи, стыдно! Ну, не хмурь сурово брови
И не пытайся ранить злобным взглядом
Супруга твоего и господина.
Гнев губит красоту твою, как холод -
Луга зеленые; уносит славу,
Как ветер почки. Никогда, нигде
И никому твой гнев не будет мил.
Ведь в раздраженье женщина подобна
Источнику, когда он взбаламучен,
И чистоты лишен, и красоты;
Не выпьет путник из него ни капли,
Как ни был бы он жаждою томим.
Муж - повелитель твой, защитник, жизнь,
Глава твоя. В заботах о тебе
Он трудится на суше и на море,
Не спит ночами в шторм, выносит стужу,
Пока ты дома нежишься в тепле,
Опасностей не зная и лишений.
А от тебя он хочет лишь любви,
Приветливого взгляда, послушанья -
Ничтожной платы за его труды.
Как подданный обязан государю,
Так женщина - супругу своему.
Когда ж она строптива, зла, упряма
И не покорна честной воле мужа,
Ну чем она не дерзостный мятежник,
Предатель властелина своего?
За вашу глупость женскую мне стыдно!
Вы там войну ведете, где должны,
Склонив колена, умолять о мире;
И властвовать хотите вы надменно
Там, где должны прислуживать смиренно.
Не для того ль так нежны мы и слабы,
Не приспособлены к невзгодам жизни,
Чтоб с нашим телом мысли и деянья
Сливались в гармоничном сочетанье.
Ничтожные, бессильные вы черви!
И я была заносчивой, как вы,
Строптивою и разумом и сердцем.
Я отвечала резкостью на резкость,
На слово - словом; но теперь я вижу
Что не копьем - соломинкой мы бьемся,
Мы только слабостью своей сильны.
Чужую роль играть мы не должны.
Умерьте гнев! Что толку в спеси вздорной?
К ногам мужей склонитесь вы покорно;
И пусть супруг мой скажет только слово,
Свой долг пред ним я выполнить готова.
Ближе к середине мне показалось, что сейчас в эту смелую актрису полетят гнилые помидоры. Велико же было моё удивление, когда и этот монолог и весь спектакль в целом были встречены дружными аплодисментами. И ни одного дурного возгласа! Какой смачный пинок по феминизму!
Отсюда 2 вывода: 1) феминистки в театры не ходят 2) Не всё так плохо в королевстве датском нашем обществе.
Настоятельно рекомендую посетить.
P.S. Интересно, много ли было во времена Шекспира таких вот строптивец? Закон давал официальную власть в семье мужчине. Видимо, дело было в том, чтобы установить порядок не грубой силой, а красиво, драматически интересно. Да-да, немилые феминистки, в пьесе было отнюдь не грубое мужланство, как вы небось подумали. Грубое мужланство это нечто совсем иное.