ДОЛОЙ ЦАРЯ!
Путешествие из Москвы в Петербург (сказка) 
(Автор сказки svk-mos)
Давно это было, даже старожилы не помнят когда. Да они никогда ничего не помнят, потому что очень старые. Стало на Руси совсем плохо жить, и никто не знал, почему. И войн давно не было и неурожаев и даже стихийных бедствий. А все равно тоска зеленая, народ спивается и дерется, конные пеших давят, чиновники воруют, поданные мрут как мухи и в соседние царства-государства разбегаются, податей не платят, советники царю все не то советуют.
Жил в Москве в ту пору один посадский по имени Иван, по прозванию Правдин, потому что он такой глупый был, что у него уже усы выросли, а он врать да торговаться так и не научился. Поэтому работал он подмастерьем у кузнеца. Не то, чтобы небрежный или беспутный, но без царя в голове. Надоело ему все это дело, и решил он к царю в Петербург отправиться, чтобы помочь советом.
Стали все вокруг над ним смеяться - чего это он себе вздумал, юродивый, к царю идти, да еще говорят, Первым министром хочет стать. Дошли эти разговоры до Приказа тайных дел, они все тайно проверили и царю в Петербург донесли по всей форме. Ивана хотели в железо заковать, да решили подождать царева решения. Царь подумал и говорит:
- Пущай идет, может хоть повеселит нас, а то кругом одни постные рожи.
Встретили придворные Ивана на заставе, посадили силком на осла, надели на него турецкую чалму и повезли через весь город к царю.
Увидел царь Ивана, развеселился и говорит:
- Вижу мудрец ко мне приехал, на осле, в чалме - может научит, как мне лучше царствовать.
Иван отвечает - чалму и осла подарили мне твои придворные, а от подарков отказываться невежливо. Да и пригодится - чалма на портянки. Дома смогу похвастать, что теперь буду как твои придворные - в шелковых портянках ходить. Про осла, скажу, что ослов здесь много, вот и подарили. К тому ж, кто и поважнее меня в город на осле въезжал.
- Ты на кого это намекаешь?
- На Ходжу Насреддина.
- Ладно, мудрец, ответишь мне на три вопроса - назначу тебя Первым министром, а не ответишь - велю за дерзости твои отрубить тебе голову. Вопросы такие: Кто виноват? Что делать? Кому на Руси жить хорошо?
- Вопросы эти простые, - говорит Иван. - Виноваты дураки, делать надо дороги и средства производства, а живут хорошо Михалковы.
- Почему именно Михалковы? - удивился царь.
- А что, скажешь, плохо живут? - отвечает Иван. - Под их песню даже тебе Государь вставать приходится.
Царь задумался и видит, что возразить то нечего.
- Ладно, - говорит, - выкрутился ты. Слово мое - закон. Голову тебе теперь рубить не стану.
Однако обидно ему стало, что с простым мужиком ничего поделать не может. Вспомнил, вопрос, на который не смог ответить даже князь Дундук из Академии наук:
- Что раньше появилось: курица или яйцо?
- Петух.
- Почему петух?
- По прецеденту. Точно это никому неизвестно, но можно полагать, что Творец сначала создал петуха, потом, чтобы он не скучал, создал из его ребра курицу, а уже потом курица начала нести яйца.
- Ответь-ка тогда еще на один вопрос: Кто утром на четырех, днем на двух, а вечером на трех?
Иван усмехнулся:
- Вижу, доложили уже. Это наш пристав. С утра он на четырех ползает, пока не похмелится, днем по базару ходит да мзду с купцов берет, а вечером на тройке по кабакам ездит, пока не свалится.
Тогда царь достал из кармана какую-то бумажку, прочитал и строго спросил:
- Не ты ли говорил при свидетелях: «Мы пойдем другим путем»?
- Нет, я сказал: «Другого нет у нас пути». Наверно тот добрый человек в сером кафтане, что стоял сзади меня и записывал, что-то напутал.
Царь тогда ласково так спрашивает:
- Ответь-ка ты на такой вопрос: Если ты такой умный, то почему не богатый?
- Потому Государь, что врать не умею. Когда с железом работаешь, ежели где соврешь - обязательно все испортишь, а с людьми в твоем царстве все наоборот получается. Пословица даже есть "От трудов праведных не наживешь палат каменных".
Царь поморщился.
- Ты за коммунистов или за большевиков?
- Я за Мировой разум.
- Так ты беспоповец, что ли?
- Поп - батюшка, а Волга - матушка.
- Шутки все шутишь - может, в шуты ко мне пойдешь?
А Иван царю и отвечает:
- Не токмо у стола знатных господ, или у каких земных владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, которой мне дал смысл, пока разве отнимет.
Осерчал тут царь уже не на шутку и спрашивает:
- Отвечай как на духу, почему мои генералы Крымскую кампанию проиграли?
- Тут тебе Ваше величество один тульский мастер хотел передать, чтоб ружья кирпичом не драили, да не дошел. Только я так думаю, что пока он там наноблох ловил, провели его англичане. Ему ружья показали гладкоствольные, а у них в армии уже были нарезные - они на пятьсот шагов бьют, а у нашей армии гладкоствольные - они и на триста не достают. Еще подмогу гарнизону надо было через Сиваш отправить - мелок он при отливе. Конницу всю собрать в Первую конную армию, и пустить в тыл супостату. А главное, не прогневайся уж - мужики твои темные, крепостные, а в Европе крепостных давно уж нет.
Обидно царю все это слушать.
- И откуда ты такой умный взялся? Мне тайные советники докладывали, что ты из интерната.
- Опять ошиблись твои советники, я - из интернета.
- А, какой корабль в мире самый сильный?
- Крейсер "Аврора". Ежели он один раз стрельнет, по всему свету аукнется.
Видит царь, что у Ивана на любой вопрос ответ имеется.
- Ладно, - говорит, - придется назначить тебя Первым министром.
- Да не надо, - отвечает Иван, - я только помочь хотел, чем могу, а жить мне в Москве лучше, чем в Петербурге.
- Чем это тебе лучше жить в Москве?
- Чем в Петербурге - ответил Иван, да и пошел себе обратно.
Долго царь сидел, думал, думал, да и решил сам в Москву перебраться и весь двор с собой перевезти. В Кремле стены высокие, а тут пошаливают. Давеча с одного чиновника шинель сняли, двух старушек студент топором порубил, еще одну офицер-картежник придушил и сам умом тронулся, на улицах разбитых фонарей много. Бандитским стал Петербург. А чтоб питерцы царя не забывали, приказал соорудить им высоченную башню, в форме Его Величества органа, дескать, имел он их всех. Потом повелел подать ему карандаш и линейку, начертил на карте железную дорогу, приказал вмиг ее построить, и уехал жить в Москву. Московский губернатор, узнав об этом, долго благодарил царя за монаршью милость, но велел собрать с купцов денег и построить башню в форме своего органа, причем вдвое выше, чем в Питере, чтоб с нее облака разгонять, а также множество разных статуй самого безобразного вида. Арбат офонарел. На башню, слава Богу, денег не хватило.
Государственный Совет наградил царя за мудрое решение сразу двумя медалями: «За освобождение Петербурга», «За взятие Москвы» и орденом «За заслуги перед Отечеством» высшей нулевой степени с мечами и бантом.
Крепостное право царь вскоре отменил, но земли мужикам не дал, чтоб не забаловали. Крым советники присоветовали приписать к Малороссии, чтоб ежели опять его кто захватит, позора для державы меньше было. У "Авроры" днище отпилили и бетоном к месту приделали, чтоб в Москву следом не приплыла, и устроили там ресторан.
В Москве, как двор переехал, совсем житья не стало, придворные все лучшие дома позанимали, всюду заборов понаставили, по улицам не пройти - кругом кареты с фонарями - мигалками и конными городовыми. Кузню Иванову у Кузнецкого моста снесли, и открыли на ее месте магазин французских шляпок «Шапо-клоак» и модный салон «Извергиль». (рис. от poluhin)
И пропал Иван куда-то из Москвы. Одни говорили, что в Лондоне министром стал, другие, что в Сибири его видели, третьи слышали, что в монахи он постригся. Еще болтали некоторые, что выпил он не то молдавского или грузинского вина, не то польского чая, да и преставился. Словом сгинул.
Когда царь повелел Ивана найти, чтоб посоветовал, как Америку закрыть и Аляску обратно у них забрать - не нашли его.
А цари так и остались в Москве жить-поживать и добра наживать.
Бандиты питерские следом за двором переехали, и стали с местными разбираться, тогда и кавказские подоспели на подмогу и тем и другим. Пришлось в полицию из армии половину солдат забрать, а еще пушки, танки, самолеты и водолазов. Тут уж обыватели стали роптать, поскольку к бандитам уже стали привыкать, а водолазы в фонтанах - это уже слишком, да и пропитание городовые сами стали себе добывать. Но обывателей быстро утихомирили - объяснили, что террористы десант готовят, а кто громче всех вопил - куда-то сами пропали.
Зато по Москве поползли самые нелепые слухи: что группу На-На переименовали не то в На-на-тех, не то в Дай-Дай, что царевича Дмитрия поляки подменили, что в Александровском саду по ночам бродит дельфин на лыжах, а освещение в городе организуют по какому-то новому методу «Данко» и заставят по ночам работать. Еще многие видели в небе громадную воронку, куда говорили, втянуло половину городской казны и многих чиновников.
И я там был, ничего не пил, может по телевизору видели - я сразу за оцеплением стоял с плакатом "Добром пожаловать!". Там еще слева от меня двое из Газпрома: у одного был плакат «Наше дело - труба!», а у другого - «Гори он синим пламенем!», а справа двое из Спербанка с мощами их первого вкладчика, который превратился в мумию, ожидая возврата своих денег.
Тут и сказке конец, а кто слушал - молодец.
(Автор сказки svk-mos)
Давно это было, даже старожилы не помнят когда. Да они никогда ничего не помнят, потому что очень старые. Стало на Руси совсем плохо жить, и никто не знал, почему. И войн давно не было и неурожаев и даже стихийных бедствий. А все равно тоска зеленая, народ спивается и дерется, конные пеших давят, чиновники воруют, поданные мрут как мухи и в соседние царства-государства разбегаются, податей не платят, советники царю все не то советуют.
Жил в Москве в ту пору один посадский по имени Иван, по прозванию Правдин, потому что он такой глупый был, что у него уже усы выросли, а он врать да торговаться так и не научился. Поэтому работал он подмастерьем у кузнеца. Не то, чтобы небрежный или беспутный, но без царя в голове. Надоело ему все это дело, и решил он к царю в Петербург отправиться, чтобы помочь советом.
Стали все вокруг над ним смеяться - чего это он себе вздумал, юродивый, к царю идти, да еще говорят, Первым министром хочет стать. Дошли эти разговоры до Приказа тайных дел, они все тайно проверили и царю в Петербург донесли по всей форме. Ивана хотели в железо заковать, да решили подождать царева решения. Царь подумал и говорит:
- Пущай идет, может хоть повеселит нас, а то кругом одни постные рожи.
Встретили придворные Ивана на заставе, посадили силком на осла, надели на него турецкую чалму и повезли через весь город к царю.
Увидел царь Ивана, развеселился и говорит:
- Вижу мудрец ко мне приехал, на осле, в чалме - может научит, как мне лучше царствовать.
Иван отвечает - чалму и осла подарили мне твои придворные, а от подарков отказываться невежливо. Да и пригодится - чалма на портянки. Дома смогу похвастать, что теперь буду как твои придворные - в шелковых портянках ходить. Про осла, скажу, что ослов здесь много, вот и подарили. К тому ж, кто и поважнее меня в город на осле въезжал.
- Ты на кого это намекаешь?
- На Ходжу Насреддина.
- Ладно, мудрец, ответишь мне на три вопроса - назначу тебя Первым министром, а не ответишь - велю за дерзости твои отрубить тебе голову. Вопросы такие: Кто виноват? Что делать? Кому на Руси жить хорошо?
- Вопросы эти простые, - говорит Иван. - Виноваты дураки, делать надо дороги и средства производства, а живут хорошо Михалковы.
- Почему именно Михалковы? - удивился царь.
- А что, скажешь, плохо живут? - отвечает Иван. - Под их песню даже тебе Государь вставать приходится.
Царь задумался и видит, что возразить то нечего.
- Ладно, - говорит, - выкрутился ты. Слово мое - закон. Голову тебе теперь рубить не стану.
Однако обидно ему стало, что с простым мужиком ничего поделать не может. Вспомнил, вопрос, на который не смог ответить даже князь Дундук из Академии наук:
- Что раньше появилось: курица или яйцо?
- Петух.
- Почему петух?
- По прецеденту. Точно это никому неизвестно, но можно полагать, что Творец сначала создал петуха, потом, чтобы он не скучал, создал из его ребра курицу, а уже потом курица начала нести яйца.
- Ответь-ка тогда еще на один вопрос: Кто утром на четырех, днем на двух, а вечером на трех?
Иван усмехнулся:
- Вижу, доложили уже. Это наш пристав. С утра он на четырех ползает, пока не похмелится, днем по базару ходит да мзду с купцов берет, а вечером на тройке по кабакам ездит, пока не свалится.
Тогда царь достал из кармана какую-то бумажку, прочитал и строго спросил:
- Не ты ли говорил при свидетелях: «Мы пойдем другим путем»?
- Нет, я сказал: «Другого нет у нас пути». Наверно тот добрый человек в сером кафтане, что стоял сзади меня и записывал, что-то напутал.
Царь тогда ласково так спрашивает:
- Ответь-ка ты на такой вопрос: Если ты такой умный, то почему не богатый?
- Потому Государь, что врать не умею. Когда с железом работаешь, ежели где соврешь - обязательно все испортишь, а с людьми в твоем царстве все наоборот получается. Пословица даже есть "От трудов праведных не наживешь палат каменных".
Царь поморщился.
- Ты за коммунистов или за большевиков?
- Я за Мировой разум.
- Так ты беспоповец, что ли?
- Поп - батюшка, а Волга - матушка.
- Шутки все шутишь - может, в шуты ко мне пойдешь?
А Иван царю и отвечает:
- Не токмо у стола знатных господ, или у каких земных владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, которой мне дал смысл, пока разве отнимет.
Осерчал тут царь уже не на шутку и спрашивает:
- Отвечай как на духу, почему мои генералы Крымскую кампанию проиграли?
- Тут тебе Ваше величество один тульский мастер хотел передать, чтоб ружья кирпичом не драили, да не дошел. Только я так думаю, что пока он там наноблох ловил, провели его англичане. Ему ружья показали гладкоствольные, а у них в армии уже были нарезные - они на пятьсот шагов бьют, а у нашей армии гладкоствольные - они и на триста не достают. Еще подмогу гарнизону надо было через Сиваш отправить - мелок он при отливе. Конницу всю собрать в Первую конную армию, и пустить в тыл супостату. А главное, не прогневайся уж - мужики твои темные, крепостные, а в Европе крепостных давно уж нет.
Обидно царю все это слушать.
- И откуда ты такой умный взялся? Мне тайные советники докладывали, что ты из интерната.
- Опять ошиблись твои советники, я - из интернета.
- А, какой корабль в мире самый сильный?
- Крейсер "Аврора". Ежели он один раз стрельнет, по всему свету аукнется.
Видит царь, что у Ивана на любой вопрос ответ имеется.
- Ладно, - говорит, - придется назначить тебя Первым министром.
- Да не надо, - отвечает Иван, - я только помочь хотел, чем могу, а жить мне в Москве лучше, чем в Петербурге.
- Чем это тебе лучше жить в Москве?
- Чем в Петербурге - ответил Иван, да и пошел себе обратно.
Долго царь сидел, думал, думал, да и решил сам в Москву перебраться и весь двор с собой перевезти. В Кремле стены высокие, а тут пошаливают. Давеча с одного чиновника шинель сняли, двух старушек студент топором порубил, еще одну офицер-картежник придушил и сам умом тронулся, на улицах разбитых фонарей много. Бандитским стал Петербург. А чтоб питерцы царя не забывали, приказал соорудить им высоченную башню, в форме Его Величества органа, дескать, имел он их всех. Потом повелел подать ему карандаш и линейку, начертил на карте железную дорогу, приказал вмиг ее построить, и уехал жить в Москву. Московский губернатор, узнав об этом, долго благодарил царя за монаршью милость, но велел собрать с купцов денег и построить башню в форме своего органа, причем вдвое выше, чем в Питере, чтоб с нее облака разгонять, а также множество разных статуй самого безобразного вида. Арбат офонарел. На башню, слава Богу, денег не хватило.
Государственный Совет наградил царя за мудрое решение сразу двумя медалями: «За освобождение Петербурга», «За взятие Москвы» и орденом «За заслуги перед Отечеством» высшей нулевой степени с мечами и бантом.
Крепостное право царь вскоре отменил, но земли мужикам не дал, чтоб не забаловали. Крым советники присоветовали приписать к Малороссии, чтоб ежели опять его кто захватит, позора для державы меньше было. У "Авроры" днище отпилили и бетоном к месту приделали, чтоб в Москву следом не приплыла, и устроили там ресторан.
В Москве, как двор переехал, совсем житья не стало, придворные все лучшие дома позанимали, всюду заборов понаставили, по улицам не пройти - кругом кареты с фонарями - мигалками и конными городовыми. Кузню Иванову у Кузнецкого моста снесли, и открыли на ее месте магазин французских шляпок «Шапо-клоак» и модный салон «Извергиль». (рис. от poluhin)
И пропал Иван куда-то из Москвы. Одни говорили, что в Лондоне министром стал, другие, что в Сибири его видели, третьи слышали, что в монахи он постригся. Еще болтали некоторые, что выпил он не то молдавского или грузинского вина, не то польского чая, да и преставился. Словом сгинул.
Когда царь повелел Ивана найти, чтоб посоветовал, как Америку закрыть и Аляску обратно у них забрать - не нашли его.
А цари так и остались в Москве жить-поживать и добра наживать.
Бандиты питерские следом за двором переехали, и стали с местными разбираться, тогда и кавказские подоспели на подмогу и тем и другим. Пришлось в полицию из армии половину солдат забрать, а еще пушки, танки, самолеты и водолазов. Тут уж обыватели стали роптать, поскольку к бандитам уже стали привыкать, а водолазы в фонтанах - это уже слишком, да и пропитание городовые сами стали себе добывать. Но обывателей быстро утихомирили - объяснили, что террористы десант готовят, а кто громче всех вопил - куда-то сами пропали.
Зато по Москве поползли самые нелепые слухи: что группу На-На переименовали не то в На-на-тех, не то в Дай-Дай, что царевича Дмитрия поляки подменили, что в Александровском саду по ночам бродит дельфин на лыжах, а освещение в городе организуют по какому-то новому методу «Данко» и заставят по ночам работать. Еще многие видели в небе громадную воронку, куда говорили, втянуло половину городской казны и многих чиновников.
И я там был, ничего не пил, может по телевизору видели - я сразу за оцеплением стоял с плакатом "Добром пожаловать!". Там еще слева от меня двое из Газпрома: у одного был плакат «Наше дело - труба!», а у другого - «Гори он синим пламенем!», а справа двое из Спербанка с мощами их первого вкладчика, который превратился в мумию, ожидая возврата своих денег.
Тут и сказке конец, а кто слушал - молодец.