Глава 3.2. Гражданская война 1918-1922 годов. (часть 4)
Н. Самокиш. Бой за знамя. Атака.
Особенности совхозного строительства в 1918-1920 годах.
Отдельно хочется рассмотреть первые практические аграрные эксперименты Советской власти. Этот вопрос как-то мало интересует современное общество, возможно потому что, в это самое время в стране происходили гораздо более яркие события - гражданская война и крестьянские восстания. Однако этот первый опыт был весьма интересен, ведь на его основе был разработан план будущей коллективизации.
Сразу отметим, что созданию совхозов на основе бывших помещичьих имений помешала в первую очередь война и революционная разруха. Так об этом писал член Коллегии Наркомзема А.Х. Митрофанов: «Ликвидация крестьянством помещичьего землевладения стоила государству громадных издержек в виде разгромленных имений, раздела культурных земель и инвентаря» [цитата по 529]. То есть социалистическому строительству помешали издержки революции - стихийная социализация земли крестьянами, то чего добивались эсеры. Но не везде было так. В некоторых северных нечерноземных регионах организованный учет и конфискация имений преобладали над случаями стихийного разгрома их крестьянами. Например, в целом по Новгородской губернии от разгромов пострадали всего около 6% имений, с учетом тех, которые имели место и в предоктябрьский период [530]. Расхищения и разгромы происходили чаще всего там, где в силу тех или иных причин принятие на учет имений задерживалось. Таким образом, там, где Советская власть быстро утверждалась и более не ликвидировалась значительная часть имений сохранилась. И все же совхозы можно было пересчитать по пальцам.
К весне 1918 года в Петроградской губернии одними из первых возникли совхозы «Беззаботное», «Рябово», «Приютино», «Торосово», «Гомонтово», «Щеглово» и др. [531]. В Новгородской губернии совхозы удалось создать только в двух уездах из шести - в Маловишерском и Бологовском, где была значительной прослойка рабочих-железнодорожников, располагались воинские части, частыми были приезды представителей из Петрограда. Всего в течение первой половины 1918 г. в губернии было создано только 6 совхозов. [532]
Первые ясли СССР. Фото из интернета.
Там, где шла война ни о каком создании совхозов речь идти не могла по понятным причинам, а эта была фактически вся территория России, кроме отдаленных губерний. Так, даже в Петроградской губернии из 200 совхозов в 1919 г. 116 были разрушены белогвардейцами [533]. В Ямбургском уезде, охваченном боевыми действиями, примерно треть всех имений пришла в полнейшее запустение [534]. Но совхозы часто разграблялись и красноармейцами, которые тоже реквизировали запасы фуража, зерно и имущество. В связи с этим Совет Рабоче-Крестьянской обороны в сентябре 1919 г. издал специальное постановление, запрещающее подобные действия для РККА. [535]
Совхозы создавались на основе закона «О социалистическом землеустройстве». После выхода этого закона исполкомы местных советов стали передавать имения в ведение земельных отделов. Первыми здесь были имения Петроградской губернии. При чем из переданных в 1918 году 1200 имений, в 1919 году сохранилось только 200. [536]. Из 1427 частных хозяйств Новгородской губернии (с площадью свыше 50 дес.), зарегистрированных переписью 1917 г., только 92 были отнесены к числу образцовых, на базе которых могли создаваться совхозы [537].
По мере отступления белогвардейцев и налаживания мирной жизни, число совхозов росло. Их стали устраивать и в разоренных усадьбах. Поэтому число совхозов значительно превысило численность отобранных для их организации имений. Созданные таким путем совхозы оказывались непрочными, часто распадались, в течение длительного времени не могли наладить производственный процесс и этим отталкивали от себя крестьянство. Часто крестьяне сами определяли судьбу бывших имений и не всегда их цели совпадали с советскими указами. Так, часть имений превращалась в школы, библиотеки, народные дома или полностью расхищались.
Власть не препятствовала крестьянам, т.к. и не имела возможности диктовать свои условия. «Мы верим, - говорил В.И. Ленин, - что крестьянство само лучше нас сумеет правильно, так, как надо, разрешить вопрос» [цитата по 538]. «Было бы опасно допустить скороспелое строительство в этом деле и подорвать доверие к этой главной, после уравнительного наделения, цели у наиболее трудолюбивой части населения» - говорили докладчики на 1-м съезде земельных отделов и сельскохозяйственных коммун Северной области [цитата по 539].
Из-за всеобщей разрухи совхозы не могли заметно улучшить положение в сельском хозяйстве. Хотя трактора появились еще до революции и даже до Первой мировой войны, совхозы 1918-20 годов располагали только тягловой силой, которой все равно катастрофически не хватало. Даже в Новгородской губернии, не охваченной боевыми действиями, перепись 1919 г. установила, что 29 крупных имений до революции располагали 281 лошадью, а 29 совхозов, созданных на их базе - 201. В эту цифру входили и лошади, полученные от советских распределительных пунктов. [540]. В совхозах Петроградской губернии на каждую десятину посева приходилось в среднем 0,2 лошади, в то время, как в крестьянском хозяйстве - 0,57 [541]. Всего совхозам было передано не более 10% частновладельческого скота, остальная часть перешла в руки крестьянства или была реквизирована [542]. При этом профессиональный состав рабочих совхозов почти не отличался от состава крестьянского населения, по характеру труда они чаще всего были чернорабочими и земледельцами, а основная масса не имела профессиональной квалификации [537].
Вхождению крестьян в совхозы также сдерживало положение «Инструкции по управлению и эксплуатации советских коммунистических хозяйств», запрещавшее рабочим иметь свое подсобное хозяйство [543].
«Первый год работы совхозов доказал полную их неподготовленность выполнять хотя бы незначительную часть заданий, которые на них возлагались, - констатировал Новгородский губземотдел. - Да это и понятно… Других результатов нельзя было ожидать от полуразрушенных хозяйств, не имевших ни средств производства, ни рабочей силы в достаточном количестве» [цитата по 544].
Все это формировало негативное отношение большинства крестьян к совхозам. Однако, в следующем 1919 году определилось главное назначение совхозов, как агрикультурных центров деревни. При этом сами совхозы стали оказывать помощь крестьянским хозяйствам. В некоторых хозяйствах при меньшем высеве урожайность была почти в полтора раза выше, чем у крестьян. Так, совхоз «Сиверское» Петроградской губернии, организованный в 1918 г., уже в первый год благодаря применению сельскохозяйственных машин и более высокой агротехники получил урожай выше, чем в единоличных крестьянских хозяйствах: совхозом было получено в среднем ржи, овса и ячменя по 12,5 ц с га, а в крестьянских хозяйствах урожайность этих культур составляла 3 - 4,5 ц [545].
Формы помощи совхозов местному крестьянству были весьма разнообразны. Так, в ряде совхозов Петроградской губернии весной 1920 г. ремонтировали для крестьян инвентарь, снабжали их рассадой, помогали в организации культурных развлечений [546]. Стали создаваться прокатные пункты для крестьян, не имеющих необходимый инвентарь. Участие совхозов в обеспечении крестьянских хозяйств породистым скотом выражалось в устройстве конских заводов, случных пунктов, распространении молодняка. В Новгородской губернии было организовано два конских завода в Боровичском уезде и один в Старорусском, создано 13 случных пунктов, в 1920 г. крестьянские хозяйства получили от совхозов 86 телят и 34 поросенка [547]. В сентябре 1918 г. исполком Боровичского уездного Совета принял постановление: устроить в имениях «Дубровы», «Волгино» и «Ждани» молочные фермы с целью производства более дешевых молочных продуктов для бедноты и снабжения крестьянских хозяйств породистым рогатым скотом [548]. [537]
Помимо совхозов, после 1921 года начали появляться другие формы коллективного хозяйства, которые, впрочем, как и совхозы не имели широкого распространения. Наиболее жестким объединением стали сельскохозяйственные коммуны, в которых власть пыталась насильно объединить все имущество сельской общины. Все это напоминало будущую катастрофу коллективизации. Вот как об этом пишут очевидцы: Шмоткова (Найдина) Зоя Петровна: «Еще в начале 20-х годов в нашем селе была попытка организовать коммуну. По осени согнали скот в один малопригодный для содержания скота загон: отдельно дойных коров, отдельно молодняк постарше, отдельно телят, овец. Даже кур и кухонную утварь обобществили. Наша коммуна, рассказывали, просуществовала пять суток. В деревне стоял неимоверный рев голодных, недоенных коров, блеяние овец, мычание телят. Отважные женщины-коммунарки на свой страх ночью разобрали загон. Коровы, почуяв свободу, бросились к своим родным сараям. А коммунарки, тем временем, с фонарями в руках разбирали своих телят, овец, кур, чугунки, сковородки, ухваты. Так закончилась идея создания коммуны. Для вида мужчины пожурили своих жен, и на том всё закончилось» [цитата по 549].
В заключении отметим, что первые совхозы, как и коммуны, не имели широкого распространения и не оказали заметного влияния на сельское хозяйство. Это было связано с тяжелым военным положением и всеобщей разрухой. Совхозное строительство тех лет так и не вышло за рамки хозяйственного эксперимента, они представляли собой лишь островки в океане мелких крестьянских хозяйств. В итоге аграрной революции совхозам региона было отведено 18,3% всех бывших частновладельческих земель, или 3,2% всех площадей. При этом организация совхозов лучше шла в центральных нечерноземных губерниях, где Советская власть утвердилась раньше всего и не была смещена. В Петроградской губернии совхозы получили 127,2 тыс. дес. - 21,8%, в Новгородской - 11,8 тыс. или 7,9% бывших частновладельческих угодий. [518]. Примечательно, что отношение к совхозам самих крестьян даже в пределах одной губернии было весьма неоднозначным, но чаще негативным.
Итоги гражданской войны
Гражданская война принесла больше экономических и физических потерь России чем Первая мировая война. Страна была истощена, разорена и разбита. По сведеньям Кривошеева безвозвратные потери Советских войск составили 0,98 млн. человек, санитарные потери - 6,8 млн [406]. Всего за годы гражданской войны погибло (по разным оценкам) от 10 до 17 миллионов человек, доля военных потерь при этом составила не более 20%. Эмигрировало из страны до 2 миллионов человек. [550]. Наглядным показателем полного развала страны оказались потери от вспыхнувших инфекционных эпидемий. Если до 1917 года система здравоохранения еще могла справиться с инфекционной угрозой, то после революции ситуация вышла из-под контроля. По оценкам инфекционистов все людские потери за период с 1914 по 1922 превысили 20 млн. человек, значительная часть из которых умерла от острозаразных болезней. Получили распространение: испанка (эпидемический грипп) (более 1 млн. заболевших), туберкулез, сыпной тиф (25 млн.), кишечные инфекции, в том числе брюшной тиф, холера (менее 0,5 млн.), дизентерия (более 1 млн.), натуральная оспа (более 0,5 млн.). Пик заболеваний пришелся на 1920 год. [209]. Зная соотношение сословий в России, легко догадаться, что больше других пострадали именно крестьяне, в солдатских шинелях на фронте и в гарнизонах, и в русских деревнях, куда также нахлынула война.
Эвакуация голодающих детей. 1921 г. Фото из интернета.
К концу войны число беспризорных детей достигло невиданных до того цифр. По одним данным, в 1921 году насчитывалось 4,5 миллиона беспризорников, по другим - в 1922 году было 7 миллионов беспризорников. [551]
Вслед за разорительной войной, как это всегда бывает, по стране прокатился страшный голод, несравнимый с «царь-голодом» 1890-х гг. По оценкам экспертов, в результате голода в Поволжье, на Северном Кавказе и на Украине в 1922-1923 гг. погибло около 5 млн. чел. Голод 1921-1922 гг. сопровождался распространением цинги. По далеко неполным данным, в стране в 1921 г. было зарегистрировано 200 тыс. больных цингой, в 1922 г. их было 158 тыс. [209, 552]
Дореволюционный уровень калорийности питания населения России был вновь достигнут при Советской власти лишь спустя почти полвека - в 1960 году. Если в 1900-1913 гг. среднедушевая калорийность питания составляла 2964 ккал, то в 1921-1922 гг. она упала до 2425 ккал, в 1928 г., во время НЭПа - восстановилась до 2804 ккал, затем, во время голода 1933 года снова снизилась до 2459 ккал, и только в 1960 г. достигла 2978 ккал, то есть превысила средний показатель царской России. [553]. Академик РАЕН В.П. Полеванов, исследуя покупательную способность средних зарплат трудящихся в царской России (1913 г.) и в СССР, также пришёл к выводу, что уровень 1913 года был вновь достигнут только в конце 1950-х годов [554]. Отныне голод целых 30 лет, вплоть до конца 1940-х - стал нормальным состоянием советского человека. Причин для этого было очень много, как внутренних, так и внешних, о чем речь впереди.
Голод 1921-22 гг. Поволжье. Фото из интернета.
К 1922 году Россия пережила первую демографическую катастрофу 20 века, отразившуюся и на жизни русской деревни. По последним оценкам для современной территории РФ потери населения составляли - 12 млн человек, или 13% предкризисной численности населения [555]. В итоге Россия пострадала от войны больше, чем проигравшие страны Тройственного союза: Германия и Австро-Венгрия.
Если отдельно рассматривать городское и сельское население, то стоит признать, что от войны, в первую очередь, пострадало именно городское население. В условиях революции, разрухи и войны город стал наиболее незащищенным местом жизни. Во-первых, города были объектами боестолкновений, во-вторых, город из-за нарушения подвоза продуктов и товарообмена сильнее села страдал от голода, в-третьих, из-за скопления большого числа людей в городах стали вспыхивать эпидемии. Создавшаяся гуманитарная катастрофа вынудила мигрировать городское население в село. Не будем забывать, что около половины населения городов Центрального Промышленного района накануне Октябрьской революции являлись вчерашними крестьянами, которые пришли туда в поиске заработка. У таких «горожан» связь с деревней не была нарушена и при первой угрозе они возвращались в родное село. «В первой четверти ХХ века Россия оставалась аграрно-индустриальной страной, в которой благополучие города напрямую зависело от самочувствия деревни» [цитата по 556].
По данным созданной в 1920 году Комиссии по обследованию санитарных последствий мировой и гражданской войн, с 1918 по 1920 годы по России в целом и по отдельным губерниям наблюдался отрицательный прирост населения. Комиссия признала, что «особенно жестоко, по-видимому, пострадали города» [цитата по 557]. Значительную убыль населения зафиксировала и Всенародная перепись 28 августа 1920 года [558]. По исследованиям историка Федорова А.Н., за время с 1917 по 1920 годы убыль городского населения составила 19%. Города потеряли 3,5 млн. человек, из которых около 2/3 падало на столицы. Города промышленной полосы потеряли 24%, а земледельческой - 14,4% своего населения. [556]
Борьба с голодом и беспризорностью, Поволжье, 1921. Фото из интернета.