Глава 3.2. Гражданская война 1918-1922 годов. (часть 2)
А. Пластов. Выбор комитета бедноты
Взаимоотношение власти и крестьян во время Гражданской войны
Продовольственная политика Советской власти, появление продотрядов и комбедов.
1919 год оказался переломным. Слаженные и верные действия Советского руководства и удачные действия Красной армии на фронте смогли стабилизировать обстановку в стране и вернуть большинство захваченной белыми территории. Во многом такой успех был обеспечен широким участием бывших царских офицеров.
Однако на это понадобилось много сил и ресурсов. Источником этих ресурсов, как для красных, так и для белых была русская деревня. Мобилизация осуществлялась в основном за счет крестьянского населения, снабжение армии и городов проходила с помощью продразверстки на селе. Если бы не искусственное продление войны интервентами, большевикам не пришлось бы проводить столь жесткую политику в отношении крестьян, что, в свою очередь, не привело бы к массовым деревенским восстаниям и их подавлениям, но создавшееся положение не оставляло выбора.
Оккупация интервентами и белогвардейцами зернопроизводящих губерний юга Украины и Донской области привели к ухудшению и полному прекращению подвоза хлеба в центральные губернии, занятые красными. Продажа хлеба в городах резко сократилась, что вызвало панические настроения и нарастающий голод. Часть городского населения мигрировало в села к родственникам, в надежде избавиться от голодной смерти. По многим городам прокатились бунты, направленные против местных органов Советской власти.
На перроне. Фото из интернета.
Для решения обострившейся продовольственной проблемы Наркомпрод в мае 1918 года был наделен неограниченными чрезвычайными полномочиями по закупке хлеба по низким государственным ценам, свободная торговля была запрещена, были введены карательные меры против лиц, скрывающих хлебные «излишки» и отказывающихся продавать зерно государству по установленным ценам. В стране была введена продовольственная диктатура, сопровождающаяся жесткой продразверсткой на селе. Между прочим, инициатива не всегда исходила от власти. В наиболее крупных городах, изголодавшиеся рабочие и солдаты стали самостоятельно формировать вооружённые продовольственные отряды (продотряды) и направлять их в деревни за продовольствием (такие отряды впервые появлились еще в 1917 году в Петрограде). Их действия были поддержаны СНК. [494]
В июне 1918 года ситуация усугубилась, т.к. прекратился подвоз хлеба из Сибири и Поволжья, где антибольшевистское восстание поднял Чехословацкий корпус. В таких условиях продовольственная диктатура стала единственным способом спасения населения городов от голода. Советская Россия вступила в эпоху «военного коммунизма», продолжающуюся до 1921 года, когда правительство резко сменило курс развития государства.
Естественно на селе росло недовольство действиями Советской власти. Крестьяне требовали свободной продажи хлеба по рыночным ценам (а в 1918 году рубль уже настолько обесценился, что наиболее надежным способом торговли стал обмен товарами без участия многочисленных денежных валют) и при этом продолжали продавать зерно по спекулятивным ценам, наживаясь на голоде городов зернопотребляющих губерний. [494]
Вот как свою жизнь в Москве в 1918 году описывает известный советский писатель дворянского происхождения Сергей Голицын: «В Москве наступил голод. Хлеб подавался у нас маленькими кусочками, и то с мякиной. Повар Михаил Миронович приноровился печь котлеты из мелко рубленных картофельных очисток. (...) Кто был поэнергичней, ринулись в деревни менять свои вещи на рожь, на пшеницу, на картошку. Билетов на поезда не продавали. Люди забирались в товарные вагоны без билетов. Всюду стояли заградительные отряды, у мешочников отбирали продукты, часть отобранного поступала на государственные склады, часть просачивалась на черный рынок, где шла тайная торговля, а вернее, тайный обмен продуктов на одежду, на драгоценности, на картины, на портреты предков. Коллекции картин и фарфора (например, коллекция Вишневского - основателя музея имени Тропинина) происходили именно в результате подобных обменов» [цитата по 495].
Для проведения эффективной продразверстки большевикам требовалась поддержка населения на местах, в самих селах. Социальной опорой большевиков были наиболее бедные слои населения - батраки, зависимые от зажиточных крестьян. В июне власть приступила к организации комитетов бедноты (комбедов), состоящих из бедняков, поддерживающих продовольственную политику советской власти (декрет «Об организации и снабжении деревенской бедноты»). На комбеды возлагался сбор и распределение хлеба, предметов первой необходимости и сельскохозяйственных орудий, а также оказание содействия местным продовольственным органам в изъятии хлебных излишков из рук кулаков и богатеев [496]. При этом точно прописанных правил организации в декрете не было, что давало большой простор в интерпретации декрета в свою пользу. Действенным способом сопротивления крестьян стал либо полный отказ в организации комбедов, либо вхождения в них всей сельской общины (понятно, что такие комбеды не оказывали никакой помощи Продотрядам) [497]. Такое положение совсем не устраивало большевиков, т.к. для эффективной работы требовалось разделить сельскую общину на противоборствующие стороны. Во избежание превращения комбедов в общинные организации, в состав многих комитетов вошли лица, не принадлежавшие к местной сельской общине: безземельные ремесленники, наёмные сельхозработники и даже рабочие родом из деревни. Это привело к внутреннему террору местного населения: насильственной реквизиции зерна, скота и сельхоз орудий, проведение безосновательных арестов и даже расстрелов.
Некоторые крестьяне стали писать жалобы в столицу представителям верховной власти. Так, доведенные до отчаянья крестьяне с. Мердуши Темниковского уезда писали В.И. Ленину: «Прошу Вас (…) обратить внимание на то, что в ячейке коммунистов засели и командуют трудовым крестьянином люди с настоящим и прошлым темным, бывшие убийцы, хулиганы, пьяницы, картежники и лодыри, которым неизвестно, что такое честный труд, как в виде Алексея Барсова, который ещё при Н[иколае] II отбывал тюремное заключение - 3 года за убийство в Орехово-Зуево, где им и было совершено убийство. И эти лица, прикрываясь великим именем коммуны, держат в страхе все трудовое крестьянство» [цитата по 498].
Красные командиры полка деревенской бедноты. 1918 г. Фото из интернета.
Сыграв на внутренних противоречиях, большевикам удалось разобщить сельское население и добиться изъятия хлеба. Как известно, к бедности часто приводили не чрезвычайные обстоятельства (их можно было преодолеть с помощью родственников или сменив место проживания), а человеческие страсти: лень, пьянство и нерадивость. Такие люди были подвержены и другим часто сопровождающим бедность порокам - зависти и злости, гордыни и ненависти. Городским агитаторам легко было уговорить этих людей вступать в комбеды и грабить собственных соседей. Это была первая атака Советской власти на сельский «мир», а т.к. община находилась в глубоком многолетнем кризисе, ее дальнейший крах, подталкиваемой большевиками, оказался вполне осуществим. Неосознанно в этом вопросе РСДРП(б) придерживался Столыпинской точки зрения и резко противоречил эсерам, исповедующим народнические идеалы. В связи с этим совершенно ошибочными представляются утверждения будто Советская власть всегда поддерживала общинный строй на селе и поэтому провела коллективизацию. История показывает, что сельская община стала неудобной для власти, т.к. контролировать ее молодому советскому правительству в условиях Гражданской войны было невозможно. Крестьянство же часто вступало в противоречие с политикой государства и община, в таком случае, превращалась в привычный и действенный механизм отстаивания своей позиции.
Так, комбеды стали чрезвычайными органами большевистской власти в деревне, которые вступили в борьбу с местными органами сельской власти - Сельсоветами, представляющими интересы середняков и кулаков. В июле, после убийства Мирбаха, на стороне Сельсоветов выступили левые эсеры, разорвавшие отношения с большевиками. После арестов левых эсеров комбеды на селе стали брать власть в свои руки: они «оттесняли» старые Советы крестьянских депутатов, начиная выполнять их функции.
Понятно, что в столь непростое время без перегибов не обошлось, однако террор и убийства производили не только Продотряды, но и сопротивляющиеся им крестьяне, имеющие на руках огнестрельное оружие с фронта. Приведу характерный для того времени пример взаимоотношений Продотрядов и крестьян из доклада воронежского депутата четвертого съезда левых эсеров, проходившего в октябре 1918 года в Москве. Вот как он описывал волнения в Усмани: «Большевики отправляют отряды для реквизии скота, реквизируют таким образом: увидели скот на поле - и погнали в Воронеж. Крестьяне, конечно, с этим не соглашались, и у крестьян вышло столкновение с отрядом красноармейцев, красноармейцев разогнали; был прислан другой отряд, отряд обезоружили, пулеметы отняли; тогда послали туда грузовые автомобили [с красноармейцами], крестьяне устроили ямы, в которые попали эти автомобили, и красноармейцы были взяты в плен заложниками; объединилось около 10 селений, и было сражение, телефон работал днем и ночью, командовали солдаты, бывшие фронтовики, и после трехдневного сражения большевики принуждены были отправить весь гарнизон города Воронежа. Усмань после обстрела из 3-дюймовки, а затем и шестидюймовки была взята, и все разграблено, и после этого красноармейцы целую неделю продавали на базаре бабьи юбки и кофты. (...) У нас большевики хулиганствуют по уездам, и бывают случаи, что комиссаров-большевиков крестьяне подстреливают» [цитата по 499].
К концу 1918 началу 1919 года комбеды уже настолько дискредитировали себя, что большинство из них пришлось распустить. С июля по октябрь по данным ВЧК действия комбедов спровоцировали 129 массовых восстаний крестьян [500]. С ноября 1918 года был провозглашен новый курс на «союз с крестьянином-середняком» в связи с чем комбедами были приведены перевыборы в местные Советы, после чего они самораспустились. До сих пор остается неясным каково было реальное значение комбедов в рамках проведения продовольственной диктатуры. Одни историки считают, что их роль была значительна, другие - что комбеды чаще препятствовали хлебозаготовкам и настраивали крестьян против Советской власти, чем помогали ей [501].
Продовольственный отряд перед отправкой на хлебозаготовки. Фото из интернета.
Малый срок существования комбедов говорит о том, что опыт разделения общины в итоге оказался неудачным. А вспыхивавшие в последующие годы восстания крестьян лишь подтверждали их твердую позицию в отношении продовольственной политики Советов. Действия власти оттолкнули от себя крестьян-середняков, составлявших на селе большинство. Как писал историк Данилин: «В насильственных мерах против зажиточной верхушки они увидели угрозу своим собственным интересам. В итоге середняки поддержали кулачество в его борьбе против большевиков, и в зернопроизводящих губерниях на борьбу против советской власти поднялась основная масса сельского населения. Костяк сопротивления составили бывшие фронтовики, поддержавшие Ленина в октябре 1917 года» [цитата по 494].
Крестьянские войны - как ответ на политику продовольственной диктатуры.
Итак, главной целью агарной политики в 1918-1919 годах было извлечение ресурсов для ведения гражданской войны и стремление взять под контроль крестьянство и землю. Конфликт общины и государства сохранялся на всех последующих этапах гражданской войны - даже после формального упразднения комбедов. Наибольшее недовольство испытывали крестьяне зернопроизводящих черноземных губерний, которые испытали наибольший вред от Гражданской войны и продовольственной диктатуры. [502]
Одной из важных причин социального недовольства селян чернозёмных губерний были итоги «черного передела» помещичьих и государственных земель, которых в этой местности было явно недостаточно, чтобы удовлетворить «земельный голод». По данным Наркомзема в среднем прирезки земли к крестьянским хозяйствам исчислялись весьма мизерными долями. Они составили для Орловской и Тамбовской губерний от 0,51 до 1 дес., для Курской 0,13 дес., а для Воронежской 0,08 дес. [503]. Кроме того, уравнительный передел земли весной-летом 1918 г. в черноземной деревне сохранил дальноземелье и чересполосицу, что сохраняло недосев полей и не увеличивало число хлебных ресурсов. [502, 503]. Больше всего выигрывали от уравнительного распределения земли малоземельные и вовсе безземельные крестьяне. Например, малоземельные крестьяне села Ново-Животинное и деревни Моховатка Воронежского уезда воронежской губернии получили 1691 дес. земли и увеличили свои наделы в 6 раз [504]. В итоге местное крестьянство, особенно середняки, составлявшие основной костяк общины, было разочаровано в социализации.
При дележе земли в 1918 году, как и в 1917 году, возникали межобщинные (между соседними селами) и внутриобщинные (между различными семьями и группами населения) споры. Земельные споры возникали не только между селениями и волостями, но и между уездами и даже между соседними губерниями. Например, в Борисоглебском уезде Тамбовской губернии спор между Козловской и Карай-Отдельской волостями достиг такого накала, что никакое мирное его разрешение было невозможно [502]. Агрессия нарастала на всех уровнях, с вилами могли броситься не только на чужаков, но и на соседей…
Причинами поземельных конфликтов были: 1) Отсутствие четкого и понятного механизма распределения земли между крестьянами. В различных уездах и волостях были свои особенности. Землю распределяли то «по едокам», то «по работникам и едокам», то по «трудовой норме» и т.д. 2) Столкновение местных органов власти и населения, у которых могло быть разное виденье распределение земли. Например, съезд земельных отделов Орловской губернии в марте 1918 г. постановил оставить неприкосновенными купчие, надельные, хуторские и отрубные земли, чем, естественно была недовольна основная масса крестьян [497]. 3) Ситуацию усугубила миграция городского населения в родные села. Возвращались бывшие крестьяне из-за голода, и чтобы получить обещанную декретом землю. Так, в Елецком уезде Орловской губернии, как отмечалось в протоколе комиссии по улаживанию конфликтов в волостях от 26 июня 1918 г., «за период ярового - озимого посева население увеличилось на 1650 человек» [цитата по 505]. Это вносило дополнительную напряженность в общину, которая отказывалась выделять землю мигрантам, хотя «Основной закон о социализации земли» относил к пришлым лишь тех лиц, которые поселились в данной местности уже после его опубликования. [502]
Конфликты возникали и с вновь возникающими коллективными хозяйствами, поддерживаемыми государством. Традиционная сельская община увидела в колхозах конкурента, угрожающего забрать всю землю себе. При этом колхозы воспринимались положительно, когда крестьяне получали от него помощь - арендовали инвентарь, брали семена и т.д. И отрицательно, когда колхозы посягали на личную и общинную собственность крестьян. Так, когда коллективному хозяйству с. Казаковка было отведено 85 дес. земли, то часть крестьян захватили 65 дес, отведенных коммуне. На все убеждения со стороны уездного земельного отдела вернуть землю, крестьяне отвечали отказом и препятствовали работе коммуны. [506]. Отметим, что условия труда в колхозах были очень тяжелыми, шли туда по преимуществу самые бедные крестьяне, которым терять было нечего. Уже тогда в колхозах была введена трудовая повинность, схожая с трудоднями эпохи коллективизации. Для многих обедневших и разграбленных продразверстками крестьян это была единственная возможность выжить. [502, 506]
Для разрешения поземельных конфликтов и размежевания земельного фонда летом 1918 года уездными Советами были созданы конфликтные комиссии, позже преобразованные в камеры по разбору споров о земле. Они занимались устранением споров как между обществами, так и между частными лицами. 13 ноября 1918 г. наркомат юстиции циркулярно разъяснял уездным и губернским Советам, что земельные споры должны решаться в суде.
В целом можно констатировать, что на первом докомбедовском этапе в первой половине 1918 года власть еще пыталась мирно решить конфликтные поземельные споры и стычки между различными властными структурами и населением, которые пока имели локальный характер, не перерастали в массовые восстания. Однако, во второй половине 1918 года власть изменила свою политику. В условиях разрастающейся войны, большевикам необходимо было быстро наладить снабжение городов и армии самыми жёсткими методами. Земельные споры с этого времени отошли на второй план.
Фрунзе (в центре) с командой бронепоезда в Самаре. 1919 год. Фото из интернета.
А между тем неэффективная организация сельскохозяйственных земель, постоянные споры и нерешаемые конфликты вели к заметному падению сельскохозяйственного производства. Сократилась посевная площадь большинства культур. В результате земельного передела были подорваны силы средних и крупных крестьянских хозяйств, дававших основную часть товарного зерна. Падение валовой продукции растениеводства вызвало цепную реакцию и потянуло за собой животноводческую отрасль. Так, в Тамбовской губернии к 1920 году количество крестьянских хозяйств, оставшихся без скота, возросло более чем в полтора раза [507]. Аграрная политика «военного коммунизма» привела к обеднению русской деревни и последующему катастрофическому голоду.
Продовольственная политика большевиков переводила даже лояльных советской власти земледельцев в ряды их оппонентов, особенно середняков. На этом этапе крестьянство сплотилось в борьбе с Советской властью. Локальные конфликты перерастали в войну. Усманское восстание конца 1918 года, описанное выше было лишь каплей в море. С начала 1919 года в черноземных губерниях восстания стали вспыхивать все чаще и все масштабней. В марте 1919 года началась так называемая Чапанная война - широкомасштабное восстание крестьян Самарской и Симбирской губерний, в которой участвовало около 150 тысяч человек. Общего руководства в «Чапанной войне» не было. В районах восстания были созданы волостные и сельские штабы повстанцев. Из крестьянской среды выдвигались начальники штабов и военные руководители, знающие военное дело. Между прочим, крестьян поддержала и часть местных советских военных и партийных деятелей. В повстанческих штабах выделялись советские работники, бывшие офицеры царской армии: волостные военкомы и военруки, было немало представителей волостных и сельских Советов и даже председателей исполкомов. [508]
В связи с восстанием губисполком 10 марта 1919 г. принял постановление о восстановлении в уездах чрезвычайных комиссий, упразднённых решением ВЦИК от 20 января того же года. В связи с «кулацким мятежом» восставшие уезды были объявлены на осадном положении. По всей губернии было мобилизовано около 1500 коммунистов и 107 агитаторов губкома РКП(б). В подавлении участвовали Симбирский рабочий продовольственный полк, батальон губчека, отряды школы красных командиров, члены союза коммунистической молодёжи, казанские и нижегородские чекисты и воинские части IV армии Восточного фронта. Подавляли жестоко, даже по сравнению с казаками Луженовского, действиями которых так возмущались эсеры. Например, только в Сызрани было взято в плен 400 повстанцев, которых приказали тут же расстрелять [509]. Однако официальная статистика жертв была явно занижена, оценку потерь составляла комиссия во главе с М.В. Фрунзе, согласно его данным было убито около 1500 человек. Согласно «Чёрной книге коммунизма», ссылающейся на доклад Самарской комиссии: было убито 4240 человек, из них расстреляно 625, арестовано дезертиров и «бандитов» 6210 человек. Однако непонятно относятся эти цифры только к Самарской губернии или ко всей территории конфликта. [510]. Во время восстания погибло также несколько сотен коммунистов и активистов Советской власти. В мае ВЧК направило в губернии собственную комиссию во главе с Ф.Э Дзержинским. В ее заключении подверглись жесткой критике местные органы власти. Причинами восстания были признаны злоупотребления должностных лиц, продовольственные реквезиции и мобилизация. Обращалось внимание, что крестьяне восставших селений в подавляющем большинстве по имущественному состоянию середняки, следовательно, «кулацким» восстание считать нельзя. [511]
«В целом, поражению крестьян способствовало их неорганизованность, отсутствие единого руководства и плана восстания, слабая дисциплина и плохая вооружённость, разобщённость и несогласованность в действиях и беспощадность со стороны подавлявших выступления крестьян» [цитата по 508].
Чапанная война оказалась прологом к другому масштабному восстанию крестьян в Тамбовской, Воронежской и Пензенской губерниях 1920-21 гг., где восставших насчитывалось около 50 тысяч. И везде одно и тоже - разочарование в аграрной политике власти, бунт, убийство местных советских руководителей, прибытие армейских карательных частей, массовые аресты и взятие заложников, беспощадные казни десятков и сотен крестьян. При этом сами восставшие занимались вынужденной экспроприацией продовольствия у населения для содержания собственной армии. Руководитель восстания А. Антонов начал с того, что стал грабить советские учреждения с группой бандитов, число которых постоянно росло. Эта внутренняя война во время гражданской только усугубляла положение страны и народа, густым потоком лилась кровь, драгоценная русская кровь, приводившая к обезвоживанию русскую деревню.
Жестокость подавления этого восстания была беспрецедентной в истории России. Как известно, в июне 1921 года, когда власти уже год безуспешно боролись с повстанцами, руководитель карательных войск будущий маршал М.Н. Тухачевский подписал секретный приказ №0116 о применении против повстанцев химического оружия, который в частности гласил: «Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая всё, что в нём пряталось» [цитата по 512, 513].
Приказ №0116 Тухачевского. Фото из интернета.
Полномочная Комиссия ВЦИК рекомендовала следующий метод зачистки охваченных восстанием населённых пунктов, согласно приказу №116 от 23 июня 1921 года за подписью Антонова-Овсеенко и командующего войсками Тухачевского:
«По прибытии на место волость оцепляется, берутся 60-100 наиболее видных лиц в качестве заложников и вводится осадное положение. Выезд и въезд в волость должны быть на время операции запрещены. После этого собирается полный волостной сход, на коем прочитываются приказы Полномочной Комиссии ВЦИК №130 и 171 и написанный приговор для этой волости. Жителям даётся 2 часа на выдачу бандитов и оружия, а также бандитских семей, и население ставится в известность, что в случае отказа дать упомянутые сведения заложники будут расстреляны через два часа. Если население бандитов и оружия не указало по истечении двухчасового срока, сход собирается вторично и взятые заложники на глазах у населения расстреливаются, после чего берутся новые заложники и собравшимся на сход вторично предлагается выдать бандитов и оружие. Желающие исполнить это становятся отдельно, разбиваются на сотни и каждая сотня пропускается для опроса через опросную комиссию (представителей Особого отдела и Военного трибунала). Каждый должен дать показания, не отговариваясь незнанием. В случае упорства проводятся новые расстрелы и т.д. По разработке материала, добытого из опросов, создаются экспедиционные отряды с обязательным участием в них лиц, давших сведения, и других местных жителей и отправляются на ловлю бандитов. По окончании чистки осадное положение снимается, водворяется ревком и насаждается милиция» [цитата по 514].
Таким образом, согласно приказу, для устрашения восставшего населения применялись массовые расстрелы. Так, 27 июня 1921 г. в деревне Осиновка был расстрелян 21 заложник, в следствие чего было выдано 5 «бандитов» и 3 винтовки. В селе Богословка - 36 заложников. Семьи расстрелянных заложников, а также укрывающихся «бандитов» были высланы в концлагеря. Деревни, которые отказывались выдавать повстанцев, полностью расхищались и сжигались. В целом по непроверенным данным жертвами восстаний стало 15 тысяч крестьян и несколько тысяч карателей. [515]
Вспыхнувшие крестьянские восстания стали проявлением системного кризиса в условиях тяжелой войны. Он выражал массовый протест сельского населения против сложившейся экономической общественно-политической модели отношений в рамках военного коммунизма. Продовольственная политика первых лет Советской власти отождествлялась у крестьян с голодом, бесправием и насилием. Как отмечал историк Николашин «Руководство страны просчиталось, рассматривая крестьянство не как субъект, а как объект в экономической и политической сферах жизни» [цитата по 507]. То есть традиционная для власти восприятие крестьян, как бесправной массы, сохранилось и после революции.
В политическом плане крестьяне, после социализации земли, стали придерживаться анархических взглядов, то есть добивались полной свободы от каких-либо государственных обязательств и формировали независимые органы самоуправления на основе обычного права. Между прочим, такая политическая позиция хорошо укладывалась в традиционное мировоззрение крестьян, мечтавших обрести свою обетованную землю, воспетую в былинах и сказаниях. Наиболее амбициозными проектами крестьянской анархической республики стали Антоновское восстание ряда черноземных губерний России и Махновщина на Украине. Близких взглядов также придерживались некоторые казаки и матросы балтийского флота, которые также были выходцами из деревень. Собственно, как было замечено еще историком А. Грациози, противостояние деревни с Советской властью было обусловлено «попыткой большевиков вновь навязать присутствие государства только что освободившемуся от него крестьянству» [цитата по 516].
Однако анархия имела свои существенные минусы. Прежде всего, она не могла защитить себя от государственной машины, особенно основанной на военной диктатуре, т.к. главным постулатом этого учения было полное отрицание какой-либо организованности, подчиненности и иерархичности. Такой «местечковый» подход мешал решить и главную задачу социализации - справедливое «поравнение» земли. Поземельные конфликты вносили дополнительную напряженность во взаимоотношениях крестьян и ослабляли их изнутри. Без помощи государства обойтись было нельзя. Анархия была лишь очередной утопией, не выдержавшей конкуренции с социализмом. В историческом плане она возникала и существовала только до тех пор, пока государственная система была ослаблена и не могла контролировать население. Когда-же государство обретало силу, анархия рассеивалась, как туман.