К понятию цивилизации.
Рассуждение о цивилизации я начну с её кухни.
Трудно отрицать, что «русская кухня» есть часть «русской цивилизации», «китайская», соответственно, «китайской», а «английская» - «англосаксонской». Что же такое «кухня»?
Во-первых, это список своеобразных блюд со своеобразными названиями. Во-вторых, это некоторая уникальная совокупность действий, которые можно разложить на кулинарные приёмы. Наконец, в-третьих, это собственно кухня: помещение и поварской инструмент. Как общим словом назвать и кухню, и, допустим, музыку, которую можно описать схожим образом?
Да. Это «дело». Именно оно указывает одновременно и на результат занятия, и на его инструменты, и на действия в нём. В буквальный пример можно поставить судебное дело: это и юридическая запись, и разбирательство, и входящие в него следственные действия, которые в принципе не могут быть проведены без инструментов (последними могут служить и люди).
Таким образом, я могу утверждать, что цивилизация - это дело. Утверждение позволяет мне сформулировать следующие вопросы.
Кто занимается этим делом, кто его субъект? Из каких действий, из каких приёмов состоит это дело? Над какими объектами его производят? С какой целью дело делается?
Чтобы подойти к ответам на эти вопросы, надо обратиться к однокоренному слову «цивилизованность». Им обозначают меру присутствия цивилизации в том или ином человеческом сообществе. Подразумевается, что эта мера может изменяться, то есть сообщество может стать более или менее цивилизованным.
Предположим, что я наблюдаю за неким сообществом, цели и смысл действий членов которого мне непонятны. Я могу только различать эти цели между собой и эти действия между собой по их повторению. Могу ли я увидеть изменение цивилизованности этого сообщества?
Да, могу. Объясню по аналогии.
Вот две фотографии; для простоты пусть они будут чёрно-белыми. Их содержание идентично; они были сделаны из одной и той же точки, в одном и том же направлении и в один и тот же момент времени. И это их идентичное содержание мне совершенно непонятно. Однако я могу предположить, насколько совершенна была аппаратура, с помощью которой эти фотографии были сделаны и/или представлены мне.
Скажется «разрешение». Фотография 320х200 будет отличаться от фотографии 3840х2400. Всякий сопоставимый по содержанию фрагмент разных фотографий можно будет разбить на разное количество меньших фрагментов. Более того, в фотографии 3840х2400 можно будет выделить фрагменты, которые вообще нельзя будет выделить на фотографии 320х200.
В работе «Поведение» Константин А. Крылов определяет
«Понимание - это различение, разделение сознания, появление двух разных объектов мышления там, где был один или вообще ничего не было (в таком случае речь идет об отличении объекта мышления от нейтрального «фона»). С точки зрения анализа поведения, понимание является способностью различить в действии, которое раньше казалось простым, отдельные элементы. В таком случае это действие становится сложным, и, как правило, появляется возможность совершать его разными способами».
И так я могу оценить изменение цивилизованности некоторого сообщества по тому, как меняется количество способов достижения членом сообщества своих целей. Если это количество растёт, то общество становится более цивилизованным; если уменьшается, то менее цивилизованным.
Чем больше этих способов, тем более подробно члены этого общества понимают своё и чужое поведение; тем больше то количество приёмов, на которое они могут разложить схожие действия. Точность моей оценки, конечно же, будет ограничена этой «схожестью» и тем, с какой охотой члены наблюдаемого сообщества пользуются своими возможностями (Шарикову дали книгу, но читать он не захотел).
Отсюда я могу утверждать, что цивилизация как процесс создаёт способы достижения членом общества его целей, то есть цивилизацию как объект, как меню.
Однако всякая кухня нужна для того, чтобы кормить людей - подавляющее большинство блюд делают не для музея. По аналогии можно предположить, что и цивилизованность нужна не для всё большей цивилизованности (расширения списка «достижений цивилизации»), и что её поддержание и наращивание решают некую постоянно существующую проблему так же, как производство пищи решает постоянно существующую проблему голода.
Что это за проблема? Для чего нужно поддержание и увеличение количества «путей в жизни»? Точнее, к чему ведёт уменьшение самого количества этих «путей» и уменьшение количества приёмов в них, вплоть до ситуации, когда всякая цель может быть достигнута единственным способом и «в один приём»?
К уменьшению числа актуальных, востребованных общественных отношений. Чем проще мне чего-то достичь, и чем меньше выбор способов этого достижения, тем меньше людей мне нужно. И тем меньшему количеству людей нужен я.
А в этом плохого уже то, что упрощение общества означает потерю способности защищаться от сложных угроз. И отдельно взятому человеку это видно, как надвигающиеся фатальные неприятности хотя бы для него самого. Задача защиты от них создаёт дополнительные цели, для которых надо искать и задавать способы их достижения.
Именно здесь цивилизация становится востребованной как средство поддержания цивилизованности, количества актуальных общественных отношений (не их видов, а их экземпляров), средства противодействия их износу или, что то же, их напряжению («чтобы мне на помощь всё же пришли в случае чего»).
Запрос на увеличение цивилизованности можно сформулировать тем же ходом. Наращивание количества общественных отношений ради получения выгоды (в идеале «все со всеми всегда и по-всякому»), актуализации новых возможностей взаимодействия с внешним миром.
Теперь я соберу сказанное в ответы на вопросы, заданные в начале рассуждения.
Цивилизация востребована отдельно взятыми, то есть конкретными людьми, членами общества, как совокупность средств избежания неприятностей из-за уменьшения количества общественных отношений, в которые они, конкретные, вовлечены, и/или получения выгод от увеличения этого количества.
Именно их можно назвать субъектами цивилизации. Они ищут и предлагают решения, которые потом, доведённые до ума и распространённые на всё общество, становятся цивилизацией как результатом. Они создают пункты в меню.
На полях. Казус «русской/советской/российской интеллигенции», столь дорого (и не раз) обошедшийся нашему обществу, можно рассмотреть с этой точки зрения, как попытку узурпации этой функции отдельной общественной группой. А ведь решение, которое позднее войдёт в местную цивилизацию, может придумать/принять и батрак. Можно приветствовать усилия интеллигенции по обеспечению этого права для батрака, но нельзя согласиться с её потугами по противодействию тому же «быдлу».
Действия, из которых состоит цивилизация, и приёмы, из которых состоят эти действия, воплощают собой усилия по укреплению, созданию и расщеплению существующих общественных отношений для отдельно взятого члена общества. Эти усилия могут быть техническими (работа с материальным окружением), гуманитарными (работа с человеческой психикой), организационными (работа с обществом); вероятно, перечень неполный.
На полях. Как иллюстрацию к «расщеплению» можно привести программу «Время героев», когда в существующих иерархических отношениях появляются новые возможности.
Сырьём цивилизации, то есть тем, из чего её готовят, являются знания об окружающем мире. Правильные или неправильные, полученные научным методом или выдуманные на месте, неважно. Понимание своего или чужого поведения через выделение в нём отдельных элементов использует эти знания. Использование подразумевает износ, и это так: во-первых, знания постоянно проверяются на соответствие действительности и могут быть отвергнуты, не пройдя проверку; во-вторых, они могут стать чем-то очевидным, не нуждающимся во внимании, и так они тоже перестанут быть знаниями («горячая вода появляется в кране»).
Выше я уже сказал, что субъекты цивилизации пытаются придумать входящие в неё моменты ради личного блага; «слиться с народом во всеобщем счастьи» в личное благо входит. Однако де-факто цели цивилизационных усилий будут сформулированы в соображениях, по которым обыватель («простой человек») примет эти выдумки отдельно взятых параноиков, аутистов и просто проходимцев. Проще говоря, в том, почему общество согласится прилагать соответствующие усилия.
Ответ здесь: «доступность», которая и выступает конечным, бытовым синонимом «цивилизованности». Образование для худородных, прилавки без очередей, обычный разговор с другим человеком (здравствуй, «информационная цивилизация»), бiзвiз и так далее.
Надо заметить, однако, что обыватель не нуждается в том, чтобы различать восстановление доступности от её расширения, он одинаково приветствует и то, и другое. А в качестве ложки дёгтя можно указать, что уязвимое место всякой цивилизации в том, что обыватель по умолчанию не замечает чужих усилий по поддержанию цивилизованности общества, и потому он не готов за эти усилия платить («свинья под дубом»).
Ах да, чуть не забыл, хотя это и очевидно. Отдельной «цивилизацией» принято называть ресторан с достаточно обширным меню, достаточным количеством инвентаря в кухне и поварами, которые достаточно редко отвлекаются на заранее записанные рецепты. А о том, сколько здесь «достаточно», пусть спорят геополитики.
Спасибо за внимание.
ПостСкриптум. Замечу, что я нигде не сказал, будто «цивилизованность» - это везде и всегда хорошо. И увеличение способов вывода грузов на орбиту, и увеличение способов гендерной самоидентификации суть повышение цивилизованности, однако для меня первое желательно, а второе нет.