С «Книгой Всего» всё.
Ранее мне посоветовали ознакомиться с фэнтези-эпопеей под общим названием «Книга всего». Жанр развлекательный, и я последовал совету, ибо скоро мне предстоит преобъёмное чтение, которое развлечением точно не будет. Перед смертью не надышишься.
Изложу своё мнение по тому, с чем сумел ознакомиться.
Я одолел примерно четверть текста, если считать по объёму, а не по названиям. Потом мне стало очень скучно. Именно «очень», потому что просто скучно мне стало гораздо раньше.
Что бы я хотел озвучить в первую очередь и трижды подчеркнуть: всё общение между персонажами произведений посвящено и подчинено установлению рангов между ними, словесному или физическому выяснению, кто кого во всём лучше и завсегда превосходнее. С этого начинается, этим заканчивается или из этого целиком состоит почти каждый диалог. Достаточно редкие исключения: собеседники согласны между собой насчёт места в греческом алфавите каких-то третьих лиц или сообществ. А когда автор нисходит до изображения хода мысли тех или иных персонажей, там вопрос собственного превосходства составляет подавляющую часть этого самого хода.
Такое очень утомляет. Склока следует за склокой, буквально на каждой странице, иногда перемежаясь размышлениями того или иного персонажа на темы «я самый-самый» и «неужели я не самый-самый». Сюжеты раздёрганы этими склоками напрочь, и отдохнуть книга не даёт.
Большинство персонажей… я даже не знаю, как сказать это вежливо. Скажу так: всякий персонаж первого плана практикует амбициозное, масштабное и долговременное планирование при явной неспособности различать и учитывать обстоятельства близкие и сиюминутные. Это простительно людям кабинетным и диванным (мне), но не обвешанным оружием пиратам и пластунам. Как следствие, такой персонал выживает только непрестанной опёкой автора.
Возможно, автор полагал, что это даёт ему известную свободу в изложении сюжета («вдруг откуда ни возьмись» всякое ранее неучтённое), однако эта свобода в глазах читателя исчерпывается стремительно.
При этом иногда автор вопиюще непоследователен. Он утверждает, что глава региональной службы безопасности снискал себе репутацию честного человека, и почти сразу выдаёт, что у него в доверенных лицах, буквально в штатном расписании, присутствует очень дорогая дама со сниженной социальной ответственностью, живущая с организации наёмных убийств - нет, не в казённых интересах, а по заказу любого стороннего нанимателя. Причём начальству это известно, и оно закрывает на такой сторонний бизнес глаза, потому что работник-то хороший, компетентный. Извините, либо крестик, либо трусы. Во взятки я бы поверил, но не аренда полномочий, а их прямое уничтожение «хорошим подчинённым»?
Другой пример: обсуждение планов восстания против империи, эффективно контролирующей весь населённый людьми мир, и надежда на успех восстания «увидят, что плыть до нас далеко, и отстанут»… всё это очень печально.
Уже упомянутое выше «откуда ни возьмись» зачастую оказывается столь натянутым, что заставляет предположить: автору либо наплевать на читателя, либо он пародирует самого себя. Персонажи неожиданно вспоминают о чём-то предельно важном в ситуации, состоявшейся в результате их собственных долгих усилий - и тому подобное.
Если говорить о самом мире, где разворачиваются - если здесь применимо это слово - сюжеты эпопеи, то это единственный континент с островами-сателлитами, окружённый океаном, а свойства океана исключают дальние морские путешествия. Плоская земля, проходите, ничего нового.
В мире присутствует неодушевлённая «волшебная сила» (Шернь), которая провозглашена автором нейтральной и структурированной. Рассуждения о поведении или механике этой силы суть вульгарная диалектика с безосновательными обобщениями и, следовательно, с такими выводами, какие угодны рассуждающему.
Шернь известна тем, что время от времени наделяет разумом всё новые биологические виды: после людей там коты, потом стервятники… у котов нет способности к абстрактному мышлению, но есть язык: не спрашивайте, как, я не понимаю.
Итого, книга не даёт отдохнуть (см. выше) читателю невнимательному и не слишком развлекает читателя внимательного.
Такое заставляет предположить по остаточному принципу, будто автор намерен изложить читателю, поддерживаемому в тонусе, нечто, достойное глубоких размышлений о себе и мире; размышлений во время чтения и после чтения. Ожидания не оправданы: читатель получает простые и огульные утверждения, причём зачастую необоснованные, когда автор прячется за принципиальную непознаваемость обсуждаемого.
Утверждения, опять же, поданы автором как способ мудреца поставить на место окружающих его невежд.
В общем, всё здесь не слава богу: ни герои, ни сюжеты, ни окружение, ни обустройство… Поэтому после известного количества всё более натужно одолеваемых страниц вспоминаешь, что цикл «Книга всего» относится к классу «произведений искусства». А искусство вечно. Моя же жизнь коротка, и с каждым днём она становится короче, потому с «Книгой всего» у меня всё. И о книге тоже всё.
Спасибо за внимание к моему сугубо личному, ни к чему читателя не обязывающему мнению.
ПостСкриптум. В первой по счёту повести эпопеи немногочисленная пограничная команда людей, солдат большой и цивилизованной империи (на описание её разумных порядков автор тратит немало текста) хлестается с двумя видами нелюдей, которые азартно хлестаются друг с другом.
У одних нелюдей - красивые доспехи, понятная речь и какой-никакой реал-политик. Другие - всех давящая и всё пожирающая бессмысленная орда. Люди, уступая и тем, и другим в военной силе, талантливо используют эти противоре…
Я ещё не договорил, зачем отмахиваться. Ну да, поляк.