Вовсе не претендуя на звание «отца русской демократии».
Отдыхая после ежегодной научно-технической конференции, увидел в сети фотографию какого-то зала собраний, где люди, собравшись вокруг трибуны, держали в руках флаги разных государств. Заинтересовался. Нашёл. Загрузил. Посмотрел и послушал. Унизился и устрашился.
Да, хохлы кувыркались, москалей одолевали. В своём Верховном Совете. В последний раз я такой бессмысленный позор видел, когда ЕБН в Штатах выступал, свержением идола бахвалился. Не знаю, что хуже. С одной стороны, высшее должностное лицо, а с другой, не у себя всё же и без флага в руках, на русском языке... Сравнение на любителя. Ладно.
Для предмета моего изложения важно то, что почти сразу, в другой части своих закладок, я наткнулся на утверждение о том, будто бы сам парламентаризм - вот эти все законодательные собрания, хохляцкие они или нет - изжил себя, и потому сам должен быть изжит.
«Чую, что-то не то, а сказать не могу» ©. Особенно после того, как выслушал дякования одичалых. Их же обыватель избирал вроде меня, с тем же IQ. Казалось бы, и в самом деле, процедура и практика уже смысла не имеют, если подобный мне субъект не возразил появлению в местном парламенте таких чудес природы. Чего их, процедуры и практики, оставлять?
И всё же чую, что-то не то. Не литр. Зачем избывать или изживать, если можно изменить? Ладно.
Далее читатель найдёт скорее неожиданные предложения по изменению существующих законодательных практик с учётом развития бюрократии, науки и техники.
Старался дилетант, плохо знакомый даже с терминологией, потому и отказ от претензий в заголовке. Тем не менее, надеюсь, что предложения окажутся понятны.
Если суд в основе своей есть установление правильной версии совместного прошлого, то дела в законодательном собрании такой же основой имеют установление правильной версии совместного будущего.
Отсюда схожие практики, сводящиеся к манипулированию публичным представлением причинно-следственных связей и данных, полученных через наблюдение. Те же требуемые навыки, схожие понятия о профессионализме, «законничество», адвокаты как лучшие депутаты.
И, рискну отметить, подобные эволюционные вызовы.
Поэтому утверждение о том, что парламент (совет, дума, рада, бундестаг, сенат, конгресс, сходняк) как форма взаимодействия общества и государства изжил себя, не более и не менее разумно, чем утверждение, что изжил себя суд. А предложения отмены суда в настоящее время проходят по разряду эпатажа, без рассмотрения их всерьёз.
Другое дело, что разумно будет взглянуть на усвоенные обществом изменения в вопросах судопроизводства и из них вывести пожелания к изменениям в делах законотворческих, пускай и кажущиеся сейчас необычными.
Начать с того, что уже есть: все места в законотворческих учреждениях выше некоторого уровня должны принадлежать партиям.
«Выше некоторого уровня» есть величина отнюдь не постоянная, и процедура её обновления - «второй сложный». Однако нагрузка на депутата, которую можно оценить через количество и сложность решаемых парламентскими методами задач (количество параметров в них), не должна заведомо превышать способности отдельного человека по поиску, формулированию и представлению решений этих задач в сколько-нибудь актуальные сроки.
Отдельно взятый независимый депутат в таких условиях либо не будет поспевать за ходом законотворчества, зря проедая казённое содержание, либо продаст свой голос какой-нибудь партии, так что само его независимое избрание будет полностью бессмысленным, либо продаст своё место как доступ в законодательное собрание субъектам, про которых его избиратель не слышал, а услышал бы, так не проголосовал. Либо всё вместе.
Что это было за пожелание в аналогии с судом? Пожелание профессиональной подготовки возможно большей доли участников судебного процесса.
Принятие такого пожелания, однако, влечёт ужесточение и усложнение требований уже к самим партиям как политическим предприятиям, то есть заведениям, использующим интересы различных частей общества для формирования государственных решений.
Право состязаться за доступ в «партийное», «выше некоторого уровня» законодательное собрание должно быть обеспечено не только долей доверяющих этой партии, этому предприятию граждан страны (граждане могут быть не халявщиками, а партнёрами, но поди проверь все эти подписи) и не количеством партийных организаций в стране и их распределением по территории страны (требование, стремительно теряющее смысл с развитием средств коммуникации).
Новым условием здесь становится обязательное и продолжительное наличие у партии развитой доктрины с «ответами на основные вопросы бытия» и применением этих ответов к повседневным реалиям, существующим и желательным («читай Коран, вах!»).
Ещё одним условием будет наличие корпуса специалистов-консультантов (сторонников или контрактников, неважно), с подтверждённой квалификацией в своей области (текущий список специальностей прилагается, его обновление - уже упомянутый «второй сложный»), которые подписались бы за свою работу в этом политическом предприятии на продолжительный срок, как минимум дольше одного избирательного цикла.
Если эти «новые условия» не выполняются, то партия отнюдь не подлежит запрету и может участвовать в выборах в законодательные собрания «ниже некоторого уровня».
Продолжая проводить аналогии с судом, такие партии получаются «присяжными». Не(признанные)профессионалы, которые прямо заинтересованы в отслеживании законотворческой деятельности профессионалов и вынесении своего суждения по ней: соответствие таких суждений общественным интересам станет критически важной составляющей для усилий партии по подъёму «выше некоторого уровня».
В такой иерархии, кроме «сторон» и «присяжных», найдётся место и для «приличных людей в зрительном зале», и для «прохожих на галерке», которые тоже могли бы со временем выйти в профессиональные «стороны».
В изложенных решениях уязвимым местом будет отсутствие достаточного общественного интереса, который, собственно, и является «топливом», «сырьём» партийной деятельности. То есть партия может реально работать или хотеть работать на некоторую часть общества, но эта некоторая часть кладёт на неё, партию, болт. И причина тут понятна.
Сейчас люди живут несопоставимо лучше, чем в прошлые столетия, поэтому деятельность во имя части общества, к которой обыватель принадлежит, у него в списке приоритетов сильно ниже, чем у предков («классовые», «объективные» и прочие такие же «интересы»). Верхние пункты списка занимают интересы частные и субъективные. Например, тот же спам идентичностей на Западе нацелен на поддержание и упрочение такого положения дел.
Я думаю, что решение тут есть, и оно вполне тривиально, если опираться на понятия о предприятии вообще, однако настолько непривычно, что лучше я дойду до него отдельным постом.
А то Вы и так уже трижды прокляли себя, соблазнившись моим укростёбом и забравшись под кат, так что теперь штудируете мои дилетантские построения… что, не соблазнившись? По обязанности? Из чувства долга? А, не прокляли? «Живительно тронут» ©.
По-любому, если уж Вы дочитали до сих пор, то я чувствую себя обязанным порадовать Вас предложением действительно необычным и футуристическим, хотя для меня оно выглядит скорее неизбежным. Вопрос в том, сколь дёшево обойдётся его внедрение, напрямую или с зигзагами.
И обосную я своё предложение тем, что современный суд опирается на сведения о прошлом, добываемые с применением всё более изощрённых и - по крайней мере теоретически - независимых от человека технологий.
Вопрос, следующий отсюда: почему бы не обеспечить всякую состоявшуюся парламентскую фракцию некой партии программными, аппаратными, организационными и методическими средствами прогнозирования (добычи сведений о будущем) применительно к существующим предложениям по изменению законодательства? Более того, сделать наличие таких мощностей (спонсированных государством или нет) обязательным условием присутствия в собрании «выше некоторого уровня» какой бы то ни было общественной силы?
Автор (я) не считает, что такие вычислительные системы, занимающиеся прогнозированием последствий того или иного законодательного предложения, окажутся дешёвы и будут способны на прогнозы сколько-нибудь долгосрочные или подробные.
Автор прекрасно понимает, что вопросы обращения с такими системами, вопросы профессиональной квалификации, требуемой для работы с этими системами, вопросы внешнего вмешательства в эту работу, «закладок» и проч. составят новое измерение в парламентской деятельности.
Автор никоим образом не уповает на некую гарантированную машинами беспристрастность! Наоборот: параметры программного и методического обеспечения - а может, и технического, смотря как моделировать - должны опираться на представления об окружающем мире, утверждения и презумпции, зафиксированные в партийной программе и доктрине, так что разные версии прогнозов на аналогичных аппаратных решениях от разных партий должны быть нормальным делом.
А уж как эти системы у разных фракций будут называться... вот имена собственные тут появятся, к гадалке не ходи, переполнения памяти у репортёров надо избежать.
Наследник Жириновского будет орать с думской трибуны, что фракция КПРФ своего «НооУполномоченного» по 7G к мумии в Мавзолее подключила, поэтому скоро Ленин на Красную площадь выскочит и будет туристов на части рвать, снова кровью Россию зальёт, а коммунисты его опять оправдывать станут... Извините, увлёкся.
Шутки шутками, а по смыслу это предложение соответствует идее внедрения научных и технических достижений в досудебные и судебные расследования (ограничение множества вариантов выбора).
Такое внедрение, сколь угодно примитивное, в своё время сталось несопоставимо лучше судебных поединков, толкования знамений и похмелья сеньора. Так что почему его, внедрения, подобие в законотворческом деле должно ухудшить это дело?
И - да. Если уж мы стоим перед перспективой цифровизации социальной - а значит, и политической - жизни до распоследнего предела, то где ещё найдётся прямая причина внедрить в процесс принятия результирующих решений (сложными и не только человеческими системами) внутренние противоречия, как стимул к развитию? На уровне микрорайона? Города? Региона? Отдельно взятого имярека в своём жилище? «А, ну-ну» ©. Только здесь. Принятие законов.
Спасибо за внимание. Надеюсь, что нашлось, о чём задуматься.