О понятии «игры».
Настоящее упражнение я предпринял потому, что это древний и почтенный вид спорта в ЖЖ. Вы берёте общеизвестный термин и пытаетесь объяснить его «для себя». То бишь сопоставляете с набором других общеизвестных терминов и смотрите на несовпадения. Иногда это сопоставление описаний (a.k.a. «анализ») и в самом деле ведёт к уточнению представлений о мире - своих или читательских.
Если «игры» присутствуют в тегах этого журнала, то для автора было бы странным не попробовать понять, что это, откуда взялось, зачем нужно и какой именно апокалипсис нам готовит.
Ну, помимо гендербендерного пояса в начале «Baldur's Gate II» - да, я его Вике отдал, а потом убился её, хорошую, восстанавливать. BLM, б...дь.
На всякий случай: я считаю действительно так, как изложено ниже, когда думаю об «играх». До уровня древних мастеров Сит, чьё понимание того или иного термина могло меняться в зависимости от угла между часовой и минутной стрелками на протяжении отдельно взятых суток, мне ещё далеко. Однако я стараюсь.
Итак.
1. Моральной оценке подлежат далеко не все действия человека: не всякое из них можно честно назвать «хорошим» или «плохим», «добрым» или «злым». Следовательно, действия, которые всё-таки можно так назвать, не обязательно следуют друг за дружкой подряд.
Особенно это верно для обществ древних и первобытных, когда большая часть человеческих действий была вынужденной, продиктованной необходимостью выживания как самой возможности «моральной» деятельности, возможности совершать «добрые» или «злые» поступки. «Мёртвые не» много чего.
Тем более вероятно наличие промежутка между «моральными» действиями, если рассматривать этот промежуток как интервал между состоявшимися моральными оценками, между на самом деле полученными от окружающих за какой-то свой поступок поощрениями и/или порицаниями.
Человек может как-то относиться к длине этого интервала. Либо спокойно ждать, что следующая похвала или следующее порицание наступит возможно скорее или не наступит возможно дольше. Либо не ждать, а предпринимать какие-то меры с тем, чтобы поскорее получить следующую похвалу (или порицание) или, наоборот, оттянуть этот момент.
Пусть очевидные меры - привлекать или не привлекать к себе внимание, скрывать или выпячивать свои поступки, подлежащие моральной оценке - просто не работают.
Все и всё на виду, шило в мешке и так далее. Ну да, племя, ещё очень плохо отличимое от стаи или от тасовки. Или ярая вера во всеведущего бога, поджидающего на посмертном суде, как продление этого первородного положения дел средствами культуры.
Что делать? Вот решение по отсрочке следующей оценки себя «хорошим» или «плохим». Я бы назвал это решение «неочевидным», но это у нас, с развитыми приватностью и разделением труда, оно «неочевидно».
Надо набить этот интервал множеством других поступков, в принципе не подлежащих моральной оценке. За один и тот же временной интервал, измеряемый движением небесных тел, могут быть пережиты десяток событий, сотня событий или тысяча событий - и это будут разные интервалы субъективного времени переживших.
Пережившие изменятся по-разному и в разной степени. Они могут изменить своё отношение к подлежащему моральной оценке поступку вплоть до того, что сочтут его недостойным такой оценки, хорошей или плохой. Не станут считать тот или иной поступок моральным. Бинго Очко.
2. Какими должны быть поступки, чтобы их можно было переживать, но нельзя было использовать для моральной оценки субъекта, так поступившего?
В качественном аспекте - обратимыми. Такая обратимость может быть задана двумя путями.
Во-первых, восстановить мир вокруг себя, каким он был до поступка. Однако эта возможность жёстко ограничена и энтропией материального мира, и памятью человеческой.
Во-вторых, убедительно отказаться от поступка. Чтобы словам «это был не я» люди (да и сам тоже) поверили, и неважно, сколь прибавилось трупов и обломков вокруг.
А в количественном аспекте, как и сказано выше, этих поступков должно быть много. Десяток событий, сотня событий или тысяча событий. Внеморальный спам.
3. И вот тут я прихожу к пониманию «игры» как явления, которое в качественном смысле сводится к «убедительному отказу» субъекта от своей деятельности, а в количественном смысле - к разбиению этой деятельности на возможно большее множество действий.
«Убедительный отказ» - это «игра» как «роль», «маска», «великий Мганга».
«Разбиение» пространства обратимой деятельности, резкое увеличение её количества - это «игра» как «процесс», это «поля» и «ходы», это «правила игры», организованные в толстенные «кодексы».
Замечу на полях, что внешнему наблюдателю легче заметить качественное, а наблюдателю внутреннему, самому игроку - количественное. Надо помнить при прочтении наблюдений.
4. Такое понимание игры - дело, конечно же, сугубо человеческое.
Игра начинается как дело дочеловеческое, которому скотинка бессмысленная вовсе не чужда. Однако для скотинки это механизм адаптации стаи, стада, прайда, семейства как целого.
Отличие «игры человеческой» в том, что вчерашняя обезьяна, обзаведясь «я», осознаёт эти эффекты на индивидуальном уровне и применяет их или сопротивляется их применению умышленно и обдуманно, используя понятие об «игре», изложенное выше, и используя его в интересах, которые субъект осознаёт, как свои собственные.
Быстрые и недвусмысленные неудачи от природы сперва оказываются разбавлены теми самыми моральными оценками, от которых «игра» в исполнении вчерашней обезьяны до поры помогает шарахаться, а потом уже и вытеснены ими, когда природу более или менее приручают. Вторая сигнальная берёт своё.
5. Итого, игра - это такое исполнение человеческих отношений, которое позволяет растянуть субъективное время участников между поступками в этих отношениях, подлежащими моральной оценке. Если по-простому, то игра - это набор способов так держать себя с людьми, чтобы подольше не признавать кого-нибудь, себя в том числе, «хорошим» или «плохим», святым или мразью.
Да, со всеми вытекающими из этого понимания «вторыми сложными», начиная с «кто оценивает - кто-то из игроков или зрители».
Громоздкое понимание, но под него подходит любая игра. Настольная, спортивная, жестокая, актёрская, карточная, компьютерная, политическая, тонкая… сами допишите.
6. Из изложенного понимания, помимо прочего, следует возможность (де)синхронизации «морального времени» в обществе, существующем в группе людей, через (пере)запуск в нём некоторого набора игр и/или их избирательный останов.
Содержание этих игр может не иметь никакого отношения к содержанию тех вопросов, по которым от общества зачем-то (не) будет нужно одновременное моральное переживание. Это всего лишь наполнитель, набор задержек. «Мы тут в тетрис на ЕС-1841 играли, а потом электричество отключили, мы в окошко выглянули и поняли, что так жить нельзя, и Говорухин нам путь озарил».
То же, но с обратной точки зрения: в субъективных временах членов группы, где существует общество, присутствует игровая составляющая, которая теоретически может быть разложена на набор каких- то стандартных, узнаваемых игр, со своими временными параметрами. Ряд Фурье.
«Отсюда совсем не является странным», что многие ярые приверженцы неких общеизвестных и общедоступных, но своеобразных и радикальных учений - идеологий, исторических нарративов, представлений о жизни - не спешат на улицу хлестаться с полицией, охраняющей порядок, на который оные учения покушаются. Приверженность, заданные ею жесты и слова суть игра. Хлесталово с полицией - тот самый поступок, который она оттягивает.
Верно и обратное - многие ужимки и прыжки адептов тех же общеизвестных и общедоступных, но своеобразных и радикальных учений имеют тенденцию к изменению под нежеланием играющего прекращать игру.
7. Всё это я полагаю вещами если не очевидными, то по крайней мере не экзотическими. «Всё уже украдено до нас». Мне (любимому) с таким пониманием, собранным в единое изложение, лучше, чем было без него. Для того и стараюсь.
Есть ли тут проблемы? Да. Игра в изложенном выше понимании, оставаясь неограниченной и необузданной, эффективно уничтожит доступ члена общества к формированию своей и чужой репутации (когда свои и чужие поступки, подлежащие моральной оценке, успешно отодвинуты игрой куда-то за горизонт), и, следовательно, уничтожит способность группы, в которой такое общество существует, к сложной совместной деятельности. Децивилизация, варварство.
Чтобы избежать этого, надо ли игру (набор игр в обществе) усложнять или, напротив, надо искать средства отмены игры, средства уничтожения самого промежутка между морально оценимыми поступками - и средства приятия этих средств обществом?
«Хороший вопрос - половина ответа», да. Если б я ещё знал, которая половина.
Спасибо за внимание. К теме я ещё вернусь.