Бессонная ночь.
31 мая у Зоси увидела какие-то жуткие судороги. Поехали с ней в ближайшую клинику. Сначала таксист по ошибке привез меня в государственную. Я даже не поверила, что это ветлечебница. Сарай постарше меня. Незакрывающиеся тяжелые двери. Все выкрашено масляной краской. Тоже давно. И бумага висит. Там от руки - идет операция, не мешать. Поехали в коммерческую. Там добрый доктор. Взял анализ и сказал ужасное - у собаки асцит и жить ей не больше трех месяцев. Взял пункцию из животика. Завтра, говорит, получу анализы, перешлю вам и позвоню, скажу свое мнение.
Вчера в полдень позвонил. Не знаю, говорит, что с ней. Езжайте в город на УЗИ. И мы поехали. Таксистка попалась неприятная- я стелю покрывало на сиденье, а она говорит - пусть сидит на полу, у меня на сиденье дети сидят. Я ей говорю -посмотрим. Микроавтобус это был и ей на полу оказалось нормально, достаточно места.
Приехали в клинику. На вид все прилично. Два этажа. Сразу пошли в кабинет. Перевернули,бедную, на спину. Боится - голову запрокинула в ужасе. А мы ее за лапы держим. Ох, ох, причитает врач, никакой не асцит, а пиометра. Я, к сожалению, знаю что это - воспаление тканей матки. Срочно на операцию.
Очень ругали того доктора. Что он мочегонное назначил и она обезвожена, что он ей иглой матку проколол.
В ожидании перед операционной, она сделала лужицу и застеснялась. Залезла под лавку и сидела там, покуда я не подозвала случившуюся уборщицу и та вытерла "конфуз". А потом нас позвали уже внутрь. Там узкая комната, с одной стороны сложный стол, с другой клетки в два этажа. Осторожнее, сказала мне хирург, не берите ее под живот. И у меня до сих пор от этих слов под коленками ломит. Я засунула Зосю в клетку. Она немного сопротивлялась и смотрела на меня оттуда испуганно. Меня утешил рассказ, что вот сейчас будет капельница, потом наркоз, потом операция, потом позвонят мне. Таксистка спросила меня - а где собачонка? Демонстрация бессердечности. Я сдержалась и не плакала.
Приехала к дому. Снег идет, я бреду с поводком в руке. Дома безсобачье.
В семь вечера я оставила мою девочку в клетке. В девять позвонили - операция успешна, собака просыпается. Если что-то пойдет не так, мы позвоним в любое время. А если все хорошо, позвоним с восьми до девяти и расскажем как она провела ночь.
Я, натаскавшись ее, страдаю от боли в спине. От боли в душе. Заснула около часу.Проснулась в пять утра. Жду звонка с восьми. Зосе одиннадцать лет. Молю Упадуна, чтобы дал ей еще три-четыре года. И чтобы она простила меня за то, что оставила ее одну в страшном месте. И чтобы я простила себя за то, что так поздно поняла, заметила ее болезнь.
Вчера в полдень позвонил. Не знаю, говорит, что с ней. Езжайте в город на УЗИ. И мы поехали. Таксистка попалась неприятная- я стелю покрывало на сиденье, а она говорит - пусть сидит на полу, у меня на сиденье дети сидят. Я ей говорю -посмотрим. Микроавтобус это был и ей на полу оказалось нормально, достаточно места.
Приехали в клинику. На вид все прилично. Два этажа. Сразу пошли в кабинет. Перевернули,бедную, на спину. Боится - голову запрокинула в ужасе. А мы ее за лапы держим. Ох, ох, причитает врач, никакой не асцит, а пиометра. Я, к сожалению, знаю что это - воспаление тканей матки. Срочно на операцию.
Очень ругали того доктора. Что он мочегонное назначил и она обезвожена, что он ей иглой матку проколол.
В ожидании перед операционной, она сделала лужицу и застеснялась. Залезла под лавку и сидела там, покуда я не подозвала случившуюся уборщицу и та вытерла "конфуз". А потом нас позвали уже внутрь. Там узкая комната, с одной стороны сложный стол, с другой клетки в два этажа. Осторожнее, сказала мне хирург, не берите ее под живот. И у меня до сих пор от этих слов под коленками ломит. Я засунула Зосю в клетку. Она немного сопротивлялась и смотрела на меня оттуда испуганно. Меня утешил рассказ, что вот сейчас будет капельница, потом наркоз, потом операция, потом позвонят мне. Таксистка спросила меня - а где собачонка? Демонстрация бессердечности. Я сдержалась и не плакала.
Приехала к дому. Снег идет, я бреду с поводком в руке. Дома безсобачье.
В семь вечера я оставила мою девочку в клетке. В девять позвонили - операция успешна, собака просыпается. Если что-то пойдет не так, мы позвоним в любое время. А если все хорошо, позвоним с восьми до девяти и расскажем как она провела ночь.
Я, натаскавшись ее, страдаю от боли в спине. От боли в душе. Заснула около часу.Проснулась в пять утра. Жду звонка с восьми. Зосе одиннадцать лет. Молю Упадуна, чтобы дал ей еще три-четыре года. И чтобы она простила меня за то, что оставила ее одну в страшном месте. И чтобы я простила себя за то, что так поздно поняла, заметила ее болезнь.