Абстрагированность (от) чтения
Google объявил, что закрывает свою RSS-читалку из-за снижения интереса пользователей. Аргумент многим кажется сомнительным, но, каков бы ни был настоящий повод, интерес к Google Reader'у в самом деле несколько упал за последний год.
Зато можно порадоваться за YouTube: его аудитория на днях превысила миллиард уникальных посетителей в месяц. Получается, смотреть нынче удобнее, чем читать, а всякое «много букв» в общем случае считается недостатком.
Действительно, смотреть легче, но лишь в определённом смысле. Описывая логику синтетического познания, Гегель подчёркивает, что «созерцать легче, чем познавать», но если целью является именно познание, то «легче схватить абстрактное простое определение мысли, чем конкретное» [«Наука логики», т.III, с.269-270 (изд.1939)]. Именно в языке абстрактные определения мысли получают своё выражение. Да и сам язык (прежде всего, письменный буквенный язык) является продуктом абстрагирующей деятельности рассудка.
«Принадлежащее понятию поступательное движение от всеобщего к особенному составляет основу и возможность некоторой синтетической науки, некоторой системы и систематического познания, - пишет Гегель. - Для этого первым требованием является, … чтобы вначале предмет рассматривался в форме некоторого всеобщего» [там же, курсив Гегеля сохранён].
Язык по существу всегда выражает всеобщее [«Феноменология духа», с.53 (изд.1959); «Наука логики», т.I, с.111 (изд.1937)]. Как система знаков он «дает ощущениям, созерцаниям, представлениям второе существование, более высокое, чем их непосредственное наличное бытие» [«Философия духа», с.266 (изд.1956)]. При этом знаки языка отвлечены, абстрагированы от обозначаемого содержания, для них характерна «произвольность соединения чувственного материала с общим представлением» [там же, с.265].
Письменный буквенный язык имеет вдобавок к этому ещё одну степень абстракции: его элементы - буквы - обозначают отвлечённые звуки, которые сами уже являются знаками. «Письмо состоит поэтому из знаков других знаков, - и притом так, что оно разлагает конкретные знаки звукового языка, слова, на их простые элементы, и уже эти элементы обозначает» [там же, с.268].
Поэтому, в частности, Гегель придавал огромный смысл процессу обучения чтению и письму. Обучение чтению он называет «первым занятием абстрактными предметами» [«Наука логики», т.III, с.270 (изд.1939)]. «Самый способ, каким мы научаемся читать и писать по буквенному письму, следует рассматривать как ещё недостаточно оцененное, бесконечное образовательное средство, поскольку оно переводит дух от чувственного конкретного к обращению внимания на нечто более формальное - на звучащее слово и на его абстрактные элементы, и тем делает нечто весьма существенное для обоснования и расчищения почвы внутреннего сознания в субъекте» [«Философия духа», с.266 (изд.1956)].
Во времена Гегеля грамотность была роскошью, доступной далеко не всем. Увы, сейчас, когда чтение стало обычным навыком, нам редко приходит в голову ценить его абстрактный характер, столь важный для целей синтетического познания.