Горбачев - парадоксальный творец перемен
" Time", США.
Статья опубликована 1 января 1990 года.
Конец восьмидесятых ознаменовался чудом, произошедшим у всех на глазах на всемирно-исторической сцене. Внезапно открылись люки, и в них исчезли целые режимы. Оболочка старого мира треснула, ее чугунные обломки рухнули вниз, и вверх, мощными взмахами белых крыльев, рванулось нечто новое, живое.
Революция придала бытию невесомость элементарных частиц. Полумиллионная толпа чехословаков на Вацлавской площади распадалась на электроны, устремлявшиеся в космос со скоростью света, отражавшиеся от спутника, и столь же молниеносно падавшие вниз, чтобы вновь сложиться в единую картинку на миллионах телеэкранов по всей планете.
От происходящего кружилась голова, это было как грезы наяву, сюрпризы обрушивались на нас каждый день. Стена, разделявшая надвое Берлин и скреплявшая миропорядок, разошлась на сувениры. «Холодная война», так долго казавшаяся непреложной частью незыблемого хода вещей, мирно сворачивалась на глазах всей планеты. После череды лет оглушающей неизменности коммунистический мир ожил в вихре энергии и потрясений, обретавшем собственную буйную, отчасти анархическую жизнь. Эта волна захлестнула даже сталинистскую Румынию.
Кто же тот волшебник, что разбудил эту стихию? Партийный функционер, убежденный коммунист, харизматичный политик, международная знаменитость и импресарио просчитанного беспорядка по имени Михаил Сергеевич Горбачев. То, что он делает, - и чему позволяет твориться - он называет революцией. Эта революция (пока) бескровна, без тех жутковатых, конспирологических ассоциаций, что это слово порождало в прошлом. Заключив союз с гласностью мировых СМИ, Горбачев стал покровителем перемен - близнецом Старшего Брата, только добрым. Над толпой чехов, словно иконы в престольный праздник, реяли его портреты. В ГДР молодежь оглушала полицию криками «Горби! Горби!».
Мир в одночасье стал свободнее и одновременно опаснее. В начале эпохи великих географических открытий на морских картах неизведанные районы моря-океана обозначались предупредительной надписью «Здесь обитают чудовища». Горбачев знает о чудовищах, о том, что ему возможно придется пройти через хаос - хаос, возникновению которого он даже помог.
Вероятность вспышки насилия, и даже крушения советской системы, крайне велика. СССР - сплав множества народов, никогда не успокаивавшихся даже под властью имперского советского строя. Смешать политику открытости с экономикой дефицита - эксперимент непредсказуемый и опасный.
Горбачев и его восточноевропейские союзники-реформаторы сумели обуздать по крайней мере одного монстра - способность государства применять чудовищное насилие против собственных граждан. Китайцам - а до прошлой недели и румынам - повезло меньше. Китайские студенты несли портреты советского лидера, они кричали: «В России - Горбачев, а у нас кто?» Инь и янь 1989 года: танки против гласности, мертвая рука прошлого против горбачевского мощного, рискованного броска в будущее. Горбачев стал героем из-за того, чего он не сделал - собственно, и не мог сделать, не лишив моральной основы своих планов на будущее. В этом смысле - да и во многих других - апофеозом злодея был свергнутый румынский тиран Николае Чаушеску.
С момента прихода к власти в 1985 году Горбачев занял прочное место в сознании всего мира, и все больше превращается в символическую фигуру. Но что именно она символизирует? Перемены и надежду для системы, охваченной застоем, движение, творчество, удивительное умение поддерживать равновесие, дар красивой импровизации даже в столь непростой ситуации, как переход через пропасть по канату. В общем - «Михаил Горбачев суперстар»: Запад явно хватает через край в своих, как выразился один скептик, «горбазмах».
На родине Горбачев и его программа «перестройки» пользуются куда меньшей популярностью. Да, на улице Горького теперь есть бутики Estee Lauder и Christian Dior. Но мыло, сахар, чай, школьные тетради, сигареты, колбаса и другие мясные продукты, масло, фрукты, овощи и даже спички стали дефицитом. Только рубли печатаются в изобилии. Как отмечал Алексис Токвиль в своем трактате о Французской революции, «наиболее опасным и трудным для правительства является тот момент, когда оно преступает к преобразованиям. Только гений может спасти государя, предпринявшего попытку облегчить положение своих подданных после длительного угнетения». Повышенные ожидания - питательная среда хаоса.
Возможно, именно сейчас, в середине студеной русской зимы, для Горбачева настал самый опасный момент. Тем не менее он с впечатляющей смелостью и находчивостью продолжает свой курс, пожалуй уже необратимый - курс, меняющий наш мир. Система, которую он пытается преобразовать, была не просто плоха или неэффективна, но и по сути своей разрушительна: сама ее тупость постоянно перерастала в злодейство. Он ломает прежний советский блок, чтобы расчистить путь новой Европе, меняет отношения советской империи с внешним миром, да и характер самой этой империи. Благодаря ему закончилась «холодная война» и резко снизилась опасность «горячей» войны между сверхдержавами. Поскольку именно он стал движущей силой наиболее важных событий восьмидесятых, и поскольку то, что ему уже удалось сделать, несомненно определит наше будущее, журнал Time назвал Михаила Горбачева Человеком десятилетия.
Некоторые считают Горбачева героем, поскольку думают, что именно благодаря ему уходит в прошлое зловещая идеология. Однако демонтаж коммунизма отнюдь не входит в его цели. Напротив, Горбачев стремится спасти коммунизм, преобразив его. В детстве этот верховный вождь атеистического государства был крещен. И теперь в каком-то смысле Горбачев пытается стать Спасителем для целого общества, сбившегося с пути. Однако пока ему не удалось найти ответа на вопрос: как коммунизм может очиститься от всех своих грехов, оставшись при этом коммунизмом.
Горбачев играет Просперо в пьесе, где 72 года главным героем был Калибан. Он стремится не только исправить «искажения социализма», как он называет наследие сталинизма и некомпетентность централизованной плановой системы в экономике. Его планы носят куда более далекоидущий характер: избавиться от деформаций в политической жизни России, уходящих корнями в далекое прошлое. В этой стране не было Ренессанса и Эпохи Просвещения. В ней всегда царил феодализм, сохраняющийся до сих пор в виде примитивного авторитаризма советского строя.
Зигмунд Фрейд как-то заметил, что наука нанесла по самооценке человека три сильнейших удара. Сначала Коперник доказал, что Земля - не центр вселенной. Потом Дарвин продемонстрировал, что человек в биологическом плане не стоит выше животных, и, наконец, психоанализ установил, что он даже «не хозяин в собственном доме». Самооценка советской коммунистической системы получила все эти три удара одновременно, но еще долгие годы продолжала мыкаться в сумерках отрицания очевидного. Вопреки притязаниям Маркса и Ленина, система, освященная их именами, явно не представляет собой продукт непреложных законов истории, не превосходит все остальные, и не является даже хозяйкой в собственном доме.
Для коммунизма Михаил Горбачев - Коперник, Дарвин и Фрейд вместе взятые. Он хочет, чтобы его соотечественники, - и товарищи по партии - наконец смирились с этим тройным разочарованием и вернулись в единое современное общество.
В ноябре, накануне встречи с Папой Римским (еще одной неожиданностью прошедшего года), Горбачев подчеркнул: «Нам нужна революция в умах». Метафизика могущества изменилась. Рынок сегодня значит больше, чем территория, информация стала сильнее самого мощного оружия. Много лет советские люди жили в условиях паранойи и изоляции, опасаясь западной культуры (это, впрочем, давняя российская традиция), отъединившись от нее подобно тому, как иранцы при Хомейни отгородились от тлетворного влияния западного секуляризма. Крестьянские общества шарахаются от «иноземной заразы».
Горбачев - своего рода гений выживания, искусный танцор, обходящий препятствие изящным пируэтом, шоумен и манипулятор реальностью, вкрадчивый укротитель волков. Он умеет превращать острую необходимость в благоприятный шанс и даже доблесть.
Но это далеко не все. Горбачев - провидец, играющий множество сложных и порой взаимно противоречивых ролей. Он - коммунистический Папа и советский Мартин Лютер, аппаратчик, ставший Магелланом и проповедником идей «мировой деревни». Человек Десятилетия прокладывает новый путь в океане нашего мира. // Перевод: Максим Коробочкин ©
________________________________________________________
Нобелевский комитет выбрал не того русского ("The New York Times", США)
Угрожает ли нам коммунизм? ("The New York Times", США)
Великая словесная война ("Time", США)
Пропагандистское соревнование ("Time", США)
Олимпиада: победа без медалей ("Time", США)
'Внуки революции' к ней охладели ("Time", США)
Понять большевиков ("The New York Times", США)
Разговор с главным большевиком ("The New York Times", США)
Московское лето: отдых по правилам ("The Times", Великобритания)
Брежнев умер, но его политика будет жить ("The Guardian", Великобритания)