Ю.Жуков. Укрощение «Тигров»
Ю.Жуков || « Комсомольская правда» №159, 8 июля 1943 года
«Героические защитники Москвы и Тулы, Одессы и Севастополя, Ленинграда и Сталинграда показали образцы беззаветной храбрости, железной дисциплины, стойкости и умения побеждать. По этим героям равняется вся наша Красная Армия. Враг уже изведал на своей шкуре способность Красной Армии к сопротивлению. Он еще узнает силу сокрушительных ударов Красной Армии». И.СТАЛИН.
# Все статьи за 8 июля 1943 года.
(От военного корреспондента «Комсомольской правды»)
Минул ещё один долгий, тягучий июльский день. Иссушающий зной спал, и на броне танков, на стволах орудий крупными каплями выступает роса. В зарослях дубняка сонно разговаривают птицы, шуршит сухой травой шалый заяц, бежавший с переднего края. По дорожкам тихо шагают терпеливые раненые, и белые перевязки их резко выделяются во мраке. Здесь, в ближнем тылу, попрежнему царят тишина и спокойствие. За дни боёв мы не видели на фронтовых дорогах ни одной воронки, но достаточно проехать двадцать километров на юг, чтобы в полной мере испытать все трудности и превратности современной войны. Всё, что мы знали, всё, что пережили до сих пор, бледнеет перед масштабами нынешнего сражения, когда на протяжении считаных часов сотни танков и самолётов превращаются в металлический лом.
Когда наблюдаешь ход такой грандиозной битвы на близком расстоянии и являешься свидетелем таких огромных событий, всегда бывает крайне трудно составить общее представление о них, обобщить наблюдения. Вот и сейчас: просматривая торопливые дневные записи о встречах, беседах с людьми, побывавшими в самом пекле сражения, невольно досадуешь на то, что нехватает расстояния во времени, чтобы как-то привести эти наблюдения в систему, проанализировать их. Пока что можно отметить основные факты. Факт первый: за двое суток кровопролитнейших боев в районе Белгорода немцы не смогли добиться ни одного сколько-нибудь существенного успеха. Факт второй: наш солдат выдержал с честью ещё одно труднейшее испытание психики и воли. Факт третий: наш офицер показал, что его воинское искусство возросло за эти месяцы во много крат.
Немцы упрямы. Это известно давно. Они и сегодня продолжали весь день ломиться в те же самые двери, о которые они расшибли себе лоб вчера. В бой вводятся новые танковые дивизии взамен уже перемолотых, но их постигает та же участь. Самый характер боя за последние сутки претерпел существенные изменения. Вчера основную тяжесть нечеловечески трудных испытаний приняли на себя пехотинцы и артиллеристы. Но уже сегодня с раннего утра поля битв огласились знакомым грозным рёвом наших «сухопутных линкоров» - на врага устремились советские танки. Броня столкнулась с бронёй и заговорили танковые пушки и пулемёты. Повсюду развернулись ожесточеннейшие схватки машин с машинами. И хотя за ночь немцы успели подтянуть к месту сражения свои новые резервы, хотя «Тигры» сегодня бродили по полям целыми табунами, гитлеровцам не удалось продвинуться вперёд, если не считать нескольких местных тактических успехов, отнюдь не искупающих тех огромных затрат в живой силе и технике, которые совершили сегодня гитлеровцы.
Ранней порой немецкие танковые части попытались протаранить нашу оборону. На одном из участков с громом и лязгом двинулись сразу сто машин. В первом эшелоне шли, зловеще выставив вперёд свои длинноствольные орудия, «Тигры». За ними двигались самоходные пушки крупных калибров. И, наконец, в третьем эшелоне - все остальные танки. В небе непрерывно выли немецкие самолёты, усиленно работала вражеская артиллерия. Казалось, ещё немного, и ничто не сможет устоять перед этой армадой. Об этом нелегко писать, но ещё труднее практически себе представить: сто танков во главе с «Тиграми», идущих на тебя, в упор. «Тигры» с тяжёлым ревом ползли вперёд, маневрируя среди оврагов, швыряя крупнокалиберными снарядами. Немецкие танкисты чувствовали себя в безопасности за мощной бронёй, тщательно укрывавшей все уязвимые места машины, в частности баки с горючим. Но вот установленная дистанция была пройдена, и с нашего переднего края, с которого, по всем расчётам немецких танкистов, бойцы давно уже должны были в страхе бежать, заговорили русские пушки, заговорили яростным ураганным дождём.
«Тигр» оказался таким же смертным, как и предыдущие типы немецких танков. Его били насмерть и артиллеристы и танкисты. Среди многих достигнутых сегодня побед одна должна быть выделена особо, как истинный символ героики русского солдата, - это подвиг командира орудия старшины Богомолова и его наводчика Калинника. Подпустив немецкие тачки вплотную, эти два лихих артиллериста расстреляли в упор и сожгли один за другим три «Тигра». Это было нечеловечески трудно и рискованно. Но Богомолов и Калинник до конца выполнили свой долг и тем заслужили всенародную любовь и почёт. Только тот, кто сам слышал рёв этого тяжёлого немецкого танка и грохот его крупнокалиберной пушки, в состоянии до конца понять, какое напряжение всех душевных сил потребовалось этим двум артиллеристам для того, чтобы так искусно решить боевую задачу.
Укрощение «Тигров» продолжалось несколько часов. Кончилось оно тем, что немцы потеряли на этом участке 74 танка разных типов и отошли, убедившись, - что прорваться вперёд на рубеже крохотной речушки, прикрытой броневым щитом, невозможно. Это было уже после полудня. Немцы, видя, что драгоценное время уходит и что удар на этом участке нанести им не удалось и не удастся, обрушили крупные танковые силы, опять-таки с «Тиграми» во главе, немного правее и… напоролись на нашу танковую гвардию.
Гвардейцы, сосредоточившись на исходных рубежах, расставив засады, ждали развёртывания событий. Еще в начале наступления было очевидно, что, коль немцам не удалось выйти на важное в стратегическом отношении шоссе слева, они попытаются прорвать участок правее. На рубеж, занимаемый гвардейцами, немцы обрушили град бомб и снарядов, двинули многие десятки танков.
Плечом к плечу с гвардейцами сражались другие танковые части и пехота. Наша артиллерия вела непрерывный жестокий огонь. Гвардейские миномёты преграждали путь осатанелым немецким частям. Первая яростная атака была отбита. Но тут же, почти без передышки, началась вторая, за ней - третья и четвертая. Количество танков, участвующих в атаках, непрерывно возрастало. В воздухе над узеньким клочком земли непрерывно висело от 30 до 80 самолётов, бомбивших наш передний край. И всё-таки гвардейцы стояли насмерть.
Битва на этом участке продолжается с прежним напряжением. Немцы принесли в жертву уже 53 своих танка, но продвинуться вперёд не сумели.
Под вечер нам довелось побывать в штабе Н-ского соединения. В роще было тихо. Благоухали травы, цветы, пели птицы, но людей не было видно. Только тщательно выписанные на табличках указатели напоминали, что роща - живая. В траве змеились провода. По тропкам сновали связные. Изредка проносились на вездеходах офицеры связи. На пустынную лужайку приземлялся связной самолёт и тут же нырял под сень листвы. Люди штаба продолжали размеренно делать свою большую, трудную работу. И жизнь в этой маленькой рощице шла своим чередом: в шалашах работали парикмахерские, столовые, почтальон разносил письма и газеты. В походном зубоврачебном кабинете врач принимал пациентов. Штаб переехал сюда, ближе к фронту, чтобы удобнее было руководить частями, которые ведут бой.
Мы вспомнили прошлогодние июльские дни, когда примерно на этих же направлениях велись такие же битвы и дрались наши войска так же стойко и решительно. Но сегодня, глядя на эти подвижные, собранные, подтянутые штабы, наблюдая за фронтовыми дорогами, на которых образцовый порядок, как-то особенно отчетливо представляешь себе то новое, что приобрела наша армия за этот год. Прежде всего - высокую культуру военного искусства, высокую зрелость, возросшую уверенность и организованность.
Мы ясно отдаём себе отчет в том, что положение на этом участке остается напряжённым, хотя немцам и не удается продвинуться вперёд. Не так-то просто - сдерживать тысячный табун танков, возглавляемый «Тиграми», за которыми следует армия из многих, многих дивизий. Но мы все, начиная от нашего первого генерала до последнего солдата, ни на минуту не сомневаемся в конечном исходе событий. У нашей Красной Армии незабываемый опыт боёв под Москвой и Сталинградом.
Только что мы беседовали офицером связи, примчавшимся на запылённом вездеходе с участка, где вступили в бой гвардейцы. В глазах офицера был написан восторг. Он спешил излить свои чувства.
- Понимаете, еду и вдруг замечаю на высоте немецкие танки. Смотрю в бинокль, считаю: сорок штук. Прикидываю: если ехать дальше, то или я окажусь у них на пути, или они мне загородят дорогу. И то и другое меня мало устраивает. Но ехать надо во что бы то ни стало. Остановился размышляю. И вдруг вижу: сразу три немецких танка загораются, и как здорово горят! Потом ещё и ещё. Сперва ничего не понимаю. Потом гляжу: выползают на эту высоту наши «Т-34». Немцы - туда-сюда, восемь штук горят, остальные поворот на 180 градусов и обратно. А ведь немцев было сорок, а наших - от силы двадцать. Что потом было, даже трудно поверить. Вызвали немцы свою авиацию, a гвардейцы отлично замаскировались. Немцы, конечно, не маскируются: чего им от своих, мол, прятаться. А ихние лётчики видят внизу танки и давай их обрабатывать. Гитлеровцы ракеты пускают, а лётчики ни в какую: пока все бомбы не сбросили, не отстали. На смену первой партии самолётов прилетела другая, и началось всё сначала. Правда, бомбили неважно, но всё-таки несколько танков накрыли прямым попаданием. Мы всю эту историю с генералом с наблюдательного пункта смотрели. Вот смеху-то было! Поблагодарили же мы немецких авиаторов за помощь.
Танковый бой скоротечен и изменчив. Обстановка меняется буквально ежечасно. И многое решается организованностью, чёткой связью, умелым управлением, искусством воинского предвидения. Сейчас, когда на полосе в несколько десятков километров, находятся тысячи машин, способных в любую минуту, как только будет нащупано слабое место, рвануться вперёд, - эти качества проходят решающую проверку. Тот факт, что немцам до сих пор не удалось не только прорваться к Курску, как они это планировали, но даже сколько-нибудь успешно решить задачу, говорит уже о многом.
Мы проехали сегодня десятки километров по фронтовой полосе, и всюду, от переднего края до мирных селений, лежащих далеко от него, видели одно и то же: наши части твердо стоят на своих рубежах. Совсем рядом с фронтом попрежнему течёт трудовая, будничная колхозная жизнь: тракторы бороздят поле, поднимая пар; весёлые косари машут косами; деревенские пионеры собирают по обочинам дорог остатки немецкой техники, оставшейся от зимней кампании; на опушках рощиц занимаются подразделения всевобуча. И порой требуется известное напряжение, чтобы представить себе, что совсем рядом, в получасе езды на машине, как раз в эти минуты развёртывается жесточайшая битва. И вот в этих удивительных контрастах - частица того же неповторимого своеобразия нынешней кампании, отражение уверенности в своих силах, которая творчески питает мышление наших солдат и офицеров.
За окном крытой соломой хатёнки, где стоит телеграфный аппарат, который через несколько минут начнёт передавать эти строки в Москву, уже сгустился ночной мрак. Где-то далеко над горизонтом снова зажглись гроздья осветительных ракет. Оттуда доносится глуховатое эхо взрывов - там продолжается жаркое сражение. Красноватый отблеск пожарища окрашивает край горизонта. В небо поднялся молодой месяц. Бледный свет луны скользит по изрытой бомбами, снарядами, опалённой огнём земле, словно ведет строгий счет уничтоженным немецким танкам.
Укрощение бесноватых «Тигров» продолжается. // Ю.Жуков.
___________________________________________
Е.Кригер: Люди и «тигры»* ("Известия", СССР)
Б.Галин: Душа танкиста* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Немец с «Фердинанда»* ("Красная звезда", СССР)
Газета «Комсомольская правда» №159 (5561), 8 июля 1943 года