Потсдамский менуэт
« Time», США.
Статья опубликована 30 июля 1945 года.
Гром войны сменился нежными звуками менуэта. Дым и пыль сражений за Сиди-Барани, Сталинград и Аахен рассеялись, и перед глазами, словно мираж, раскинулись зеленые стриженые лужайки у дворца Сан-Суси. Помимо этого дворца там есть и другой - большой и уродливый, и симпатичное небольшое озеро. Именно здесь, в Потсдаме, летним вечером собралась Большая тройка - послушать концерт.
Символика и флейта
В свое время в залах Сан-Суси, выдержанных в его любимом стиле рококо, король Фридрих Великий играл на флейте (он был неплохим музыкантом), и, гуляя по регулярному парку вокруг дворца, замышлял искусные интриги, призванные запутать и разделить его врагов. С тех пор Потсдам во многом символизировал Германию. 21 марта 1933 года, передавая власть нацистам (церемония проходила в здешней гарнизонной церкви), старый фельдмаршал Пауль фон Гинденбург призвал их управлять страной «в духе Потсдама». Теперь эта церковь превратилась в ein Trümmerhaufen - груду развалин.
На краю парка Сан-Суси сохранились до наших дней бревенчатые дома, - милые своей старомодностью - построенные королем Фридрихом-Вильгельмом III для своих русских музыкантов. Теперь в них квартируют красноармейцы. Рядом проходит дорога, на которой тридцатилетнего Джона Куинси Адамса (John Quincy Adams), - первого посланника США при прусском дворе - ехавшего к месту назначения, остановил гвардейский офицер. Когда Адамс представился, прусский гвардеец осведомился: что это за государство такое - Соединенные Штаты, и где оно находится?
Сегодня главным человеком в Потсдаме стал человек «низкого происхождения» из миссурийской глубинки по имени Гарри Трумэн. Потомок Мальборо Уинстон Черчилль и советский диктатор Иосиф Сталин попросили президента США председательствовать на конференции «Большой тройки». Как-то после официального банкета для своих коллег Трумэн сел за фортепиано и сыграл им менуэт. В комнате незримо присутствовал и один немец - автор музыки Людвиг ван Бетховен, ненавидевший прусский дух.
«Волга-Волга»
Иосиф Сталин пришел на банкет, устроенный Трумэном, в мундире цвета хаки с алыми погонами и золотой звездой Героя Советского Союза на кителе. (Маркс, увидев его, наверняка проворчал бы в бороду что-то неодобрительное, но Энгельс, не чуждый щегольству, наверняка оценил бы эту красивую униформу).
Черчилль, у которого сталинский мундир в Ялте вызвал острую зависть, вспомнил, что почетное звание Лорда-хранителя Пяти портов дает ему право носить военную форму такого же светло-бежевого цвета, и не преминул надеть ее на банкет. Трумэн появился в коричневом деловом костюме. Из других 15 приглашенных все, кроме адмирала Уильяма Д. Леги (William D. Leahy), тоже были в штатском.
После ужина за фортепиано сел сержант армии США Юджин Лист (Eugene List). Его отец родился в России и в своих краях считался лучшим танцором; люди из соседних деревень приглашали его сплясать на свадьбах и крестинах. Правда, выступить перед самим царем ему не удалось.*
При составлении программы концерта Лист уделил особое внимание Сталину: он сыграл Чайковского, три прелюдии Шостаковича, несколько волжских, кавказских и казачьих народных песен. Сталину исполнение понравилось. Он подошел к Листу, пожал руку, выпил за его здоровье и попросил сыграть что-то еще. Потом Сталин и Трумэн уединились в углу с личными переводчиками - Чарльзом «Чипом» Боленом (Charles ("Chip") Bohlen) из Госдепартамента и Владимиром Павловым, сопровождавшим Молотова на Сан-францисской конференции. Черчилль, осведомленный о повадках Трумэна, «разбил» этот тет-а-тет, попросив Листа сыграть «Миссурийский вальс». Президент сразу же весь превратился в слух. Затем, переполненный дружелюбием и бурбоном, он сел за рояль и исполнил менуэт. Черчилль и Сталин с энтузиазмом аплодировали.
Обмен любезностями
Банкет у Трумэна несколько оживил ход конференции, начавшейся без спешки, ни шатко ни валко. Первым на самолете в Германию прибыл Трумэн. Чуть позже прилетел Черчилль. Сталин опоздал на сутки - он ехал на поезде. По пути его следования русские приказали задернуть занавески и закрыть ставни во всех домах. Немцам не разрешили увидеть человека, чьи солдаты перебили больше половины «молодых волков» Гитлера. Трумэн проехал по Берлину в открытом автомобиле. Среди руин он наверняка заметил нечто знакомое: статую барона фон Штойбена - немца, обучавшего армию Вашингтона в Вэлли-Фордж. Этот памятник, стоящий сегодня в Потсдаме (его в знак благодарности подарило Германии правительство США) - точная копия монумента, украшающего Лафайет-сквер напротив Белого дома.
Затем Черчилль и Сталин по очереди нанесли визиты Трумэну. Сталин остался на обед. Двум самым могущественным людям на планете подали печенку с луком. На следующий день уже Черчилль и Сталин пригласили пообедать Трумэна. Он сначала отправился к британскому премьеру - пешком, по тенистым аллеям потсдамского парка. Черчилль вместе с дочерью Мэри встретил «соседа» на лужайке перед своей резиденцией; Трумэн в знак приветствия приподнял шляпу. Примерно в три часа дня президент отправился наносить второй визит - к Сталину. Тот, зная, что его гость уже пообедал, приготовил легкое угощение. В меню были «икра, мясо и рыба» - самый минимум по стандартам русских банкетов. Журналисты отметили, что обед прошел «в дружественной обстановке».
В логове зверя
Поначалу в Потсдаме Черчилль выглядел усталым, - почти больным - хотя после предвыборной кампании ему удалось выкроить неделю для отдыха в Андайе. В первую ночь он не мог заснуть - мешал лязг подковок на сапогах британских часовых, мерявших шагами двор под его окном. На следующий день часовым велели переобуться в ботинки на каучуковой подошве и держаться подальше от премьер-министра. Впрочем, его немного приободрила поездка в Берлин.
Несколько лет назад Черчилль пообещал, что загонит нацистского зверя в его логово. И вот на прошлой неделе он пришел к закопченным руинам гитлеровской Рейхсканцелярии. Черчилль - массивный, безмолвный, торжествующий - постоял на том месте, где «этого выскочку» последний раз видели живым. Несмотря на смрад, он спустился в заваленный мусором бункер - последнее пристанище Гитлера и Евы Браун. Там, где, как считается, было сожжено тело фюрера, Черчилль задержался надолго, в глубокой задумчивости. Потом он отвернулся, опустил голову; сложил пальцы правой руки буквой V.
В Тиргартене для смотра были выстроены британские войска. Когда подъехал Черчилль, из группы солдат раздались приветственные возгласы. Премьер подумал, что они адресованы ему, и вновь поднял руку с указательным и средним пальцами, сложенными в виде V - символа победы. Потом, однако, Черчилль услышал, что солдаты кричат: «Эттли! Эттли!» Он тут же опустил руку, насупился, сердито глядя прямо перед собой. Ехавший в следующем джипе вице-премьер - лейборист Клемент Р. Эттли (Clement R. Attlee) - с улыбкой помахал солдатам.
За закрытыми дверями
Каждое утро в 11 часов Вячеслав Молотов, Джеймс Ф. Бирнс (James F. Byrnes) и Энтони Иден проводят совещание за закрытыми дверями. Именно советский наркоминдел, новый госсекретарь США и глава британского Форин-офис проделали основную работу в первую неделю конференции. (Иден чувствует себя плохо, и Черчилль даже попросил его жену вылететь в Потсдам, чтобы поддержать мужа. Недавно стало известно, что один из их двоих сыновей пропал без вести на Бирманском фронте; к тому же, британского министра иностранных дел по-прежнему беспокоит язва желудка).
Среди пунктов окончательной повестки дня, несомненно, будут фигурировать вопросы об участии России в войне против Японии и оккупационном режиме для Германии. То же самое можно сказать об общей проблеме разделенной Европы и голубой мечте Гарри Трумэна добиться того, что не удалось Франклину Рузвельту - выработать по-настоящему единую линию «Большой тройки» в Европе, а затем, когда придет время, и в Азии.
Некоторые говорят, что Трумэн привез в Потсдам «чертежи» будущего устройства Европы; другие - что большую часть конкретных вопросов, естественно, поднимают Черчилль и Сталин. Но что происходит на самом деле, не знает никто. За первую неделю конференции изнывающие от любопытства 150 журналистов, обосновавшиеся в Берлине, не получили из Потсдама никаких политических новостей. Страдая «профессиональным заболеванием» - неспособностью просто сказать, что ничего точно не известно - они лезли из кожи вон, чтобы изобразить что-то на пустом месте. В общем и целом, репортажи из Потсдама за прошедшую неделю не делают чести мировой прессе.
Корреспонденты обоснованно сетуют: Трумэн и Черчилль могли бы убедить скрытного «дядюшку Джо» Сталина распространять с разумными временными интервалами коммюнике об общем ходе работы конференции. На деле, однако, «тройка» сейчас не больше изолирована от прессы, чем Рузвельт и Черчилль во время их саммитов - не говоря уже о «белом безмолвии», окружавшем конференции в Тегеране и Ялте. Главное отличие Потсдама заключается в том, что на месте событий находится больше репортеров.
За сценой
Однажды «Большая тройка» пала жертвой собственных мер безопасности. Во время заседания участники услышали недалекие взрывы. Что случилось - неужели «вервольфы» вышли на охоту? Они послали одного из помощников узнать в чем дело. Тот потратил целый час на то, чтобы пройти через русские посты, расставленные на потсдамских улицах через каждые 100 метров, и выяснить, что виновник происшествия - 502-я саперная рота армии США. Солдаты подрывали оставленные немцами мины замедленного действия.
Это был не единственный «шум за сценой». Французы, к примеру, были возмущены тем, что их оставили за бортом конференции, и опасались, что «тройка» проявит излишнюю мягкость по отношению к Германии. Парижская Le Canard Enchainé кликушествовала: «В Потсдаме немцы делят союзников на четыре «зоны оккупации»».
Английские, французские и даже немецкие домохозяйки судачат по поводу историй о клубнике, бифштексах, швейцарских часах и прочей роскоши, которой окружила себя «Большая тройка» и ее свита. Впрочем, в разбомбленном Кройдоне миссис Джин Бакстер, стоя в очереди за продуктами, высказала другое мнение: «Если все это поможет им решить, как сделать наш мир лучше, мне не жалко».
Столпы нового мира
Добиваются ли участники каких-либо результатов? В сжатом коммюнике американской делегации утверждается, что да. И на личном уровне они вроде неплохо ладят друг с другом, а это может иметь огромное значение - особенно установление контакта между Трумэном и Сталиным, ведь это их первая встреча. Американский президент уже провел вместе с ним почти столько же времени, сколько Рузвельт в Тегеране и Ялте (12 дней в общей сложности). При этом Потсдамская конференция может продлиться и три недели.
Из того немногого, что нам пока известно, можно сделать лишь вывод о том, что в нашем (не столь уж дивном) новом мире ценятся еда, вино и музыка - и некоторые из его обитателей выходят к ужину в бежевых мундирах.
* Лист - молодой пианист из Нью-Йорка - колесил по Европе в джипе по прозвищу «Попрыгунчик», выступая с концертами перед солдатами. Когда его жена-виолончелистка узнала, что Юджин сыграл для «большой тройки», она только и смогла вымолвить: «Ух ты, ничего себе!» // Перевод: Максим Коробочкин ©
________________________________________
Укрепление советской системы ("The Times", Великобритания)
Последний акт ("The New York Times", США)
Время триумфа ("The Times", Великобритания)
Русские взяли Берлин ("The New York Times", США)
Битва за Берлин началась! ("The New York Times", США)
Что нас ждет после войны? ("The New York Times", США)
Россия: страну придется восстанавливать с нуля ("The Times", Великобритания)