Микола Бажан. Четыре воина
М.Бажан || « Красная звезда» №190, 14 августа 1942 года
Коммунисты и комсомольцы! В боях с ненавистным врагом будьте непоколебимо стойкими и дисциплинированными. Личным примером увлекайте бойцов на боевые подвиги!
# Все статьи за 14 августа 1942 года.
Земля и небо дышали огнем. Едва ощутимыми влажными струйками иногда врывался ветер в неподвижную пучину зноя. Он пахнул Доном.
Дон был сзади. Над ним стояла тишина, внезапно разрываемая раскатами бомбовых ударов или завыванием воздушного боя. Гитлеровцы прорывались к берегам тихой реки и с земли, и с воздуха. Около переправ вздымались столбы гремящей воды и шипящего железа, и после них по вскипевшей, бурой воде долго плыли белыми животами вверх лини и осетры, щуки и сомы. А переправы оставались целы.
Сзади был Дон и напряженная донская тишина. Впереди гремело, дребезжало, урчало, выло и скрипело железо. Нарастал грохот вторичной немецкой атаки. Гвардейцы раз уже отбросили свирепого врага от защищаемых ими рубежей. Еще дымились исковерканные серые танки, и смрад от сотен немецких трупов был еще малозаметным. Но враг, подтянув свежие силы, уже бросился в повторную атаку, не отказавшись от попыток прорвать нашу оборону.
Гвардейцы под командованием тов. Барладьяна ждали этого, зная упорство и бешенство врага. Еще глубже вкопались они в землю, еще яростней уперлись они в свой рубеж, злые и упрямые.
Голубоватые, горько пахнущие веники полыни, вялые, запыленные кусты давали мало тени и прохлады. Сев на корточки и прижавшись разгоряченной щекой к сырой стенке щели, можно было ощутить прохладность земли и ее далекое сотрясение. Хорошо было, вжавшись в узкое пространство ямы, чувствовать защитницей своего тела могучую степную землю. Голубой полынью, желто-зелеными ветвями кустарника прикрыты прорези щелей и маленькие кратеры «ласточкиных гнезд». На полуобнаженной придонской степи люди ухитрялись зарыться так, что ни лоснящиеся комья только что вырытой земли, ни свежие холмики брустверов, ни черные зияния канавок не были видны врагу ни с земли, ни с воздуха. Гвардейцы залегли в окопах, вжались в щели, притаились в «ласточкиных гнездах».
Двести пятьдесят танков ползли туда, где лежали гвардейцы. Ударили наши пушки. Бой был неравным. Поэтому так жадно и свирепо вздрагивали своими длинными телами бронебойки. Мощные кулаки гранат лупили о броню, вдавливая и раскалывая ее. Пушки подпрыгивали в своей неутомимой ярости и всаживали маленькие конусы снарядов в туполобые башни. Люди имели в руках хорошее оружие и заставляли его работать во всю мощь, безотказно, ибо бой был неравным.
Немцы на одном участке фронта в районе Клетской прорвались. Сравнительно небольшая группа танков и броневиков металась на нашем правом фланге, выискивая щели, чтобы углубить и расширить прорыв. Она напоролась на небольшой холмик, где залегли четыре гвардейца. Болото, Самойлов, Беликов и Алейников еще могли бы отойти и соединиться со своими, но приказа об отходе не было, и они оказались отрезанными от части. Четыре гвардейца - два расчета противотанковых ружей. В замаскированном укрытии, трудно различимом, особенно сейчас - в дыму и в пыли боя, - четыре упорных воина, четыре неустрашимых человека. Около трех десятков немецких танков ползло к холмику, защищаемому горсткой советских людей. Ружья вытянулись вперед и приклады твердо уперлись в плечи. Подносчики патронов приготовили заряды и гранаты.
Танки появились из клубов пыли и черной массой шли рвать, давить, убивать. Они ползли, как казалось, неотвратимые, неизбежные. Мысль о смерти промелькнула и исчезла в том огненном клокотании чувств, где и образ прекрасной родины, и знакомые добрые черты любимой жены, и жажда мести, и ненасытная ярость боя, и гордость сильного человека, и веления чести, и величественная суровость дисциплины воина, - все, что сплавлено воедино и стало крепостью сердца.
- Огонь!
Как-то особенно жадно и сердито прогремели выстрелы двух ружей, и два передних танка завертелись на месте, остановились и перестали дребезжать. Остальные, разозлившись и испугавшись, начали греметь всеми своими пушками и пулеметами. Гремели исступленно, но безрезультатно. Пули двух советских ружей ковыряли, раскалывали и провертывали их броню. Тогда немецкие танкисты решили более продуманно разделаться с этими двумя дерзкими противниками. Они отошли назад, чтобы расползтись и широкой стеной двинуть, измяв, изрыв, растоптав страшный для них холмик.
Наступила короткая передышка. Четыре воина знали, что близятся еще более грозные минуты. Гвардии заместитель политрука Константин Беликов, приняв командование боем, знал своих преданных родине людей. Когда через весь незаконченный «боевой листок» он торопливо написал «Смерть немецким оккупантам» и подписался первым, а Болото, Самойлов и Алейников подписались за ним, то это была их клятва, а, может быть, и завещание. «Туча немецких танков движется на нас. Если умрем, считайте нас коммунистами», - написал Константин Беликов, думая о достойном отпоре и достойной смерти. Умереть было делом простым. Более трудно было умереть лишь тогда, когда выйдет последний патрон. Но самым трудным было сражаться до конца, до победы и потом долго и долго жить, наслаждаясь таким счастьем, которого еще не было дано испытать человеку. Константин Беликов стал думать о самом трудном. Он хотел жить и поэтому хотел сражаться непоколебимо и яростно. Его три товарища хотели того же. Танки снова начали ползти вперед. Они двигались теперь быстрее.
Пули Константина Беликова били точно. Пули Болото били метко. Их помощники Самойлов и Алейников лежали рядом и молчаливо делали все, что нужно. Четыре человека сражались с таким спокойным мужеством, которое рождается только в больших делах и в больших сердцах.
Восемь немецких танков уничтожили гвардии красноармейцы Болото и Алейников. Семь немецких танков уничтожили гвардии заместитель политрука Беликов и гвардии красноармеец Самойлов. Пятнадцать немецких танков уничтожили в сражении, обороняя маленький холмик задонской степи, два расчета советских бронебойщиков, четыре смелых советских человека.
Не дрогнули, устояли перед громадной силой врага. Дрались, любя жизнь и презирая смерть. Сражались за жизнь своей родины, за жизнь своего народа и за свою жизнь, немыслимую без живой, счастливой родины, без счастливого победителя - народа. И остались жить. Стойкость, упорство и ярость воинов защитили их и сохранили им жизнь.
Родная земля послужила для них броней. Ловко и сноровисто, не жалея пота трудового, вырыли они свой глубокий окоп и стал он для советских бойцов надежной крепостью, недоступной для вражеского огня.
Бой был необычайно трудным. Четыре воина вынесли его и победили. Уцелевшие вражьи танки отползли. На холмик пробрался вестовой с приказом присоединиться к части. Четыре бронебойщика, взяв свое оружие, оставили холмик. Они шли снова сражаться, сражаться, победить и жить. // Микола Бажан. НА ДОНУ.
________________________________________________
Стойкость, победившая смерть ("Красная звезда", СССР)
А.Кривицкий. О 28 павших героях ("Красная звезда", СССР)**
***********************************************************************************************
КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ. Ознакомление с трофейным оружием, захваченным в бою.
Снимок С.Раскина.
***********************************************************************************************
Стойкость, вера в силу своего оружия, умение окапываться принесли победу гвардейцам-бронебойщикам Беликову, Алейникову, Болото и Самойлову. Слава героям, отбившим атаку 30 немецких танков!
☆ ☆ ☆
Под ударами советской артиллерии
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 13 августа (По телеграфу от наш. корр.). На одном участке фронта наша N часть атаковала позиции противника. Перед атакой позиции немцев были подвергнуты сильнейшей артиллерийской обработке, которая продолжалась полтора часа. Сотни снарядов падали на передний край вражеской обороны, разрушая окопы и блиндажи, нанося немцам огромный урон в живой силе и технике.
Атака пехоты, поддержанная мощным артиллерийским и минометным огнем, имела полный успех. Наши подразделения отбросили противника, отбив у него выгодные позиции. При этом было захвачено 27 пленных немцев. Характерны рассказы пленных о том, какое впечатление произвел на них губительный огонь советской артиллерии.
- Это был ад, это был кошмар, - говорит солдат Иоганн Кумпф. - Ни один солдат германской армии до сих пор не испытывал этого. Нас было 18 человек. Мы забрались в самый глубокий офицерский блиндаж, но и там нас не пощадили русские снаряды. Один снаряд закопал всех нас в землю своим разрывом. Вслед за ним упал другой снаряд и откопал нас, но в живых из 18 человек остался я один.
45-летний солдат Фикерт, в прошлую мировую войну уже побывавший в русском плену, сравнивает то, что было тогда, с обстановкой только что отгремевшего боя:
- Ничего подобного я не видел и не слышал в ту прошлую войну. Мы чувствовали себя бессильными под разрывами такого количества снарядов и гибли, как мухи, брошенные в огонь. Снаряды и мины рвалась буквально на каждом метре земли и раскалывали ее, засыпая наши окопы. Из роты уцелели только единицы, да и то у некоторых помутился рассудок от этого ужаса...
***********************************************************************************************
Еще об одном «легионе» наемников Гитлера
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 13 августа. (По телеграфу от наш. корр.). На-днях группа наших разведчиков под командованием лейтенанта Тихонова получила задачу - разведать передний край вражеской обороны. Под покровом ночи разведчики скрытно пробрались на передний край обороны противника, уничтожили больше 50 фашистов, взорвали 3 землянки, противотанковую пушку с прислугой, захватили исправный станковый пулемет и ящик со снарядами. Разведчики захватили также «языка». Пленный Христиан Гриневальд оказался солдатом 7-го голландского добровольческого «легиона» СС.
Под Ленинградом наши части уже встречали всякий сброд, навербованный Гитлером в оккупированных странах. Теперь мы узнали и о голландском «легионе», солдаты которого в качестве наемников завербованы немецкими фашистами.
«Легион» этот начал создаваться через несколько дней после вероломного нападения немцев на Советский Союз. В него было набрано около четырех тысяч человек. Самих голландцев удалось набрать очень немного, причем большинство из них члены нацистской партии в Голландии.
В «легион» набраны уголовники, сидевшие в тюрьмах Голландия и из’явившие желание за приличную плату отправиться на восточный фронт. По распоряжению германских властей уголовники были досрочно освобождены из тюрем. Фашистское командование не брезгует шантажом. Так например, в Ганновере группе голландцев, работавшей на местных предприятиях, было об’явлено, что они могут ехать на родину. Голландцы, получив расчет, отправились в пивную. Когда все изрядно выпили, немецкий полицейский дал подписать какие-то бумаги, якобы необходимые для отправки на родину.
Захваченный нами пленный рассказывает, что, когда он прибыл из Ганновера на родину, к нему явился немецкий офицер. Этот офицер заявил, что, якобы будучи в Германии, Христиан из’явил желание служить добровольцем в голландском «легионе». Офицер пригрозил расстрелом за обман немецкого командования.
В «легион» влилась группа голландских полицейских (300 человек). Так был восполнен провал вербовки «легиона». Немцы не очень-то доверяют своим наемникам. Во главе всех рот, взводов и даже большинства отделений стоят немцы. Отношение к голландцам открыто враждебное. Немцы называют их «цыганской бандой». Среди «легионеров» растет возмущение тем, что их посылают на самые опасные участки, а кормят плохо. В «легионе» есть много случаев дезертирства, начавшегося уже тогда, когда он выступил на Волховский фронт. По дороге дезертировало несколько солдат, однако они были пойманы и отправлены в немецкие штрафные батальоны.
На русском фронте «легионерам» сильно не повезло. «Легион» прибыл в январе-феврале 1942 года и был направлен на Волховский фронт. Там он находился до конца июня, потеряв убитыми и ранеными около двух тысяч человек. Остатки «легиона», примерно 1900-2000 человек, в конце июля были переброшены под Ленинград и успели уже на себе испытать меткость наших снайперов и артиллеристов.
У себя на родине «легионеры» окружены стеной ненависти. Христиан Гриневальд рассказывает, что было несколько случаев, когда уезжавшие в Голландию солдаты не возвращались в «легион». До солдат дошли сведения, что они были убиты голландскими патриотами, ненавидящими легионеров, продавшихся Гитлеру.
Так наемниками, международными бандитами и уголовниками Гитлер пытается восполнить огромные потери на восточном фронте. // Батальонный комиссар В.Семенов.
______________________________
И.Эренбург: Наемники ("Правда", СССР)
Что осталось от норвежского "легиона"* ("Красная звезда", СССР)
***********************************************************************************************
МИТИНГ НА ФРОНТЕ
БРЯНСКИЙ ФРОНТ, 13 августа. (По телеграфу от наш. корр.). Голубой купол безоблачного неба опирается на необ'ятную ширь зеленых русских степей. Узкий, покрытый густой зеленью овраг, разделенный на две части, создает естественный амфитеатр, на высокой стороне которого живописно разместились тысячи загорелых бойцов, обхватив руками поставленное между ног свое оружие.
Над столом президиума боевое, овеянное пороховым дымом, знамя полка. На его древке сияет боевой орден Красного Знамени - гордость полка.
Серьезно и внимательно слушают фронтовики докладчика. Они то улыбаются, то одобрительно качают головой, разделяя мысли и чувства оратора. Докладчик говорит о той грозной опасности, которая угрожает нашей родине, о тех усилиях, которые необходимы для спасения ее. В заключение оратор сказал: Вы неплохо сражались, - поклянитесь же родине впредь сражаться еще лучше, выполните эту клятву, и мы - победим.
Последние слова покрываются могучими криками русского «ура». И когда на зеленую трибуну поднимаются бойцы и командиры, полные благородней тревоги за судьбы родины и несокрушимой воли к победе над ненавистным врагом, их взволнованная и честная солдатская речь звучит, как присяга.
Митинг окончен. Немного слов было сказано на нем. Но очень много пережили люди за эти минуты. Чувствовалось, как нужна, была эта встреча, как полезен этот откровенный и суровый разговор по душам. Кажется, что после этой беседы ближе стали друг к другу и бойцы, и командиры, и политработники. И глядя на то, как расходились с митинга в боевом порядке эти люди, нельзя было не подумать, что теперь они еще более способны к великому, еще более готовы к воинским подвигам.
________________________________________________
К.Симонов: Единоборство || «Красная звезда» №186, 9 августа 1942 года
В.Гроссман: Первая встреча* || «Красная звезда» №243, 15 октября 1942 года
П.Павленко: Четвертое условие || «Красная звезда» №283, 2 декабря 1942 года
Я.Милецкий: Бойцы нового оружия || «Красная звезда» №95, 23 апреля 1942 года
А.Кривицкий, А.Поляков: На Дону || «Красная звезда» №166, 17 июля 1942 года
Газета «Красная Звезда» №190 (5254), 14 августа 1942 года