Николай Тихонов. Бесстрашный воин

[0gnev]

Н.Тихонов || « Красная звезда» №282, 1 декабря 1942 года

Наступление наших войск под Сталинградом и на Центральном фронте продолжается. В ходе боев немцы несут большие потери в людях и технике.

Воины Красной Армии! Смело и решительно преодолевайте сопротивление врага, наносите ему сокрушительные удары!

# Все статьи за 1 декабря 1942 года.

(К 8-летию со дня злодейского убийства С.М.Кирова)

Кавказ, Волга, Ленинград! С особой силой звучат сегодня эти названия. В ущельях, уже белеющих снегом новой зимы, среди дымящихся развалин Сталинграда и у стен второй год отражающего атаки врага - Ленинграда идут непрекращающиеся бои. Боевые легенды прошлого сверкают сквозь пороховой дым новых битв. Рождаются новые легенды о доблести героев, идущих сейчас в наступление на врага. И на Кавказе, и на Волге, и в Ленинграде - на всех фронтах бойцы вспоминают сегодня величественный образ прекрасного сына родины, борца за ее свободу, воина и трибуна, вождя и полководца, Сергея Мироновича Кирова.




Он был рожден для борьбы и победы. С молодости боролся он против врагов народа огненным словом и железной рукой.

…Киров на Кавказе. Он пытливо оглядывается вокруг, и ничто не ускользает от его внимания. Он изучает быт и нравы горцев. Он знает их горе, их нужды и стремления. Он поднимает их на борьбу. Когда в 1912 году после так называемых Золкинских событий, разбитые в открытом бою горцы ушли в горы, он проник в верховья Малки, отыскал у подножья Эльбруса партизан и помог им. Он тогда уже предвидел особую важность партизанского движения, так широко организованного им в годы гражданской войны.

Обладая широким кругозором, прекрасно изучив сложную обстановку Северного Кавказа, он в 1918 году организовал отряды чеченцев, осетин, ингушей, кабардинцев, балкарцев, казаков, отряды железнодорожников и городских рабочих для борьбы с контрреволюцией. И он поднял в бой этих горных орлов. Сам не боявшийся никакой опасности, он требовал от них такого же бесстрашия. Посылая на смертельную опасность горца, он увидел след смущения на его лице. Угроза безымянной смерти смутила храбреца. Киров тепло и дружески твердо говорит ему: ехать надо, поезжай, а убьют, ну, что ж, я скажу по тебе хорошую речь. Хочешь, скажу сейчас?

- Скажи, - говорит горец. И он слушает под свист ветра тихую речь, он стоит неподвижно, он ловит слова о нем, большие, настоящие слова о сильном воине, о храбреце, о герое революции. Киров говорит с суровой нежностью. Горец протягивает ему сухую, жилистую руку джигита.

- Спасибо, - говорит он, - я поехал. Очень хорошо ты сказал. За такое слово умереть не жаль.

Киров знал, как тронуть сердце воина. Оттого с такой братской преданностью в роковой час сражения Асланбек Шерипов повел своих чеченцев на выручку красноармейского отряда под слободой Воздвиженской, оттого с такой неутомимой доблестью сражались горцы, отрезанные временно от Красной Армии в своих неприступных горах.

Реакционеры ссорили ингушей и осетин, разжигали вражду племен, чтобы воспользоваться раз’единенностью горцев. Киров сам встал между двух окопов, на поле у Базоркино, под пулями, и добился того, что не только примирил враждующих, но породнил их на другом ратном поле - против общих врагов.

Все надо было организовывать наново. Нехватало оружия, боеприпасов, он стал организатором, добывая из-под земли винтовки и пулеметы и патроны.

2.

Когда одиннадцатая армия под ударами превосходящих сил врага, таявшая от тифа, от переутомления, вынуждена была отступить к Астрахани, через безлюдные морозные степи, Киров не сводил глаз с Кавказа и с его защитников, отражавших набеги белых, которые зверствовали в селениях и аулах. Он знал, что, если отвлечь конные силы Шкуро и деникинскую пехоту от севера, измотать их долгой бесплодной борьбой в горах Осетии, Кабарды, Чечни и Ингушетии, они не смогут обрушиться на Царицын.

И белые завязли в горах. Напрасно они преследовали горские неуловимые отряды, напрасно хотели истребить партизан в камышах Кизляра. Пришел час, и горские отряды и группы «камышан» ударили по тылу врага и поставили его между двух огней, помогая наступлению обновленной одиннадцатой армии.

В Астрахани было трудное и сложное положение. Одно было ясно Кирову, что только изменник может думать о сдаче города. Астрахань была воротами Кавказа. Падение Астрахани открыло бы врагу путь на Восток, дало бы возможность соединиться силам Деникина и Колчака, открывало путь к Царицыну, к Верхней Волге. Астрахань в руках Деникина сделала бы возможным общее наступление белых, отрезав Кавказ и юг от центра.

Бессонными ночами, сидя в своем кабинете в штабе, Киров должен был не только изыскивать способы борьбы с заговорами белых в городе, находить средства борьбы на фронте, снабжать его, держать под неусыпным контролем море и морские подходы, формировать новые части, но и налаживать транспорт, добывать горючее, воодушевлять рабочих, измученных голодом и долгой, тяжелой борьбой, не забывать подпольщиков, там, в далеком Баку, партизан в горах.

Он знал, как трудно ковать победу. Тогда он сказал: «Нам нужно иметь не только красный фронт, но в придачу к нему и красный тыл!» В самые трудные дни напряженных боев он бросил лозунг: «Пока в Астраханском крае есть хоть один коммунист, устье реки Волги было, есть и будет советским».

И люди работали на оборону, забыв усталость и недоедание. Из старых ям черпали остатки мазута и нефти - черную грязь и добывали из нее жидкое топливо. Так набрали несколько тысяч пудов. Из Баку наладили привоз на шаландах бензина для самолетов.

Киров шел к морякам на корабли, сам готовил их в экспедиции, следил за их вооружением, он говорил с летчиками, летавшими, как тогда говорили, «на гробах». И эти «гробы», оставляя в воздухе дымный грязный след от жуткой смеси, на которой они летали, обращали в бегство вражеские самолеты.

Он лично руководил многими операциями. Он наладил правильную разведку, чтобы быть в курсе действий и планов противника. Он снял моряков с кораблей, когда нужно было ударить на белые отряды генерала Толстого, и белые были сброшены в море. Он сдерживал панику на фронте, когда она возникала, и отходившие части поворачивались и шли в такую контратаку, что белые отступали, неся огромные потери. И он никогда не терял из виду подготовки к наступлению решительному, к прорыву и уничтожению белого фронта. Он готовил резервы и неустанно следил за повышением боеспособности армии.

Никакая трудность его не пугала. Никакая опасность не страшила. Неизменно добродушный, но грозный в гневе и в бою, он находил самые теплые слова в беседах с бойцами. Память у него была удивительная. Он без записи знал все расположение наших сил и их состояние.

Он лично составлял листовки и обращения к населению. Он умел руководить, извлекая из опыта все, что могло вести к успеху, способствовать победе. Задача руководителя, - однажды сказал он, - очень хорошо учитывать последствия каждого своего шага. Умереть не так трудно - мы все готовы умереть за революцию, но если нам придется умирать для торжества революции, надо свою жизнь продать подороже. Вся партийно-массовая политическая работа была в его руках, так же, как и военно-оперативная. Он не отделял эти два главнейшие элемента в боевой жизни армии.

И вот наступил день, долгожданный день удара на юг, разгрома белых. Накануне наступления, подготовив его в полной секретности, Киров приехал к бойцам и ночью выступил перед полками. Все понимали значение происходящего. Бойцы слушали, затаив дыхание.

И полки, предводимые Кировым, двинулись на Кавказ. С боями прошли они к Тереку на соединение с теми силами горских и русских партизан, что долго вели борьбу с белыми, отвлекая их силы от севера. Лучшая конница белых, отборные части их полегли на Кавказе, и Деникин не мог быть ни минуты спокоен за свой тыл. Прекрасно разработанный план операции приводит к разгрому всех белых сил не Тереке и дает возможность подготовить Красную Армию к броску, дальше - на освобождение Баку.

Киров неутомим. Его энергия неиссякаема. Он вникает в сотни деталей. Он ясно видит трудности, стоящие перед народами Кавказа, и говорит откровенно и сурово, на чистоту: «Не нужно скрывать, - нужно сказать прямо, что мы сейчас находимся в состоянии ужаснейшего обнищания, ужаснейшей нужды во всех отношениях… Голод, нужда дошли до крайних пределов. Не могу не вспомнить здесь той картины, которую мы видели в глухом Дагестане или здесь, на Тереке: когда женщине нужно было выйти за водой, то об’являлось, чтобы мужчины сидели дома, не выходили на улицу, ибо женщины выходили за водой в чем мать родила, - им нечем было прикрыть свою наготу...» Киров дальше говорил: «Многомиллионный народ, открывший новые горизонты, как бы он ни устал, он хочет жить и радоваться, он идет к счастью, и ничто не ввергнет его в анархию!»

И Кавказ, освобожденный от белого ига, начал мирную жизнь и работу. Последней боевой операцией, проведенной Кировым на Кавказе, была организация замечательного перехода частей Красной Армии через Мамисонский перевал в Грузию, в период ликвидации восстания грузинских меньшевиков. Этот перевал считался непроходимым. Но Киров доказал, что Красная Армия может пройти всюду. В метели, среди обвалов и лавин, по глубочайшему снегу части под его руководством благополучно перешли кручи и спустились в ущелье Чанчахи. Лошадей скатывали на бурках.

3.

И в мирные годы нашего великого строительства, уже в Ленинграде, неустанно следя за ростом вооруженной мощи Красной Армии, Киров уделял много времени созданию сильного морского Балтийского и Северного флотов. На морском параде в Кронштадте в 1926 году он сказал: «Главные ворота к великому городу Ленина должны быть хорошо защищены, должны иметь крепкие замки, должны охранять спокойствие в стране, чтобы ни одна сила не могла их распахнуть». И площадь, полная моряков, поднявших вверх винтовки, дружно ответила: «Мы на страже!»

Укреплению обороны Ленинграда Киров уделял много времени. Он бывал и в частях на берегу, и на фортах, и на кораблях в море, на боевых ученьях и маневрах. В январе 1934 года на пятой областной и второй городской Ленинградской партконференции Киров уверенно сказал: «Пусть знают все, кто хочет поправлять свои безнадежные дела за счет Советского Союза, что мы сумеем организовать полный разгром противника на фронте».

С того времени в строй нашего Балтийского флота вошли мощные корабли, вооруженные первоклассной техникой. Труды Кирова не пропали: балтийские моряки, как и их товарищи на берегу - бойцы Красной Армии, стали доблестными защитниками завоеваний Октября, защитниками великого города Ленина. Смертельная борьба с немецкими оккупантами выдвинула из их рядов множество героев, продолживших героические традиции ветеранов гражданской войны.

Сегодня вся наша страна снова в бою. Снова на берегах Волги гремят пушки и в предгорьях Кавказа грохочут танки и в ущельях действуют горцы-партизаны - сыновья партизан восемнадцатого года, снова балтийцы идут в грозное море к вражьим берегам, и красноармейцы на подступах к городу Ленина уничтожают врагов нашей независимости и свободы.

И за плечом бойца стоит образ бесстрашного воина и полководца, Сергея Мироновича Кирова, того, что держал оборону Астрахани, воевал на Тереке, громил врага в горах и направил через орлиные высоты своих не знавших преград храбрецов. Он не знал отдыха, он день и ночь готовился к бою, бился умело и смелостью своей добывал победу. В борьбе с врагами партии и родины, в борьбе за счастье народов Советского Союза Киров провел всю свою жизнь и умер на боевом посту, сраженный пулей злодея, подосланного врагами. И мы, вспоминая весь мужественный, кристально чистый облик Кирова, трибуна, воина, особо отмечаем его черты полководца, поучительные для участников сегодняшней борьбы, вдохновляющие бойцов в самом страшном сражении, какое знало человечество. И горец, и казак с Терека и Кубани, и балтийский моряк, и волжский сталинградский богатырь с единым чувством огромной любви обращаются сегодня к памяти великого большевика и патриота, родного Мироныча. // Николай Тихонов.

________________________________________________
Н.Тихонов: Киров с нами!* ("Красная звезда", СССР)*
Сталин: Стоять насмерть! ("Time", США)
Сталин - человек 1939 года ("Time", США)
Красная диктатура ("Journal de Genève", Швейцария)
Под знаменем партии Ленина-Сталина ("Красная звезда", СССР)

Газета «Красная Звезда» №282 (5346), 1 декабря 1942 года