Савва Голованивский. Наши седые матери
С.Голованивский || « Красная звезда» №101, 30 апреля 1942 года
Воины Красной Армии! Вас ждут, как освободителей, миллионы советских людей, изнывающих под немецко-фашистским игом. Вперед, на Запад! Очистим советскую землю от фашистских захватчиков! (Из лозунгов ЦК ВКП(б) к 1 Мая 1942 года).
# Все статьи за 30 апреля 1942 года.
Я спускался в погреб по неровным длинным ступеням, размытым весенней водой и обломанным грубыми каблуками.
Погреба - здесь единственные убежища от дождя и холода. Жители сгоревшего села, оставшиеся в живых после ухода немцев, устраивались в них надолго, переносили сюда свой убогий скарб, свое разоренное имущество. Погребов было много. Набиваясь в них доотказа, наши бойцы вносили тепло и уют в красные глиняные стены, пахнущие плесенью и прорастающим картофелем.
Я сразу направился именно к этому погребу благодаря какому-то неосознанному влечению. Мне показалось, что оттуда доносилась еле уловимая мелодия глухой, далекой песни. Я прислушался: пели тихую трогательную песню.
Я открыл дверь, и мне в лицо дохнуло сладковатое тепло, смешанное с махорочным дымом. Здесь было очень много людей, и хотя я искал места, где мог бы хоть на часок прилечь, в этот тесный приют я вошел без колебания.
При моем появлении песня оборвалась. Бойцы попытались встать, но я попросил не беспокоиться. Когда прошла эта минута неловкости, вызванная появлением нового человека, в дальнем углу снова запели.
Пели два бойца, им подыгрывал на старенькой гармошке третий. Остальные сидели, - кто на корточках, а кто прямо на соломе, расстеленной по земле.
Я край родной
Не видел много дней,
Но и оттуда,
С западной границы,
Он мне еще был ближе и милей,
О нем мне часто щебетали птицы.
И видел я родимые места,
И сад родной,
Что ярким цветом вышит.
Там за окном блестит квадрат листа.
И мать сидит
И что-то пишет…
Мелодия была грустна и напоминала о многом. Песня рассказывала о сыне, который мечтает о встрече с матерью. Грусть заключалась не в самой мечте, а в невозможности ее воплотить. Другая, большая мать звала сейчас сына - этой матерью была родина, оскверненная и поруганная, которую должен защитить сын и зов которой был властен и неотвратим.
Мы слушали песню и почти физически ощущали чувства, родившие ее. В углу на красной потертой кровати сидела старая женщина и, кажется, плакала. Для нее этот погреб стал домом с тех пор, как немцы сожгли дом, но чем была для нее эта песня и она ли растрогала до слез старое, ослабевшее женское сердце?
Песня окончилась, и под сводами неуютного убежища снова воцарилась зыбкая тишина. Бойцы собирались с мыслями. Сейчас это было нелегко, молчание затянулось.
- А кто эту песню сложил? - спросил я.
Все посмотрели на меня, - ответ последовал не сразу. Наконец, из дальнего угла раздался голос только что певшего бойца.
- Я сложил.
Это меня не удивило. Человек, умевший так глубоко взволновать своим сердечным пением, мог, конечно, по-настоящему глубоко чувствовать.
- А матери своей вы послали песню?
- Матери? Да ведь она читать-то не умеет. Вот войну окончим, тогда я ей спою.
И он начал рассказывать о своей матери. Это был обычный рассказ о женщине, взрастившей своих сыновей и не требовавшей за это никакой награды. Все смеялись, когда он рассказывал о том, как, провожая на фронт, она перекрестила его и даже пыталась надеть на шею крестик.
- В бога она не верует, - сказал он, - сама не раз признавалась. А вот ежели такой момент случится, обязательно перекрестит. «Ведь не веришь, - спрашиваю, бывало, - зачем же крестишь?» «Да так, на всякий случай, - отвечает она, - а вдруг бог есть на небе, пускай заступится».
Все смеялись, добродушно подтрунивали над безобидной материнской хитростью, и только сосед мой, высокий черноглазый старшина, молчал и сосредоточенно смотрел в одну точку. О чем думал он? Отвлекала ли его хозяйская забота о своих бойцах, или мысли его были сейчас далеко на родине, по которой гулял пьяный немец?
- А моя-то старушка какова! - воскликнул маленький красноармеец с добродушной, задорной улыбкой. - Я давеча письмо получил от нее…
И он, развернув треугольный самодельный конверт, стал читать неровные большие буквы: «Я, - пишет, - на заводе теперь работаю, снаряды для фронта пакую. Вчерась ходила в соседний цех смотреть: больно интересно было мне знать, какую машинку в эти снаряды кладут, что они такую адскую силу имеют. Видеть-то я ничего не увидела, потому начальник цеха об’яснил, что секрет это великий и моему бабьему языку доверен быть не может. Но утешил он меня, родимый, что сила страшная и фашисту жизни не даст».
- Ишь, ведь, какая любопытная! - с восхищением воскликнул кто-то. Маленький добродушный красноармеец продолжал чтение:
«Володька, в один ящик уложила снаряд специально для тебя, на нем мелом написано «Степану Гарбузу», так ты смотри этот самый снаряд от моего имени в немца выпали. Пусть, гадина, узнает, кто мы с тобой такие и какая сила у нас в руках. Гляди, Володька, только не пропусти снаряда моего».
Письмо вызвало у всех неудержимый взрыв смеха. На этот раз улыбнулся и мой сосед, угрюмый черноглазый старшина. Но его улыбка показалась какой-то вынужденной, сдержанной.
- Счастливые вы люди, - тяжело вздохнул он и снова на мгновенье умолк. - Есть у вас о чем вспоминать. И матери ваши о вас думать могут, а вот у меня несчастье, братцы. - И он вытащил из кармана помятый газетный лист. - Вот, где мать-то моя, - сказал он дрожащим голосом и отвернулся.
Внимание всех невольно приковала к себе страшная фотография: на ней были изображены тела замученных жителей одного села. На переднем плане головой к зрителям лежала старая женщина. Страшные муки отразились на ее добром лице.
- Она, как есть она! - в ужасе воскликнул рыжеволосый красноармеец - односельчанин и сверстник старшины.
- А может и не она, может только личность похожа, - возразил другой, не имевший никаких аргументов, но очень хотевший утешить хоть чем-нибудь своего товарища.
Старшина молчал, его ничто не могло утешить. Видно, не первый день носил он в кармане этот измятый лист, не первый день таил в душе свое великое горе. И вдруг со старой кровати встала женщина - хозяйка этой сырой ямы. Переступив через протянутые ноги сидевших на земле бойцов, она подошла к старшине.
- Сынку, - сказала она тихо и нежно, - твоя мать счастливая. У нее сын живой, ты за нее отомстишь. А мой сынок… - мгновение она помолчала, затем вынула спрятанную на груди бумажку и протянула ее старшине. - Вот мой сын, - сказала она каменным голосом.
Старшина приподнялся; он стоял растерянный и почти беспомощный перед лицом этого большого горя. Он осторожно развернул бумажку. В ней извещалось о том, что боец Иван Нечипоренко, награжденный орденом Красной Звезды за доблесть, проявленную в боях с немецкими оккупантами, погиб смертью храбрых в бою у Донца 18 апреля 1942 года.
- Кто же за меня отомстит, дети мои, я-то ведь слаба, сил у меня нету.
Несколько человек разомкнуло сжатые уста, чтобы утешить ее, но торжественность этой минуты нарушил вошедший лейтенант.
- Выходи по-одному, - тихо сказал, он и вышел первым.
Все засуетились взволнованно. Звякнул чей-то котелок, зашуршала солома, смятая под тяжестью порыжевших шинелей. Дверь скрипнула на ржавых петлях, тяжело качнулось пламя тусклой лампы, охватившее желтым языком воздух холодной весенней ночи.
Бойцы знали, что сейчас начнется наступление, но волнение, вызванное предчувствием боя, не подавило волнения, рожденного зрелищем и словами зовущей к отмщению матери. Даже теперь в ушах каждого звучали ее плачущие слова: « Кто ж за меня отомстит?» И неумолкающим эхом откликалось в сердцах: «Мы отомстим, мы!» И руки еще сильнее сжимали винтовки, твердые, как это решение, сильные, как эта воля. // Савва Голованивский. ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.
_____________________________
За честь наших женщин!* ("Красная звезда", СССР)*
Русская девушка в Кельне* ("Красная звезда", СССР)
*****************************************************************************************************************
«Сила Красной Армии состоит, прежде всего в том, что она ведет не захватническую, не империалистическую войну, а войну отечественную, освободительную, справедливую». (Сталин).
☆ ☆ ☆
Предмайской ночью
(От нашего корреспондента по Северо-Западному фронту)
Весенняя ночь. Узкая, едва заметная тропинка вьется по лесу. Небольшая группа людей идет по этой тропинке. Ноги скользят, увязают в талом снегу, проваливаются в воду. Темно. Люди шагают гуськом, в затылок, чтобы не потерять друг друга в этом огромном, густом лесу.
Путь не близок. Отряд, куда направляется эта маленькая группа, находится в отрыве от главных сил соединения. Он выполняет специальное задание: углубившись на несколько десятков километров в расположение противника, контролирует там ряд важных коммуникаций. Это продолжается уже два месяца.
Связь с отрядом затруднена. Буквально все - боеприпасы, вооружение, продовольствие - подносятся сюда пешком и только ночами. Но сейчас в отряд идут не подносчики, а дивизионная партийная комиссия и несколько сопровождающих ее автоматчиков. Уже много часов батальонный комиссар Маклаков, старший политрук Борисов и политрук Трофимов находятся в пути - устали, вымокли.
Вдруг провожатый останавливается и говорит: - Здесь.
Лес попрежнему глух, ничто не обнаруживает присутствия в нем людей. Но вот из-за куста внезапно появляется неясная фигура с автоматом наизготовку.
- Кто идет? Пропуск?
Через полчаса парткомиссия уже в блиндаже, в шестистах метрах от расположения противника. Идет заседание. Один за другим проходят перед ней бойцы с автоматами, висящими поперек груди, с гранатами, прикрепленными к поясу.
Вот у стола комиссии старшина роты Архип Михайлович Костин. Зачитываются его биография, анкетные данные.
Костина сменяет раненый вчера, с забинтованной головой командир роты Степанов, потом идет минометчик Плугин, метким огнем обративший в бегство большой отряд фашистов. Наконец, доходит очередь до заместителя политрука комсомольца Попова. В это время в блиндаж вбегает связной и обращается к Попову:
- Товарищ заместитель политрука, на нашем участке немцы.
Все поспешно выходят из блиндажа. Тьма озаряется короткими вспышками выстрелов. Бой продолжается всю ночь и заканчивается успешным отражением вражеской контратаки. Под утро в знакомом нам блиндаже снова собирается за столом парткомиссия.
За трое суток работы в отряде партийная комиссия приняла в члены и кандидаты партии свыше ста бойцов и командиров. В ночь на четвертые сутки члены комиссии отправляются в обратный путь по талой весенней земле, по лесным глухим тропинкам. // Б.Абрамов.
☆ ☆ ☆
Удары по вражеским аэродромам
КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ, 29 апреля. (По телеграфу). На-днях две группы бомбардировщиков под командованием тт. Котова и Виноградова одновременно совершили налет на вражеские аэродромы. Действуя под прикрытием истребителей, наши бомбардировщики уничтожили на земле семь машин противника.
На обратном пути советские летчики встретили большую группу фашистских самолетов. В завязавшемся бою было сбито шесть вражеских машин: один «МЕ-109», три «МЕ-110» и два «Ю-87».
Через день наши летчики повторили налет на один из двух аэродромов. Противник был застигнут врасплох. Комбинированным ударом истребителей и бомбардировщиков было уничтожено на земле 15 вражеских машин.
☆ ☆ ☆
Минометная батарея в наступлении
СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 29 апреля. (По телеграфу от наш. корр.). После упорного многодневного боя наши части заняли крупный узел сопротивления противника. Подтянув резервы, немцы решили восстановить положение. Они бросили в контратаку свыше батальона пехоты.
Хорошо замаскированная минометная батарея, которой командовал лейтенант Богословский, открыла огонь лишь тогда, когда немцы находились в 250-300 метрах от наших позиций. Минометчики сначала обстреляли пехоту противника и заставили ее залечь. Затем наводчики Брыксин, Жиренко, Иванов и Калугин перенесли огонь на артиллерию противника.
Контратака немцев захлебнулась. Оставив на поле боя несколько десятков убитых и шесть подбитых орудий, немцы отошли на свои исходные позиции.
Через 40 минут неприятель предпринял вторую контратаку, открыв сильный артиллерийский и минометный огонь по месту расположения минометов лейтенанта Богословского. Но батарея уже успела переменить огневые позиции и снова повела огонь по скоплению пехоты противника. На этот раз огонь минометчиков тоже заставил немцев залечь, после чего наша пехота с криком «ура» бросилась вперед. Она обратила врага в бегство.
☆ ☆ ☆
Взаимная выручка в бою
ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 29 апреля. (По телеграфу от наш. корр.). Выполнив боевое задание, наши бомбардировщики взяли курс на свой аэродром. Один из них был поврежден вражеским снарядом. Машина шла тяжело и отстала от строя. Тогда летчик Коротаев решил отколоться от группы истребителей, сопровождавших бомбардировщики, чтобы охранять поврежденный самолет.
Решение Коротаева оказалось правильным. Несмотря на то, что самолеты уже находились над нашей территорией, два неприятельских истребителя «ХЕ-113» и «МЕ-109», заметив подбитую машину, вынырнули из-за облаков и набросились на нее. Коротаев немедленно пошел навстречу вражеским самолетам и завязал бой.
Схватка была короткой. Не выдержав стремительных атак советского истребителя, «Хейнкель» и «Мессершмитт» повернули назад. Коротаев снова догнал свой бомбардировщик и привел его на аэродром.
________________________________________________
Подвиги советской женщины* ("Известия", СССР)
И.Эренбург: Русская мать* ("Красная звезда", СССР)
Л.Озеров: Девушка с винтовкой* ("Красная звезда", СССР)
И.Сельвинский: Девушка из Крыма ("Красная звезда", СССР)
Л.Озеров: Героиня Севастополя Мария Байда ("Красная звезда", СССР)
Газета «Красная Звезда» №101 (5165), 30 апреля 1942 года