4 июля 1942 года
«Красная звезда»: 1943 год.
«Красная звезда»: 1942 год.
«Красная звезда»: 1941 год.
# Все статьи за 4 июля 1942 года.
Д.Ортенберг, ответственный редактор «Красной звезды» в 1941-1943 гг.
После долгих месяцев поистине эпической обороны советским войскам пришлось оставить Севастополь. « 250 дней героической обороны Севастополя» - так названо специальное сообщение Совинформбюро, опубликованное в сегодняшнем номере газеты. Здесь же мы напечатали статью члена Военного совета дивизионного комиссара И.Чухнова « Героический Севастополь» и передовую « Бессмертная слава Севастополя».
Да, мы вынуждены были оставить город, но железная стойкость, беспримерное мужество и самоотверженность защитников Севастополя стали вдохновляющим примером для всех советских воинов.
Вот как заканчивалось сообщение Совинформбюро:
«Слава о главных организаторах героической обороны Севастополя - вице-адмирале Октябрьском, генерал-майоре Петрове, дивизионном комиссаре Кулакове, дивизионном комиссаре Чухнове, генерал-майоре Рыжи, генерал-майоре Моргунове, генерал-майоре авиации Ермаченкове, генерал-майоре Острякове, генерал-майоре Новикове, генерал-майоре Коломийце, генерал-майоре Крылове, полковнике Капитохине - войдет в историю Отечественной войны против немецко-фашистских мерзавцев как одна из самых блестящих страниц».
Такого в сообщениях Совинформбюро, когда при оставлении наших городов упоминались имена военачальников и политических работников, еще не было. Обычно имена военачальников (и только военачальников) появлялись при освобождении городов. Боков мне рассказал, что, когда Сталину принесли проект сообщения, он сказал, чтобы вписали именно эти строки. Думаю, это было сделано для того, чтобы сильнее подчеркнуть величие и доблесть защитников Севастополя.
И еще одну фразу вставил Сталин в этот документ: защитники Севастополя проявили «ярость в борьбе с врагом». Слово «ярость» должно было, видимо, передать накал многомесячного сражения советских воинов за город на берегу Черного моря.
Закончилась героическая эпопея севастопольской обороны, но это не значит, что тема Севастополя ушла из газеты. Вскоре появился второй очерк Евгения Петрова « Прорыв блокады», найденный под обломками самолета, на котором погиб писатель. Это было волнующее повествование о том, как лидер «Ташкент» прорвался сквозь немецкую блокаду в Севастополь. Из авторского замысла явствовало, что дальше должен следовать рассказ о возвращении лидера из Севастополя, эту половину очерка Петров собирался дописать в Москве.
«Прорыв блокады» - такой же правдивый и честный очерк, как и первый. Мы его тоже напечатали без изменений. После фразы «Корабль вышел из Севастополя около двух часов» поставили многоточие. Фамилию автора дали в траурной рамке, а под заголовком - врезку, в которой и рассказали историю очерка и гибели его автора.
А о том, как прорывался лидер из Севастополя, рассказал его командир В.П.Ярошенко.
«Ташкент» был загружен сверх всяких норм. Он принял на свой борт около двух с половиной тысяч раненых, женщин и детей. В пути корабль непрерывно атаковали немецкие пикировщики, они сбросили на лидер 350 авиационных бомб. На корабле было много убитых и раненых. Перегруженный корабль был тяжело поврежден и к концу боя уже с трудом держался на плаву, но все-таки, продолжая бой, шел к Новороссийску. В этом бою зенитчики уничтожили и повредили немало самолетов врага.
Много добрых слов сказал капитан лидера о мужестве Петрова:
- Во время боя его видели там, где было наиболее тяжело. Писатель добровольно принял на себя обязанности санитара. А когда из Новороссийска навстречу «Ташкенту» подошли миноносцы, катера и буксиры и все пассажиры были переведены туда, Петров отказался уйти с поврежденного корабля, он до конца разделил с нами невзгоды. До самого Новороссийска он не покидал корабль, принимая участие во всех работах.
Уже в Новороссийске, перед отъездом в штаб фронта, вспоминает Ярошенко, Петров высказал ему восхищение героическим поведением экипажа «Ташкента»:
- Я обязательно должен написать о людях «Ташкента». Они достойны того, чтобы о них знали все.
Но успел Петров написать лишь о капитане. Есть в его очерке такие строки:
«Командир «Ташкента» капитан 2-го ранга Василий Николаевич Ярошенко, человек среднего роста, широкоплечий, смуглый, с угольного цвета усами... знал, что, каким курсом он ни пойдет из Севастополя, он все равно будет обнаружен. Встречи избежать нельзя, и немцы сделают все, чтобы уничтожить нас на обратном пути…
Василий Николаевич Ярошенко отлично знал, что такое гибель корабля в море. В свое время он командовал небольшим кораблем, который затонул от прямого попадания неприятельской бомбы. Тогда Ярошенко отстаивал свой корабль до конца, но не смог отстоять. Он к тому же был серьезно ранен. Корабль шел ко дну. Ярошенко спас команду, а пассажиров тогда не было. Он последним остался на мостике и прыгнул в море только тогда, когда мостик стал погружаться. Он зажал тогда в одной руке партийный билет, а в другой револьвер, так как решил застрелиться, если выбьется из сил и станет тонуть. Тогда его спасли. Но что делать теперь? Теперь у него пассажиры - женщины, дети, раненые. Теперь надо будет спасать корабль или идти вместе с ним на дно».
Этими строками и обрывался очерк «Прорыв блокады».
Ожидали мы и статью командующего Приморской армии генерала И.Е.Петрова. Ее должен был прислать или передать по военному проводу наш севастопольский корреспондент Лев Иш. Последняя его корреспонденция « Огромные потери немцев под Севастополем» была опубликована три дня назад. Думали, что он в пути, вместе с командованием армии перебирается на Большую землю. Но, увы, это было не так.
Известно, что и после эвакуации основной части наших войск из Севастополя там на отдельных участках бои продолжались до 9 июля. Часть бойцов ушла в горы к партизанам, часть была захвачена в плен. Другие - погибли. Погиб и наш отважный корреспондент Лев Иш. Узнал о его судьбе позже, когда встретился с генералом И.Е.Петровым. Вспомнили спецкора. Иван Ефимович первым заговорил о нем:
- Хорошо Лев Иш писал о героях Приморской армии и сам стоил любого из них. Честная солдатская душа, благороднейший человек! Вы знаете, он ведь мог улететь из Севастополя последним самолетом. Мы позаботились об этом. Но Иш уступил свое место девушке-снайперу…
Поскольку веду речь о Севастополе, не могу не вспомнить песню Александра Жарова « Заветный камень», опубликованную в «Красной звезде» спустя много месяцев после ухода наших войск из Севастополя. Историю этой публикации стоит рассказать, потому что песня быстро стала популярной, поют ее и сейчас. Александр Жаров в своем письме ко мне уже после войны объяснил:
«В начале 1943 года я приехал с Северного флота в Москву, где в это время оказался и Мокроусов. Мы все бросили ради работы над песней, задуманной в 1942 году в Севастополе. Работали не долго. Недели две. Сделали экземпляр для опубликования.
Пошли в редакцию главной флотской газеты «Красный флот». Редактор собрал всех сотрудников. В его кабинете слушали песню в исполнении самого Мокроусова. Спел он ее негромко, но с большим чувством. Два раза спел. Задумались флотские журналисты. Понравилась песня. Но...
- Не рано ли выступать с ней? С одной стороны, песня драматична, а с другой, очень категорична в предсказании нашей победы в Севастополе. Не рано ли?
- Давайте подумаем. Посоветуемся в Главном политическом управлении флота. Оставьте стихи, - предложили краснофлотцы.
Но мы не оставили. Мокроусов сказал, что ему надо немного подправить ноты. И прямо из редакции «Красного флота» поехали в редакцию «Красной звезды» и здесь были приняты главным редактором.
- С чем пришли, моряки? - спросил он нас.
- С песней. С боевой песней, но...
- Что «но»?
- Дело в том, что это морская песня.
- Сие не важно. Главное, чтобы песня хороша была.
В библиотечной комнате редакции «Красной звезды» в том же исполнении прозвучал наш «Заветный камень». Прозвучал дважды.
- Ну как, хороша песня? - спросил набежавших слушателей главный редактор.
- Отличная! За душу берет... Но…
- Никаких «но»! - сказал главный редактор. - Готовьте ее, дадим в номер.
Так оно и было».
Между прочим, в том же письме Жаров вспомнил и такой любопытный эпизод, связанный с этой песней:
«Это было в начале мая 1944 года. В город входили моряки и солдаты. На площадях и улицах происходили митинги и просто дружеские встречи фронтовиков. Вернувшись с Херсонесского мыса в день, когда последняя группа оккупантов была опрокинута в морскую пучину, я услышал знакомый напев. Большая группа солдат и матросов под баян пела «Заветный камень». Нашлись друзья-приятели, пожелавшие представить меня, как автора песни. Пришлось мне взобраться на какой-то помост и сказать несколько слов. К моему удивлению, вместе с добрыми словами в мой адрес раздались и слова критики:
- Товарищ майор! Неправильные у вас в песне некоторые слова. Мы поем «взойдет на утес черноморский матрос, кто Родине новую славу принес», а ведь матрос вместе с солдатом уже взошел на утес славы. Просим подправить стихи-то!
И они были подправлены. Предсказание победы над врагом превратилось в свершение победы».
Вспомнились мне и слова одного из первых исполнителей песни великого мастера эстрады Леонида Утесова. Он дал этой песне широкую дорогу, раскрыл ее душу.
- Есть у нас царь-пушка, есть царь-колокол, есть и царь-песня. Это - «Заветный камень», - заметил как-то Леониду Осипович.
* * *
А война продолжалась. Наряду с Курским в эти дни появились Белгородское и Волчанское направления, Воронеж и Старый Оскол. Наши корреспонденты шлют невеселые сообщения. В репортажах читаем: «Наши части заняли новые рубежи для обороны», «Неприятелю удалось вклиниться в расположение обороняющихся», «На правом фланге Курского направления немцы пытаются соединиться с войсками, наступающими на Белгородском направлении...» Сообщения, как видим, довольно глухие, осторожные, они не дают общей картины положения на этих фронтах. Ясно только одно, что речь идет не об отдельных ударах на разных участках фронта, а о большом наступлении немецко-фашистских войск. Чтобы осведомиться более подробно, я поехал в Генштаб и здесь узнал многое. Однако и в Генштабе по-прежнему продолжали считать, что главная цель противника - Москва.
То, что мы не могли сказать в репортажах, было выражено, как и в дни оборонительных сражений сорок первого года, в передовой статье.
«За последнее время на ряде участков фронта немцы предприняли наступательные операции... Эти бои снова показывают, с каким сильным и неумолимым в своих захватнических вожделениях врагом мы сражаемся. Они еще раз напоминают нам, что опасность, нависшая над нашей Родиной, еще не устранена, что угроза независимости, свободе, самому существованию народов Советского Союза еще остается в силе…
Взоры всей нашей страны обращены теперь к районам западнее Воронежа и юго-западнее Старого Оскола, где происходят ожесточенные сражения. Озверевший враг рвется на восток, стремясь перерезать важнейшую железнодорожную магистраль, соединяющую центр нашей страны с югом, захватить новые советские города и села...»
Я бы не сказал, что все было ясно в этой передовице. Но, во всяком случае, здесь больше сказано, чем в сводках Совинформбюро и репортажах наших спецкоров.
* * *
# 250 дней героической обороны Севастополя // "Правда" №185, 4 июля 1942 года
# И.Чухнов. Героический Севастополь // "Красная звезда" №155, 4 июля 1942 года
# Бессмертная слава Севастопольской обороны // "Красная звезда" №156, 5 июля 1942 года
# Е.Петров. Прорыв блокады // "Красная звезда" №159, 9 июля 1942 года
# Е.Петров: Севастополь держится // "Красная звезда" №147, 25 июня 1942 года
# Л.Озеров. Огромные потери немцев под Севастополем // "Красная звезда" №152, 1 июля 1942 года
# А.Жаров. Камень Севастополя // "Красная звезда" №8, 9 января 1944 года
______________________________________________________________
**Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. - М.: Политиздат, 1988. стр. 243-247