Илья Эренбург. Смерть и бессмертье
И.Эренбург || « Красная звезда» №25, 31 января 1942 года
Смелее взламывать оборонительные линии неприятеля на всю их глубину. Всемерно изматывать и обескровливать врага, истреблять немецко-фашистских захватчиков!
# Все статьи за 31 января 1942 года.
Немцы закапывали своих мертвецов не на кладбищах, не в сторонке, нет, на главных площадях русских городов. Они хотели нас унизить даже своими могилами. Они думали, что завоевывают русские города на веки веков. Малоярославец должен был стать «Клайн-Ярослав», а Можайск «Мошайскштадтом». Они рассчитывали, что на площадях русских городов будут выситься памятники немецким солдатам. Они хотели, чтобы вшивые фрицы, налетчики и насильники покоились рядом со Львом Толстым. Парад мертвецов на чужой земле не удался: ушли живые, ушли и трупы - не место немецким могилам на площадях русских городов.
Пядь за пядью, город за городом мы очищаем нашу землю от насильников. Это подвиг, нет ему равного. В тяжелой борьбе гибнут многие наши герои. Мы должны благоговейно сохранить память о них. Мы должны похоронить их останки с воинскими почестями. Мы должны заботливо сохранить священные могилы.
Я был на погребении бойца. Бойцы шли на запад. Это было короткой остановкой, полной значения. Трижды потряс воздух прощальный залп. На глазах у мужественных бойцов выступили слезы. Коротко сказал над могилой комиссар: «Прощай, товарищ! Прощай, друг! Ты погиб смертью храбрых. Ты погиб, освобождая родину от смерти. Мы идем дальше - на запад. Каждый из нас пошлет врагу пулю и за тебя. Память о тебе будет с нами. С нами ты пойдешь дальше - в Смоленск, Минск, в Берлин...»
На площадях Малоярославца и Можайска я видел святые могилы: здесь похоронены храбрецы, участвовавшие в освобождении этих городов. Пройдут годы. Забудутся страшные месяцы войны. Люди отстроят новые города, новые школы, новые клубы. Красивей, больше прежних станут наши города. В сердце освобожденных городов останутся дорогие памятники. И мать, показав ребенку на цоколь с начертанными именами, скажет: «Вот, Петя, кто тебя спас...» И в поле колхозницы почтут одинокую могилу красноармейца. Вокруг нее расступятся колосья. Ее не тронет время.
Забвенью будут преданы имена немецких захватчиков, погибших на чужой земле. Немецкий народ будет молить другие народы: «Забудьте о них». Но бессмертны имена наших павших героев: каждый из них, умирая, воскрес в других, в братьях и в детях, в народе. Перед нами еще живые немцы. Но они уже мертвы. Они умерли в тот день, когда начали свое низкое дело виселиц, грабежей и пыток. Никто их не помянет добром, ни у нас, ни в Германии.
Наши бойцы, павшие на поле брани, победили не только врага, они победили смерть. Они погибли за близких, за друзей, за свою маленькую деревню и за нашу необ'ятную страну. У сирот найдутся матери - все женщины России. У бездетных будут потомки - весь русский народ. // Илья Эренбург.
************************************************************************************************************
Не давать врагу ускользать от удара. Окружать и уничтожать его обороняющиеся гарнизоны и отходящие части!
☆ ☆ ☆
Ледяная могила
Было это в июле на Украине под городом Умань.
Танк с белыми драконами на башнях летел по дороге, драконы раскрыли пасти и, казалось, хотели проглотить белевшее вдали село.
Налетев на село и подминая вишневый садок, танк в'ехал прямо в крайнюю хату и выехал из другой стены, неся на себе висевшую под потолком люльку.
Люди все кинулись в щели по огородам, и танк, гремя, прошелся по щелям, лязгая гусеницами над головами, туда и назад, несколько раз.
Закричала женщина в окопе. Казалось, это сама земля кричит. Открылся люк, и показалась немецкая голова с длинной трубкой в зубах и биноклем на шее.
Он катался в танке по лесу, точно в карете, ездил по улице туда и сюда, под'езжал к окнам, кричал « Русс, дурак!», пил молоко и, в'езжая в сады, закусывал золотыми яблоками прямо с деревьев.
Кто-то выглянул из чердака, он прострочил пулеметом. Скакала телка в страшном испуге, он погнался за ней и танком задавил ее. Гуси шли с пруда и гоготали, он налетел на них, они взлетели на башню, как белый гусиный десант, и трубили оттуда о своей смерти, а он, высунувшись из люка, хохотал.
Когда стихли все крики и все село сидело в земле, ожидая, что будет, открылись железные двери, и он вышел в железной каске, в башмаках на железном ходу, весь в железе и, когда шел, гремел.
По улице оставались следы - 48 немецких шипов.
Со всей деревни понатаскали лампы. Он обставил себя лампами, как на свадьбе, разделся и долго чесал голое пузо. Потом достал поросенка и ел его, обжирался.
Потом он велел притащить никелированную кровать с шариками. Без шариков он и уснуть не мог. И, поглядев в зеркало, каким он стал, - поправился ли от поросенка - захрапел.
Немецкий храп стоял над всем селом. И тогда еще я подумал: запомнят русские люди этот храп.
Долго катался он на танке, хвастался, что неуязвим в своем железном доме. Но под Можайском снаряд влетел прямо в танк, и будто буря разбросала экипаж по снегу.
Один он остался в живых. Сшибли с него каску. А были у него одни белые чепчики. Одел он чепец, потом еще чепец, и еще чепец, и был он в бабушкином чепце, как волк в сказке о красной шапочке. Но все ему было холодно. Обвязал он голову мохнатым полотенцем, потом еще одним полотенцем, а поверх каску.
Идет, идет по лесу немец с лямками, в ботах с пряжками, тянет волокушу - пуховик и одеяло - краденое ложе.
Из-за каждого дерева кажется ему следят за ним глаза. Петляет немец по кустам, оврагами, лощинами, где пониже да потише, петляет и вертится, заблудился в трех соснах, нырнул в снег и снова появился со своей волокушей.
В поле чистое выходит, будто в белое море. Дойти бы до горизонта!
Но за горизонтом новый горизонт.
Оставил немец волокушу и пошел один. Но идет тяжело, будто тянет бечеву, будто земля пристает и не хочет отпустить. Тяжело ходить по земле, которую не удалось завоевать.
Снял он с ремня фляжку, опрокинул в глотку. Одна капля. Посмотрел на фляжку и выбросил.
Поглядел он в сумку. Пустая сумка. И вот уже плоские немецкие вилочка и ножик лежат на снегу, как мертвые зубы немца.
Взглянул он на трубку. Толстая немецкая трубка в медной окове. Столько дымила она в русской избе, пускала дым в лица старух и детей, а он хохотал, когда они плакали от дыма. Трубка эта потухла. И она полетела на снег. Легче итти.
Всю дорогу он кашлял, чесался, сморкался, свистел носом, засыпал на-ходу и вдруг ему стало так холодно, что и чесаться перестал, очевидно, и вши замерзли.
Снежная степь. И на все четыре стороны метель. И он уже не знает - на восток он идет или на запад. И есть ли он вообще этот запад, существует ли? Или только придумали для компаса. Немецкий компас толстый, как глобус. Думал, поведет его во все четыре стороны света, теперь только ищет с ним одну дорогу - на запад.
Идет немец по чистому русскому полю. Железная каска вся оледенела и давит голову, железные башмаки стали ледяными, трудно ноги поднять и весь он выглядит точно сосулька. Думал ли он, что будет сосулькой, когда с голым пузом сидел у русского очага и чесался и во всем доме было самое важное - голое немецкое пузо у огня?
Снял он бинокль и глядит, тяжелый и длинный немецкий бинокль, рассчитанный на то, чтобы видеть в него весь земной шар, высматривал избушку на курьих ножках. Не нужен ему сейчас земной шар с его полюсами.
А ветер воет, ветер воет в уши. Немец прислушивается и кажется ему - это кричат все задушенные, убитые, зарезанные им.
Бежит немец. Тонет в снегах и кричит по-немецки. И прислушивается - не услышит ли немецкой речи. Он еще думает - не слышит потому, что уши его отморожены.
Нет! Далеко до Германии, далеко завезли тебя генералы.
Темно. Ночь пришла. Вынул немец круглый электрический фонарик. Немецкий фонарик, которым освещал русские пороги, русские лица стариков и женщин, огненный глаз, который видели перед смертью столько русских людей, и он потух.
Идет немец по полю. Сыплет снег, все на свете засыпает снег. Белая равнина и над ней луна. И он один под луной. Он смотрит в небо на звезды. Нет его звезды в русском небе.
Зимние ночи длинны и страшны. Метет метелица, кружит и вертит немца, и несется он в белом море под лунным светом, как щепка после кораблекрушения. И бьют его кусты по лицу, по груди. Колючие кусты разрывают платье его, раздевают догола.
Остались у немца еще часы, толстые немецкие часы. Они когда-то показали час, когда входил в Париж, на них посмотрел он, когда горела Варшава, и теперь он в свете луны взглянул на них. Они остановились, будто показали час его смерти.
А по всему белому полю черные немецкие кресты с нахлобученными касками стояли, расставив руки, будто готовились куда-то итти.
Он оглянулся. В синем свете луны кресты шли за ним, размахивая руками.
И немец закричал...
Кружится по степи немец. Кружится и кричит по-немецки. А метелица метет, заворачивает немца в белый саван...
Утром шли мимо бойцы. Всходило солнце. Лежал на снегу немец, как ледяная кукла. Бойцы приставили его в дереву, и он стоял у русской березы, как судьба всех немцев. // Борис Ямпольский.
************************************************************************************************************
Листовки для немецких солдат
Главное политическое управление Красной Армии готовит к изданию серию новых листовок для немецких солдат, написанных различными группами военнопленных в связи с исполняющимся 9-летием со дня прихода кровавого Гитлера к власти.
Мотив всех этих листовок один - гитлеровское владычество принесло немецкому народу войну, голод, гестаповский террор. Все обещания «фюрера» оказались сплошной ложью и обманом, имевшими целью превратить народ Германии в пушечное мясо.
Единственное спасение Германии - в свержении гитлеровского господства. Эта задача облегчена сейчас мощными наступательными операциями Красной Армии.
Листовки заканчиваются словами, выражающими уверенность, что 10-й год гитлеровского господства будет его последним годом.
5 листовок из этой серии «9 лет власти Гитлера - 9 лет порабощения рабочих», «9 лет гитлеровского владычества - 9 лет кабалы для крестьян», «9 лет фашизма - 9 лет каторжного режима», «9 лет лжи и обмана» и «9 лет власти Гитлера - превратили весь мир во врагов Германии» уже готовы. Остальные выйдут в ближайшее же время.
☆ ☆ ☆
ТЯЖЕЛОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЖЕНЩИН В ФИНЛЯНДИИ
СТОКГОЛЬМ, 30 января. (ТАСС). Финская печать приводит многочисленные факты, характеризующие бедственное положение финских женщин. Положение вдов солдат и жен инвалидов, пишет газета «Суомен сосиалидемокраатти», катастрофическое. Они не имеют даже возможности купить свой жалкий продовольственный паек. Власти не оказывают им никакой помощи в устройстве на работу.
Лишив матерей пособий на новорожденных, пишет та же газета, власти распорядились продавать матерям детское белье из бумаги. Газета, указывая на издевательский характер этой меры, пишет, что он характеризует огромную нищету в стране.
************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*
# Сводка Совинформбюро за 30 января 1942 года
Сдавшийся в плен солдат 266 немецкого полка Макс Лефлер рассказал: «За последнее время я задумался: зачем мне подставлять свою голову под пули? Почему я должен убивать людей, против которых я ничего не имею? Надо было найти какой-то выход, и я решил перейти на сторону Красной Армии. Многие солдаты хранят советские листовки и пропуска и ждут лишь удобного случая, чтобы сдаться в плен».
★
Отступая под ударами наших частей из деревни Чибичкино, Калининской области, немецко-фашистские мерзавцы повесили 16-летнего Петю Клязева за то, что его брат является лейтенантом Красной Армии. Из 90 домов этой деревни немцы сожгли 85 домов. Местных жителей, пытавшихся тушить пожар, гитлеровцы расстреливали из автоматов.
★
В одном из недавних боев на Южном фронте исключительную отвагу проявил 68-летний колхозник села Никифоровка Биличенко С.И., старый артиллерист, участник войны 1904-1905 годов. Во время боя у села Никифоровка немцы бросили на наше подразделение группу танков и потеснили его. Биличенко решил помочь бойцам и стал к одному из орудий. Прямой наводкой он подбил один немецкий танк и разбил вражескую бронемашину. По окончании боя замечательный советский патриот тов. Биличенко быстро организовал колхозников для тушения подожженных немцами домов села.
★
В захваченной нашими частями докладной записке немецкого военнополевого суда о членовредительстве в 52 немецкой пехотной дивизии говорится: «За последнее время в дивизии отмечены многочисленные случаи членовредительства. Следует довести до сведения частей, что членовредительство карается смертной казнью». К записке приложен приговор по делу 10 унтер-офицеров, уличенных в умышленном членовредительстве.
★
Пленный унтер-офицер 9 роты 526 немецкого пехотного полка Хорст сообщил: «Из нашей роты дезертировали старший стрелок Ульбрихт и солдат Краммер. Недавно нам огласили приказ по дивизии, в котором говорилось, что за невыполнение приказов командиров осуждено 8 солдат. В приказе указывалось также, что в декабре солдаты одного подразделения совершили 32 кражи друг у друга».
★
Во время своего пребывания в гор. Барвенково (Украина) гитлеровские изверги днем и ночью пытали и расстреливали мирных жителей. Улицы города залиты кровью стариков, детей и женщин. Гитлеровские мерзавцы оставляли висеть на улицах трупы повешенных жителей помногу дней. Всего немецкие бандиты расстреляли и замучили в Барвенкове 2.500 человек мирных жителей, в том числе много женщин и детей.
★
При отступлении из деревень Ржина и Чубарово, Смоленской области, немцы ограбили до нитки всех крестьян. Многих жителей этих деревень фашистские звери раздели на улице, оставив их босыми на сильном морозе. Заняв в деревнях все дома, немцы выгнали колхозников с малолетними детьми на улицу. При отступлении гитлеровцы из 70 домов сожгли 65. // Совинформбюро.
________________________________________________
В.Саянов: Их лицо || «Известия» №4, 6 января 1942 года
В.Антонов: "Крестоносцы"* || «Известия» №7, 9 января 1942 года
В.Василевская: Бессмертие || «Правда» №45, 21 февраля 1944 года
Д.Фибих: Гитлеровский солдат || «Известия» №21, 27 января 1942 года
П.Белявский: "Солдат - машина"* || «Известия» №30, 6 февраля 1942 года
Газета «Красная Звезда» №25 (5089), 31 января 1942 года