19.12.43: Кого не потрясет эта будничность злодеяний, что страшного в этих людях? Вы видите немца, который в Германии няньчил детей, по воскресеньям пил пиво и горланил, ходил дома в рваном пиджачишке, чтобы не протереть рукава, копил пфенниги, украшал стены своей квартиры надписями «нюхай цветы и всех счастливей будешь ты». Это было одной половиной его существа: бюргерская аккуратность, тупость, пошлость, мнимое благодушие в те часы, когда выпадали лишняя кружка пива или лишняя копейка. Однако этот же немец, краснея, даже лиловея, вопил: «Германия превыше всего». Он уверовал в гений злобного упыря, маленького и низкого человека, сочетающего бесноватость с хитростью и ущемленное честолюбие с самовлюбленностью. Немец завопил: «Гейль Гитлер». На стенах попрежнему висели филистерские сентенции, но уж не к цветам, а к запаху крови принюхивался немецкий бюргер. Грубость и жестокость, издавна бывшие свойствами среднего пруссака, нашли наконец-то государственное и даже мнимофилософское оформление...
Немец, этот примитивный организм, зачем-то снабженный извилинами мозга, но на самом деле состоящий из одного гипертрофического желудка, способен убить сотни умных, добрых и прекрасных людей. Он способен сжечь библиотеку, разбить статую, растоптать ребенка. ("Красная звезда", СССР)
Плакат. Худ. Д.Моор, 1943 год
19.12.43: Кого не потрясет эта будничность злодеяний, что страшного в этих людях? Вы видите немца, который в Германии няньчил детей, по воскресеньям пил пиво и горланил, ходил дома в рваном пиджачишке, чтобы не протереть рукава, копил пфенниги, украшал стены своей квартиры надписями «нюхай цветы и всех счастливей будешь ты». Это было одной половиной его существа: бюргерская аккуратность, тупость, пошлость, мнимое благодушие в те часы, когда выпадали лишняя кружка пива или лишняя копейка. Однако этот же немец, краснея, даже лиловея, вопил: «Германия превыше всего». Он уверовал в гений злобного упыря, маленького и низкого человека, сочетающего бесноватость с хитростью и ущемленное честолюбие с самовлюбленностью. Немец завопил: «Гейль Гитлер». На стенах попрежнему висели филистерские сентенции, но уж не к цветам, а к запаху крови принюхивался немецкий бюргер. Грубость и жестокость, издавна бывшие свойствами среднего пруссака, нашли наконец-то государственное и даже мнимофилософское оформление...
Немец, этот примитивный организм, зачем-то снабженный извилинами мозга, но на самом деле состоящий из одного гипертрофического желудка, способен убить сотни умных, добрых и прекрасных людей. Он способен сжечь библиотеку, разбить статую, растоптать ребенка. ("Красная звезда", СССР)
Reply
Leave a comment