О революционной ситуации - 2
Нынче многие боятся насильственных перемен, и если кто-нибудь что-нибудь в этом понимал, то это Ленин.
Начнём с того, что марксизм-ленинизм с его упором на “объективные исторические и социальные процессы” не оставил и следа в массовом сознании народа, в культуре которого эта система господствовала 70 лет. Вульгарный социальный мистицизм, согласно которому “ничего не происходит само по себе, но всё кем-то тайно организовано”, оказался непреодолим. Даже Сатана в этой схеме действует не в душах людей, а как главарь заговора, который непосредственно собирает вокруг себя своих пособников в определённом месте, в определённое время и даёт им задания на определённые действия. Это какой-то метафизический бланкизм. А бланкизм, напомню, уже показал свою полную неэффективность.
Но самое интересное, однако, в том, что даже те, кто чтит или хотя бы помнит Ленина, грубо не понимают его. Почему-то многие думают, будто главной причиной переворотов являются народные массы, а чтобы предотвратить переворот, надо эти массы запугать и приготовить для их подавления вооружённую силу и прочие репрессивные меры. Да, Ленин большой знаток и ценитель масс, он говорил о них много хорошего. Но вся его мысль в отношении революционной ситуации состоит в том, что как раз тут дело не столько в массах. Давайте посмотрим на все три соответствующие цитаты.
“Одно угнетение, как бы велико оно ни было, не всегда создаёт революционное положение страны. Большей частью для революции недостаточно того, чтобы низы не хотели жить, как прежде. Для нее требуется ещё, чтобы верхи не могли хозяйничать и управлять, как прежде” [Маёвка революционного пролетариата, 1913].
“Каковы, вообще говоря, признаки революционной ситуации? Мы наверное не ошибёмся, если укажем следующие три главные признака: 1) Невозможность для господствующих классов сохранить в неизменённом виде своё господство; тот или иной кризис «верхов», кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетённых классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы «низы не хотели», а требуется ещё, чтобы «верхи не могли» жить по-старому. 2) Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетённых классов, 3) Значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в «мирную» эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса, так и самими «верхами», к самостоятельному историческому выступлению” [Крах II Интернационала, 1915].
“Основной закон революции, подтверждённый всеми революциями и в частности всеми тремя русскими революциями в XX веке, состоит вот в чём: для революции недостаточно, чтобы эксплуатируемые и угнетённые массы сознали невозможность жить по-старому и потребовали изменения; для революции необходимо, чтобы эксплуататоры не могли жить и управлять по-старому. Лишь тогда, когда «низы» не хотят старого и когда «верхи» не могут по-старому, лишь тогда революция может победить. Иначе эта истина выражается словами: революция невозможна без общенационального (и эксплуатируемых и эксплуататоров затрагивающего) кризиса. Значит, для революции надо, во-первых, добиться, чтобы большинство рабочих (или во всяком случае большинство сознательных, мыслящих, политически активных рабочих) вполне поняло необходимость переворота и готово было идти на смерть ради него; во-вторых, чтобы правящие классы переживали правительственный кризис, который втягивает в политику даже самые отсталые массы (признак всякой настоящей революции: быстрое удесятерение или даже увеличение во сто раз количества способных на политическую борьбу представителей трудящейся и угнетённой массы, доселе апатичной), обессиливает правительство и делает возможным для революционеров быстрое свержение его” [Детская болезнь „левизны“ в коммунизме, 1920].
То есть Ленин прямо криком кричит, что решающей причиной революционной ситуации и революции является не народ, который ещё и не такое может терпеть, а именно верхи, которые, помимо прочего, вольно либо невольно втягивают народ в политическую активность. Обратите внимание: даже Ленин, лидер главной народной революции всех времён, отказывает народу в определяющей революционной роли.
Стоит также подчеркнуть: по Ленину, верхи в целом не специально организовывают революцию и не специально втягивают массы в активность. Это не заговор верхов, которым отчего-то вдруг надоело эксплуатировать массы и захотелось немного развлечься, подвергнув риску своё и без того прекрасное положение. У них кризис, они просто не могут по-другому. Да, среди них могут быть отдельные группировки, которые пытаются использовать массовые выступления и беспорядки против других группировок. Но в целом это именно объективный процесс, последствия которого непредсказуемы и скорее всего не понравятся никому из правящего класса.
Поэтому, в частности, все меры по запугиванию масс и наращиванию вооружённой силы для их подавления - совершенно мимо цели. Массы и так не хотят выступать. Но как раз эта вооружённая сила и будет главным действующим лицом в грядущем перевороте. А нарочитое запугивание - это и есть способ вовлечения масс в политическую активность.
Таким образом, причиной насильственных перемен являются ни заговор и ни массы. Причиной насильственных перемен является фундаментальный кризис управления. Таковые перемены осуществляются, не когда у вас так всё хорошо управляемо, что вы можете намеренно устроить пандемию и массовые беспорядки, а потом их по своей воле прекратить. Они осуществляются, когда никто никого не слушает, когда становится невозможно провести в жизнь даже самые простые решения или вообще невозможно принять никакие решения.
Начнём с того, что марксизм-ленинизм с его упором на “объективные исторические и социальные процессы” не оставил и следа в массовом сознании народа, в культуре которого эта система господствовала 70 лет. Вульгарный социальный мистицизм, согласно которому “ничего не происходит само по себе, но всё кем-то тайно организовано”, оказался непреодолим. Даже Сатана в этой схеме действует не в душах людей, а как главарь заговора, который непосредственно собирает вокруг себя своих пособников в определённом месте, в определённое время и даёт им задания на определённые действия. Это какой-то метафизический бланкизм. А бланкизм, напомню, уже показал свою полную неэффективность.
Но самое интересное, однако, в том, что даже те, кто чтит или хотя бы помнит Ленина, грубо не понимают его. Почему-то многие думают, будто главной причиной переворотов являются народные массы, а чтобы предотвратить переворот, надо эти массы запугать и приготовить для их подавления вооружённую силу и прочие репрессивные меры. Да, Ленин большой знаток и ценитель масс, он говорил о них много хорошего. Но вся его мысль в отношении революционной ситуации состоит в том, что как раз тут дело не столько в массах. Давайте посмотрим на все три соответствующие цитаты.
“Одно угнетение, как бы велико оно ни было, не всегда создаёт революционное положение страны. Большей частью для революции недостаточно того, чтобы низы не хотели жить, как прежде. Для нее требуется ещё, чтобы верхи не могли хозяйничать и управлять, как прежде” [Маёвка революционного пролетариата, 1913].
“Каковы, вообще говоря, признаки революционной ситуации? Мы наверное не ошибёмся, если укажем следующие три главные признака: 1) Невозможность для господствующих классов сохранить в неизменённом виде своё господство; тот или иной кризис «верхов», кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетённых классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы «низы не хотели», а требуется ещё, чтобы «верхи не могли» жить по-старому. 2) Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетённых классов, 3) Значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в «мирную» эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса, так и самими «верхами», к самостоятельному историческому выступлению” [Крах II Интернационала, 1915].
“Основной закон революции, подтверждённый всеми революциями и в частности всеми тремя русскими революциями в XX веке, состоит вот в чём: для революции недостаточно, чтобы эксплуатируемые и угнетённые массы сознали невозможность жить по-старому и потребовали изменения; для революции необходимо, чтобы эксплуататоры не могли жить и управлять по-старому. Лишь тогда, когда «низы» не хотят старого и когда «верхи» не могут по-старому, лишь тогда революция может победить. Иначе эта истина выражается словами: революция невозможна без общенационального (и эксплуатируемых и эксплуататоров затрагивающего) кризиса. Значит, для революции надо, во-первых, добиться, чтобы большинство рабочих (или во всяком случае большинство сознательных, мыслящих, политически активных рабочих) вполне поняло необходимость переворота и готово было идти на смерть ради него; во-вторых, чтобы правящие классы переживали правительственный кризис, который втягивает в политику даже самые отсталые массы (признак всякой настоящей революции: быстрое удесятерение или даже увеличение во сто раз количества способных на политическую борьбу представителей трудящейся и угнетённой массы, доселе апатичной), обессиливает правительство и делает возможным для революционеров быстрое свержение его” [Детская болезнь „левизны“ в коммунизме, 1920].
То есть Ленин прямо криком кричит, что решающей причиной революционной ситуации и революции является не народ, который ещё и не такое может терпеть, а именно верхи, которые, помимо прочего, вольно либо невольно втягивают народ в политическую активность. Обратите внимание: даже Ленин, лидер главной народной революции всех времён, отказывает народу в определяющей революционной роли.
Стоит также подчеркнуть: по Ленину, верхи в целом не специально организовывают революцию и не специально втягивают массы в активность. Это не заговор верхов, которым отчего-то вдруг надоело эксплуатировать массы и захотелось немного развлечься, подвергнув риску своё и без того прекрасное положение. У них кризис, они просто не могут по-другому. Да, среди них могут быть отдельные группировки, которые пытаются использовать массовые выступления и беспорядки против других группировок. Но в целом это именно объективный процесс, последствия которого непредсказуемы и скорее всего не понравятся никому из правящего класса.
Поэтому, в частности, все меры по запугиванию масс и наращиванию вооружённой силы для их подавления - совершенно мимо цели. Массы и так не хотят выступать. Но как раз эта вооружённая сила и будет главным действующим лицом в грядущем перевороте. А нарочитое запугивание - это и есть способ вовлечения масс в политическую активность.
Таким образом, причиной насильственных перемен являются ни заговор и ни массы. Причиной насильственных перемен является фундаментальный кризис управления. Таковые перемены осуществляются, не когда у вас так всё хорошо управляемо, что вы можете намеренно устроить пандемию и массовые беспорядки, а потом их по своей воле прекратить. Они осуществляются, когда никто никого не слушает, когда становится невозможно провести в жизнь даже самые простые решения или вообще невозможно принять никакие решения.