Обсуждали с
paslen’ом стимулы к писанию дневника и фотографированию [побуждаемые предположением, что второе вытесняет первое] (по моему разумению, принципиально разноустроенные. Их разноустроенность я сформулировала примерно так: пишущий старается разобраться, как событие устроено изнутри - даже когда просто пишет чистую хронику: пошёл туда-то, видел то-то - это уже выявление структур. А фотографирующий схватывает и сохраняет внешнюю шкурку событий во всей её предсловесности. Это и два разных типа внутреннего движения: фото = схватить; писание = пройти ещё раз тем же путём, что был прожит дословесно / в латентной словесности, - но пройти уже иначе.
paslen процитировал Сьюзен Зонтаг в том смысле, что фотографирование-де возникает в момент бытийной нехватки, когда, ощутивши неполноту, человек заполняет её присвоением (символическим, знамо дело). В ответ на что мне подумалось, что всякое присвоение (а особливо символическое!), кажется, только тем и занято, что восполнением бытийной нехватки - которая, как мне в свою очередь опять же кажется, - едва ли не хроническая, а может быть, и коренная характеристика человека.
То есть, дефицит бытия (который всё время приходится восполнять; подзаряжаться бытием) очень напрашивается на звание конституирующего свойства человека. Вот я себя таким образом понимаемым человеком очень даже чувствую - очень воспринимаю повседневное существование как терпеливое противостояние небытию (в частности, ту же, многократно заболтанную на этих страницах работу - как спасение от небытия; я бы даже сказала - от соблазна небытия, ибо оно бывает соблазнительно, втягивает; а бытие требует усилий, «мужества быть»; оно в своём роде героично).
This entry was originally posted at
http://yettergjart.dreamwidth.org/79742.html. Please comment there using OpenID.