Подрезиненная собачка
Изредка забываю я мясо собакам разморозить. Тогда иду в сарай, где еще не совсем опустел ящичек с тушонкой. Покрытые солидолом банки стратегических запасов советской армии, заботливо заныканные тещей за десять лет до конца прошлого века.
Вот и нынче. Забыл. Открываю две полукилограмовые банки и раскладываю по трем мискам. Голимый белый жир с редкими розоватыми прожилками и одинокий листок лаврушки. Выношу банки на крыльцо и ставлю пока на столик чтобы жир в тепле не потек.
Одеваюсь и выхожу, набив карман тарахтушками бросать девчонкам -- ловко ловят на лету. Ролик еще не встал со своего продавленного дивана в сарае. Свищу условным свистом и кричу протяжно:
--С-о-о-б-а-а-ки!
Это вместо горна у нас. Значит надо громко полаять на воображаемых ворон и идти гулять по кругосветной тропе, в конце коей прогулки буду кормить.
Но что это? Даша, гроза ворон и атаманша собачьей стаи, едва выскочив с крыльца, мгновенно скрывается обратно, втянутая какой-то мощной силой!
Это сил нет у ней отойти от волшебно пахнущих мисок с тушонкой! Вдруг чего?!
Кое-как уговариваю пройти на прогулку, но еще две или три попытки отойти оканчиваются обратным втягиванием.
Живо вспомнились отвратительные игрушки моего детства -- шарики на резинке, которые бросаешь, а они возвращаются норовя по лбу стукнуть. Их обычно покупали на убогие праздники 1 мая и 7 ноября, когда все ходили по городу с кровавыми флажками, вместе с чудовищными раздвижными при надувании языками. Какие праздники -- такие и игрушки.
Бедная прожорливая моя собачка!
Как редко моя забывчивость доставляет праздник твоей чистой душе...
Вот и нынче. Забыл. Открываю две полукилограмовые банки и раскладываю по трем мискам. Голимый белый жир с редкими розоватыми прожилками и одинокий листок лаврушки. Выношу банки на крыльцо и ставлю пока на столик чтобы жир в тепле не потек.
Одеваюсь и выхожу, набив карман тарахтушками бросать девчонкам -- ловко ловят на лету. Ролик еще не встал со своего продавленного дивана в сарае. Свищу условным свистом и кричу протяжно:
--С-о-о-б-а-а-ки!
Это вместо горна у нас. Значит надо громко полаять на воображаемых ворон и идти гулять по кругосветной тропе, в конце коей прогулки буду кормить.
Но что это? Даша, гроза ворон и атаманша собачьей стаи, едва выскочив с крыльца, мгновенно скрывается обратно, втянутая какой-то мощной силой!
Это сил нет у ней отойти от волшебно пахнущих мисок с тушонкой! Вдруг чего?!
Кое-как уговариваю пройти на прогулку, но еще две или три попытки отойти оканчиваются обратным втягиванием.
Живо вспомнились отвратительные игрушки моего детства -- шарики на резинке, которые бросаешь, а они возвращаются норовя по лбу стукнуть. Их обычно покупали на убогие праздники 1 мая и 7 ноября, когда все ходили по городу с кровавыми флажками, вместе с чудовищными раздвижными при надувании языками. Какие праздники -- такие и игрушки.
Бедная прожорливая моя собачка!
Как редко моя забывчивость доставляет праздник твоей чистой душе...