Портреты России: Анна и Иван, артисты балета
Портреты России: Катя, разнорабочая и другие
«Портреты России» - проект PublicPost public_post - это взгляд на страну глазами ее жителей.
Сегодня мы живем в аквариуме - видим мир через кривую оптику, как рыба из своего круглого стеклянного дома. Москвичи в своем аквариуме, деревня - в своем, офисные работники, государственные служащие, военные, мигранты и так далее - у всех есть своя ниша, своя оптика и своя Россия. Страна, в которой мы живем, состоит из множества разных, бесконечно непохожих друг на друга стран - и все-таки это именно одна страна и одно общество.
Чтобы увидеть эту страну, мы записываем рассказы самых разных людей. Они происходят из разных мест и социальных слоев, у них разный достаток и разный уровень образования. У этой истории нет конца: сколько людей - столько и Россий. Житель горного села в Осетии рассказывает, как он построил маленькую электростанцию и бесплатно делится с соседями собственным электричеством. Похоронный агент ненавидит людей за то, что те не оплакивают своих покойников, а впопыхах ищут тайники. Старик, который поет у метро советские песни, рассказывает, как он приехал в Москву из Тамбова с баяном, чтобы собрать деньги на лечение больной жены, и завоевал сердца москвичей.
Каждый рассказчик рисует свой портрет. Портреты России - это не портреты россиян в исполнении журналистов PublicPost. Это галерея портретов страны, созданных нашими собеседниками. Они рассказывают про себя и про то, в каком мире они живут. Множество этих жизней - это и есть та самая Россия.
Анна и Иван, артисты балета
Анна и Иван - танцоры балетных трупп - про современный российский балет и все, что ему сопутствует: труд, интриги, травмы, служебные романы, геев в Большом и нападение на балетмейстера Филина.
Про то, как попадают в балет
Иван: Я в балете уже 16 лет. Мне было 9 лет, когда я стал заниматься балетом. Обычно в балет приходят даже раньше - с 6-7 лет. Сначала дети ходят на подготовительные занятия, а потом уже поступают в училище. Перед училищем я занимался в коллективе самодеятельности. В училище меня уже взяли без проблем. Сейчас в балет рвутся в основном девочки. Девочек примерно в два раза больше.
Я отучился в Воронежском училище 8 лет. Там на 9 девочек сегодня приходится 1 мальчик. После училища я год работал в Воронежском театре, а потом уже приехал в Москву. В театр меня взяли, когда мне было 17 лет. Приняли как несовершеннолетнего, но я работал на полную ставку. Нужна была только справка от родителей, что они согласны, чтобы меня эксплуатировали на полную катушку.
Анна: Я танцую с трех лет. Родители у меня фигуристы - в 2,5 года уже поставили меня на коньки, но я никак не хотела скользить по льду: постоянно вставала на пальчики и ходила на зубчиках - как на пуантах. Ну и все говорили: "Балеринка, балеринка". Мама какую-то пачечку купила, как куклу меня нарядила и отправила в балетную школу. А мы тогда жили в Англии... Я в той школе даже считалась одной из лучших. А потом уже в России поступила в Государственную академию хореографии. Мне вполне хватило своего детства. Я не ущемлена ни в чем. Может быть, я таким ребенком была, которому не нужно было гулять...
Про то, как попасть в Большой
Анна: В советское время было распределение, и балерин могли отправить в какие-то региональные театры. А сейчас все зависит только от тебя - можно пробоваться туда, куда хочешь. Ты можешь совершенно спокойно прийти на отбор, "просмотр" - там все кучей стоят: сначала делаешь станок, тебе говорят: "Проходишь дальше", потом выходишь на середину - делаешь движение, после этого тебе тоже говорят либо "Прости, уходи", либо "Оставайся", затем показываешь им прыжки... И вот так постепенно люди отсеиваются, и под конец остается человек пять из 35. В кордебалете очень важна фактура - длинные ноги, чтобы высокая была, ну и симпатичная. На лицо тоже очень смотрят, кстати. Внешность немаловажна, особенно для Большого театра, я это поняла. Стараются посимпатичнее брать - видных девчонок. А когда попал в театр, дальше уже выбираешь сам - либо устраивает тебя кордебалет, либо пытаешься выкарабкиваться дальше.
Про интриги
Иван: Когда ты приходишь в новый коллектив, то понимаешь, что на сольные партии тебя сразу не поставят. Даже если ты к ним готов. Во-первых, потому что это может сильно испортить отношения с теми артистами, которые работают не первый год. А если молодой артист по какой-то причине пробивается, к примеру, если у него есть знакомства, то артисты это воспринимают в штыки. Бывает, что такой человек работает как в изгнании, то есть он, конечно, в коллективе, но с ним никто не общается. Если ему так и не удалось влиться, то приходится увольняться.
Есть и другие способы изолировать неугодного артиста. Битое стекло в пуантах - это не миф. Такое правда бывает. Я работал в детском музыкальном театре, там все было не так жестко: все на уровне зависти и козней, интриг. Это может быть простая зависть, что тебе не дали партию, или любовный треугольник.
В более серьезных местах, типа Большого театра, битое стекло - вполне реальная история. Есть и другие методы, например, натереть костюм изнутри специальной мазью, которая жжет кожу. Ты ничего не знаешь, надеваешь костюм, а потом во время танца тело нагревается, кожа становится особенно чувствительной, а от этой мази нестерпимая боль.
Еще, бывает, подрезают на балетках резинки, которые удерживают их на ноге. Могут чуть-чуть резинку подрезать, а во время танца она рвется от напряжения, и обувь может слететь.
Анна: Раньше, когда я только пришла в Большой, я надела розовые очки и подумала, что вот сейчас все-все-все будет, что у меня все получится. А потом начала сталкиваться с этими глухими стенами, которые ничего не пропускают...
Вообще, всякие слухи ходят, что подняться можно разными способами. Иногда дают кому-нибудь роль, и ты думаешь: "Ну как же ей это дали? Почему ей?" Бывает, что кто-то попросил. Может педагог пойти и попросить, такое тоже бывает. Объяснений нет, можно только догадываться. Но я верю, что труд всегда вознаграждается. Может быть, я буду дольше чего-то добиваться, но зато это будет точно только моя победа. Это сложнее, это дольше, но мне это приятнее.
Про деньги
Иван: Сейчас ситуация такая же, как 5-7 лет назад. В средних коллективах у ребят в кордебалете за один спектакль выходит примерно 50-70 долларов. Это очень мало. Хотя некоторым вообще платят по 40 долларов за спектакль. Дальше зависит от того, что танцуешь: если что-то более сольное, то это уже 80-150 долларов. Ведущим актерам по-разному платят в разных коллективах - может быть 200-250 долларов.
В Большом ситуация тоже печальная. У них есть постоянная ставка, где-то в районе 10 тысяч рублей. У них еще есть грант - государственная поддержка театра. Зарплата зависит от количества партий, в которых ты танцуешь. Если танцуешь нормально, то средняя зарплата - 50-70 тысяч. Даже артисты Большого могут получать 25-30 тысяч. Бывает так, что людей выкидывают на второй-третий план и они практически не танцуют, в запасе сидят. Поэтому даже если ты солист, ты можешь быть постоянно в запасе, как бы на всякий случай, и получать копейки. Поэтому сейчас многие люди увольняются. Даже из Большого один знакомый перешел в театр Станиславского, потому что он уверен, что в "Стасике" ему дадут танцевать. А в Большом он проработал примерно пять лет.
Анна: Наша зарплата складывается из гонораров за выступления - чем больше танцуешь, тем больше получишь. Но есть еще и всякая подработка, "халтура" - выступления на каких-то мероприятиях, частных корпоративах. Если это не залезает на время работы, то никто не запрещает.
Штрафуют нас только в крайних случаях - если не пришел на спектакль без уважительной причины. Один раз у нас на гастролях ребята проспали выезд. Пришлось уезжать и танцевать без них. Вообще, часто такое бывает, что кто-то кого-то заменяет - почти каждый спектакль.
Про раннюю пенсию и жизнь после балета
Иван: Стандартный рабочий стаж - 20 лет. То есть танцуют где-то до 40 лет, а потом на пенсию. Кто-то заранее учится и получает новую профессию. Кто-то ничем, кроме балета, не занимается. У нас есть ребята, которые пошли учиться в институты в возрасте 30-35 лет. Некоторые, правда, даже после 40 продолжают танцевать. Либо просто складывается отчаянная ситуация, что некуда податься, ничего больше делать не умеют. Часто артисты остаются при театре: в роли педагога, помощника режиссера или даже монтировщика сцены. Мастера продолжают танцевать, потому что не могут жить без сцены. Майя Плисецкая, например.
Анна: Кто-то, кто раньше подсуетился, заранее получает второе высшее. И уходит вообще в другую профессию - становится дизайнером, юристом, адвокатом... А кто-то начинает преподавать фитнес, например, или йогу... У меня пока вообще нет высшего образования, никак не могу себя заставить. Думаю, у меня пока еще есть время подумать.
Про форму, алкоголь, курение и пьяных артистов
Иван: Никаких дополнительных занятий спортом нет: нагрузки и без того такие, что мало не покажется. Ежедневно проходят специальные классы, разогревающие артистов. Один выходной в неделю. В Москве - это понедельник (исключение - театр Станиславского, там вторник), в Питере - вторник. На диетах артисты никогда не сидят. Они вообще едят куда больше обычных людей. Не толстеют за счет нагрузки.
Артисты пьют и курят очень много. Тело артиста балета натренировано, поэтому курение не мешает танцу. Молодое тело вообще держится очень долго. Могут всю ночь тусить, потом прийти на репетицию никакие, выпить энергетик - и на сцену.
На гастролях вообще пьют постоянно практически все, кроме тех, кто заинтересован в карьере. Потому что артиста, который хорошо погулял, видно сразу. А педагогам это не нравится, значит человек не работает над собой, как ему после этого можно доверить ведущую партию? Это большую роль играет.
В некоторых коллективах за пьянство штрафуют. На гастролях могут штрафануть на 5-10 долларов. А если ты приходишь пьяный на спектакль, то могут все 70 евро, положенные за спектакль, с тебя снять. Так можно подставить других артистов, например, если ты стоишь в дуэте: можно самому упасть и партнершу не удержать. В таких ситуациях чаще всего вызывают запас, и кто-то становится на место артиста. Бывали случаи, когда даже ведущие артисты выходили на сцену под градусом. Даже в советской истории такое было. Рассказывают, что Александр Годунов и Владимир Кузьмич Кушников выходили на сцену пьяные. За кулисами еле стоит на ногах, шатается, а тут звучит его музыка, с ним происходит что-то невероятное, он выходит на сцену и показывает высший пилотаж, потом возвращается за кулисы и опять начинает шататься. За кулисами театра можно много интересного увидеть. Как артист после сложнейшей вариации выбегает за кулисы, падает, ему тяжело дышать, он матерится, а выход через 30 секунд на сцену. Он выбегает счастливый, улыбающийся и продолжает танцевать.
Анна: Самое трудное - вставать на класс каждое утро. А если хочешь сохранить форму, нужно это делать. Но это же невозможно! Такая рутина. Просто ужасно... Но если ты плохо выглядишь, если ты пухлый, например, то тебя просто не будут ставить - постепенно просто снимут с репертуара и все. Даже разговора не будет... Но ем я все, что хочу. Не могу себя лишать этой радости.
У нас есть холодильник в раздевалке - там всегда стоит какое-нибудь шампанское... Вчера вот шампанского не хватило, но у нас оставалась текила - ну и мы себе по чуть-чуть после спектакля. А спектакль-то очень сложный. Мы уже никакие... Надо же как-то расслабиться. Даже для мышц это хорошо - они сразу отпускаются.
Про травмы и безопасность
Иван: Профессия очень травмоопасная. Люди постоянно калечатся, это нормально. Даже профессионалы, которые наизусть знают свое тело, поскальзываются и ударяются. Многое зависит от пола: насколько он скользкий и неровный. Часто во время гастролей приходится выступать в старых неотреставрированных театрах. Артисты перед спектаклем выходят на сцену и просматривают все неровности. Если в каком-то месте неровность, ее помечают пластырем, что сюда становиться нельзя.
Все зависит еще от софитов, которые светят в глаза артистам. Бывает иногда, что на софиты забывают повесить фильтр, который смягчает свет, и они просто ослепляют артистов. Ты просто теряешься на сцене, может закружиться голова и можно упасть. У меня такое было.
Часто спина "летит", тогда артист выходит из строя на несколько месяцев. Это очень много. Он, конечно, будет получать оклад, но это копейки. Больничный у нас практически не оплачивается. Артист сидит дома, восстанавливает спину, покупает дорогие мази, а в это время ничего не получает. Такое бывает постоянно.
Мне рассказывали историю: один ведущий артист сломал ногу, травма была серьезная, он месяца два восстанавливался, потом снова начал репетировать. И в первый же его выход на сцену после этого перерыва он падает и ломает вторую ногу. Такое тоже бывает.
Анна: Я не берусь судить, но в отремонтированном Большом не всех все устраивает - далеко не всех. Но мы ничего не можем поделать с этим, к сожалению. На рабочую сцену нам не всегда кладут подстилку - специальную, амортизирующую - а без нее, когда мы танцуем, у нас позвоночник в копчик, в трусы слетает. Особенно у мужчин - они же высоко прыгают. А приземляться на эту жесткую поверхность невозможно - обязательно нужна эта подушка деревянная. А рабочие не всегда ее кладут. Мы совсем этого не понимаем, эти их дебильные отговорки.
Про романы и геев в балете
Иван: Служебных романов много. Балетный мир очень тесен, все друг друга знают. Если парень встречается с ведущей балериной театра, то его начинают двигать по карьерной лестнице. Каким бы кривым-косым он ни был, над ним начинают работать. Это сильно сказывается на положении. Хотя иногда это не помогает. Все решают пристрастия художественного руководителя.
Считается, что в балете все мужчины - геи. Это миф. В большинстве театров в труппах почти нет геев. Танцоры вообще страшные бабники. Единственное исключение - это Большой. Там две трети - геи.
Анна: Количество поклонников у балерин зависит от того, как себя поставить. Кто более доступный - у тех много поклонников. Очень много. Разных - и простых, и непростых. Есть и богатые, и всякие...
За границей много геев, там почти все геи. Но у нас не все. Есть, конечно, но очень мало. У нас все настоящие мужики! Но у них другие проблемы - они тоже не без странностей. Мы же постоянно смотримся в зеркало, у нас из-за этого нарциссизм развивается. И у мужчин в особенности - многие ужасно на себе помешаны. У девчонок как-то меньше. Мы все время работаем, не обращаем ни на что внимания. А у них к тому же меньше работы, чем у нас, - они поработают два часа, и все уже: "Я устал, много работал, я не пойду никуда". Они просто в принципе меньше танцуют... У них меньше партий. А когда мы устаем, они говорят: "Ну, девчонки, ну пойдем куда-нибудь посидим, повеселимся - кафе, кино".
Про мертвые души в театре
Иван: В каждом театре есть мертвые души - люди, у которых в театре лежит трудовая книжка, они даже получают оклад. К примеру, из 60 артистов балета - 55 выходят на сцену, а остальные просто числятся. Они чаще всего приближены к начальству, поэтому их и держат. Иногда они появляются в театре, но делают самые простые вещи: встречают гостей в костюмах, например.
Про нападение на балетмейстера Большого Сергея Филина
Иван: Большой театр в наше время, скорее, связан с большими скандалами, чем с большим искусством. Что касается истории с Филиным, то тут есть разные версии. Говорят, что это любовные интриги. Но, может быть, его просто таким образом пытаются убрать с этого поста. Он выпал из работы как минимум на полгода, а Большой не может оставаться без худрука так долго. В любом случае какой-нибудь и. о. сейчас появится. На его место сейчас много желающих. Николай Максимович (Цискаридзе) тоже метил когда-то на это место. Но у него с Большим вообще довольно сложные отношения. Он пока еще там вроде числится (как педагог и артист), но ходят слухи, что может уволиться. Насколько я знаю, артисты Филиным были довольны. Но всегда есть недовольные, конечно.
Анна: После трагедии с Филиным обстановка в театре сильно изменилась. Общее настроение у всей труппы очень подавленное, постоянное ощущение какого-то гнета... Как будто что-то идет не так, что-то не получается. Выходишь на сцену, и нет того должного настроя - знаешь, что художественного руководителя нет, он на тебя не смотрит... Но у нас есть и. о. (на эту должность была назначена Галина Степаненко - прим. ред.).
Всех художественных руководителей кто-то любит, а кто-то нет. Еще не было такого худрука, у которого со всеми были бы одинаково хорошие отношения... Как и в любом коллективе - все не могут начальника любить. Кому-то он говорил "нет", кому-то "да", естественно, кто-то был с этим не согласен... Но Филин - очень светлый человек. Он умел и пошутить, и, когда надо, подбодрить. Мы все надеемся на его полное выздоровление и на то, что он как можно быстрее вернется в театр. По крайней мере Иксанов (директор Большого театра - прим. ред.) говорит, что никого другого, пока он не выздоровеет, на это место ставить не будут. Сегодня вот меня поставили на новую партию, вызвали на репетицию. Я подхожу и говорю: "А это официально?" А они: "Да, мы созвонились с Сергеем Юрьевичем, и он утвердил". Так что все вопросы решаются только через него.
Настолько страшных историй раньше никогда не было. Был недавно порноскандал - когда прошлый худрук (Юрий Бурлак - прим. ред.) ушел, заведующий труппы Геннадий Янин метил на его место. Все думали, что он, скорее всего, и будет новым худруком. Но буквально за несколько дней до объявления решения о назначении в интернет выбрасываются его фотографии порнографического содержания. И всем балетным (не только нашим, но и зарубежным) присылаются ссылки на эти фотографии. Это был шок для всех. Никто раньше и не знал, что такое может произойти. Понятное дело, худруком Янин не стал - сам подал в отставку.
Текст: Вероника Комарова, Аня Айвазян
Фото: Ацамаз Дзиваев/PublicPost