Троцкий в советской карикатуре-6
Январь тысяча девятьсот тридцать седьмого. В столице нашей Родины судят, по терминологии тогдашних СМИ, банду троцкистских убийц. На скамье подсудимых подельники злейшего врага Советской страны Иудушки - Троцкого, руководители параллельного троцкистского центра Пятаков, Радек, Сокольников и Серебряков с их пособниками.
Льва Давидовича представляют не иначе, как "снюхавшегося"1 с германскими фашистами предателя. «Запомните их лица», - пишет Бруно Ясенский2 в острейшем, на грани цензурности, памфлете. И, чтобы читатели запомнили их лица надолго, Борис Ефимов нарисовал соответствующую карикатуру на Троцкого со товарищи.
Ну да, это тот самый долгожитель Борис Ефимов, братец невинно убиенного Михаила Кольцова, которому Троцкий дал «путевку в жизнь», написав для первого альбома карикатур Ефимова предисловие. (См. Ефимов, Борис Ефимович (1900-2008.) Карикатуры: [Альбом] / Бор. Ефимов; Предисл. Л.Д. Троцкого. - М.: Изв. ЦИК СССР и ВЦИК, 1924). Об этом вспомнил на склоне лет сам Б.Ефимов. И, похоже, что своим знакомством с Троцким Б.Ефимов гордился.
«Скажу без колебаний: я считаю значительнейшим фактом своей биографии личное знакомство с этим, по праву вошедшим в историю, легендарным человеком, познавшим в своей бурной жизни и блистательные триумфы, и тяжелые неудачи, и жестокую непримиримую борьбу, и горечь поражений. И ушедшего из жизни трагически. Пламенный трибун, умевший силой своего ораторского дара поднимать и вести за собой массы, он стоит в одном ряду с неистовыми якобинцами Великой французской революции Робеспьером и Дантоном». (Борис Ефимов Десять десятилетий. О том, что видел, пережил, запомнил. М., Вагриус, 2000, стр. 130).
«...Итак, Троцкий любезно встретил меня в своем кабинете и, протягивая мне руку, произнес, улыбаясь, фразу, которую я часто слышал в ту пору:
- О, да вы совсем молодой!
На это я не замедлил ответить:
- В моем возрасте, Лев Давидович, за вами было уже два побега из ссылки.
Мой ответ явно ему понравился, и он снова улыбнулся:
- Что ж, а за вами много хороших рисунков.
Мы сели за его огромный письменный стол, и он неторопливо, страница за страницей стал разглядывать рисунки, сопровождая это и одобрительными, и критическими замечаниями. Закончив, он сказал:
- Я догадываюсь, что вам интересно было бы знать мое мнение. В какой форме вы хотели бы его получить? В форме предисловия или рецензии?
- В форме предисловия, Лев Давидович, - твердо произнес я.
Не прошло и двух дней, как фельдъегерь из Реввоенсовета привез мне статью, которая начиналась словами:
«Борис Ефимов - наиболее политический среди наших рисовальщиков. Он знает политику, любит ее, проникает в ее детали... Успехи Ефимова представляются замечательными, если принять во внимание, что он едва начал. Но быстрый успех таит в себе опасности. Самая из них грозная: остановиться... Мы хотим надеяться, что Борис Ефимов имеет право на большее. Реализовать это право можно только упорной работой и суровой самокритикой. Вот этого мы и желаем молодому художнику.
20 июля 1924 г. Л. Троцкий». (Там же, стр. 131).
Но пока, пока в 1937 году Б.Ефимов рисовал на Троцкого очень злые карикатуры. Подходящие к тексту ниже. Как и пожелал Троцкий, Ефимов не остановился на достигнутом в 1924 году, пошел дальше без удержу.
Германские сапоги господина Троцкого
БРУНО ЯСЕНСКИЙ
Это началось давно. Если даже верить этим изолгавшимся подобиям людей, собранным воедино, на показ всему миру, за деревянной баллюстрадой скамьи подсудимых в Октябрьском зале Дома союзов, - даже по их подсчетам, это началось в 1931 году. Несколько лет тому назад метла народного гнева вымела злейшего врага социализма господина Троцкого за пределы Страны Советов. В понимании великодушного и благородного народа это была высшая мера наказания оголтелому врагу Советской страны и изменнику дела рабочего класса: ты никогда больше не посмеешь ступить ногой на преданную тобой Советскую землю!
И вот - мы узнали об этом сейчас - в нарушение народного приговора подошвы господина Троцкого в 1931 году еще раз коснулись Советской земли. О, нет! не беспокойтесь, он, конечно, не посмел ступить на нее ногой. Он просто прислал своим лакеям, притаившимся в нашей стране, через камердинера Шестова, свои берлинские ботинки. В подошвах этих ботинок были спрятаны письма господам Пятакову и Муралову. Кровавый след этих германских ботинок отпечатался на Советской земле, земле, трижды священной для сотен миллионов трудящихся всего мира. Кровь нашего Кирова, кровь рабочих Кемеровских рудников, кровь наших доблестных красноармейцев, убитых предательской рукой троцкистов-диверсантов по прямому заданию японской контрразведки, прилипла к подошвам этих ботинок. Убивать трудящихся и их руководителей, вредительствовать на социалистических предприятиях, подрывать диверсионными актами обороноспособность нашей страны, - таковы были директивы, заключенные в этих подошвах.
О, это были поистине символические ботинки! И напрасно изворачивается пойманный на месте преступлении уполномоченный Троцкого Пятаков, утверждая, будто он не додумал до конца всего смысла этих красноречивых директив. Сапогами германского империализма надеялся разоблаченный фашистский агент Троцкий ступить на Советскую землю! Солдатским сапогам германского фашизма трудолюбиво, в течение пяти лет расчищали дорогу все эти Пятаковы, Радеки, Сокольниковы, Серебряковы и их приспешники в своей звериной ненависти к трудовому советскому народу. Сапогом германского империализма хотели они наступить на грудь нашей многомиллионной стране, заранее распродавая капиталистам ее «жирные куски». С самим господином Гессом кровью советского народа подписал договор о дележе их повелитель Троцкий. Высокий титул - заместителя «вождя» - носит господин Гесс. С этим «зам. вождя» германского фашизма договаривался от их имени господин Троцкий, оставив уделом своих кровавых подручных из троцкистского центра - Пятакова, Радека, Сокольникова и др. более скромные роли: шпионов, убийц и диверсантов, призванных предуготовить путь победоносным сапожищам германского фашизма и его «братьев в северной расе» - японских Фашистов.
Вот они сидят, пойманные с поличным, перед народным трибуналом страны. Запомните их лица: так выглядят подлейшие из подлых враги народа из троцкистско-зиновьевской банды, работавшей на равных паях с «правыми», изменники родины, неудавшиеся могильщики социализма, агенты германского и японского генштабов!
Вот стоит у микрофона сутулый, пожилой человек с соломенной бородой клином, летавший из Берлина в Осло с германским паспортом, на германском самолете продавать немцам и японцам Советскую землю и советский народ, и голосом приват-доцента докладывает об этом на суде.
Вот во втором ряду - профессор двурушничества Радек, даже здесь, на скамье подсудимых, пытающийся разыгрывать подпольщика и конспиррратора, в пиджачке с театрально поднятыми лацканами. Посмотрите, как по каждому вызову прокурора, расталкивая соседей по скамье подсудимых, он бежит к микрофону, чтобы ни одно слово повествования о его мерзостных, гнуснейших предательских делах не пропало для аудитории.
А вот другой тип предателя-конспиратора в лайковых перчатках - Сокольников. Присмотритесь к атому прилизанному господину с подстриженными усами, продававшему Японии Приморье в своем наркоминдельском кабинете. Вы увидите, какие разные личины надевает один н тот же враг.
Кто этот бледный человек с черной ниспадающей на грудь длинной бородой, так поразительно напоминающий стандартный тип палача? Это и есть палач кемеровских рабочих - троцкист Дробнис, доверенный ставленник господина Троцкого.
Вот они сидят, все семнадцать, придворная свита неудавшегося кандидата в повелители России, собиравшегося обратить ее в колонию фашистов и управлять искалеченной и обкарнанной со всех сторон страной, «отступившей» к капитализму. Целая галлерея, начиная с антисоветского камер-юнкера Пятакова и придворного кровавого шута Радека, кончая конюхом Арнольдом-Васильевым. Они омерзительны и гнусны, эти уличенные террористы и вредители, шпионы и диверсанты, ревностные исполнители кровавых указов господина Троцкого. Берлинский ботинок Троцкого с директивами о терроре и диверсии и солдатский ботфорт ландскнехта германского Фашизма, два сапога - пара.
ИЗВЕСТИЯ № 21 от 24 января 1937 г., стр. 2.
------------------------------------
1 Как мы сегодня знаем, на самом деле с Гитлером "снюхался" вовсе не Троцкий, а отец народов Сталин. И мы знаем, что из этого вышло в итоге.
2 Виктор Яковлевич Зисман (1901-1938) - писатель, публицист, поэт, драматург. Член Французской компартии и ВКП(б). Член Союза писателей СССР. Соавтор очерка "ДОБИТЬ КЛАССОВОГО ВРАГА" для фундаментального труда сталинской эпохи "Беломорско-Балтийский канал имени Сталина": История строительства, 1931-1934 гг. М., ОГИЗ, 1934. Написал популярный в свое время роман «Человек меняет кожу» о строителях оросительного канала и социалистических преобразованиях в Таджикистане, который был экранизирован. Арестован 31 июля 1937 г., т.е. через полгода после публикации приводимого выше памфлета о германских сапогах господина Троцкого. По некоторым источникам 17 августа 1938 г. он был приговорен к 15 годам заключения и сразу же расстрелян на полигоне «Коммунарка».
Предыдущий материал по карикатурам на тов. Троцкого можно смотреть здесь: https://xen-obolenskaya.livejournal.com/tag/%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D1%8B
Льва Давидовича представляют не иначе, как "снюхавшегося"1 с германскими фашистами предателя. «Запомните их лица», - пишет Бруно Ясенский2 в острейшем, на грани цензурности, памфлете. И, чтобы читатели запомнили их лица надолго, Борис Ефимов нарисовал соответствующую карикатуру на Троцкого со товарищи.
Ну да, это тот самый долгожитель Борис Ефимов, братец невинно убиенного Михаила Кольцова, которому Троцкий дал «путевку в жизнь», написав для первого альбома карикатур Ефимова предисловие. (См. Ефимов, Борис Ефимович (1900-2008.) Карикатуры: [Альбом] / Бор. Ефимов; Предисл. Л.Д. Троцкого. - М.: Изв. ЦИК СССР и ВЦИК, 1924). Об этом вспомнил на склоне лет сам Б.Ефимов. И, похоже, что своим знакомством с Троцким Б.Ефимов гордился.
«Скажу без колебаний: я считаю значительнейшим фактом своей биографии личное знакомство с этим, по праву вошедшим в историю, легендарным человеком, познавшим в своей бурной жизни и блистательные триумфы, и тяжелые неудачи, и жестокую непримиримую борьбу, и горечь поражений. И ушедшего из жизни трагически. Пламенный трибун, умевший силой своего ораторского дара поднимать и вести за собой массы, он стоит в одном ряду с неистовыми якобинцами Великой французской революции Робеспьером и Дантоном». (Борис Ефимов Десять десятилетий. О том, что видел, пережил, запомнил. М., Вагриус, 2000, стр. 130).
«...Итак, Троцкий любезно встретил меня в своем кабинете и, протягивая мне руку, произнес, улыбаясь, фразу, которую я часто слышал в ту пору:
- О, да вы совсем молодой!
На это я не замедлил ответить:
- В моем возрасте, Лев Давидович, за вами было уже два побега из ссылки.
Мой ответ явно ему понравился, и он снова улыбнулся:
- Что ж, а за вами много хороших рисунков.
Мы сели за его огромный письменный стол, и он неторопливо, страница за страницей стал разглядывать рисунки, сопровождая это и одобрительными, и критическими замечаниями. Закончив, он сказал:
- Я догадываюсь, что вам интересно было бы знать мое мнение. В какой форме вы хотели бы его получить? В форме предисловия или рецензии?
- В форме предисловия, Лев Давидович, - твердо произнес я.
Не прошло и двух дней, как фельдъегерь из Реввоенсовета привез мне статью, которая начиналась словами:
«Борис Ефимов - наиболее политический среди наших рисовальщиков. Он знает политику, любит ее, проникает в ее детали... Успехи Ефимова представляются замечательными, если принять во внимание, что он едва начал. Но быстрый успех таит в себе опасности. Самая из них грозная: остановиться... Мы хотим надеяться, что Борис Ефимов имеет право на большее. Реализовать это право можно только упорной работой и суровой самокритикой. Вот этого мы и желаем молодому художнику.
20 июля 1924 г. Л. Троцкий». (Там же, стр. 131).
Но пока, пока в 1937 году Б.Ефимов рисовал на Троцкого очень злые карикатуры. Подходящие к тексту ниже. Как и пожелал Троцкий, Ефимов не остановился на достигнутом в 1924 году, пошел дальше без удержу.
Германские сапоги господина Троцкого
БРУНО ЯСЕНСКИЙ
Это началось давно. Если даже верить этим изолгавшимся подобиям людей, собранным воедино, на показ всему миру, за деревянной баллюстрадой скамьи подсудимых в Октябрьском зале Дома союзов, - даже по их подсчетам, это началось в 1931 году. Несколько лет тому назад метла народного гнева вымела злейшего врага социализма господина Троцкого за пределы Страны Советов. В понимании великодушного и благородного народа это была высшая мера наказания оголтелому врагу Советской страны и изменнику дела рабочего класса: ты никогда больше не посмеешь ступить ногой на преданную тобой Советскую землю!
И вот - мы узнали об этом сейчас - в нарушение народного приговора подошвы господина Троцкого в 1931 году еще раз коснулись Советской земли. О, нет! не беспокойтесь, он, конечно, не посмел ступить на нее ногой. Он просто прислал своим лакеям, притаившимся в нашей стране, через камердинера Шестова, свои берлинские ботинки. В подошвах этих ботинок были спрятаны письма господам Пятакову и Муралову. Кровавый след этих германских ботинок отпечатался на Советской земле, земле, трижды священной для сотен миллионов трудящихся всего мира. Кровь нашего Кирова, кровь рабочих Кемеровских рудников, кровь наших доблестных красноармейцев, убитых предательской рукой троцкистов-диверсантов по прямому заданию японской контрразведки, прилипла к подошвам этих ботинок. Убивать трудящихся и их руководителей, вредительствовать на социалистических предприятиях, подрывать диверсионными актами обороноспособность нашей страны, - таковы были директивы, заключенные в этих подошвах.
О, это были поистине символические ботинки! И напрасно изворачивается пойманный на месте преступлении уполномоченный Троцкого Пятаков, утверждая, будто он не додумал до конца всего смысла этих красноречивых директив. Сапогами германского империализма надеялся разоблаченный фашистский агент Троцкий ступить на Советскую землю! Солдатским сапогам германского фашизма трудолюбиво, в течение пяти лет расчищали дорогу все эти Пятаковы, Радеки, Сокольниковы, Серебряковы и их приспешники в своей звериной ненависти к трудовому советскому народу. Сапогом германского империализма хотели они наступить на грудь нашей многомиллионной стране, заранее распродавая капиталистам ее «жирные куски». С самим господином Гессом кровью советского народа подписал договор о дележе их повелитель Троцкий. Высокий титул - заместителя «вождя» - носит господин Гесс. С этим «зам. вождя» германского фашизма договаривался от их имени господин Троцкий, оставив уделом своих кровавых подручных из троцкистского центра - Пятакова, Радека, Сокольникова и др. более скромные роли: шпионов, убийц и диверсантов, призванных предуготовить путь победоносным сапожищам германского фашизма и его «братьев в северной расе» - японских Фашистов.
Вот они сидят, пойманные с поличным, перед народным трибуналом страны. Запомните их лица: так выглядят подлейшие из подлых враги народа из троцкистско-зиновьевской банды, работавшей на равных паях с «правыми», изменники родины, неудавшиеся могильщики социализма, агенты германского и японского генштабов!
Вот стоит у микрофона сутулый, пожилой человек с соломенной бородой клином, летавший из Берлина в Осло с германским паспортом, на германском самолете продавать немцам и японцам Советскую землю и советский народ, и голосом приват-доцента докладывает об этом на суде.
Вот во втором ряду - профессор двурушничества Радек, даже здесь, на скамье подсудимых, пытающийся разыгрывать подпольщика и конспиррратора, в пиджачке с театрально поднятыми лацканами. Посмотрите, как по каждому вызову прокурора, расталкивая соседей по скамье подсудимых, он бежит к микрофону, чтобы ни одно слово повествования о его мерзостных, гнуснейших предательских делах не пропало для аудитории.
А вот другой тип предателя-конспиратора в лайковых перчатках - Сокольников. Присмотритесь к атому прилизанному господину с подстриженными усами, продававшему Японии Приморье в своем наркоминдельском кабинете. Вы увидите, какие разные личины надевает один н тот же враг.
Кто этот бледный человек с черной ниспадающей на грудь длинной бородой, так поразительно напоминающий стандартный тип палача? Это и есть палач кемеровских рабочих - троцкист Дробнис, доверенный ставленник господина Троцкого.
Вот они сидят, все семнадцать, придворная свита неудавшегося кандидата в повелители России, собиравшегося обратить ее в колонию фашистов и управлять искалеченной и обкарнанной со всех сторон страной, «отступившей» к капитализму. Целая галлерея, начиная с антисоветского камер-юнкера Пятакова и придворного кровавого шута Радека, кончая конюхом Арнольдом-Васильевым. Они омерзительны и гнусны, эти уличенные террористы и вредители, шпионы и диверсанты, ревностные исполнители кровавых указов господина Троцкого. Берлинский ботинок Троцкого с директивами о терроре и диверсии и солдатский ботфорт ландскнехта германского Фашизма, два сапога - пара.
ИЗВЕСТИЯ № 21 от 24 января 1937 г., стр. 2.
------------------------------------
1 Как мы сегодня знаем, на самом деле с Гитлером "снюхался" вовсе не Троцкий, а отец народов Сталин. И мы знаем, что из этого вышло в итоге.
2 Виктор Яковлевич Зисман (1901-1938) - писатель, публицист, поэт, драматург. Член Французской компартии и ВКП(б). Член Союза писателей СССР. Соавтор очерка "ДОБИТЬ КЛАССОВОГО ВРАГА" для фундаментального труда сталинской эпохи "Беломорско-Балтийский канал имени Сталина": История строительства, 1931-1934 гг. М., ОГИЗ, 1934. Написал популярный в свое время роман «Человек меняет кожу» о строителях оросительного канала и социалистических преобразованиях в Таджикистане, который был экранизирован. Арестован 31 июля 1937 г., т.е. через полгода после публикации приводимого выше памфлета о германских сапогах господина Троцкого. По некоторым источникам 17 августа 1938 г. он был приговорен к 15 годам заключения и сразу же расстрелян на полигоне «Коммунарка».
Предыдущий материал по карикатурам на тов. Троцкого можно смотреть здесь: https://xen-obolenskaya.livejournal.com/tag/%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D1%8B