Где твои чекисты с глазами?
"Милая Москва! Где твои раскленнные на заборах декреты и строгие чекисты с глазами удивленных детей?"
Рюрик Ивнев, путевой очерк "Вестибюль" (1925).
(Это он нежно вспоминает Родину в Берлине, где находится в командировке...)
Похоже, что его gay-ориентация (причем чуть ли не от него же идет в русском языке ее "голубая" цветовая символика - он себя как-то определил как "нежный и голубой") дала всходы странные. Он в рамках этой ориентации как-то очень четко выьрал для себя чисто жеснкую гендерную роль "солдатки", вернее - дворянской невесты или возлюбленной фронтового офицера: возлюбленный при оружии где-то за него/неё (Ивнева) и за всех воюет, а он/она (Ивнев) с трепетом за него переживает, а убьют - оплачет. Но всегда - из тыла, где и положено ждать женщине своего любимого, воюющего на фронте. Чистая Ярославна при князе Игоре.
Так построены многие тексты Ивнева, от анекдотичного "кто б мог подумать, милый Павлик" до действительно замечательного "С боем идут вперед войска" - замечательного, впрочем, только потому, что тут-то можно подумать, что говорит это всё товарищ павшего, который сам был рядом с ним в этом бою и теперь будет воевать дальше, - а не тыловая Ярославна.
А дальше на роль этого самого воина-витязя-любимого выдвигается уже просто любой дружинник в кожаной куртке при пистоле. И прежде всего - чекист. К ЧК у этого несчастного была какая-то особая любовь-влечение. Не к ЧК как организации - к образу Чекиста как такого дистантного жениха-витязя.