(no subject)
1.
«За резной дверцей комода, растёт посуда -
Чертополох чашек кофейных, лопухи тарелок,
Заполоняя пространство, составляя букеты,
Вызывая дрожью, лёгких бабочек-духов -
Оберона, Сильфиду, Ариэля (они незримы),
Но порхая, звеня, из бликов-теней пантомиму -
Создают, и смеясь, окликают друг-друга.
Только, угрюмый, с расколотыми брюхом молочник,
Дуется, щурится, трещит - цветочным рисунком,
Он увы, раздражён, всё ему кажется скучным,
Озираясь вокруг, ищет злобно, повод для склоки,
Тускло-тускло блестит - глазури белёсым глянцем,
Отражается сгорбленно, в створе стеклянной,
И бессилен ругаться, морщит короткий носик.»
2.
«Высидев яйца, расправляют стрелки-крылышки,
Часы на стене, в сухом, деревянном корпусе,
Отворив скорлупки, пищат и звенят будильники,
Разбегаются, прячутся - в тёмной комнате.
Клюют тиканьем стулья, столы, буфет, обои,
Кавардак устроив, утра снов, нарушив течение,
Коготками стучат, на коротких, железных ножках,
Горлопанят громко, навязчиво, беззастенчиво.
А потом, по стенам, взобравшись под маятник,
Засыпают, ворочаясь, растопырив пёрышки,
Бормоча недовольно тикая, бред невнятностей,
Шелестя не смазано, ржавыми шестерёнками.
Засопев, исчезают, покрываясь белыми сферами -
Циферблатов, в крапинках чёрных времени...»
«За резной дверцей комода, растёт посуда -
Чертополох чашек кофейных, лопухи тарелок,
Заполоняя пространство, составляя букеты,
Вызывая дрожью, лёгких бабочек-духов -
Оберона, Сильфиду, Ариэля (они незримы),
Но порхая, звеня, из бликов-теней пантомиму -
Создают, и смеясь, окликают друг-друга.
Только, угрюмый, с расколотыми брюхом молочник,
Дуется, щурится, трещит - цветочным рисунком,
Он увы, раздражён, всё ему кажется скучным,
Озираясь вокруг, ищет злобно, повод для склоки,
Тускло-тускло блестит - глазури белёсым глянцем,
Отражается сгорбленно, в створе стеклянной,
И бессилен ругаться, морщит короткий носик.»
2.
«Высидев яйца, расправляют стрелки-крылышки,
Часы на стене, в сухом, деревянном корпусе,
Отворив скорлупки, пищат и звенят будильники,
Разбегаются, прячутся - в тёмной комнате.
Клюют тиканьем стулья, столы, буфет, обои,
Кавардак устроив, утра снов, нарушив течение,
Коготками стучат, на коротких, железных ножках,
Горлопанят громко, навязчиво, беззастенчиво.
А потом, по стенам, взобравшись под маятник,
Засыпают, ворочаясь, растопырив пёрышки,
Бормоча недовольно тикая, бред невнятностей,
Шелестя не смазано, ржавыми шестерёнками.
Засопев, исчезают, покрываясь белыми сферами -
Циферблатов, в крапинках чёрных времени...»