Либерально-религиозный джихад против Саракташского чуда. Часть 1
Шокирующая версия о заказчиках и организаторах дела против протоиерея Николая Стремского
Обвинения в педофилии и арест главы самой большой семьи России, состоящей из более чем 70 усыновленных детей, строителя и настоятеля Саракташского чуда, нового духовного центра России, Свято-Троицкой Симеоновой обители милосердия протоиерея Николая Стремского возмутило и всколыхнуло десятки тысяч простых россиян. В российских городах начали стихийно возникать объединения в поддержку о. Николая, народное движение, пока еще неорганизованное и в большой степени эмоциональное, ежедневно набирает силы. Люди отказываются верить в официальную версию обвинения, сопровождающуюся откровенно лживыми публикациями в либеральных СМИ. И как показывают уже опубликованные факты, у людей есть все основания к подобному.
Я провел много журналистских расследований антикоррупционной направленности, в которых показал множество противозаконных схем, сложных и достаточно примитивных, которыми пользуются как представители власти, так и крупного бизнеса. Но такого уровня беззакония, откровенного попирания элементарных прав простых православных граждан, а главное - детей, я еще нигде не встречал. Особенно поражает координация представителей многочисленных структур власти в масштабах целого региона, Оренбургской области, которая практически не встречается в любом другом деле коррупционной направленности. И этот факт заставляет по-особому, более тщательнее присмотреться к сущности происходящего, к тем силам, которые являются заказчиками и организаторами этого дела, так как их источники находятся далеко за пределами Оренбурга.
Все, что вы прочитаете в этой статье, является лишь версией происходящего. Но эта версия основана на долгом и тщательном сравнительном анализе фактов, событий, персоналий, дат, мотивов и методов. Каждое подобное дело уже когда-либо где-либо происходило в той или иной форме, и в этой версии собраны поразительные совпадения, об истинности которых судить вам. По понятным причинам неопровержимые факты, доказывающие различные связи - родственные, финансовые, экономические, карьерные, политические, религиозные или сакральные, между персоналиями и организациями, о которых вы прочитаете в этой статье, в открытом доступе обнаружить практически невозможно. Во всяком случае, мне это до сих пор не удалось. Пока не удалось. Поэтому свою версию я построю исключительно на сравнительном анализе.
В качестве ремарки я хочу сказать одну вещь. Я осознаю, что обязательно будут люди, которые объявят эту версию жутко конспирологической, а меня начнут всячески высмеивать. Но, «как говорят в Одессе», конспирология конспирологии рознь. Еще в 2017 году в статье «Теория заговора - операция по сокрытию правды» я писал, что теория заговоров - явление совсем молодое, придуманное и внедренное в общество каких-то полвека назад. В апреле 1967 года ЦРУ издало секретную депешу, в которой впервые давалось определение и термин «Conspiracy», или «Теория заговора», а также описывались методы дискредитации подобных теорий. Обнародование этой депеши произошло благодаря запросу в ЦРУ согласно «закону об информации» издания The New York Times в 1976 году. Самый главный метод ЦРУ, исходя из депеши - в рамках конспирологии и теории заговора создавать широкий спектр абсолютно абсурдных теорий, ставя знак равенства между ними и приведенными фактами, относя их к одной категории, тем самым дискредитируя неудобные и не вписывающиеся в официальные версии факты и события.
В рамках этой депеши, применительно к нашему случаю, обязательно будут решаться задачи по дискредитации, отвлечению, запутыванию и дезориентации тех, кто пытается докопаться до скрываемой правды. А каждый, кто усомнится в «официальной» информации и попытается докопаться до истины, получит целый букет готовых, заблаговременно разработанных, разнообразных соблазнительных «правд» на любой вкус и в придачу ярлык безумца. Также будет скрываться и сам факт замалчивания. То есть, распространению замалчиваемой информации препятствовать не будут, но с помощью манипулятивных приемов ее заранее дискредитируют и создадут репутацию недостоверной.
***
В деле протоиерея Николая Стремского в глаза бросаются несколько моментов, которые никак не вписываются в обычное расследование обычного уголовного дела. Первое - это явно показной «штурм» и обыск православной обители, в который на тот момент находились десятки детей, стариков и старушек, монашек, священников и паломников. Я уже писал в статье «Убить священника и развалить обитель», что десятки оперативников и следователей при поддержке ОМОНа на трех десятках автомобилей показательно жестко ворвались в обитель, стали вести обыски везде, допрашивать всех подряд, угрожая различными карами не только старикам и взрослым, но и детям. Особо в этом отличались иноверцы. А ведь это не база террористов в горах, это - духовный центр и православная обитель. Представить нечто подобное в отношении мечети, синагоги, Ельцин-Центра и даже банка просто невозможно. Итак, первый признак - акция показная с избыточной демонстрацией собственных сил и возможностей.
Второе - поразительная координация между основными силовыми органами региона, а также УФСИН, надзорными и судебными органами. В обыкновенных делах подобного уровня обязательно происходит внутри региональное столкновение интересов различных ведомств, что исключает подобную координацию. Дело же Николая Стремского демонстрирует поразительное единство государственных ведомств региона, что говорит о едином внешнем управляющем центре, находящимся в столице.
Третье - на протяжении более трех лет жители и работники обители, по их словам, находили в личных помещениях о. Николая и обители различные аудио и видео подслушивающие устройства. Эти «жучки» были установлены явно сотрудниками правоохранительных органов с помощью незаконного воздействия на детей и сотрудников обители. Да и сама их установка была явно незаконной. Также незаконными были и прослушивание телефонов о. Николая и его детей и сотрудников обители. Однако в дальнейшем некоторые материалы, полученные в результате незаконной «прослушки», оказались в материалах уголовного дела. Как? На этот вопрос, как в дальнейшем легализовать результаты незаконной «прослушки», вам ответит любой мало-мальски квалифицированный адвокат. В нашем случае на прослушивание телефонных переговоров суд дал санкцию на основании крайне сомнительного оперативного рапорта. Меня же интересует другой вопрос, что заставляло сотрудников правоохранительных органов идти на столь откровенное нарушение закона, кто и как промотивировал их, убедив в абсолютной безопасности?
Сейчас на страницах либеральных СМИ происходит очень аккуратное оправдание подобных шагов, как бы замаскированное, но исподволь создающее у читателей иллюзию законности происходящего. К примеру, в очередной статье в Московском Комсомольце «Выяснились новые детали о заподозренном в педофилии священнике из Саракташа. У попа была обитель, он ее любил» журналистки Светланы Самоделовой при внешне вполне благожелательном и даже сочувствующем тоне вкраплены и такие высказывания:
«В то же время, по словам нашего источника в правоохранительных органах, на отца Николая собрана обширная доказательная база, где есть и стенограммы его разговоров, и видеозаписи…
По сведениям нашего источника в силовых структурах, в поле зрения правоохранителей батюшка попал еще три года назад, когда с его бывшим воспитанником начали работать психологи психоневрологического интерната. Выслушав ребенка с особенностями развития, проведя тесты, специалисты пришли в ужас. Все говорило о том, что в большой семье отца Николая Стремского могло твориться насилие над детьми. На батюшку стали собирать оперативную информацию».
То есть, действительно признается, что на о. Николая долгое время собиралась «доказательная база». Только вот не написано, на основании чего эта база собиралась, в рамках какого уголовного дела, и кто санкционировал ее сбор. И что это еще за «психологи психоневрологического интерната», которые еще три года назад проводили какие-то тесты с детьми? Если это сотрудники коррекционного интерната в с. Черный Отрог, то девочки к ним попали не 3 года назад, а осенью 2018 года. Что-то не стыкуется у манипуляторов фактами. К тому же, как сообщили в районном отделении образования, осуществлявшим функции опеки и попечительства, проверки проходили каждый месяц, и у них «не было ни одного повода, чтобы заподозрить неладное». Вот такими манипулятивными методами пользуются либеральные СМИ явно по настоятельным просьбам нечистоплотных сотрудников следствия. Причем, обратите внимание, эти строки написала не сама журналистка, они были добавлены в статью редакцией МК. Уровень явно не простого уголовного дела, а информация явно не из Оренбурга, а из столицы.
Четвертое - изучая уже около трех месяцев это дело, я не обнаружил никаких серьезных финансовых или экономических интересов, которые были бы достойны привлечения столь крупных сил. Здания ЦУМа, гостиницы и трапезной в Саракташе по стоимости никак не соответствуют цене проведения операции подобного масштаба. Возможный след Русской православной церкви в этом деле тоже выглядит крайне сомнительным. Владыка Вениамин в любой момент мог вразумить о. Николая, волевым решением отправив его в какой-нибудь дальний приход, и не городить столь масштабные и затратные мероприятия. Это в его власти. Обитель и так находится в собственности Церкви, да и чудовищные действия по принуждению несовершеннолетних детей - это далеко за той «красной чертой», которую никогда не переступит архиерей. Наоборот, Владыка после ареста о. Николая получил в лице обители жуткую «головную боль», требующую огромного финансирования.
Исходя из этого, остается только один мотив в аресте Стремского и разорении обители - сакральный. И этот мотив прекрасно вписывается в алгоритм и методы действия правоохранительных и судебных органов Оренбурга. Первая цель - дискредитация российской православной семьи путем осуждения по позорной статье главы самой большой семьи России. Вторая - разорение Свято-Троицкой обители милосердия, уничтожение уникальных социальных проектов Русской Православной Церкви, превращение нового духовного Центра России в обычный женский монастырь.
В результате сравнительного анализа, я пришел к выводу, что заказчиком дела о. Николая является иудейская секта Хабад Любавич, а организаторами - нынешний начальник ГУ МВД по Пермскому краю генерал-лейтенант полиции Михаил Давыдов и нынешний Заместитель начальника - начальник Следственной части ГУ МВД России по Северо-Кавказскому федеральному округу, генерал-майор юстиции Александр Вохмянин. Повторю - это всего лишь версия.
***
В сентябре 2007 года Михаил Давыдов внезапно из столицы был назначен на должность заместителя начальника ГУВД по Пермскому краю, начальника милиции общественной безопасности, а в дальнейшем - заместителя начальника ГУ МВД России по Пермскому краю, начальника полиции. Надо сказать, что карьера Давыдова в Москве развивалась стремительно. За короткое время он был начальником отделения УСБ, заместителем начальника УВД по кадрам, возглавлял Управление в аппарате ГУВД по г. Москва. И вдруг, такое резкое изменение в карьере, и отъезд на периферию, причем не на первую должность.
В декабре 2005 года губернатором Пермского края стал Олег Чиркунов, а министром культуры, вице-премьером правительства края - представитель Хабад Борух Мильграм. К 2006 году между местной иудейской религиозной организацией (ИРО) и Хабад Любавич возник конфликт из-за здания местной синагоги, в результате которого появилось письмо, в котором в частности были такие строки:
«Структуры «Хабад Любавич» приехали не в пустой город, не на целину - свою общину они начали строить пять лет назад на нашей электоральной почве. Не стремясь ни к какому реальному сотрудничеству с организациями, входящими в автономию, они все свои достижения преподносят как ПРОРЫВ в деле возрождения еврейства; грубо игнорируют существование в городе других еврейских организаций, и в итоге именно они вносят раскол в еврейское движение Перми».
В результате этой борьбы в 2013 году произошел инцидент, когда в окна синагоги Хабад молодые люди метнули две бутылки с зажигательной смесью. Улик было так много, что полиции оставалось мало работы. Однако оказалось, что с метателями не так все чисто, а случай в Перми до боли напоминал случаи с поджогом синагоги в Марьиной Роще в Москве. Группой активистов было произведено расследование и снят фильм «Поджог синагоги в Перми», в котором показывались поразительные факты не просто бездействия пермской полиции, но прямого покрывательства преступников и закрытия уголовного дела. Группа пермяков даже обращалась к министру внутренних дел РФ Владимиру Колокольцеву с жалобой на нежелание местной полиции расследовать поджог пермской синагоги любавичских хасидов. Преступлению тогда исполнилось уже 4 года, но, несмотря на множество улик, злоумышленники так и не были выявлены.
Теми же активистами, которые требовали объективного расследования, обещал разобраться лично начальник Центра «Э» при ГУ МВД РФ по Пермскому краю полковник Сергей Пиларов. Как раввин Хабад в Перми общался с начальниками отделов ГУВД, в частности отдела «Э», и начальниками других силовых ведомств, рассказала бывший сотрудник центра Хабад Татьяна Кротова
https://vk.com/im?sel=51590065&z=video325029066_456240928%2Feff23915a421d3c0c1
То есть, на мой взгляд, в Перми была создана псевдо государственная силовая структура, объединяющая правоохранительные, надзирающие и судебные органы, которые, прикрываясь своими государственными должностями, выполняли волю и решения религиозной организации, находящейся и базирующейся в Бруклине, Нью-Йорк, США, и подчинялись гражданину США и Израиля. В дальнейшем эта команда вступила в конфликт с православными правозащитниками Перми, который возник в результате планов бесплатной передачи парка возле древнейшего православного Собора Петра и Павла, кадастровой стоимостью более 73 млн. рублей под строительство огромной синагоги Хабад Любавич.
Все подробности этого беззакония достойны отдельной статьи, и не одной. Я хочу привести краткую выжимку из событий - фильм-расследование канала «Сталинград ТВ» «Хабад - обыкновенный фашизм», который, как и многое другое видео по этой теме была тщательно зачищено и удалено с Ютуб и других ресурсов. Массовые репрессии, возбуждение бесконечных уголовных дел, использование для обвинений одних и тех же «карманных» экспертов для нужных экспертиз, давление на фигурантов, подтасовки - все это сейчас знакомо и участникам дела о. Николая Стремского в Оренбурге. Кстати, за это и другое интервью Татьяна Котова была осуждена за «возбуждение вражды» и приговорена к штрафу 10 тысяч рублей. Особенно циничным выглядит преследование правозащитника Романа Юшкова, против которого после очередного оправдания обязательно возбуждается новое уголовное дело, и так до бесконечности.
Последней акцией пермской полиции в интересах Хабад Любавич, по свидетельствам местных правозащитников, стал снос под охраной полиции поклонного православного креста, у которого проходили ежедневные молебны от 3-х до 30-ти православных верующих, на месте будущего строительства синагоги. Этот случай оставляет без ответа множество вопросов. Снос креста, по свидетельствам правозащитников, варварским образом с чтением молитв на непонятном языке, осквернением его путем испражнений и забрасывания мусором и окурками был произведен группой хасидов с иностранным гражданством ночью под охраной сотрудников полиции, который после осквернения погрузили крест на автомобиль и увезли.
Что стало твориться функционерами ювенальной юстиции в Пермском крае при таком руководстве и такой команде ярко показано в материале информационного агентства «Аврора» «Новая «ювенальщина» в Пермском крае: над семьёй издеваются около полугода».
Продолжение следует...
Александр Никишин