Гамельнский крысолов
Над Гамельном стелился туман. Звёзды тонули в нём, словно беспомощные крысы в Везере.
Дудочник спрыгнул на пристань к лодкам. Уселся на ящик, положил вёсла у ног и начал петь.
Флейта и скрипка хороши. Арфа и экзотичные в этих краях гусли просто великолепны, да что там!.. он умеет подчинять дробным ворчанием барабана или перезвоном челесты. Но в последние годы дудочнику не требовалось ничего, кроме собственного голоса. Голос его плыл над портовыми складами, истончался, теряя обертона, вливался в подворотни и притоны плотогонов.
Не голос - зов.
Зов крысолова.
Первыми откликнулись ночующие в порту побирушки. Дробно застучали по доскам маленькие ножки. Послышалось попискивание. Потянуло плесенью и страхом.
Дудочник с любопытством вглядывался в детские лица
(ты расскажешь сказку?..
Нет! нет! иди отсюда, чужак!..
Дядя плохой?..)
но среди них не было той, кого он искал. Детей становилось всё больше. К нищенским лохмотьям добавились кружева и шёлк ночных рубашек. Дети ремесленников, купцов, аристократов...
(Сказку! Сказку!
Дядя злой?..
Дядя рассказывает сказки!)
в глазах дудочника зарябило от мальчишечьих и девчоночьих лиц. Искать больше не было смысла. Продолжая петь, крысолов поклонился детям и переложил вёсла в лодку. Недолгая возня с отмычками и замком, и вот уже лодка закачалась под весом крысолова.
Плеснула вода.
Крысолов сделал широкий круг, закладывая курс на безумную белую звезду маяка. Дети заволновались. Кто-то охнул, когда холодная вода забралась под ночную рубашку, кто-то беспомощно заревел.
На середине Везера дудочник бросил вёсла. Он не оглядывался. Он и так знал, что дети следуют за ним.
В тумане ударил колокол. Час ночи. Ещё никто не догадывается, что произошло, но скоро горожане узнают, и колокол сменится набатом.
Ждать пришлось недолго. Речную гладь прорезала чёрная лоснящаяся спина касатки. Морской владыка перевернулся в воздухе, окатывая дудочника каскадом брызг.
- Её не было среди детей, - без особой надежды произнёс крысолов.
- Ты просто плохо ищешь.
- Она мертва, царь. Растеклась морской пеной по палубе, или куда вы там уходите... Для всех лучше, если ты оставишь прошлое и начнёшь наконец жить.
Лодка угрожающе накренилась. Морской владыка перевесился через борт, приближая к дудочнику своё лицо. В бороде и бровях чудовища запутались водоросли.
- Найди мою дочь, Садко! Она хромая и не может говорить. Скорее всего она забыла, кто она, и не узнает счастья среди вас, людей.
И когда ты отыщешь её, я отпущу тебя.
Дудочник спрыгнул на пристань к лодкам. Уселся на ящик, положил вёсла у ног и начал петь.
Флейта и скрипка хороши. Арфа и экзотичные в этих краях гусли просто великолепны, да что там!.. он умеет подчинять дробным ворчанием барабана или перезвоном челесты. Но в последние годы дудочнику не требовалось ничего, кроме собственного голоса. Голос его плыл над портовыми складами, истончался, теряя обертона, вливался в подворотни и притоны плотогонов.
Не голос - зов.
Зов крысолова.
Первыми откликнулись ночующие в порту побирушки. Дробно застучали по доскам маленькие ножки. Послышалось попискивание. Потянуло плесенью и страхом.
Дудочник с любопытством вглядывался в детские лица
(ты расскажешь сказку?..
Нет! нет! иди отсюда, чужак!..
Дядя плохой?..)
но среди них не было той, кого он искал. Детей становилось всё больше. К нищенским лохмотьям добавились кружева и шёлк ночных рубашек. Дети ремесленников, купцов, аристократов...
(Сказку! Сказку!
Дядя злой?..
Дядя рассказывает сказки!)
в глазах дудочника зарябило от мальчишечьих и девчоночьих лиц. Искать больше не было смысла. Продолжая петь, крысолов поклонился детям и переложил вёсла в лодку. Недолгая возня с отмычками и замком, и вот уже лодка закачалась под весом крысолова.
Плеснула вода.
Крысолов сделал широкий круг, закладывая курс на безумную белую звезду маяка. Дети заволновались. Кто-то охнул, когда холодная вода забралась под ночную рубашку, кто-то беспомощно заревел.
На середине Везера дудочник бросил вёсла. Он не оглядывался. Он и так знал, что дети следуют за ним.
В тумане ударил колокол. Час ночи. Ещё никто не догадывается, что произошло, но скоро горожане узнают, и колокол сменится набатом.
Ждать пришлось недолго. Речную гладь прорезала чёрная лоснящаяся спина касатки. Морской владыка перевернулся в воздухе, окатывая дудочника каскадом брызг.
- Её не было среди детей, - без особой надежды произнёс крысолов.
- Ты просто плохо ищешь.
- Она мертва, царь. Растеклась морской пеной по палубе, или куда вы там уходите... Для всех лучше, если ты оставишь прошлое и начнёшь наконец жить.
Лодка угрожающе накренилась. Морской владыка перевесился через борт, приближая к дудочнику своё лицо. В бороде и бровях чудовища запутались водоросли.
- Найди мою дочь, Садко! Она хромая и не может говорить. Скорее всего она забыла, кто она, и не узнает счастья среди вас, людей.
И когда ты отыщешь её, я отпущу тебя.