Письмо главного врача г. Звенигородска в Наркомздрав, о голоде времён коллективизации
ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 11. Д. 56. Л. 198-202. Подлинник.
Выдержки из письма врача г. Звенигородска П. Блонского, адресованного Наркомздраву УССР т. Канторовичу, представляющего ярко выраженный а(нти)/с(оветский) документ.
Пом. нач. СПО ОГПУ Люшков
Приложение
Выписки из письма
Наркомздраву УССР т. Канторовичу
«Положение Звенигородского района и соседних с ним непосредственно наблюдаю, как врач, а об остальных сужу со слов очевидцев. Кратко говоря, по селам и мелким городам один сплошной ужас. Нищета невероятная, постоянный массовый голод. Массовая смертность от голода. Около 30% населения сел истощены от голода или опухли. Рождаемость сведена до необычайно малых размеров. Людоедство, некрофагия стали частым явлением. В селе почти не видно ни собак, ни кошек - все съедены. Преступность увеличилась до невероятных размеров. Голод приводит к таким преступлениям, о каких раньше не слыхали. Я уже не говорю о знаменитом срезывании колосков. Все (не только крестьяне) сделались ворами от недоедания. Попрошайничество небывалое. «Спекулянтов» или, лучше сказать, «людей воздуха» (т.е. занимающихся тем же, чем занималась до недавнего времени еврейская беднота в местечках) развелось невероятное количество. Арестов производится страшно много; тюрем не хватает: в Звенигородке на днях тоже открыли тюрьму, закрытую 8 лет назад».
«Суд функционирует вовсю. Немало арестованных при милиции умерло. За один 1932 г. разбежалось в разные части СССР более 10 тыс. из Звенигородского района. Разрушенных построек жилых и хозяйств в Звенигородке и по селам чрезвычайно много; по улицам много пухлых, истощенных. Слом, положение не лучше, чем после нашествия жестокого неприятеля, военной осады или стихийного бедствия».
«Для борьбы с голодом кое-что делалось и в прошлом году, но делалось это, как-то я бы сказал, неофициально. Нельзя было даже говорить о голоде, «стыдливость» одолела. При такой «стыдливости», конечно, сделано было очень мало. В этом году тоже (еще до начала марта) говорить о голоде считалось чуть ли не контрреволюцией».
«Местные организации (районные и областные) не справляются с голодом без полноценной материальной и организации конкретной помощи высших органов партии и власти. Этому мешало и мешает незначительность, сравнительно с размерами бедствия, продовольственного фонда и несвоевременное получение его. А между тем, как говорят, элеватор на станцию Звенигородка полон хлеба, мельница в Звенигородке работает круглые сутки. Есть в городе работающие маслозавод и плодосушка. В 5 верстах есть сахарный завод».
«Очень распространена среди руководящих и рядовых работников политически вредная «теория», что в голоде виноваты сами голодающие, не хотели, мол, работать, говорят, а раз так - пускай дохнут, не жалко. При таком настроении тех, кто должен бороться с голодом, конечно, не может быть ощутимых результатов от их деятельности по борьбе с голодом. Эти «теории» тем более странны в устах советских работников, что они копируют взгляды и высказывания всех времен, что кто беден или голоден, тот сам виноват. Смертность увеличивается при свете таких фактов, что голодает немало колхозников с большим количеством трудодней; что и в этом году голодают трудящиеся колхозники и тех колхозов, которые хорошо работали (с. Озирне Звенигородского района), что все эти «лодыри» с охотой идут на работу и работают в совхозах, на фабриках, заводах, шахтах и т.д. и не стесняются с расстоянием вплоть до Сахалина, Батума, Ленинграда, ни тяжестью и вредностью работы, что как раз действительные старые, так сказать, «со стажем», лодыри далеко не голодают, во всяком случае, меньше массы до недавнего времени землед[ельческих] тружеников в поте лица. Как это ни странно, но эти «теоретики» даже не задумались над вопросом, почему это недавние труженики земли стали мало работать на земле или совсем не желают работать? Что убило у них импульс, охоту к земледельческому труду, что выбило их из колеи трудовой?»
«Какой-то коммерческий, чисто эксплуататорский подход к голодающим. Их рассматривают не как людей в несчастье, а только как живую силу, которую нужно использовать для работы. Отсюда не борьба с голодом, как с народным бедствием, а только задание восстановить живую силу, причем лошадь в большем почете, чем человек. За потерю лошади наказывают, а за массовую гибель людей никого не наказывают».
П. Блонский
Найдено здесь: https://vk.com/historydoc?w=wall-27569095_1664698
или
