Он мешает мне жить...
Недавно в одном из сообществ на тему воспитания детей прочла пост одной мамочки, которая совершенно запуталась в отношениях с детьми, потеряла себя и в помощи, безусловно, на самом деле нуждается.
У мамочки деток двое. Сынишка семи лет и маленькая полугодовалая девочка. По-видимому, рождение второго ребенка так сильно на мамочку повлияло, что старший ее ребенок стал ей несколько мешать. Малышка вызывала приливы нежности… А мальчик требовал внимания и тянул одеяло на себя. Мамочка стремилась к такой славной, пухленькой крохе, а мальчик - наверное, уже угловатый, нелепый, просил любви в том же количестве, что получал раньше.
Впрочем, о любви и ее количестве - это мои предположения. И я могу подвергнуть сомнению вопрос о том, была ли там зрелая родительская любовь, да и незрелая была ли. Не пробудилась ли она, любовь материнская, впервые с рождением второго ребенка - мне такие случаи известны, а чувства к старшенькому остались в зачаточном состоянии. Потому что пост этот назывался
«Я начинаю ненавидеть своего сына».
Нет смысла искать через поисковик автора поста. Сообщество это закрытое, да и некорректно было бы, я не случайно не даю ссылку. А рассказываю об этом тут потому, что там, при возможности комментирования, смолчала - побоялась «вышибить табуретку» из-под человека, которому и так плохо. Хотя порой такой ледяной душ помогает. Как это было однажды у меня на глазах и со мной самой.
Конечно, тут совсем другой случай - то, о чем я расскажу. Но всякий раз, когда я встречала похожие реагирования, когда вдруг внутри семьи возгорались отторжение или ненависть к одному из ее членов, и если я приводила в пример то, что расскажу ниже, результат был адекватным. Прибегала я к этому не раз. И, к счастью, не случилось со мной такого, чтобы кто-то не очухался, не пришел в себя, не ужаснулся от собственных эмоций.
Был-жил-служил в Москве совершенно необычный священник, человек энциклопедического ума, разностороннего образования, великой души - отец Георгий Чистяков. И я была в числе его прихожан. Однажды, совершенно измученная поведением своей впавшей в абсолютный маразм бабушки, я пришла в храм. Шла служба, я стояла и думала, что вот, сейчас подойду к батюшке, скажу ему, что мне порой такие страшные мысли в голову приходят, что сил у меня нет, что невозможно каждый день входить в обкаканную квартиру, что бабушка сплевывает мокроту в во все чашки, которые попадаются ей, и меня уже тошнит просто от вида чашек… Что я больше так не могу, не могу!
Началась проповедь. Уже не раз я слышала в храме, что как-то мы подбираемся с одинаковыми проблемами, и что батюшка наш наделен даром именно во время проповеди сказать что-то, что «попадает» всем, дает ответ на вопрос раньше того, как он задан.
И вот выходит отец Георгий, встает перед паствой и говорит следующее. Часто, мол, мы чувствуем себя изнемогшими, оттого что близкие наши чудят, и бывает такое с нами, что кажется - лучше бы их не видеть, и мешают нам они, и устаем мы, и раздражаемся. И что он всегда отвечает людям, с такими проблемами пришедшим, одно:
«А вы представьте, что этот человек умер».
Помню тишину храма. Паузу, которая возникла и длилась. Это было настолько ощутимо, что у меня мурашки прошли по спине не только от услышанного, но еще и от этой, наступившей и поглотившей нас с нашими мелкими мыслишками тишины. "Нет ведь на этой земле больше взрослого человека, который так самозабвенно любил бы меня, как она", - осознала тогда я.
Не решилась я привести этот пример измученной мамочке. Но захотела об этом рассказать вам. Вдруг кому-то вспомнятся эти слова в минуту, когда его захлестнет подобное. И тогда все сразу встанет на свои места. Однозначно. Пусть мы и не всегда сильные, но мы же нормальные, мы - хорошие люди.
У мамочки деток двое. Сынишка семи лет и маленькая полугодовалая девочка. По-видимому, рождение второго ребенка так сильно на мамочку повлияло, что старший ее ребенок стал ей несколько мешать. Малышка вызывала приливы нежности… А мальчик требовал внимания и тянул одеяло на себя. Мамочка стремилась к такой славной, пухленькой крохе, а мальчик - наверное, уже угловатый, нелепый, просил любви в том же количестве, что получал раньше.
Впрочем, о любви и ее количестве - это мои предположения. И я могу подвергнуть сомнению вопрос о том, была ли там зрелая родительская любовь, да и незрелая была ли. Не пробудилась ли она, любовь материнская, впервые с рождением второго ребенка - мне такие случаи известны, а чувства к старшенькому остались в зачаточном состоянии. Потому что пост этот назывался
«Я начинаю ненавидеть своего сына».
Нет смысла искать через поисковик автора поста. Сообщество это закрытое, да и некорректно было бы, я не случайно не даю ссылку. А рассказываю об этом тут потому, что там, при возможности комментирования, смолчала - побоялась «вышибить табуретку» из-под человека, которому и так плохо. Хотя порой такой ледяной душ помогает. Как это было однажды у меня на глазах и со мной самой.
Конечно, тут совсем другой случай - то, о чем я расскажу. Но всякий раз, когда я встречала похожие реагирования, когда вдруг внутри семьи возгорались отторжение или ненависть к одному из ее членов, и если я приводила в пример то, что расскажу ниже, результат был адекватным. Прибегала я к этому не раз. И, к счастью, не случилось со мной такого, чтобы кто-то не очухался, не пришел в себя, не ужаснулся от собственных эмоций.
Был-жил-служил в Москве совершенно необычный священник, человек энциклопедического ума, разностороннего образования, великой души - отец Георгий Чистяков. И я была в числе его прихожан. Однажды, совершенно измученная поведением своей впавшей в абсолютный маразм бабушки, я пришла в храм. Шла служба, я стояла и думала, что вот, сейчас подойду к батюшке, скажу ему, что мне порой такие страшные мысли в голову приходят, что сил у меня нет, что невозможно каждый день входить в обкаканную квартиру, что бабушка сплевывает мокроту в во все чашки, которые попадаются ей, и меня уже тошнит просто от вида чашек… Что я больше так не могу, не могу!
Началась проповедь. Уже не раз я слышала в храме, что как-то мы подбираемся с одинаковыми проблемами, и что батюшка наш наделен даром именно во время проповеди сказать что-то, что «попадает» всем, дает ответ на вопрос раньше того, как он задан.
И вот выходит отец Георгий, встает перед паствой и говорит следующее. Часто, мол, мы чувствуем себя изнемогшими, оттого что близкие наши чудят, и бывает такое с нами, что кажется - лучше бы их не видеть, и мешают нам они, и устаем мы, и раздражаемся. И что он всегда отвечает людям, с такими проблемами пришедшим, одно:
«А вы представьте, что этот человек умер».
Помню тишину храма. Паузу, которая возникла и длилась. Это было настолько ощутимо, что у меня мурашки прошли по спине не только от услышанного, но еще и от этой, наступившей и поглотившей нас с нашими мелкими мыслишками тишины. "Нет ведь на этой земле больше взрослого человека, который так самозабвенно любил бы меня, как она", - осознала тогда я.
Не решилась я привести этот пример измученной мамочке. Но захотела об этом рассказать вам. Вдруг кому-то вспомнятся эти слова в минуту, когда его захлестнет подобное. И тогда все сразу встанет на свои места. Однозначно. Пусть мы и не всегда сильные, но мы же нормальные, мы - хорошие люди.