Анатолий Сергеев "Я не крал твоё море". Рецензия by myself.
Это книга как стимул для людей, которые тоже думают про себя, что умеют писать. И что их истории не так уж безынтересны.
Мне вот вообще кажется, что в писательстве нет ничего сложного. Кроме того, что это просто дано не всем. Мне вот не дано. Я точно знаю: надо иметь идею, полный текст в голове перед тем, как начать его впечатывать в компьютер. Ну, сейчас в компьютер. Раньше - от руки. Или высший, довлатовский пилотаж: на "Ундервуде". У меня даже были специальные писательские тетради. Красивые. Одну из таких из загашников достала мама. Неформатная, с бабочками на обложке и внутри. Широкая цветная разлиновка, которая совершенно не подходила моему мелкому кривому почерку, и огромная бабочка в левом нижнем углу на каждой левой странице разворота. Сказала: это для твоих личных записей. (Позже я пустила эту тетрадь под конспекты по теории литературы, кажется. То ещё творчество, кстати). Мама была корректна. Она делала вид, что не знает, что именно я пишу. Пока я сама не захотела ей это показать. А недавно она призналась, что вынашивает план по созданию сборника стихов не только отца, но и моих. Мама нас обоих любит за прущее наружу что-то, что мы с отцом называем творчеством. Но я-то знаю, что творчество - это вот, как я написала: когда у тебя есть точное знание, что ты хочешь сказать. Идея, сюжет, понимание, как ты его предложишь читателю. Ну, и способность написать, собственно. А мы пишем так... цепляясь за удачные слова или выражения, которые родились в голове, подгоняя под них целые смыслы. А потом кто-то прочитает и скажет: о, теперь я всё про тебя знаю. У тебя несчастная любовь. Да ладно вам, мне просто понравилось выражение.
Вот и некоторые эссе в этой книге выглядят как удачные зацепки. Что-то произошло - записал. Что-то вспомнилось - записал. Собственно, автор и сам в этом признаётся. Равно как и в том, что писал он на чём приходилось, а однажды наговорил рассказ на выключенный диктофон. Чистые слова. Потоковый текст. Но местами так и видно удовольствие: зацените, как буквы сложились. Другое дело, что сами события и умение облечь их в короткий и яркий текст читаются легко и достойно. Несмотря на то, что многое в этом тексте непристойно.
А с каким удовольствием описаны самые избитые, популярные и кассовые в писательстве вещи. Секс, алкоголь (реально не понимаю, как можно столько пить), сигареты. Отдельная песня с тремя припевами - страница новых марок сигарет для писателей. Захотелось курить. Много англицизмов. Брошенных невзначай фамилий писателей, музыкантов, актёров, режиссёров. И сразу стало интересно прочитать, послушать, посмотреть.
В какой-то момент книга перестала останавливаться. Хотя это сборник рассказов, а не "Улисс". Она напоминала русский рок-н-ролл, что-то из "Чижа", хотя автору больше бы понравилось сравнение с "The End" The Doors. (ну, теперь вы понимаете, в каком стиле она написана).
В итоге книга была прочитана за пару отпускных вечеров. Вместе с дочитываемым (домучиваемым) Эпштейном. (Это уже знать не обязательно. Это не классика. Это не культ. Это было занудно). Собственно, эта книга и была рекомендована как "в самолёт". Но в самолёте я спала.
И сразу захотелось написать. Вот это. И о том, как голова вечером мстит за дневное падение. О двух бодрых каталонцах, которые вчера громко смотрели футбол в лобби, а сегодня выпивали с литовцами за чей-то из их, литовцев, День Рождения. И второй вечер подряд желают мне Good Night. Захотелось написать тому, кто нравится, что нравится. Потому что, как ни крути, книга получилась о любви. Пусть и не всегда возвышенной.
Но главная прелесть этого сборника в том, что вам вовсе не обязательно знать автора лично. Наоборот даже, если вы не представляете, кто такой этот Анатолий Сергеев, он покажется ещё более крутым и загадочным, почти мистическим персонажем (потому что, ну, правда, я не понимаю, как можно столько пить). Не менее далёким, чем Буковски, которого он панибратски именует Буком у себя в книге. (А я ведь грешным делом сначала на Детлева Бука подумала). А его жизнь - настоящим калейдоскопом, который мы склонны у самих себя не замечать.
Я вот его не знаю. Хотя мы взаимные друзья на Фейсбуке. Видела несколько раз, пару раз здоровалась. Большего и не надо. Как читателю. Я слышала, как он ведёт репортажи. Стояла рядом и ждала, когда он отпишет свой стендап на премьере "Привычки расставаться" Кати Телегиной, чтобы записать свой. Я тогда не знала о его личной заинтересованности в этом проекте. И не знала, что он, в отличие от меня, был в курсе, что это за фильм (пресс-показа не было, обычные журналисты смотрели во время премьеры, т.е. после интервью). И что уж там, тогда было понятно: человек со словом работать умеет. Но одно дело слово, простите за тавтологию, деловое. Даже если это журналистика "в свободной манере". Другое - личное. А ведь книга - это личное и о личном. Или удачная иллюзия личного о личном. Что сделает её еще ценнее с литературной точки зрения.
P.S. Но всё же есть в этой истории одно совпадение. Если бы я писала "спасибо", как это делает автор в начале книги, одно имя из наших списков точно бы совпало. Спасибо Максиму Захарову, который: 1. рассказал мне об Анатолии Сергееве и проекте "Кинологистика"; 2. рассказал мне о книге; 3. показал мне книгу и графический рисунок в ней, отчаянно напоминающий нашего с Анатолием общего знакомого.
P.P.S. Формат книги заслуживает отдельного внимания. Русская пара, которая за ужином сидела через столик от меня, явно не понимала, почему я так странно держу и листаю этот томик.
P.P.P.S. Анатолий, отдельное спасибо за последние строки последнего рассказа. Я неприлично громко для первого часа ночи смеялась. Потому что когда-то давно у меня в блоге развернулся целый спор с Быковым на тему уместности его интимных мест в местах общественных. Так что вас действительно понимаю.
