Душеспасительное
А когда душа оглядывается и видит,
Что никто ей, в общем-то, тут не рад -
Она всем дает еще один шанс, еще один выдох,
Еще один спасительный звукоряд.
Но никому и дела нет, и предела нет,
Пей, гуляй, будь сильным и хохочи.
И тогда душа опускается на паркет
И кричит.
День кричит - хозяин ее не слышит,
Занят очень, много других проблем.
Два кричит.
Ее мальчик почти не дышит,
Но продолжает держаться стабильных схем:
А душа так орет, что уже никуда не деться.
Но он сам себе врет.
Он таблетку берет от сердца.
А она не жуется - она его пережевывает.
И маме его - с расстановкой так: «Вы же сильная».
Утром еще говорят «стабильное, но тяжелое»,
А уже ближе к ночи - «тяжелое, но стабильное».
И врачи колдуют, и всюду больничный запах,
Полотенца, бессонница, лужи, салфетки-фантики.
А душа на балконе - курит, в дырявых тапках.
Не-е-е-т, смеется, нет.
Не заманите.
Что никто ей, в общем-то, тут не рад -
Она всем дает еще один шанс, еще один выдох,
Еще один спасительный звукоряд.
Но никому и дела нет, и предела нет,
Пей, гуляй, будь сильным и хохочи.
И тогда душа опускается на паркет
И кричит.
День кричит - хозяин ее не слышит,
Занят очень, много других проблем.
Два кричит.
Ее мальчик почти не дышит,
Но продолжает держаться стабильных схем:
А душа так орет, что уже никуда не деться.
Но он сам себе врет.
Он таблетку берет от сердца.
А она не жуется - она его пережевывает.
И маме его - с расстановкой так: «Вы же сильная».
Утром еще говорят «стабильное, но тяжелое»,
А уже ближе к ночи - «тяжелое, но стабильное».
И врачи колдуют, и всюду больничный запах,
Полотенца, бессонница, лужи, салфетки-фантики.
А душа на балконе - курит, в дырявых тапках.
Не-е-е-т, смеется, нет.
Не заманите.