Чаганиан. Дорога на Денау, или В поисках парья
"А нет ли желания поизучать район Денау и Сарыасии?" - спросила меня перед поездкой Лида abyaneh, пояснив, что там живут парья - малочисленный народ, самая необычная ветвь среднеазиатских цыган. Как знакомые нам люли и менее известные общины вроде сагутарош или чистони, они пришли давным-давно из Индии, и единственные в новом краю прижились не странствующими цыганами, а горными земледельцами, но сохранили (в отличие от перешедших на персидский соплеменников) индийский язык. Их кишлаки весьма труднодоступны, и мне сразу представились таким подобием головокружительны предгорий Кашмира, только в "нашей" простой и понятной Средней Азии. В литературе, которой располагала Лида, перечислялись парьясские кишлаки в Таджикистане, а в Узбекистане были указаны лишь районы, слагавшие северо-восточный угол Сурхандарьинской области у таджикской границы. "Что ж, - решил я, - почему бы и не съездить? Парья мы может и не найдём, но много всего увидим по дороге". Например, домонгольский минарет в Джаркургане, средневековый мост Искандера, колоритнейший город Денау с гигантским медресе и моторикшами у базара или разговор с аксакалом в кишлаке Янги-Хайот.
Так что из показанного в прошлой части горного Байсуна спустимся в Чаганиан, как называлась равнинная часть Сурхандарьи в древности.
В сгущающихся сумерках байсунский таджик довёз нас до Термеза, где, по его словам, "постоянно переименовывают улицы, чтобы запутать террористов". Уже близ термезского центра увидев у дороги прохаживавшегося туда-сюда громилу, он бросил: "Знакомый из Госбезопасности! Злоумышленников высматривает!" - и вот и не поймёшь, серьёзно это он или нет: таджики - знатные шутники. Термез, между тем, сразу впечатлил каким-то другим светом и совсем иным вкусом воздуха - в сущности, мы достигли сухих азиатских субтропиков, и символом Сурхандарьи мне запомнились вот эти незнакомые сосны с необычайно длинной пушистой хвоей и корой почти как у лиственных деревьев.
2.
Мы приехали в гостиницу "Рамз", запрятанную во дворике за многоэтажным отелем "Сурхан": её держат русские для немногочисленных, но всё же бывающих здесь бэкпекеров, хотя прямо сказать, другие постояльцы были на них непохожи: тут дёшево, поэтому и останавливаются люди вплоть до визитёров из Афганистана, который от Термеза вот прямо за рекой. За 90 тыс. сумов на троих, то есть рублей по 300 на каждого, мы сняли 3-местный номер с удобствами, где помимо кроватей был лишь дай бог метровый проход вдоль стены. У администраторши я поинтересовался о машине на троих до Денау, и позвонив уточнить проверенному водителю, администраторша сказала, что он сейчас подъедет пообщаться сам. Так нашим спутником в Сурхандарье стал Хаснуддин - подтянутый и деловитый узбек с красивым и умным лицом. Во время афганской войны он возил генералов, в 1990-х боролся с наркотрафиком, а потом, видимо (это моё предположение), оказался в опале и теперь, как многие в этих краях, кормится с машины. Исходя из такой биографии ему должно было быть хорошо за полтинник, и прожитая жизнь чувствовалась в его словах, однако с виду он был гораздо моложе. Выслушав нашу идею о поездке к парья, он позвонил знакомой в Денау - она директор школы, как-то связана с музеем и дружит со многими аксакалами, и хотя слово "парья" этой знакомой ничего не сказало, по описанию да по созвучию она предположила, что речь о кишлаке Хумфар, близ которого есть горные деревни, куда доедет лишь ишак. В общем, посовещавшись с Хаснуддином, мы решили утром ехать в Денау со всеми остановками, а знакомая в это время узнает, к кому нас послать дальше.
3. эта и следующая фото - просто зарисовки из Термеза. Коты у православной церкви.
Утром Хаснуддин приехал точно в срок, завёз нас перекусить в русскую столовую, где подавали блинчики да пирожки с повидлом, и вскоре мы несли по шоссе среди тучных полей. Дорога на Денау идёт почти параллельно дороге в Байсун, медленно отклоняясь к востоку, и почти на выезде из Термеза мы миновали отворот на Хайратон - афганский кишлак за Амударьёй, куда ведёт легендарный Мост Дружбы, построенный в 1981-85 годах для связи с Афганистаном и вошедшими туда советскими частями. В 1996-2002, пока на той стороне правили талибы, мост был закрыт, а сейчас он между прочим стал ещё и железнодорожным - Узбекистанская железная дорога доходит уже до Мазари-Шарифа, живут на том берегу те же узбеки да таджики, и не удивлюсь, если в случае ЧЕГО под предлогом защиты соотечественников страна прирастёт ещё и Мазари-Шарифской областью (и я туда поеду). У туристов же, знаю, бытует такая забава как ездить на Амударью, фотографировать этот мост, влипать в неприятный разговор с безопасниками и наконец удалять запретную фотографию, поэтому мы туда решили не соваться. Говорят, иногда даже в самом Термезе милиция вместе с документами проверяет у туриста отснятые фото именно на предмет этого самого моста.
4.
Чуть дальше поворота пересекаем и саму Сурхандарью - в отличие от Кашкадарьи, это вполне себе полноценная река, примерно 2/3 от Москвы-реки по полноводности. Её древнее название - Чаганруд, а край вдоль неё соответственно - Чагания, правобережная часть древней Бактрии, удивительную историю которой я уже рассказывал в обзоре узбекского Юга.
5.
Тунчные поля напоминают, что Бактрия - родина пшеницы, а мотыжащие их женщины в ярких платьях - что Сурхандарья очень бедный и очень патриархальный край.
6.
К тучным полям вплотную подступает пустыня - оазисы тянутся длинными лентами вдоль рек и соответственно дорог. Из-за Амударьи порой дует "афганский ветер", приносящий пыльные бури. И на каждом шагу - городище, то крошечное, как могильный курган, то огромное, как отвал рудника:
7.
Километрах в 30 от Термеза встречает городок Джаркурган (20 тыс. жителей) у огромного хлопкового завода. Два дня спустя, покидая Сурхандарью поездом, я обнаружил в нём единственный увиденный за месяц путешествий по Узбекистану действующий вокзал старше позднесоветских времён (а недействующие наблюдал ещё в Кагане и в центре Бухары): линия Термез-Душанбе, к которой в 2009 году подвели обход Туркмении, пущена в 1929 году, и если в остальном Узбекистане явно была какая-то целенаправленная программа обновления вокзалов, то в глухую Сурхандарью она видать так и не дошла.
8.
Но в Джаркурган мы свернули и с трассы, и проехали буквально весь город, по площади оказавшийся неожиданно большим:
9.
Почти ничего не нашёл о его истории - лишь что городом Джаркурган стал в 1973-м, а ПГТ в 1951 году, и видимо к началу ХХ века представлял собой кишлак, в 1930-х годах пошедший в рост с постройкой железной дороги. И вроде город совершенно советский - да только те же пятиэтажки напоминают скорее городок советских специалистов в какой-нибудь ближневосточной стране.
10.
Но едва ли не в самом дальнем от трассы углу городка находится то, ради чего мы сделали этот крюк - Джаркурганский минарет домонгольской постройки:
11.
О домонгольской Средней Азии я писал уже не раз - для неё нашествие монголов стало едва ли не более страшным рубежом "до" и "после", чем для Руси, и каменных зданий тех времён (сотни глиняных городищ, коими богат Хорезм, не в счёт) в ней осталась буквально лишь пара десятков: в Казахстане - мавзолеи Тараза, его окрестностей и села Турбат; в Киргизии - минарет Бураны да опять же мавзолеи Таласа и Узгена; в Узбекистане - аж 4 здания в Бухаре, столько же в Навои с ближайшими окрестностями и такой же сиротливый минарет в Вабкенте, ну и в Таджикистане с Туркменией кое-что. Однако их ни с чем не спутать из-за совершенно иного декора - без изразцов и мозаик, но со сложнейшими узорами фигурного кирпича и терракоты, возможно когда-то раскрашенных в тёплые цвета. Почти вся сохранившаяся здесь домонгольщина строилась при империи Караханидов, первом тюркско-мусульманском государстве этих земель; парочку зданий оставили Саманиды - предыдущие хозяева, тоже мусульмане, но ещё не тюрки, а персы. Ну а Джаркурганский минарет не похож ни тех, ни на других - это памятник Сельджукидской империи, на пике своего могущества простиравшейся от Кашгара до Босфора, от Аральского моря до Омана, заметно превосходя даже империю Тамерлана, и бывшей по сути предтечей Османской империи, возродившейся из её небольшого осколка. Но это было потом, а минарет в Джаркургане построил в 1109 году воинственный султан Ахмад Санджар, красиво, но безуспешно боровшийся с распадом державы.
12.
Его высота ныне 21 метр, однако сужается он очень медленно, с 5 до 4 метров, и скорее всего, когда-то был двове выше, состоя как бы из пары секции. Ребристые стены (16 рёбер) сразу напоминают знаменитый Кутб-Минар в Дели, но родиной такой конструкции считается и вовсе афганский Газни, центра империи сначала Газневидов, а затем свергших их власть Гуридов, чья граница с сельджукидскими владениями тогда проходила что узбекско-афганская ныне - по Амударье. В надписях на минарете увековечен зодчий Али ибн Мухаммед из Серахса на юге Туркмении, где отметились и те, и другие, и третьи - так что и зодчество это особое, разнесённое на север и на юг историческими ветрами из таинственных глубин Афганистана.
12а.
Минарет принадлежал пятничной мечети тогдашнего города, но стоял отдельно от неё: для домонгольской Средней Азии были характерны именно такие гигантские одинокие минареты, "маяки ислама", созывавшие на молитвы весь город: изначально Джаркурганская башня была немногим ниже бухарского Каляна, но гораздо стройнее него. Минарет ныне не только обрублен, но ещё и гнут - отклонение от оси достигает 2 метров. Наверх, однако, можно забраться, что довольно трудно и даже страшновато на совершенно тёмной лестнице, а ничего интересного сверху не видно за отсутствием такового в поле зрения.
13.
В арыке рядом крутится чигирь, ничего не переливающий - их часто ставят и просто для красоты:
14.
В здании на другой стороне минаретного скверика - музей с осколками чуждых и незнакомых, но великих империй и убогим, но куда более понятным соцартом Счастливого Узбекистана:
15.
Покидаем Джаркурган и едем дальше по трассе. Если в Вабкент к минарету можно заскочить на пять минут, то тут со всеми вихляниями крюк выходил километров на 20. Дальше по дороге на Денау - всякие сюжеты удивительной Сурхандарьи:
16.
17.
18.
19.
19а. сизоворонка, или ракша - при всей экзотичности облика, у нас она тоже водится.
Следующая остановка ещё километров через 30 у кишлака Навбахор практически на въезде в Кумкурган - так называемый мост Искандера:
20.
Александр Македонский "конечно великий полководец, но зачем же стулья ломать?" - в отличие от Тамерлана или Чингисхана, чьи имена вызывают лишь коченеющий страх, отважного грека на Земле реально любили. В допетровской Руси он слыл древним православным крестоносцем, сокрушителем басурман, а у самих басурман Искандер Зулькарнайн - скорее такой носитель высокой цивилизации, которую насаждал пусть и огнём и мечом, но справедливо. И наверное, будь такой мост где-то под Самаркандом - его называли бы мостом Тамерлана, но в Бактрии Тамерлан - чужак и разрушитель, поэтому здесь это мост Искандера. На самом деле всё прозаичнее - как и Николаевский мост в Карши, его построил в 16 веке бухарец Абдулла-хан II, с размахом современного Китая обновлявший дорожную инфраструктуру своих владений. Сурхандарьинский мост поскромнее кашкадарьинского, но зато полностью аутентичен, не тронутый инженерами Белого царя:
21.
Название Кумкурган переводится как Песчаная крепость, и ещё до въезда в этот маленький городок (13 тыс. жителей) с трассы видно грандиознейшее городище во всей Средней Азии, раскинувшееся на километры:
22.
На самом деле это и не городище, а длинный "язык" неокультуренной пустыни, возможно просто наметённые за века разбивавшимся о горы "афганцем" пески. Об эти холмы же разбивается железная дорога - налево уходит открытая в 2009 году линия в обход Туркмении, направо - линия 1920-х годов на Денау и Душанбе. По каждой из них ходит суммарно 2 поезда: Ташкент-Термез, Ташкент-Сарыасия (это на границе за Денау) и Москва-Душанбе через Туркмению. Вокзал Кумкургана, впрочем, не чета вокзалу Джаркургана - вполне обычен и нов. Продраться через город непросто - трасса фактически пересекает базар, где постоянно кто-то норовит заскочить под колёса, и даже солидный Хаснуддин не удержался от известных каждому автомобилисту комментариев к прохожим (или это было уже не в Кумкургане, а в следующем городке Шурчи?).
23.
Песчаные склоны так похожи на что-то рукотворное... Чуть дальше на них так странно смотрятся кресты:
23а.
Вот ещё одно грандиозное и уже вполне себе рукотворное городище правее трассы, зачем-то отделённое от неё широченным арыком, похожим на ров. Это Дальварзинтепе, северный форпост Кушанской империи, буддийского государства масштабов Рима. Основанный в 3 веке и переживший метрополию город, изначального названия которого не сохранилось, опустел в 7 веке.
24.
Тогда же, в 7 веке, в Индии появилась игра чатуранга, из которой впоследствии выросли шахматы и ещё множество не столь известных нам игр с фигурками на клетчатом поле. Так вот, в Дальварзинтепе помимо всяческих фресок, статуэток будды, украшений на стыке эллинского искусства со звериным стилем кочевников были найдены старейшие в мире шахматные (то есть чатуранговые) фигурки - слон и бык из слоновой кости, хранящиеся ныне в музее Термеза:
24а.
Оттуда же, из музея - макеты крепостей, домов, городов и храмов, реконструкции того, как выглядели оплывшие городища "при жизни". Слева вверху Джаркутан, или Сапаллитепа - древнейший город чуть ли не всего Узбекистана, стоявший более 3000 лет назад. Внизу - Кампыртепа, тоже, но не настолько древний торговый город на Оксе (Амударьей) километрах в 30 выше Термеза: слева - общий вид, справа - дом местного богача. Ну а правый врехний макет - это Балалыктепа, построенный в 6-7 веках последний буддийский храм Бактрии.
25.
Из Дальварзинтепа центр этой стороны в 7 веке сместился выше к Гиссарской долине, в город Чаганиан близ нынешнего Денау, ставший центром Чагании на следующие века, видимо до прихода монголов. Здешних правителей называли чаган-худаты или хидевы, а столицам различных империй - тохарской, тюркской, арабской, саманидской - они подчинялись весьма условно, в тот же Афросиаб посылая не данников и заложников, а посольства с диковинными подарками вроде "птицы-верблюда" (то есть страуса). Расцвета Чаганиан достиг при Саманидах, когда тут правила вассальная, но полунезавимая династия Мухтаджидов. Преемником Чаганиана и считается нынешний Денау, встречающий неожиданно красивыми въездными стелами:
26.
Денау (104 тыс. жителей) размером немногим меньше Термеза, причём за постсоветское время вырос двое - видимо, за счёт узбеков, уезжающих на родину из Таджикистана: ныне таджиков и узбеков тут поплам. Но с ролью островка "дальней" Азии в "нашей" Азии Денау справляется и без всяких парья:
27.
Тут даже моторикши водятся!
28.
Аксакалы носят шапки вроде чвлмы:
29.
А мечеть совсем не среднеазиатского вида больше всего мне напоминал захваченную мусульманами церковь где-нибудь в Святой Земле:
30.
И здесь же кинотеатр "Шарк" ("Восток") в добротном сталинском стиле - зачахший к ХХ веку до состояния кишлака Денау пошёл в рост с пуском железной дороги и вернул статус города в 1958 году:
31.
Ещё в Денау есть настоящий дендрарий, выросший из селекционной станции, изучавшей перспективы растениеводства в необычном для Советского Союза климете Сурхандарьи: только здесь во всём СССР выращивался сахарный тростник и даже выпускался ром!
32.
Но центр Денау - крупнейший в Сурхандарьинской области базар, которому он и обязан своим колоритом - сюда ездят торговать таджикистанцы да люди горных кишлаков.
33.
Самая интересная торговля - у медресе, это место запечатлено на заглавном кадре. Вот например курут и странный напиток, о котором продавщица сказала, что его пьют таджики - айран с мелкими кусочками овощей:
34.
Или чёрный и белый тут (шелковница), которым в мае Денау и окрестности просто завалены. Приторно-сладкая, но в целом вкусная ягода, очень сильно пачкающая руки:
35.
А ещё вглядитесь в смуглые лица продавщиц тута - я сразу подумал, что это может быть и есть парья? И до сих пор думаю, что может быть и не ошибся. Денау считается столицей сагутарош - цыганской касты резчиков по дереву, говорящих, как и люли, на персидском.
Посреди базара - медресе Саида Аталыка 16 века, причём очень внушительных размеров - 65 на 45 метров, это мастаб самаркандских медресе Регистана или хивинского медресе Мухаммеда-Амина, крупнейшего в Средней Азии. А тут стоит и стоит себе безвестно:
36.
Ворота, конечно, времён не столь давних, а вот на потолках келий - слегка другие узоры и формы, чем во всех показанных ранее старинных городах.
37.
Мужики у входа, увидев меня, нашли ключ да пустили во двор, но внутри неухожено и какой-то неприятный запах:
38.
При написании поста я увидел по викимапии, что парой сотен метров дальше есть ещё и цитадель, причём даже со стеной! Раньше этой отметки не было, нигде ничего о цитадели не было написано, да из местных никто не догадался подсказать: выехали бы к ней случайно - мой рассказ был бы первым. Впрочем, это вряд ли был Чаганиан - его городище несколько дальше, а здесь... название Денау, а на другом языке Денов (я долго пребывал в уверенности, что это где-нибудь в Восточной Германии) с таджикского значит "Новое селение", то ли предместье, то ли реплика древнего города.
38а.
Между тем, Хаснуддин таки привзёл нас к школе, где бегали и шалили детишки. Проходившая мимо немолодая женщина интеллигентного вида сделала им замечание на чистом русском без акцента, и они присмерили - это и оказалась та самая директорша школы, и в городе, где почти нет славянских лиц, школа эта была "русская". Женщина объяснила, куда нам ехать дальше, и всё же многое оставалось неясным - в частности, об этих хумфари никто не говорил как о цыганах, но в конце концов кому же хочется цыганом быть? За Денау минуем блок-пост со строгостями почти как на границе, затем останавливаемся на обочине и едим купленный тут, пережидая налетевший с гор дождь:
39.
А горы высоки и красивы, и пейзаж местами какой-то совсем не азиатский:
40.
Но лишь местами. Дух Азии не спутаешь ни с чем.
41.
Где-то там гора Хазрет-Султан (4643), при Советах скучное Пик 22-го Съезда - высшая точка Узбекистана на границы с Таджикистаном. Видно ли её на этих кадрах - не берусь предполагать:
42.
До поездки Хаснуддин и его знакомая нагнали страху, что хумпари живут в высокогорных кишлаках, куда доехать можно лишь на ишаке, и мы морально готовились к тому, что придётся пересаживаться. Но чуть-чуть не доехав до Сарыасии мы свернули в большой кишлак Янги-Хайот целиком советского вида, и у магазина на въезде, поздоровавшись с продавцом, сели по деревом напротив на цветной топчан. Вскоре подъехал и хозяин магазина, интеллигентного вида таджик в тонких очках, которого в Москве я принял бы за европейца, да на своей машине, весьма не дешёвой, повёз к аксакалу:
43.
Увы, имя аксакала я не запомнил - для меня он сразу стал просто Аксакал, а человек с кадра выше ласково назвал его за глаз "наш бабай". Мы приехали к обычному для махаллей одноэтажному дому с зелёным прохладным двором, женщина средних лет и её потрясающе красивая дочь (фотографироваться отказалась наотрез) принесли нам чаю, конфет и лепёшек. Хумфари оказались, конечно же, никакими не потомками индийских цыган - это таджикский род, первые 26 семей которого пришли в 1301 году из-за Амударьи, и поначалу, около 120 лет, кочевали, живя в юртах, по равнине, а затем ушли в горы, основав там кишлак Хуш-Бахор ("Красивое селение"), из-за ошибок в документах со временем превратившийся в Хумфар. В начале ХХ века хумфарские горцы вновь вышли на равнину - по одной версии их вывел туда мулла Бекназар, а по другой согнали большевики в 1927 году - требовалось больше рук для выращивания хлопка, под которое и был основан кишлак-совхоз Янги-Хаёт (Новая Жизнь) - такое в Советской Средней Азии тех лет бывало не раз и, например, чуть не погубило самобытность ягнобцев Таджикистана, до ХХ века сохранивших в своих горах язык, близкий к согдианскому. Хумфари ныне около 5000 человек, иные вернулись в горный кишлак, куда можно доехать и без ишака, но не на легковой машине, и сохранили даже свой диалект таджикского с некоторыми отличиями грамматики.
12 колен рода асксакал расписал в мой блокнот, и здесь привожу его запись целиком, хотя бы за тем, чтобы ей не пропасть (но мог неверно расшифровать почерк):
1. Каюмбай из города Ахчи Афганистана.
2. Болука из города Шерабад Сурхандарьинской области.
3. Сафарга из города Денов Сурхандарьинской области.
4. Ниязахмад из города Балх Афганистана.
5. Жалаладдхан из города Куляб Таджикистана.
6. Махадзамон из города Хисар [Гиссар] Таджикистана.
7. Шинганияз из города Бухара Узбекистана.
8. Тойирбай из города Денов Сурхандарьинской области.
9. Авзахмад из города Бобзаде Сурхандарьинской области [сейчас такого города тут нет]
10. Каргаз из города Самарканд Узбекистана.
11. усто Хурдак, река Тупаланг Сурхандарьинской области.
12. Шепаро из города Курган-Тепа [Курган-Тюбе] Таджикистана.
44.
Дальше ещё посидели, допили чай, рассказали друг другу о жизни здесь и там, и затем хозяин магазина отвёз нас туда же, где взял, и передал Хаснуддину. Доехав до Термеза почти без остановок, мы ещё немного покатались по предместьям, а уже в сумерках заехали поужинать в знакомое Хаснуддину кафе, которое держали вездесущие армяне, крутившие при этом песни на азербайджанском - рискну предположить, это потому, что узбекам песни на армянском слушать не интересно, а армянам приятнее ритмы хоть и врагов, но всё же соседей по Кавказу, чем людей гостеприимной, но такой чужой стороны.
45.
Здесь я сделал то, о чём мечтал ещё в Хорезме, облизываясь на вывески "балык-куурдак" - заказал рыбу из Амударьи. Она тут была в виде шашлыка, и цена меня поначалу смутила - ведь я привык к крошенчым среднеазиатским шашлычкам на деревянных шпажках, армяне же на вопрос "Почему так дорого?" даже обиделись - просто я не знал, что тут готовят кавказский шашлык на полуметром шампуре. Рыба оказалась отменной, и я даже не спорашивал, какая именно это рыба - главное, что из Амударьи!
46.
Про парья же толком не знали даже в музее, но вспомнили, что махалля таких вот людей то ли цыганского, то ли индийского вида есть в Шерабаде - маленьком городке на байсунской дороге. Правда, говорят они по-туркменски. В общем, всё получилось именно так, как я и предполагал - мы не нашли парья и пошли по ложному следу, но разве всего показанного в этом посте не стоило увидеть?
В следующих двух частях покажу суровый Термез, наш последний город Узбекистана.
ЮЖНЫЙ УЗБЕКИСТАН-2015
Обзор поездки и оглавление серии.
Ташкент, Бухара, Самарканд, Хорезм - см. оглавление.
Дорога из Самарканда и общий колорит Кашкадарьи и Сурхандарьи.
Кашкадарья.
Шахрисабз.
Лянгарское ущелье.
Карши.
Сурхандарья.
Байсун.
Чаганиан. Дорога на Денау, или В поисках парья.
Термез. Город.
Термез. Старый Термез.