Власть №2: Суть
Начав несколько издалека с проблемы социализации, теперь напрямую перейдем к феномену ВЛАСТИ в человеческом обществе.
"Бидворси несколько растерялся, но, придя в себя, торопливо сообщил:
- Его превосходительство имперский посол желает говорить с тобой.
- Ну? - Фермер окинул его задумчивым взглядом. - А чем это он превосходен?
- Он особа значительной важности, - заявил Бидворси, который никак не мог решить, издевается ли этот тип над ним или был тем, что принято называть «характером».
- Значительной важности, - повторил фермер, переводя взор на горизонт. Он, видимо, пытался понять смысл, вкладываемый чужаком в эти слова. Подумав немного, он спросил: - Что случится с твоим родным миром, когда эта особа умрет?
- Ничего, - признал Бидворси.
- Все будет идти как прежде?
- Конечно.
- В таком случае, - заявил фермер решительно, - нечего его считать важной особой. - С этими его словами моторчик загудел, колеса закрутились, и плуг начал пахать".
"- А что такое «сержант»?
- Вроде шишки на ровном месте. Я только передаю парням приказы, кому что делать.
Ее глаза широко раскрылись.
- Неужели люди действительно позволяют другим людям указывать себе, что им делать и как?
- Разумеется. Как же иначе?
- Мне это кажется диким".
Я искренне советую всем прочитать гениальнейшую повесть Эрика Фрэнка Рассела "И не осталось никого". Написано коротко, ясно и с юмором.
Итак, власть и подчинение. Что заставляет матерого вояку Бидворси трепетать перед неким "его превосходительством", а взвод здоровенных солдат безропотно исполнять приказы одного сержанта?
Известный социолог М. Вебер источниками власти считал:
1) Авторитет (семейные и социальные связи, харизма, экспертные (специальные) знания, ВЕРА);
2) Право (положение и полномочия, контроль над ресурсами, обычай и традиция);
3) Насилие (физическая сила, оружие, организованная группа, личностные характеристики, угроза применение силы).
Начнем с конца. Один сержант и один диктатор никогда не смогут применить насилие ко всему взводу и всей стране. Даже сама угроза будет выглядеть смешной. Подчинение может основываться на страхе физической расправы, но эту расправу ведь будут чинить другие такие же подчиненные. Которые подчиняются… то ли из страха, то ли еще почему-то…
Представим себе абстрактную систему, где власть держится исключительно на страхе наказания. Человек Х подчиняется приказам, в том числе на совершение насилия, исключительно из страха перед расправой над самим собой за неподчинение. И такой страх испытывают абсолютно все. Каждый боится и безропотно исполняет приказы. Но если мысленно пройти эту цепочку по кругу до конца, то получается, что абстрактный человек Х подчиняется и творит насилие, потому что боится насилия со стороны себя самого!
Грубо говоря, если неожиданно в самой репрессивной системе все в один миг скажут: "Нет, и точка!" - вся система власти насилия тут же рухнет. На самом деле этой власти никогда и не было, ведь творящие насилие люди сами подчиняются руководителю вовсе не из страха, а из убеждения, что тот может ими руководить. Только и всего. Такая власть в любом случае строится на УБЕЖДЕНИИ человека, что им могут руководить.
"- Это очень много значит, - ответил Джефф. - Это значит: «Свобода - Нет и Точка».
- Я убит, - заявил ему Глид. - Убит наповал.
Он посмотрел на Гаррисона, который с задумчивым видом засовывал плашку в карман.
- Абракадабра какая-то. Тоже мне, оружие!
- Блажен неведающий, - заметил уверенный в себе Бэйнс. - Особенно когда и не подозревает, что играет с детонатором бомбы неизвестного устройства.
- Ладно, - поймал его на слове Глид. - Объясни нам, как она устроена.
- Нет, и точка. - Лицо Бэйнса снова расплылось в ухмылке. Он явно был чем-то доволен.
- Хорошая помощь. - Глид чувствовал себя обманутым, особенно из-за минутного упоения воображаемыми пятью тысячами. - Нахвастал каким-то оружием одностороннего действия, сунул кусок какого-то барахла с тремя буквами и замолк. Наболтать каждый может. А доказательства где?
- Не будет доказательств, и точка, - сказал Бэйнс, ухмыляясь еще шире. Его жирная бровь многозначительно мигнула следящему за разговором Гаррисону.
Гаррисона вдруг осенило. Раскрыв в изумлении рот, он вынул плашку из кармана и уставился на нее, как будто до этого вообще не видел.
- Отдай мне ее обратно, - потребовал Бэйнс, наблюдая за ним.
Засунув плашку обратно в карман, Гаррисон твердо ответил:
- Нет, и точка.
Бэйнс прищелкнул языком:
- Одни соображают быстрее, чем другие.
Глиду это замечание явно не понравилось. Он протянул руку к Гаррисону.
- Дай-ка мне еще раз взглянуть.
- Нет, и точка, - ответил Гаррисон, глядя ему прямо в глаза.
- Слушай, так не… - Внезапно негодующие нотки исчезли из его голоса. Он замер на месте, по слегка остекленевшим глазам было видно, что голова у него идет кругом. Потом он прошептал: - Черт возьми.
- Вот именно, - одобрительно буркнул Бэйнс. - Долго ты раскачивался.
Ошеломленный потоком обрушившихся на него вольнодумных мыслей, Глид хрипло сказал Гаррисону:
- Уйдем отсюда. Мне надо подумать. Давай найдем какое-нибудь спокойное местечко".
Право на власть. Положение и полномочия суть лишь УБЕЖДЕННОСТЬ подчиненных в том, что некто ими обладает (как "его превосходительство" из цитаты выше). Контроль над ресурсами - это тоже всего лишь УБЕЖДЕННОСТЬ людей в том, что некто может их контролировать (ну не сидят же с пулеметами наши олигархи на "своих" нефтяных вышках). Про контроль угрозой насилия см. выше. Обычай и традиция - это вообще чистейшей воды УБЕЖДЕННОСТЬ людей в праве кого-то им отдавать приказы и распоряжения.
Убежденность - это ВЕРА человека во что-то. Власть в обоих этих случаях строится на чистейшей воды вере. Нет никакого насилия и права. Есть только вера людей в то, что кто-то имеет право ими руководить. Только вера. Вера в необходимость подчинения.
Авторитет - это самое близкое к истине определение сути власти. Помните, как мы говорили о формировании администрации в государстве? Люди сами соглашаются подчиняться кому-то, обладающему необходимыми качествами, знаниями и навыками для координации общих усилий. ВЛАСТЬ НАД НАМИ - ЭТО НАШЕ УБЕЖДЕНИЕ В НЕОБХОДИМОСТИ ПОДЧИНЯТЬСЯ. И только.
Вспомним, что случилось с российской армией, когда в 1917 г. большевики убедили ее в том, что царские офицеры не имеют права ею руководить. Буквально за какой-то месяц многомиллионная мощная боеспособная армия превратилась в бесформенное и бессильное скопище вооруженных людей… Советский Союз умер в тот момент, когда население поверило в то, что указания ему может давать не КПСС, а кучка диссидентов во главе с алкоголиком. Смена веры привела к тому, что мощное оружие и промышленность были брошены, а страна развалена.
Пропаганда на войне почти всегда строится именно на внушении противнику сомнения в праве его руководства им управлять. Немцы нам говорили, что русский солдат не должен подчиняться кровавым евреям-комиссарам; мы говорили немцам, что немецкий солдат-рабочий не должен подчиняться и проливать кровь за империалистов в войне против братьев-трудящихся.
На войне сталкивается убежденность одних в необходимости выполнять приказы с такой же убежденностью других. Сталкиваются две власти, две системы подчинения, две веры в необходимость подчиняться. Разрушь одну из них, и ты выиграешь войну.
Для описания феномена убежденности людей в необходимости подчиняться руководству введен термин ЛЕГИТИМНОСТЬ. Грубо говоря, законность, правомерность власти. Власть, утрачивающая свой авторитет, свою легитимность, очень быстро может быть ликвидирована. Ей попросту перестают подчиняться.
Итак, власть зиждется на легитимности, т.е. на вере людей в необходимость подчинения.
Ну-ка, ну-ка, а что такое наша вера?... И как она у нас появляется? Каким образом можно убедить людей в законности и необходимости данной конкретной власти?
Легитимность может возникать разными путями. Допустим, в монархических системах легитимным считается правитель, рожденный в царской семье. А власть царской семьи считается происходящей от Бога. В демократических системах легитимность достигается убежденностью народа в том, что данный конкретный руководитель избран самим же народом. Мол, раз все вместе избрали, значит данная власть выражает наши же интересы, и нечего теперь пенять… Бывает помесь этих двух принципов, когда монарха призывают на царствование, а его дети в силу происхождения и изначального избрания предка становятся легитимными правителями. В семье или племени легитимным руководителем обычно становится самый выдающийся их представитель: самый старший, самый сильный и ловкий, самый мудрый и т.д. Все эти способы обретения легитимности направлены на одно: убедить всех в справедливости власти и необходимости подчинения.
Именно убедить, потому что власть зиждется на чистой вере…
(Любопытная ситуация "двойной легитимности" возникла после революции 1789 г. во Франции: сторонники монархии не признавали "избранных выскочек-атеистов без роду, без племени", а революционеры не признавали саму идею святости монархии-"тирании". Кое-как этот конфликт смог унять Наполеон Бонапарт, выходец из народа, когда короновался императором французов).
Наша убежденность основана на:
а) нашей идеологии-вере (фанатичный католик допускает только освященную церковью богоизбранную монархическую власть, рациональный атеист принимает только конституционные сдержки и противовесы, и каждый будет считать власть другого нелегитимной), и
б) доступной информации (и ради корректировки такой информации подчас переписывают историю, сжигают книги, убивают знающих людей).
А идеология-вера формируется и информация становится доступной только через внешнее информационное поле. Значит…
ВЛАСТЬ ОСНОВАНА НА КОНТРОЛЕ НАД ИНФОРМАЦИЕЙ.