Пациент скорее жив?
Из прекрасного телеграм-канала шекспироведа Владимира Макарова "Pedants motley tongue" я узнала, что 23 апреля, в день рождения и смерти Шекспира, планируется онлайн-лекция профессора Лины Орлин, которая предполагает, что погребальный монумент в церкви Святой Троицы Стратфорда-на-Эйвоне может быть прижизненным изображением Шекспира.
.
.Кроме того, она считает автором этого памятника не Герарта Янссена (он же Геррат Джонсон), которому он традиционно приписывается, а его брата Николаса, за два года до смерти Шекспира приезжавшего в Стратфорд для работы над памятником другому именитому горожанину - Джону Комбу, с которым Шекспир был хорошо знаком, и чьему племяннику завещал свою шпагу.
.
Надгробие Джона Комба в церкви Святой Троицы
.Гипотеза о прижизненном портрете очень интересна, тем более, что с семейством скульпторов Янссенов Шекспир и в самом деле мог быть знаком ещё до приезда Николаса Янссена в Стратфорд в 1614 году для установки памятника Комбу; помимо их соседства в Саутворке после постройки "Глобуса" в 1599 году, он мог ещё раньше знать этих мастеров через своего покровителя: именно Янссены в 1594 году ваяли фамильное надгробие графов Саутгемптонов в Тичфилде.
.
Надгробие деда, бабушки и отца покровителя Шекспира
.С другой стороны, я встречала мнение, что лицо скульптуры ваялось с посмертной маски: есть признаки, характерные не для живого человека, позирующего сидя, а для мёртвого, лежащего на спине, - заострившиеся черты и "утёкшие" назад щёки, разомкнутые губы (впрочем, губы как раз смущают: снимая слепок с лица мертверца, челюсть бы подвязали). Впрочем, принимая во внимание тот факт, что первый вариант завещания Шекспир написал за три месяца до смерти, и некоторые вещи в этом завещании указывают на то, что уже тогда он был тяжело болен, то, в принципе, и прижизненный портрет мог ваяться с лежащего человека, живого, но тяжелобольного.
Между тем, шекспировед Пол Эдмондсон недавно написал в своём блоге, что, согласно некоторым документам, известняк, из которого сделан памятник, с большой долей вероятности был добыт в Уилмкоте под Стратфордом. Это говорит в пользу того, что бюст создавался не в Лондоне, а на месте, но при жизни ли Шекспира? В общем, гипотеза может оказаться верной, а может и ошибочной. Профессор Орлин обещала рассказать о своих открытиях подробнее в онлайн-лекции. Пока пребываю в раздумьях, тратить ли пять фунтов на билет...
Но, коль скоро речь зашла об этом памятнике, хочу затронуть ещё одну тему, которую очень любят конспирологи-антишекспировцы. Дело в том, что в 1656 году, через сорок лет после смерти Шекспира, вышла книга Вильяма Дагдейла «Уорикширская старина в иллюстрациях» (The Antiquities of Warwickshire Illustrated) с гравюрами Вацлава (Венцеслава) Холлара, среди которых есть гравюра, изображающая надгробный памятник Шекспиру. Это первое известное нам изображение этого памятника в печати, но на иллюстрации в руках скульптуры нет ни пера, ни бумаги.
.
.Конспирологи считают эту гравюру доказательством того, что перо и бумага были добавлены при первой реставрации памятника в 1748 году, а до этого их не было и быть не могло, поскольку на самом деле за Шекспира писал Фрэнсис и (или) Энтони Бэкон / Кристофер Марло / граф Оксфорд / граф Ратленд (кто-то считает, что вместе с графиней, кто-то - что сам, всё сам) / королева Елизавета / графиня Пемброк / граф Дарби / Мария Стюарт / лорд-камергер Хандсон (а что, это же его труппа, мог и подсуетиться, чтобы ребятам было что играть) / Генри Невилл / Филип Сидни / Сервантес (ага, такая «теория» тоже есть!) / любой из прочих 70 «претендентов» / пришелец из космоса / пришелец из будущего / другое (ваш вариант). При этом они забывают упомянуть о том, что в тексте книги, где напечатана гравюра, Дагдейл чёрным по белому пишет о том, что Стратфорд-на-Эйвоне - это место рождения и погребения «нашего покойного знаменитого Поэта Вилла Шекспира, чей Монумент я включил в свой рассказ о Церкви». Поэта, заметьте, не просто уважаемого горожанина. Впрочем, нет, не думаю, что они забыли об этом абзаце, - скорее, не знали. Потому что, как я уже не раз убеждалась, у конспирологов, в какой бы области им ни мерещились заговоры, есть одна общая черта: они не читают. Поразглядывать картинки, поискать зашифрованные послания и тайные смыслы - это сколько угодно, но читать они страшно не любят.
.
.И всё же, текст текстом, а картинка картинкой - а на картинке пера нет и в помине. Ну что ж, давайте разбираться! Попытаемся найти ответы на три вопроса:
1) Правда ли, что перо и бумага появились только после первой реставрации памятника в 1748 году?
2) Насколько мы можем доверять гравюре из книги Дагдейла?
3) Бывало ли, что другие памятники, где человек держит в руке перо, изображались на гравюрах без пера, и есть ли сомнения в том, что произведения таких людей действительно созданы ими?
Итак, по порядку.
1) Правда ли, что перо и бумага появились только после первой реставрации памятника в 1748 году?
Нет, неправда.
Во-первых, сохранились записи о ходе реставрации. Согласно этим записям, в ходе работ заменили опирающийся на колонны архитрав из кальцитового алебастра на мраморный (только его, а сверху и снизу ничего не меняли; если приглядеться, видна разница между белым мрамором, розоватым алебастром и голубоватым известняком), восстановили отбитые детали, обновили краску и позолоту. Всё.
Во-вторых, хотя конспирологи, ухватившись за «восстановление отбитых деталей», утверждают, что деталями этими непременно были руки скульптуры, их-то, дескать, и восстанавливали, заодно приделав лист бумаги и перо, - однако существует доказательство, что на момент реставрации и бумага, и перо были на своих местах.
В 1725 году, за двадцать с лишним лет до первой реставрации, вышло собрание сочинений Шекспира, проиллюстрированное гравюрой Джорджа Вёрчью, которую тот сделал на основе собственного рисунка с натуры (только лицо он резал, скорее всего, с «Чандосского портрета»).
.
Гравюра Джорджа Вёрчью, напечатанная в 1725 г.
.Как видим, и перо, и бумага на гравюре изображены в хорошо знакомом нам виде. Так что - нет, они совершенно точно не были добавлены при первой реставрации памятника, а присутствовали изначально.
И отсюда мы закономерно переходим ко второму вопросу:
2) Насколько мы можем доверять гравюре из книги Дагдейла?
Давайте для начала сравним с гравюрой не только руки, но памятник целиком.
.
.Что сразу бросается в глаза? Не совпадают пропорции памятника и отдельные детали. Отличается телосложение, локти не прижаты к телу, а разведены в стороны, бархатная подушечка с кистями (достаточно распространённый элемент поясных портретов людей, связанных с наукой, риторикой, литературой, образованием или церковью) не лежит на кафедре, а как будто прижата к телу, лицо - сами видите. Отвлечёмся от бюста и посмотрим на памятник в целом. Видны различия в конструкции арки и в оформлении капителей колонн; «херувимчики» сидят не только не так, как в действительности, но и в принципе так, как изваянная из камня фигура располагаться не может: без опор все эти руки, ноги и инструменты очень скоро отвалились бы, и ни один мало-мальски грамотный скульптор такого бы никогда не наваял. Что касается герба, то верно изображён только геральдический щит, всё остальное отличается: шлем другой, бурлета на нём нет, намёт не той формы, а главное - навершие! Сокол, держащий в лапе копьё (Shakespeare, ёлки-палки, потрясающий копьём!) в гербе присутствует изначально, и во всех документах Геральдической Палаты это отражено начиная с того момента, как в 1596 году отец Вильяма нашего Джон Шекспир получил право на дворянское звание и герб, даже чуть раньше - ещё с того времени, когда герб только проектировался. Как раз в XVI веке в Англии навершие стало зафиксированным элементом герба наравне с геральдическим щитом, и оба эти элемента прописывались и зарисовывались в документах.
.
.
Герб Шекспира в документах Геральдической палаты
.Поэтому и на памятнике копьё в лапе у сокола, разумеется, было изначально. А на гравюре сокол прилежно машет крылышками, но никакого копья у него нет.
.
.Иными словами - нет, гравюру нельзя считать достоверным изображением памятника. Что неудивительно: для этой книги Холлар, обычно точный в деталях, резал гравюры не с собственных рисунков, а с чужих: специально были наняты несколько рисовальщиков, которые ездили по Уорикширу и зарисовывали объекты, которые им заказали. Делалось это в большой спешке: годом раньше Дагдейл издал настолько же большую по объёму книгу об английских церквях и монастырях, два года спустя - ещё одну (об истории собора святого Павла), то есть, готовились эти книги в очень краткие сроки. Для сравнения: печать Первого Фолио заняла те же два года, что и печать «Уорикширской старины», а ведь для Фолио нужно было изготовить всего одну гравюру - портрет Шекспира, причём с уже готового живописного изображения, всё остальное - это стандартные виньетки, которые изначально были в типографии. Здесь же больше двухсот гравюр, и каждая создавалась с нуля специально для публикации. Поэтому рисовальщики работали быстро, торопливо и, как следствие, не слишком тщательно: на месте с натуры делался грубый набросок, с которого затем, частично по памяти, частично по записям, рисовался эскиз для гравюры.
Давайте интереса ради сделаем то, чего конспирологи, как огня боящиеся чтения, не делают никогда, - раскроем книгу! Благо, она хранится всем на радость в интернет-архиве. И посмотрим другие гравюры, иллюстрирующие главу о Стратфорде-на-Эйвоне, поскольку логично предположить, что эскизы для них делались в то же время и тем же рисовальщиком.
Всего стратфордских гравюр в книге три, и все изображают памятники из церкви Святой Троицы. Памятник Шекспиру мы уже рассмотрели, можно переходить к гравюре, которая напечатана на той же странице.
Это надгробие Вильяма Клоптона и его жены Энн. Вильям был потомком Хью Клоптона, который прошёл путь от торговли тканями до поста лорд-мэра Лондона, но никогда не забывал свои родные места и построил в Стратфорде тот мост, который я упоминала в другом посте, а также большой дом New Place, который впоследствии купил Шекспир.
.
Так выглядел дом New Place. Набросок Джорджа Вёрчью, сделанный в 1737 году
по описанию Шекспира Харта - потомка сестры Вильяма Шекспира.
.Полюбуемся сначала фотографией памятника.
.
.Над усопшими супругами мы видим рельеф, где изваяны их дети: умершие в младенчестве изображены в пелёнках, дожившие до подросткового или взрослого возраста - коленопреклонёнными. Голова Клоптона покоится на рыцарском шлеме (и фигура, и шлем изваяны из одного куска камня), причём шлем обращён куполом к стене (вернее, к фигуре жены) и бармицей к зрителю. Справа от фигуры Клоптона лежит его меч, клинок погружён в раструб латной рукавицы, которая держит отрубленную медвежью голову. А что мы видим на гравюре? Есть неточности в форме крышки саркофага; дети изображены стоя; латной рукавицы нет, медвежья голова просто валяется в ногах, как мячик; шлем повёрнут куполом к зрителю (а чтобы физически «повернуть» его при какой-нибудь реставрации, пришлось бы переделывать всю скульптуру - спрашивается, зачем?). Выходит, и этот памятник нарисован с ошибками.
Перевернём страницу и посмотрим ещё на одну гравюру. Это надгробие Джорджа Кэрью и его жены Джойс (одной из тех коленопреклонённых девушек с рельефа).
.
.Здесь мы снова видим ошибки в передаче пропорций памятника, и тоже страдает точность его деталей. Вероятно, остроконечные навершия колонн были заменены скульптурами в ходе более поздней реставрации и, возможно, тогда же по какой-то причине было решено изменить ориентацию крышки саркофага с фигурами усопших, но все остальные различия - целиком и полностью на совести рисовальщика. Пропорции опять не соблюдены; пушки на передней стенке саркофага совсем другие и смотрят в противоположную сторону; неверно переданы позы рельефных фигур в нишах; внутри арки не хватает одной плиты с надписями; и уже знакомые нам неточности в гербе: геральдический щит нарисован правильно, а шлем и намёт - нет; в этом гербе есть ещё и щитодержатели, и с ними тоже беда: рисовальщик решил наставить им рога.
То есть, стоит нам посмотреть на другие гравюры в той же книге, как подтверждается предположение о том, что эскизы для них делались наспех, по грубым наброскам и не очень надёжным воспоминаниям, а значит, их нельзя считать достоверным свидетельством того, как в действительности выглядели эти скульптуры на момент публикации.
Однако невольно задумаешься: ну хорошо, рисовальщик, делая эскизы по своим тяп-ляпным наброскам, мог забыть о латной рукавице, но перо, перо-то как он мог забыть? Шекспир ведь, не кто-нибудь! Друзья мои, это для нас с вами это «Шекспир, не кто-нибудь», а для заваленного заданиями наёмного работника - один из множества объектов, которые нужно успеть зарисовать к дедлайну, и что перо, что рукавица, что расположение пушек - всё это может вылететь из памяти, если не записать. Если он забыл даже про копьё, которое есть не только в гербе, но и в фамилии, то какой с него после этого спрос?
И всё же, посочувствовав замученному рисовальщику, перейдём к нашему третьему вопросу:
3) Бывало ли, что другие памятники, где человек держит в руке перо, изображались на гравюрах без пера, и есть ли сомнения в том, что произведения таких людей действительно созданы ими?
Прежде чем об этом говорить, хочу ненадолго отвлечься и показать, какими бывают скульптуры, изображающие людей за письмом. У некоторых перо вытесано из того же куска камня, что и фигура, и неотделимо от неё. Примером может послужить памятник доктору Эдварду Куку: перо вырезано вместе с одеждой и кистью руки.
.
.А есть скульптуры, у которых в руку вложено настоящее гусиное перо, и его регулярно меняют. Таков наш памятник Шекспиру, таков и изваянный за несколько лет до него памятник «отцу английской истории» Джону Стоу, подарившему нам несколько трудов по истории Англии и бесценную хронику Лондона. К слову, жизненный путь Стоу схож с путями Шекспира, Бена Джонсона и многих других великих елизаветинцев: выходец из ремесленного сословия, который благодаря самообразованию, таланту и трудолюбию создал выдающиеся произведения и удостоился признания и современников, и потомков.
.
.Не знаю, каким изначально было перо у Стоу, но я читала, что у Шекспира оно было каменным - и, поскольку, в отличие от памятника Куку, это перо было изваяно на некотором расстоянии от груди скульптуры, то с началом бардопоклонства (возникшего с лёгкой руки актёра Дэвида Гаррика, который в 1756 году основал храм Шекспира, а в 1769 устроил в Стратфорде празднование «юбилея») каменное перо регулярно отбивали и воровали (интересно, где сейчас спрятаны эти перья, передающие привет Чижику-пыжику, носу майора Ковалёва и Русалочкиной голове?), и в конце концов уже в середине XIX века было решено больше не восстанавливать каменное перо, а дать Шекспиру привычное ему гусиное. Кстати, я никогда не задумывалась над тем, кто же меняет ему перья. Благодаря Владимиру Макарову, теперь знаю: дети! Каждый год в день рождения Шекспира новое перо ему даёт староста школы, в которой тот, по всей вероятности, и сам когда-то учился.
.
.Джону Стоу перо меняют взрослые (мэр Лондона, викарий церкви, где находится памятник, и представитель Почтенной компании коммерческих портных, к которой Стоу принадлежал в силу своей основной профессии), но к детям эта церемония тоже имеет отношение, поскольку старое перо вручается школьнику-победителю конкурса на лучшее сочинение о Лондоне.
.
.Но вернёмся к нашему вопросу. Я нашла несколько гравюр, изображающих памятник Джону Стоу, и на одной из них пера у него в руке нет, хотя на остальных есть.
.
.Но почему же на гравюре нет пера? Может быть, это следствие сомнений в авторстве? Высказывал ли кто-нибудь когда-нибудь гипотезы о том, что труды, опубликованные под именем Джона Стоу, написаны не им - сыном свечного мастера, профессиональным портным и человеком, о чьём образовании у нас нет ровным счётом никаких сведений, - а толпой аристократов? Нет, таких гипотез не высказывал никто и никогда. Все прекрасно понимают, что исторические труды Стоу вышли из-под его пера, даже если на какой-то картинке этого пера и нет.
Так что отсутствие перьев на обеих гравюрах говорит только о том, что в силу каких-то причин рисовальщики не стали их изображать, а не о том, что за Шекспира и Стоу писала вся остальная Англия. Тем более, как мы уже убедились, ошибки встречаются и в других гравюрах.
Конечно, уважающий себя конспиролог всегда может сказать, что эти ошибки на самом деле никакие не ошибки, а все памятники из книги Дагдейла, включая надгробия Клоптонов и Кэрью, изначально были такими, как на гравюрах, но потом их переделали. Зачем? Как зачем?! Чтобы замести следы! Переделаешь один памятник - это бросится в глаза, значит, надо переделать всю церковь! В конце концов, конспирологи свято верят в то, что их невольные протеже поубивали кучу народу, сожгли ценнейшие архивы, библиотеки и театр «Глобус», довели Бена Джонсона до инсульта и паралича, а графиню Ратленд до самоубийства - и всё это ради сохранения тайны «Великой Игры» / «Принца Тюдора» (нужное подчеркнуть). И что им стоит после этого перестроить какую-то жалкую церквушку? Раз плюнуть! Так что не удивлюсь, если появится и такая «теория».
.
.Так и вижу, как все эти неисчислимые «претенденты в Шекспиры», уже уставшие вертеться в своих гробах при каждой новой бредовой выдумке конспирологов, узнав об этой теории, возопят в один голос: «И часовню тоже мы?!»
Нет, мои хорошие, не вы. Спите спокойно! Просто рисовальщика поджимали сроки, и он забыл про латную рукавицу. И про перо.
.
.
.Кроме того, она считает автором этого памятника не Герарта Янссена (он же Геррат Джонсон), которому он традиционно приписывается, а его брата Николаса, за два года до смерти Шекспира приезжавшего в Стратфорд для работы над памятником другому именитому горожанину - Джону Комбу, с которым Шекспир был хорошо знаком, и чьему племяннику завещал свою шпагу.
.
Надгробие Джона Комба в церкви Святой Троицы
.Гипотеза о прижизненном портрете очень интересна, тем более, что с семейством скульпторов Янссенов Шекспир и в самом деле мог быть знаком ещё до приезда Николаса Янссена в Стратфорд в 1614 году для установки памятника Комбу; помимо их соседства в Саутворке после постройки "Глобуса" в 1599 году, он мог ещё раньше знать этих мастеров через своего покровителя: именно Янссены в 1594 году ваяли фамильное надгробие графов Саутгемптонов в Тичфилде.
.
Надгробие деда, бабушки и отца покровителя Шекспира
.С другой стороны, я встречала мнение, что лицо скульптуры ваялось с посмертной маски: есть признаки, характерные не для живого человека, позирующего сидя, а для мёртвого, лежащего на спине, - заострившиеся черты и "утёкшие" назад щёки, разомкнутые губы (впрочем, губы как раз смущают: снимая слепок с лица мертверца, челюсть бы подвязали). Впрочем, принимая во внимание тот факт, что первый вариант завещания Шекспир написал за три месяца до смерти, и некоторые вещи в этом завещании указывают на то, что уже тогда он был тяжело болен, то, в принципе, и прижизненный портрет мог ваяться с лежащего человека, живого, но тяжелобольного.
Между тем, шекспировед Пол Эдмондсон недавно написал в своём блоге, что, согласно некоторым документам, известняк, из которого сделан памятник, с большой долей вероятности был добыт в Уилмкоте под Стратфордом. Это говорит в пользу того, что бюст создавался не в Лондоне, а на месте, но при жизни ли Шекспира? В общем, гипотеза может оказаться верной, а может и ошибочной. Профессор Орлин обещала рассказать о своих открытиях подробнее в онлайн-лекции. Пока пребываю в раздумьях, тратить ли пять фунтов на билет...
Но, коль скоро речь зашла об этом памятнике, хочу затронуть ещё одну тему, которую очень любят конспирологи-антишекспировцы. Дело в том, что в 1656 году, через сорок лет после смерти Шекспира, вышла книга Вильяма Дагдейла «Уорикширская старина в иллюстрациях» (The Antiquities of Warwickshire Illustrated) с гравюрами Вацлава (Венцеслава) Холлара, среди которых есть гравюра, изображающая надгробный памятник Шекспиру. Это первое известное нам изображение этого памятника в печати, но на иллюстрации в руках скульптуры нет ни пера, ни бумаги.
.
.Конспирологи считают эту гравюру доказательством того, что перо и бумага были добавлены при первой реставрации памятника в 1748 году, а до этого их не было и быть не могло, поскольку на самом деле за Шекспира писал Фрэнсис и (или) Энтони Бэкон / Кристофер Марло / граф Оксфорд / граф Ратленд (кто-то считает, что вместе с графиней, кто-то - что сам, всё сам) / королева Елизавета / графиня Пемброк / граф Дарби / Мария Стюарт / лорд-камергер Хандсон (а что, это же его труппа, мог и подсуетиться, чтобы ребятам было что играть) / Генри Невилл / Филип Сидни / Сервантес (ага, такая «теория» тоже есть!) / любой из прочих 70 «претендентов» / пришелец из космоса / пришелец из будущего / другое (ваш вариант). При этом они забывают упомянуть о том, что в тексте книги, где напечатана гравюра, Дагдейл чёрным по белому пишет о том, что Стратфорд-на-Эйвоне - это место рождения и погребения «нашего покойного знаменитого Поэта Вилла Шекспира, чей Монумент я включил в свой рассказ о Церкви». Поэта, заметьте, не просто уважаемого горожанина. Впрочем, нет, не думаю, что они забыли об этом абзаце, - скорее, не знали. Потому что, как я уже не раз убеждалась, у конспирологов, в какой бы области им ни мерещились заговоры, есть одна общая черта: они не читают. Поразглядывать картинки, поискать зашифрованные послания и тайные смыслы - это сколько угодно, но читать они страшно не любят.
.
.И всё же, текст текстом, а картинка картинкой - а на картинке пера нет и в помине. Ну что ж, давайте разбираться! Попытаемся найти ответы на три вопроса:
1) Правда ли, что перо и бумага появились только после первой реставрации памятника в 1748 году?
2) Насколько мы можем доверять гравюре из книги Дагдейла?
3) Бывало ли, что другие памятники, где человек держит в руке перо, изображались на гравюрах без пера, и есть ли сомнения в том, что произведения таких людей действительно созданы ими?
Итак, по порядку.
1) Правда ли, что перо и бумага появились только после первой реставрации памятника в 1748 году?
Нет, неправда.
Во-первых, сохранились записи о ходе реставрации. Согласно этим записям, в ходе работ заменили опирающийся на колонны архитрав из кальцитового алебастра на мраморный (только его, а сверху и снизу ничего не меняли; если приглядеться, видна разница между белым мрамором, розоватым алебастром и голубоватым известняком), восстановили отбитые детали, обновили краску и позолоту. Всё.
Во-вторых, хотя конспирологи, ухватившись за «восстановление отбитых деталей», утверждают, что деталями этими непременно были руки скульптуры, их-то, дескать, и восстанавливали, заодно приделав лист бумаги и перо, - однако существует доказательство, что на момент реставрации и бумага, и перо были на своих местах.
В 1725 году, за двадцать с лишним лет до первой реставрации, вышло собрание сочинений Шекспира, проиллюстрированное гравюрой Джорджа Вёрчью, которую тот сделал на основе собственного рисунка с натуры (только лицо он резал, скорее всего, с «Чандосского портрета»).
.
Гравюра Джорджа Вёрчью, напечатанная в 1725 г.
.Как видим, и перо, и бумага на гравюре изображены в хорошо знакомом нам виде. Так что - нет, они совершенно точно не были добавлены при первой реставрации памятника, а присутствовали изначально.
И отсюда мы закономерно переходим ко второму вопросу:
2) Насколько мы можем доверять гравюре из книги Дагдейла?
Давайте для начала сравним с гравюрой не только руки, но памятник целиком.
.
.Что сразу бросается в глаза? Не совпадают пропорции памятника и отдельные детали. Отличается телосложение, локти не прижаты к телу, а разведены в стороны, бархатная подушечка с кистями (достаточно распространённый элемент поясных портретов людей, связанных с наукой, риторикой, литературой, образованием или церковью) не лежит на кафедре, а как будто прижата к телу, лицо - сами видите. Отвлечёмся от бюста и посмотрим на памятник в целом. Видны различия в конструкции арки и в оформлении капителей колонн; «херувимчики» сидят не только не так, как в действительности, но и в принципе так, как изваянная из камня фигура располагаться не может: без опор все эти руки, ноги и инструменты очень скоро отвалились бы, и ни один мало-мальски грамотный скульптор такого бы никогда не наваял. Что касается герба, то верно изображён только геральдический щит, всё остальное отличается: шлем другой, бурлета на нём нет, намёт не той формы, а главное - навершие! Сокол, держащий в лапе копьё (Shakespeare, ёлки-палки, потрясающий копьём!) в гербе присутствует изначально, и во всех документах Геральдической Палаты это отражено начиная с того момента, как в 1596 году отец Вильяма нашего Джон Шекспир получил право на дворянское звание и герб, даже чуть раньше - ещё с того времени, когда герб только проектировался. Как раз в XVI веке в Англии навершие стало зафиксированным элементом герба наравне с геральдическим щитом, и оба эти элемента прописывались и зарисовывались в документах.
.
.
Герб Шекспира в документах Геральдической палаты
.Поэтому и на памятнике копьё в лапе у сокола, разумеется, было изначально. А на гравюре сокол прилежно машет крылышками, но никакого копья у него нет.
.
.Иными словами - нет, гравюру нельзя считать достоверным изображением памятника. Что неудивительно: для этой книги Холлар, обычно точный в деталях, резал гравюры не с собственных рисунков, а с чужих: специально были наняты несколько рисовальщиков, которые ездили по Уорикширу и зарисовывали объекты, которые им заказали. Делалось это в большой спешке: годом раньше Дагдейл издал настолько же большую по объёму книгу об английских церквях и монастырях, два года спустя - ещё одну (об истории собора святого Павла), то есть, готовились эти книги в очень краткие сроки. Для сравнения: печать Первого Фолио заняла те же два года, что и печать «Уорикширской старины», а ведь для Фолио нужно было изготовить всего одну гравюру - портрет Шекспира, причём с уже готового живописного изображения, всё остальное - это стандартные виньетки, которые изначально были в типографии. Здесь же больше двухсот гравюр, и каждая создавалась с нуля специально для публикации. Поэтому рисовальщики работали быстро, торопливо и, как следствие, не слишком тщательно: на месте с натуры делался грубый набросок, с которого затем, частично по памяти, частично по записям, рисовался эскиз для гравюры.
Давайте интереса ради сделаем то, чего конспирологи, как огня боящиеся чтения, не делают никогда, - раскроем книгу! Благо, она хранится всем на радость в интернет-архиве. И посмотрим другие гравюры, иллюстрирующие главу о Стратфорде-на-Эйвоне, поскольку логично предположить, что эскизы для них делались в то же время и тем же рисовальщиком.
Всего стратфордских гравюр в книге три, и все изображают памятники из церкви Святой Троицы. Памятник Шекспиру мы уже рассмотрели, можно переходить к гравюре, которая напечатана на той же странице.
Это надгробие Вильяма Клоптона и его жены Энн. Вильям был потомком Хью Клоптона, который прошёл путь от торговли тканями до поста лорд-мэра Лондона, но никогда не забывал свои родные места и построил в Стратфорде тот мост, который я упоминала в другом посте, а также большой дом New Place, который впоследствии купил Шекспир.
.
Так выглядел дом New Place. Набросок Джорджа Вёрчью, сделанный в 1737 году
по описанию Шекспира Харта - потомка сестры Вильяма Шекспира.
.Полюбуемся сначала фотографией памятника.
.
.Над усопшими супругами мы видим рельеф, где изваяны их дети: умершие в младенчестве изображены в пелёнках, дожившие до подросткового или взрослого возраста - коленопреклонёнными. Голова Клоптона покоится на рыцарском шлеме (и фигура, и шлем изваяны из одного куска камня), причём шлем обращён куполом к стене (вернее, к фигуре жены) и бармицей к зрителю. Справа от фигуры Клоптона лежит его меч, клинок погружён в раструб латной рукавицы, которая держит отрубленную медвежью голову. А что мы видим на гравюре? Есть неточности в форме крышки саркофага; дети изображены стоя; латной рукавицы нет, медвежья голова просто валяется в ногах, как мячик; шлем повёрнут куполом к зрителю (а чтобы физически «повернуть» его при какой-нибудь реставрации, пришлось бы переделывать всю скульптуру - спрашивается, зачем?). Выходит, и этот памятник нарисован с ошибками.
Перевернём страницу и посмотрим ещё на одну гравюру. Это надгробие Джорджа Кэрью и его жены Джойс (одной из тех коленопреклонённых девушек с рельефа).
.
.Здесь мы снова видим ошибки в передаче пропорций памятника, и тоже страдает точность его деталей. Вероятно, остроконечные навершия колонн были заменены скульптурами в ходе более поздней реставрации и, возможно, тогда же по какой-то причине было решено изменить ориентацию крышки саркофага с фигурами усопших, но все остальные различия - целиком и полностью на совести рисовальщика. Пропорции опять не соблюдены; пушки на передней стенке саркофага совсем другие и смотрят в противоположную сторону; неверно переданы позы рельефных фигур в нишах; внутри арки не хватает одной плиты с надписями; и уже знакомые нам неточности в гербе: геральдический щит нарисован правильно, а шлем и намёт - нет; в этом гербе есть ещё и щитодержатели, и с ними тоже беда: рисовальщик решил наставить им рога.
То есть, стоит нам посмотреть на другие гравюры в той же книге, как подтверждается предположение о том, что эскизы для них делались наспех, по грубым наброскам и не очень надёжным воспоминаниям, а значит, их нельзя считать достоверным свидетельством того, как в действительности выглядели эти скульптуры на момент публикации.
Однако невольно задумаешься: ну хорошо, рисовальщик, делая эскизы по своим тяп-ляпным наброскам, мог забыть о латной рукавице, но перо, перо-то как он мог забыть? Шекспир ведь, не кто-нибудь! Друзья мои, это для нас с вами это «Шекспир, не кто-нибудь», а для заваленного заданиями наёмного работника - один из множества объектов, которые нужно успеть зарисовать к дедлайну, и что перо, что рукавица, что расположение пушек - всё это может вылететь из памяти, если не записать. Если он забыл даже про копьё, которое есть не только в гербе, но и в фамилии, то какой с него после этого спрос?
И всё же, посочувствовав замученному рисовальщику, перейдём к нашему третьему вопросу:
3) Бывало ли, что другие памятники, где человек держит в руке перо, изображались на гравюрах без пера, и есть ли сомнения в том, что произведения таких людей действительно созданы ими?
Прежде чем об этом говорить, хочу ненадолго отвлечься и показать, какими бывают скульптуры, изображающие людей за письмом. У некоторых перо вытесано из того же куска камня, что и фигура, и неотделимо от неё. Примером может послужить памятник доктору Эдварду Куку: перо вырезано вместе с одеждой и кистью руки.
.
.А есть скульптуры, у которых в руку вложено настоящее гусиное перо, и его регулярно меняют. Таков наш памятник Шекспиру, таков и изваянный за несколько лет до него памятник «отцу английской истории» Джону Стоу, подарившему нам несколько трудов по истории Англии и бесценную хронику Лондона. К слову, жизненный путь Стоу схож с путями Шекспира, Бена Джонсона и многих других великих елизаветинцев: выходец из ремесленного сословия, который благодаря самообразованию, таланту и трудолюбию создал выдающиеся произведения и удостоился признания и современников, и потомков.
.
.Не знаю, каким изначально было перо у Стоу, но я читала, что у Шекспира оно было каменным - и, поскольку, в отличие от памятника Куку, это перо было изваяно на некотором расстоянии от груди скульптуры, то с началом бардопоклонства (возникшего с лёгкой руки актёра Дэвида Гаррика, который в 1756 году основал храм Шекспира, а в 1769 устроил в Стратфорде празднование «юбилея») каменное перо регулярно отбивали и воровали (интересно, где сейчас спрятаны эти перья, передающие привет Чижику-пыжику, носу майора Ковалёва и Русалочкиной голове?), и в конце концов уже в середине XIX века было решено больше не восстанавливать каменное перо, а дать Шекспиру привычное ему гусиное. Кстати, я никогда не задумывалась над тем, кто же меняет ему перья. Благодаря Владимиру Макарову, теперь знаю: дети! Каждый год в день рождения Шекспира новое перо ему даёт староста школы, в которой тот, по всей вероятности, и сам когда-то учился.
.
.Джону Стоу перо меняют взрослые (мэр Лондона, викарий церкви, где находится памятник, и представитель Почтенной компании коммерческих портных, к которой Стоу принадлежал в силу своей основной профессии), но к детям эта церемония тоже имеет отношение, поскольку старое перо вручается школьнику-победителю конкурса на лучшее сочинение о Лондоне.
.
.Но вернёмся к нашему вопросу. Я нашла несколько гравюр, изображающих памятник Джону Стоу, и на одной из них пера у него в руке нет, хотя на остальных есть.
.
.Но почему же на гравюре нет пера? Может быть, это следствие сомнений в авторстве? Высказывал ли кто-нибудь когда-нибудь гипотезы о том, что труды, опубликованные под именем Джона Стоу, написаны не им - сыном свечного мастера, профессиональным портным и человеком, о чьём образовании у нас нет ровным счётом никаких сведений, - а толпой аристократов? Нет, таких гипотез не высказывал никто и никогда. Все прекрасно понимают, что исторические труды Стоу вышли из-под его пера, даже если на какой-то картинке этого пера и нет.
Так что отсутствие перьев на обеих гравюрах говорит только о том, что в силу каких-то причин рисовальщики не стали их изображать, а не о том, что за Шекспира и Стоу писала вся остальная Англия. Тем более, как мы уже убедились, ошибки встречаются и в других гравюрах.
Конечно, уважающий себя конспиролог всегда может сказать, что эти ошибки на самом деле никакие не ошибки, а все памятники из книги Дагдейла, включая надгробия Клоптонов и Кэрью, изначально были такими, как на гравюрах, но потом их переделали. Зачем? Как зачем?! Чтобы замести следы! Переделаешь один памятник - это бросится в глаза, значит, надо переделать всю церковь! В конце концов, конспирологи свято верят в то, что их невольные протеже поубивали кучу народу, сожгли ценнейшие архивы, библиотеки и театр «Глобус», довели Бена Джонсона до инсульта и паралича, а графиню Ратленд до самоубийства - и всё это ради сохранения тайны «Великой Игры» / «Принца Тюдора» (нужное подчеркнуть). И что им стоит после этого перестроить какую-то жалкую церквушку? Раз плюнуть! Так что не удивлюсь, если появится и такая «теория».
.
.Так и вижу, как все эти неисчислимые «претенденты в Шекспиры», уже уставшие вертеться в своих гробах при каждой новой бредовой выдумке конспирологов, узнав об этой теории, возопят в один голос: «И часовню тоже мы?!»
Нет, мои хорошие, не вы. Спите спокойно! Просто рисовальщика поджимали сроки, и он забыл про латную рукавицу. И про перо.
.