Чигвинцев И.Г. ВОСПОМИНАНИЯ О ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ. Ч.2. Конец Колчака
Часть 1
Есть предположение об использовании нас как силы в рядах белой армии, почему содержание до некоторой степени улучшается, и больше теперь имеем возможности в противоположность предположенному общаться с рабочей массой, которая ведёт подготовку к свержению власти белых, принимая во внимание в этом и наше участие. Связь с рабочими в смысле подготовки к выступлению поддерживается через военнопленного империалистической войны мадьяра Макса, который в свою очередь, как установлено после, имеет связь и с начальником городка капитаном Решетиным, который в осуществление своего плана запрашивает Министерство внутренних дел, и последнее разрешает ему организовать из нас отряд особого назначения. Решетин, появляясь в бараках, предупреждает о том, что он знает о предполагавшемся возстании рабочих станции Инокентьевской, и что если мы дадим малейший повод к этому, наши бараки будут обставлены пулемётами, обложены [45об] дровами и подожжены. Одновременно объявляет, что он получил разрешение на организацию ООН для поддержания порядка в Иркутской губернии, где мы, будучи на свободе, больше будем иметь шансов на присоединение к тому или другому выступлению.
После долгого обсуждения поставленного перед нами вопроса мы решили пойти в отряд, выхода больше не было и 19/V-1919 г. вышли 700-800 чел. Остальная часть товарищей, оставшаяся в бараке, была перекинута на Николаевский завод, а часть сослана на остров Сахалин, которые и погибли там. Сорганизованный отряд находился при г. Иркутске. Рабочие преимущественно рабочей слободы были недовольны нашим выходом в отряд, полагая, что мы идем против нужного им строя, т.е. советской власти, но наконец, убеждаются, что наш выход только один выход из бараков, за который мы ухватились и теперь будучи на свободе, тем более с оружием в руках имеем больше возможности на возстание.
Создаётся 3 роты пехоты 1, 2 и 3-я и 4-я конная сотня. В отряде ведём строевое обучение и к концу месяца получаем как знак отличия нашего отряда от другого рода войск серые погоны с зелёным треугольным просветом. В средине июня назначается парад отряда пред Управляющим губ. Яковлеве, который при прохождении первого взвода отрядников поздравляет под термином: "Здравствуйте стражники", [46] что повлияло на нас, с ноги сбились. Были отдельные выкрики: "Что мы за стражники? Мы не хотим быть ими", - ибо наша среда состояла из красногвардейцев и работников советской власти, и превращаться в монархический вид стражника мы не могли думать. Парад был сорван с уводом нас обратно в отряд, с прочитанным нам выговором. Предположено расформировать нас и послать в регулярную армию, но по настоянию Решетина остаемся как бы на испытании в отряде.
Внутри губернии вспыхивает возстание крестьян, потерявших всякое терпение от налёта и порки казаков, на подавление коего командируется 2 рота в 200 человек под начальством командира поручика и фельдфебеля Зверева. Последний, принимая меры к непринятию выступления против крестьян, убеждает последних не восставать и продвигается дальше вглубь тайги к границе реки Енисея и, убивая офицеров, выкидывает лозунг: "Смерть угнетателям, да здравствует Советская республика". После чего часть этого отряда, идя вразрез со Зверевым, отходит от него. Зверев остаётся с отрядом в 100 с небольшим человек, с которым начинает оперировать с белыми. К отряду ежедневно примыкают большая масса таёжников, и партизанский отряд растет не по дням, а по часам. Впоследствии образуется Северо-Восточная Сибирская партизанская армия во главе главнокомандующего Зверева и с боем надвигается на Иркутск. В армии сильно сказывается недостаток боевых припасов, каждый выстреленный патрон приходится сохранять и использовать [46об] несколько раз. В порохе такой нужды в силу охотнического населения, идущего навстречу защитникам молодой советской власти, не было. Возникает вопрос устройства пушки, что при наличии рабочих Ижевского завода осуществляется, и пушка, сделанная из цилиндра пожарной машины, становится готовой к употреблению.
Оставшийся в Иркутске отряд ведёт подготовку к свержению Колчаковского Правительства, переехавшего к этому моменту в Иркутск в силу падения Омска и взятия 5 Красной Армией. Ведутся переговоры с частями белых солдат. В большинстве команд выздоравливающих, которые высказывать за отказ в участии выступления против нас. Из Юнкерского училища одна из рот присоединяется и переходит на нашу сторону в рабочую слободу. Губмилиция во главе с её руководителем становится на нашей стороне и перейти к нам не успевает, ибо к этому моменту за рек. Ангарой на вокзале Иркутск вспыхивает возстание 53 Сибирского полка с его командиром Калашниковым. Мы в свою очередь восстали в самом городе, ведя наступление в первую очередь на юнкерское училище, где удаётся захватить пулемёт, часть оружия и один автомобиль. В этот вечер 23/ХІІ-19 г. захватили несколько человек министров правительства [47] во главе с военным министром Хомжиным. Наступление ведется под командой поручика Корзуна, мелкое офицерство нашего отряда примыкает к восстанию и ведёт наступление на город. Полевым штабом намечается Зелёный базар в центре города. Н-к отряда Решетин, живя в 6 клм. от Иркутска за рекой Ангарой, не успевает к первому нашему выступлению и, появляясь на второй день, принимает командование отрядом.
Управляющий губернии Яковлев, социалист-революционер, в ведении коего находился наш отряд, боясь за судьбу захваченных нами деятелей Колчаковского правительства, средствами запугивания приближением бронированного эшелона семёновцев, устоять против коих мы не могли, добился освобождения, тем самым лишив возможности, имея заложников, иметь гарантию на захват власти без боя.
24/ХІІ-19 г., утром, выстроив отряд, управляющий Яковлев предлагает снова надеть погоны, которые были сорваны, и предлагает держать вооружённый нейтралитет. Но благодаря выступлению некоторых товарищей о том, что это для нас не подходит, и в погонах из-за любого угла будут стрелять в нас, мы в 6 часов утра отрядом, выступив, занимаем позицию вдоль реки Ушаковки и вступаем в бой, который продолжается до 5/І-20 г. Создаётся Знаменская группа, к нам десятками присоединяются рабочие Знаменского предместья и рабочей слободы. Отряд растёт. Соединиться с 53 Сиб. полком не удаётся из-за [47об] ледохода Ангары, и мы действуем самостоятельно. [48]
Во время боя на горизонте Иркутска находятся чехи и французский консул генерал Жанен, которые ведут предательскую работу. Первые, держа вооруженный нейтралитет и находясь на всей территории Иркутска, ходят на сторону противника и передают сведения, а последний запретил нам стрелять из орудий, тогда как белые из них стреляли в нас.
В Иркутске находится до 20000 беженцев (буржуев, кулаков и прочих), которые если не с винтовкой в руке, так другими средствами помогали подавлению нас, [54] но не удалось, ибо рядовые солдаты были за нас.
В Иркутске появляется небольшой отряд семёновцев, прибывший на помощь белым. Белые и беженцы с торжеством встречают их, но последние в бой не вступают, а производят грабежи мирного населения и уходят обратно. [54об]
Потеря в наших рядах очень незначительна, в рядах же белых, в особенности среди офицеров, коих стреляли свои солдаты, была больше. [48]
Во время боя я встречаюсь на нашей стороне с одним знакомым товарищем, который сообщает о моём брате и его адресе. Я перехожу на левый фланг, который уже вступил в город, заняв ряд улиц, и брат остаётся на нашей стороне, но не нахожу его и возвращаюсь обратно. [57]
Губмилиция, оставшаяся в тылу белых, ведёт свою работу и связь с нами. 3 января в наш штаб прибывает делегация с вопросом перемирия на 12 часов, ставя в условие дать срок на сборы к эвакуации, не преследуя в известный период времени, и всё золото, находящееся в Госбанке, поделить пополам. Обсуждая эти вопросы, срок истекает, поступает вторая просьба на перемирие на 12 часов, итого 24 часа, в период коих головка правительства собирается и, не предупредив никого, уезжает, захватив с собой заложников, лучших артистов драм.театра, золото погружают на подводы и направляет за Байкал. В качестве ломовых извозчиков везут это золото бывшие два наши арестованных товарища, вышедшие ранее на поруки гр. д. Наратово Бирского кантона Башреспублики - братья Шарифгалий и Мансур Султановы. Но находившаяся в тылу губмилиция перехватывает эти ценности, ложит в Госбанк и шлёт делегата с призывом занимать Иркутск
На 5/І в 2 часа ночи наш отряд вступил в Иркутск и занимает его. [48]
Занимаем правительственное здание по Амурской улице и Военный Комиссариат (улицу не помню). В первом обнаруживаем массу постельных принадлежностей (новые байковые одеяла и подушки). В одной из комнат до 200 колод карт игральных, разбросанных по столу и полу, чем занимались в правительстве Колчака во время боя с нами. А во втором, в Военном Комиссариате, я занимаю стол и шкаф в военно-топографическом отделе, сотрудники которого остались на своих постах, не зная [55] об эвакуации головки правительства. В последствии мной обнаружено, что в столе находились оставленные документы секретного характера, к которым сотрудники Комиссариата белых старались не допустить, но были изолированы, и мне удалось просмотреть дело с телеграммами иностранных держав Китая, Японии, Англии и Америки, Франции, которые, как видимо, интересуясь вопросом Колчаковской политики, каждый высказывал своё мнение. Китай не надеялся на успехи Колчака, отказывает в сочувствии и поддержке чем-либо. Франция, [55об] Англия воодушевляют его, предлагая всевозможную поддержку в оружии и в силе, высказывают надежды на занятие Москвы, где он предполагается быть коронованным царём. Япония и Америка поддерживают, вернее признают Колчака, но есть оттенки своей дальневосточной Забайкальской политики (надеюсь, эти документы сохранились в Иркутском архиве). Все документы были изъяты и сохранялись в нашем Комиссариате. [56]
Заложников, [48] увезённых колчаковцами, с издевательствами убивают и топят в Байкале.
По занятии Иркутска, утром 5/І-20 г. я еду к брату и встречаюсь с ним. В течении нескольких минут мы ничего не могли сказать друг другу, будучи поражены неожиданной встречей, перевожу его к себе в Штаб старшим писарем Штаба.
Остаток руководителей белых банд вылавливается и 21/І-20 г. нами, Начальником Штаба Баидейкиным, братом, мной и 1-2 другими работниками проводятся все подготовительные работы и возстанавливается строй советской власти. С приближением к Иркутску Зверева создаётся Штаб ВССА, и командующим её назначается Зверев, который к этому моменту появляется на горизонте Иркутска. Капитан же Решетин от должности нач. отряда отстраняется. [48об] К нам прибывает старый подпольный работник Буров, который впоследствии при реорганизации нашей армии в 1 Сибирскую Стрелковую Дивизию назначается начальником ея.[57]
5 Армия занимает Кр.Ярск, в нашу армию поступает распоряжение выехать и принять Колчака, скрывавшегося и задержанного около ст. Зима. Представитель Ревкома тов. Бурсак с представителями других ортанизаций выезжают для приёма Колчака. [48об] 5 армия, узнав о нахождении Колчака в руках чехов, потребовала выдачи его, которого они и выдали, ибо в тылу их в Иркутске находилась наша армия, которая была угрозой для них, на случай отказа. При приходе представителей Иркутского Ревкома в вагон салон первого класса и сказав: "Вы будете гражданин Колчак? Вы арестованы!" - последний (по слухам) произнёс: "А генерал Жанен?" - упал в кресло. Предполагается, что французский консул генерал Жанен обещал в трудную минуту не оставить [58] его и увезти во Францию, но сам, попав в наш переворот, еле выбрался. После приёма Колчак садится в Иркутскую тюрьму, при нём обнаруживается оружие: 2 сабли, одна серебрянная, вторая золотая, преподнесенная ему в старое время за доблести, и ряд термометров, барометров и проч. [58об]
Создается специальная комиссия под председательством тов. Гущинского (г.Бирск Башреспублики), производится опрос Колчака.
Войска нашей армии отправляются в преследование белых за Байкал, в Иркутске остается только охрана. [48об] Наступает тревожное время, есть мнение японских войск прибыть совместно с семёновцами в Иркутск, подавить нас, у нас же только охрана, и отразить их не сможем, но готовимся драться не на жизнь, а на смерть. Наступления с их стороны не было.
Нашей контрразведкой обнаруживается контрреволюционная подпольная организаций, по слухам возглавляющая женой Колчака, прибывшей к этому времени в Иркутск, отобрано много оружия. [57об]
К Иркутску приближаются остатки Капелевского отряда с намерением занять Иркутск и покушать пирожков, кои обещались отряду, если они сумеют занять город.
Остатки наших партизан выступают навстречу приближающемуся [48об] отряду с целью принять бой, но благодаря предательству остатков чешских войск, кои разоружили часть партизан, дав возможность Каптелевцам с издевательствами убить до 40 человек, выжигая пятки, отрезая носы и пр. Эти борцы, павшие за свободу в конце января или начале февраля при большой демонстрации рабочих и партизан выносятся из Военного Госпиталя и хоронятся под салют пушечных выстрелов на кладбище. Изливается негодование по отношению бесчеловечного издевательства белых.
Но, несмотря на это, Капель в Иркутск не допущен, взято много пленных людей и лошадей.
Чёрная масса Иркутска, чувствуя приближение капелевцев, стремится освободить Колчака и поставить правителем, выкидывая свои воззвания, но сделать этого не удаётся. По постановлению Иркутского Ревкома 7 февраля в 4 часа утра Колчак расстреливается. [49]
При Колчаке по слухам арестован и расстрелян Главнокомандующий Волжской Армией Пепеляев.
В момент расстрела Колчак просил сменить бельё и при выходе на двор сказал: "Какая хорошая погода, только бы погулять".
Генерал Пепеляев старался доказать, что он был взят в армию насильно, отказывался итти на фронт и не соглашался с взглядами Колчака. Арестовывая его, просит пощадить, обещая заслужить свою вину перед Советской властью.
При расстреле я не присутствовал[59] и в этой части пользуюсь слухами. [59об]
К концу ликвидации остатков белых банд, к нам прибывают представители 5 Армии в лице председателя Сибревкома Смирнова бывшего Наркомпочтеля РСФСР. [49]
По приезде Смирнова командущий Зверев возбуждает ходатайство о командировке в Москву на командные курсы, а я, состоя при нём в качестве адъютанта, ходатайствую о возвращении на родину. Просьба наши удовлетворяется, и мы в специальном поезде с тов.Смирновым, взяв [для] Москвы и московских детей продуктов питания (тогда в Москве чувствовался недостаток в них) 4/ІІІ-20 г. едем в Россию. Со мной едет и мой брат.
Возвращение наше связано с большими трудностями, ибо мешали снежные заносы, [60] а главное мосты чрез все реки Сибири по нашему пути были разрушены белыми. Мы преодолеваем эти трудности, разгребая заносы, где можно, едем по льду, а где нет, переносим всё содержимое в нашем поезде на другой берег в ожидавший нас эшелон.
Таким образом, 22/ІІІ-20 г. мы с братом возвращаемся домой на родину. Сколько слёз и радости родителей по возвращении, считавшихся погибшими 2 сыновей. Брат едет к своей семье, а я, отдохнув немного от всех пережитых потрясений, переезжаю к брату и [60об] поступаю на службу в молодой орган советской власти - Кызыльяровский Волостной Совет Р.К.и К.Д.
К моменту нашего приезда на родину ликвидируется, существовавшая и прокатившаяся волной в нашей местности так называемая Чёрная банда, оперирующая под лозунгом "Долой коммунистов, да здравствуют большевики", и, конечно, убивали и большевика, называя его коммунистом. Возстание подавляется, и глава этой банды вылавливается в пределах местности около Мензелинска.
В волсовете, наряду с остальными сотрудниками, веду борьбу за хлеб (за выполнение планов продразвёрстки), в котором так сильно нуждалась [61] и красная армия и центр.
По истечении некоторого времени уездные организации назначают районным начальником милиции на 3 волости, в период работы коим, имеются остатки Чёрной банды и дезертирство с фронта, кои, объединяясь в отдельные группы, принимают больший характер. Развивается бандитизм, оперирующий в разных местах района моей деятельности, а главным образом, в большой, 40.000 га Гаребашевской лесной даче, производя налёты на отдельных лиц и селения, вырезая десятками голов скот и разводя в лесу костры, [61об] поджигают лес. Ведём борьбу с ликвидацией их и лесных пожаров, мобилизуя весь состав работников волости.
Кызыльяр, где находился Волисполком, поджигают, выгорает впервые 64 двора и Исполком и через 3-4 дня ещё 15 дворов. Исполком переезжает в д. Югамаш, настояв на нём как центре волости, несмотря на мои предупреждения об угрозе со стороны бандитов, оперирующих вблизи этой деревни.
С переездом обратно в Кызыльяр в Югамаше остается общество потребителей из-за удобств, наличия складов и пр. и [62] нежелания переехать председателя П.О. Сарманова, к которому через несколько дней приезжают бандиты и требуют предъявить кассу, которую они как представители Уфы опечатают в присутствии захватившего ими с собой председателя с/с. И т.к. Сарманов, собираясь в Бирск за приобретением товаров, деньги все были при нём, то он предъявил им. Которые, взяв деньги, направились в контору и при выходе из ворот застрелили его и председателя с/с., зарыв за деревней в снег. [62об]
При производстве розыска было захвачено 2 бандита, при коих обнаружена винтовка и печать со штампом Ново-Кабашовского Об-ва потребителей, которые они успели ограбить до ограбления нашего об-ва потребителей.
Через 3 дня ночью бандиты, прибыв в Югамаш, увезли до 40 возов гречи.
Установлено, что при перевозке ея они были вооружены пулемётом.
Среди них было мнение покончить всех волостных работников, но благодаря нашей бдительности это им не удаётся. [63]
Банда в моем районе ликвидируется частью вылавливания, частью перехода их в район Казанчинской волости, где по слухам, во главе их руководителя Шакирки, вступают в открытую борьбу фронтом и тоже ликвидируются.
В 1921 г. переводят на работу в Уездный Исполком, и впоследствии перехожу на работу по финансовой отрасли (Зав. Краснохолмской волфинчастью).
В перид НЭПа веду неустанную борьбу с частником, главным образом с [63об] гражданами дер. Бураевой, упомянутой на 1-й странице моей рукописи, и нажим на кулака, проводя индивидуальный налог.
В 1929 г. перехожу на работу в крупную экономию колхоза Гигант (период Головокружения от успехов). Экономия состоит из 6 больших селений, в организационный период и подготовку к весеннему севу прокатывается волна кулацкой агитации, извращающая выступление тов.Сталина, и экономия идёт на распад. Ведя неустанную работу по разъяснению среди колхозников о значении колхозов, их работы и проч., проводим целые ночи, [64] добиваясь избежать распада, но кулацкие выступления, как-то: норму старикам будут выдавать наравне с детьми, женщины будут общими, татарское выражение (катын кызнэ общелаштыралар - колхоздан чегабыз), из колхоза выходим, что на неграмотного колхозника нацмена влияло, и он подавал заявление о выходе, не присутствуя на организационном собрании. Из выступлений отдельных колхозников чувствовалось, что запись в колхоз производилась машинально, не активным голосованием [64об] и не подачей отдельного заявления каждым, как устного, так и письменного.
Не сохранив экономию, удалось создать колхозы в каждом селении отдельно. Часть граждан, не поддавшихся кулацкой агитации, осталась в колхозе.
По создании особых правлений колхозов в 1929 г. перехожу на работу в Кустпромкооперацию, добиваясь как выполнения планов, так и расширения производства. С заменой меня работником нацмен (коренизация аппарата) перехожу в Куединский Союзутиль, где и работаю по настоящее время.
Сотрудник Союзутиль. ЧИГВИНЦЕВ Иван Григорьевич. [65]
Добавление.
В силу составления рукописи чрез 12 лет, я забыл некоторые моменты и фамилии участников, возможны некоторые неточности, не допуская вопроса о грубых ошибках.
16 октября 1932 г.
Чигвинцев [65об]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.144.Л.39-65об.
На известных нам фото
И.Г.Чигвинцев А. Вимба (крайний справа) изображает боевую деятельность вместе со штабом ВССА
(перстом в карту тычет вроде бы Зверев)
И.Г.Чигвинцев А.Вимба сидит по правую руку от Зверева, по левую руку адъютант Зверева Костычев
Увы мне, но, как утверждается, это не Чигвинцев, а А.А. Вимба
Есть предположение об использовании нас как силы в рядах белой армии, почему содержание до некоторой степени улучшается, и больше теперь имеем возможности в противоположность предположенному общаться с рабочей массой, которая ведёт подготовку к свержению власти белых, принимая во внимание в этом и наше участие. Связь с рабочими в смысле подготовки к выступлению поддерживается через военнопленного империалистической войны мадьяра Макса, который в свою очередь, как установлено после, имеет связь и с начальником городка капитаном Решетиным, который в осуществление своего плана запрашивает Министерство внутренних дел, и последнее разрешает ему организовать из нас отряд особого назначения. Решетин, появляясь в бараках, предупреждает о том, что он знает о предполагавшемся возстании рабочих станции Инокентьевской, и что если мы дадим малейший повод к этому, наши бараки будут обставлены пулемётами, обложены [45об] дровами и подожжены. Одновременно объявляет, что он получил разрешение на организацию ООН для поддержания порядка в Иркутской губернии, где мы, будучи на свободе, больше будем иметь шансов на присоединение к тому или другому выступлению.
После долгого обсуждения поставленного перед нами вопроса мы решили пойти в отряд, выхода больше не было и 19/V-1919 г. вышли 700-800 чел. Остальная часть товарищей, оставшаяся в бараке, была перекинута на Николаевский завод, а часть сослана на остров Сахалин, которые и погибли там. Сорганизованный отряд находился при г. Иркутске. Рабочие преимущественно рабочей слободы были недовольны нашим выходом в отряд, полагая, что мы идем против нужного им строя, т.е. советской власти, но наконец, убеждаются, что наш выход только один выход из бараков, за который мы ухватились и теперь будучи на свободе, тем более с оружием в руках имеем больше возможности на возстание.
Создаётся 3 роты пехоты 1, 2 и 3-я и 4-я конная сотня. В отряде ведём строевое обучение и к концу месяца получаем как знак отличия нашего отряда от другого рода войск серые погоны с зелёным треугольным просветом. В средине июня назначается парад отряда пред Управляющим губ. Яковлеве, который при прохождении первого взвода отрядников поздравляет под термином: "Здравствуйте стражники", [46] что повлияло на нас, с ноги сбились. Были отдельные выкрики: "Что мы за стражники? Мы не хотим быть ими", - ибо наша среда состояла из красногвардейцев и работников советской власти, и превращаться в монархический вид стражника мы не могли думать. Парад был сорван с уводом нас обратно в отряд, с прочитанным нам выговором. Предположено расформировать нас и послать в регулярную армию, но по настоянию Решетина остаемся как бы на испытании в отряде.
Внутри губернии вспыхивает возстание крестьян, потерявших всякое терпение от налёта и порки казаков, на подавление коего командируется 2 рота в 200 человек под начальством командира поручика и фельдфебеля Зверева. Последний, принимая меры к непринятию выступления против крестьян, убеждает последних не восставать и продвигается дальше вглубь тайги к границе реки Енисея и, убивая офицеров, выкидывает лозунг: "Смерть угнетателям, да здравствует Советская республика". После чего часть этого отряда, идя вразрез со Зверевым, отходит от него. Зверев остаётся с отрядом в 100 с небольшим человек, с которым начинает оперировать с белыми. К отряду ежедневно примыкают большая масса таёжников, и партизанский отряд растет не по дням, а по часам. Впоследствии образуется Северо-Восточная Сибирская партизанская армия во главе главнокомандующего Зверева и с боем надвигается на Иркутск. В армии сильно сказывается недостаток боевых припасов, каждый выстреленный патрон приходится сохранять и использовать [46об] несколько раз. В порохе такой нужды в силу охотнического населения, идущего навстречу защитникам молодой советской власти, не было. Возникает вопрос устройства пушки, что при наличии рабочих Ижевского завода осуществляется, и пушка, сделанная из цилиндра пожарной машины, становится готовой к употреблению.
Оставшийся в Иркутске отряд ведёт подготовку к свержению Колчаковского Правительства, переехавшего к этому моменту в Иркутск в силу падения Омска и взятия 5 Красной Армией. Ведутся переговоры с частями белых солдат. В большинстве команд выздоравливающих, которые высказывать за отказ в участии выступления против нас. Из Юнкерского училища одна из рот присоединяется и переходит на нашу сторону в рабочую слободу. Губмилиция во главе с её руководителем становится на нашей стороне и перейти к нам не успевает, ибо к этому моменту за рек. Ангарой на вокзале Иркутск вспыхивает возстание 53 Сибирского полка с его командиром Калашниковым. Мы в свою очередь восстали в самом городе, ведя наступление в первую очередь на юнкерское училище, где удаётся захватить пулемёт, часть оружия и один автомобиль. В этот вечер 23/ХІІ-19 г. захватили несколько человек министров правительства [47] во главе с военным министром Хомжиным. Наступление ведется под командой поручика Корзуна, мелкое офицерство нашего отряда примыкает к восстанию и ведёт наступление на город. Полевым штабом намечается Зелёный базар в центре города. Н-к отряда Решетин, живя в 6 клм. от Иркутска за рекой Ангарой, не успевает к первому нашему выступлению и, появляясь на второй день, принимает командование отрядом.
Управляющий губернии Яковлев, социалист-революционер, в ведении коего находился наш отряд, боясь за судьбу захваченных нами деятелей Колчаковского правительства, средствами запугивания приближением бронированного эшелона семёновцев, устоять против коих мы не могли, добился освобождения, тем самым лишив возможности, имея заложников, иметь гарантию на захват власти без боя.
24/ХІІ-19 г., утром, выстроив отряд, управляющий Яковлев предлагает снова надеть погоны, которые были сорваны, и предлагает держать вооружённый нейтралитет. Но благодаря выступлению некоторых товарищей о том, что это для нас не подходит, и в погонах из-за любого угла будут стрелять в нас, мы в 6 часов утра отрядом, выступив, занимаем позицию вдоль реки Ушаковки и вступаем в бой, который продолжается до 5/І-20 г. Создаётся Знаменская группа, к нам десятками присоединяются рабочие Знаменского предместья и рабочей слободы. Отряд растёт. Соединиться с 53 Сиб. полком не удаётся из-за [47об] ледохода Ангары, и мы действуем самостоятельно. [48]
Во время боя на горизонте Иркутска находятся чехи и французский консул генерал Жанен, которые ведут предательскую работу. Первые, держа вооруженный нейтралитет и находясь на всей территории Иркутска, ходят на сторону противника и передают сведения, а последний запретил нам стрелять из орудий, тогда как белые из них стреляли в нас.
В Иркутске находится до 20000 беженцев (буржуев, кулаков и прочих), которые если не с винтовкой в руке, так другими средствами помогали подавлению нас, [54] но не удалось, ибо рядовые солдаты были за нас.
В Иркутске появляется небольшой отряд семёновцев, прибывший на помощь белым. Белые и беженцы с торжеством встречают их, но последние в бой не вступают, а производят грабежи мирного населения и уходят обратно. [54об]
Потеря в наших рядах очень незначительна, в рядах же белых, в особенности среди офицеров, коих стреляли свои солдаты, была больше. [48]
Во время боя я встречаюсь на нашей стороне с одним знакомым товарищем, который сообщает о моём брате и его адресе. Я перехожу на левый фланг, который уже вступил в город, заняв ряд улиц, и брат остаётся на нашей стороне, но не нахожу его и возвращаюсь обратно. [57]
Губмилиция, оставшаяся в тылу белых, ведёт свою работу и связь с нами. 3 января в наш штаб прибывает делегация с вопросом перемирия на 12 часов, ставя в условие дать срок на сборы к эвакуации, не преследуя в известный период времени, и всё золото, находящееся в Госбанке, поделить пополам. Обсуждая эти вопросы, срок истекает, поступает вторая просьба на перемирие на 12 часов, итого 24 часа, в период коих головка правительства собирается и, не предупредив никого, уезжает, захватив с собой заложников, лучших артистов драм.театра, золото погружают на подводы и направляет за Байкал. В качестве ломовых извозчиков везут это золото бывшие два наши арестованных товарища, вышедшие ранее на поруки гр. д. Наратово Бирского кантона Башреспублики - братья Шарифгалий и Мансур Султановы. Но находившаяся в тылу губмилиция перехватывает эти ценности, ложит в Госбанк и шлёт делегата с призывом занимать Иркутск
На 5/І в 2 часа ночи наш отряд вступил в Иркутск и занимает его. [48]
Занимаем правительственное здание по Амурской улице и Военный Комиссариат (улицу не помню). В первом обнаруживаем массу постельных принадлежностей (новые байковые одеяла и подушки). В одной из комнат до 200 колод карт игральных, разбросанных по столу и полу, чем занимались в правительстве Колчака во время боя с нами. А во втором, в Военном Комиссариате, я занимаю стол и шкаф в военно-топографическом отделе, сотрудники которого остались на своих постах, не зная [55] об эвакуации головки правительства. В последствии мной обнаружено, что в столе находились оставленные документы секретного характера, к которым сотрудники Комиссариата белых старались не допустить, но были изолированы, и мне удалось просмотреть дело с телеграммами иностранных держав Китая, Японии, Англии и Америки, Франции, которые, как видимо, интересуясь вопросом Колчаковской политики, каждый высказывал своё мнение. Китай не надеялся на успехи Колчака, отказывает в сочувствии и поддержке чем-либо. Франция, [55об] Англия воодушевляют его, предлагая всевозможную поддержку в оружии и в силе, высказывают надежды на занятие Москвы, где он предполагается быть коронованным царём. Япония и Америка поддерживают, вернее признают Колчака, но есть оттенки своей дальневосточной Забайкальской политики (надеюсь, эти документы сохранились в Иркутском архиве). Все документы были изъяты и сохранялись в нашем Комиссариате. [56]
Заложников, [48] увезённых колчаковцами, с издевательствами убивают и топят в Байкале.
По занятии Иркутска, утром 5/І-20 г. я еду к брату и встречаюсь с ним. В течении нескольких минут мы ничего не могли сказать друг другу, будучи поражены неожиданной встречей, перевожу его к себе в Штаб старшим писарем Штаба.
Остаток руководителей белых банд вылавливается и 21/І-20 г. нами, Начальником Штаба Баидейкиным, братом, мной и 1-2 другими работниками проводятся все подготовительные работы и возстанавливается строй советской власти. С приближением к Иркутску Зверева создаётся Штаб ВССА, и командующим её назначается Зверев, который к этому моменту появляется на горизонте Иркутска. Капитан же Решетин от должности нач. отряда отстраняется. [48об] К нам прибывает старый подпольный работник Буров, который впоследствии при реорганизации нашей армии в 1 Сибирскую Стрелковую Дивизию назначается начальником ея.[57]
5 Армия занимает Кр.Ярск, в нашу армию поступает распоряжение выехать и принять Колчака, скрывавшегося и задержанного около ст. Зима. Представитель Ревкома тов. Бурсак с представителями других ортанизаций выезжают для приёма Колчака. [48об] 5 армия, узнав о нахождении Колчака в руках чехов, потребовала выдачи его, которого они и выдали, ибо в тылу их в Иркутске находилась наша армия, которая была угрозой для них, на случай отказа. При приходе представителей Иркутского Ревкома в вагон салон первого класса и сказав: "Вы будете гражданин Колчак? Вы арестованы!" - последний (по слухам) произнёс: "А генерал Жанен?" - упал в кресло. Предполагается, что французский консул генерал Жанен обещал в трудную минуту не оставить [58] его и увезти во Францию, но сам, попав в наш переворот, еле выбрался. После приёма Колчак садится в Иркутскую тюрьму, при нём обнаруживается оружие: 2 сабли, одна серебрянная, вторая золотая, преподнесенная ему в старое время за доблести, и ряд термометров, барометров и проч. [58об]
Создается специальная комиссия под председательством тов. Гущинского (г.Бирск Башреспублики), производится опрос Колчака.
Войска нашей армии отправляются в преследование белых за Байкал, в Иркутске остается только охрана. [48об] Наступает тревожное время, есть мнение японских войск прибыть совместно с семёновцами в Иркутск, подавить нас, у нас же только охрана, и отразить их не сможем, но готовимся драться не на жизнь, а на смерть. Наступления с их стороны не было.
Нашей контрразведкой обнаруживается контрреволюционная подпольная организаций, по слухам возглавляющая женой Колчака, прибывшей к этому времени в Иркутск, отобрано много оружия. [57об]
К Иркутску приближаются остатки Капелевского отряда с намерением занять Иркутск и покушать пирожков, кои обещались отряду, если они сумеют занять город.
Остатки наших партизан выступают навстречу приближающемуся [48об] отряду с целью принять бой, но благодаря предательству остатков чешских войск, кои разоружили часть партизан, дав возможность Каптелевцам с издевательствами убить до 40 человек, выжигая пятки, отрезая носы и пр. Эти борцы, павшие за свободу в конце января или начале февраля при большой демонстрации рабочих и партизан выносятся из Военного Госпиталя и хоронятся под салют пушечных выстрелов на кладбище. Изливается негодование по отношению бесчеловечного издевательства белых.
Но, несмотря на это, Капель в Иркутск не допущен, взято много пленных людей и лошадей.
Чёрная масса Иркутска, чувствуя приближение капелевцев, стремится освободить Колчака и поставить правителем, выкидывая свои воззвания, но сделать этого не удаётся. По постановлению Иркутского Ревкома 7 февраля в 4 часа утра Колчак расстреливается. [49]
При Колчаке по слухам арестован и расстрелян Главнокомандующий Волжской Армией Пепеляев.
В момент расстрела Колчак просил сменить бельё и при выходе на двор сказал: "Какая хорошая погода, только бы погулять".
Генерал Пепеляев старался доказать, что он был взят в армию насильно, отказывался итти на фронт и не соглашался с взглядами Колчака. Арестовывая его, просит пощадить, обещая заслужить свою вину перед Советской властью.
При расстреле я не присутствовал[59] и в этой части пользуюсь слухами. [59об]
К концу ликвидации остатков белых банд, к нам прибывают представители 5 Армии в лице председателя Сибревкома Смирнова бывшего Наркомпочтеля РСФСР. [49]
По приезде Смирнова командущий Зверев возбуждает ходатайство о командировке в Москву на командные курсы, а я, состоя при нём в качестве адъютанта, ходатайствую о возвращении на родину. Просьба наши удовлетворяется, и мы в специальном поезде с тов.Смирновым, взяв [для] Москвы и московских детей продуктов питания (тогда в Москве чувствовался недостаток в них) 4/ІІІ-20 г. едем в Россию. Со мной едет и мой брат.
Возвращение наше связано с большими трудностями, ибо мешали снежные заносы, [60] а главное мосты чрез все реки Сибири по нашему пути были разрушены белыми. Мы преодолеваем эти трудности, разгребая заносы, где можно, едем по льду, а где нет, переносим всё содержимое в нашем поезде на другой берег в ожидавший нас эшелон.
Таким образом, 22/ІІІ-20 г. мы с братом возвращаемся домой на родину. Сколько слёз и радости родителей по возвращении, считавшихся погибшими 2 сыновей. Брат едет к своей семье, а я, отдохнув немного от всех пережитых потрясений, переезжаю к брату и [60об] поступаю на службу в молодой орган советской власти - Кызыльяровский Волостной Совет Р.К.и К.Д.
К моменту нашего приезда на родину ликвидируется, существовавшая и прокатившаяся волной в нашей местности так называемая Чёрная банда, оперирующая под лозунгом "Долой коммунистов, да здравствуют большевики", и, конечно, убивали и большевика, называя его коммунистом. Возстание подавляется, и глава этой банды вылавливается в пределах местности около Мензелинска.
В волсовете, наряду с остальными сотрудниками, веду борьбу за хлеб (за выполнение планов продразвёрстки), в котором так сильно нуждалась [61] и красная армия и центр.
По истечении некоторого времени уездные организации назначают районным начальником милиции на 3 волости, в период работы коим, имеются остатки Чёрной банды и дезертирство с фронта, кои, объединяясь в отдельные группы, принимают больший характер. Развивается бандитизм, оперирующий в разных местах района моей деятельности, а главным образом, в большой, 40.000 га Гаребашевской лесной даче, производя налёты на отдельных лиц и селения, вырезая десятками голов скот и разводя в лесу костры, [61об] поджигают лес. Ведём борьбу с ликвидацией их и лесных пожаров, мобилизуя весь состав работников волости.
Кызыльяр, где находился Волисполком, поджигают, выгорает впервые 64 двора и Исполком и через 3-4 дня ещё 15 дворов. Исполком переезжает в д. Югамаш, настояв на нём как центре волости, несмотря на мои предупреждения об угрозе со стороны бандитов, оперирующих вблизи этой деревни.
С переездом обратно в Кызыльяр в Югамаше остается общество потребителей из-за удобств, наличия складов и пр. и [62] нежелания переехать председателя П.О. Сарманова, к которому через несколько дней приезжают бандиты и требуют предъявить кассу, которую они как представители Уфы опечатают в присутствии захватившего ими с собой председателя с/с. И т.к. Сарманов, собираясь в Бирск за приобретением товаров, деньги все были при нём, то он предъявил им. Которые, взяв деньги, направились в контору и при выходе из ворот застрелили его и председателя с/с., зарыв за деревней в снег. [62об]
При производстве розыска было захвачено 2 бандита, при коих обнаружена винтовка и печать со штампом Ново-Кабашовского Об-ва потребителей, которые они успели ограбить до ограбления нашего об-ва потребителей.
Через 3 дня ночью бандиты, прибыв в Югамаш, увезли до 40 возов гречи.
Установлено, что при перевозке ея они были вооружены пулемётом.
Среди них было мнение покончить всех волостных работников, но благодаря нашей бдительности это им не удаётся. [63]
Банда в моем районе ликвидируется частью вылавливания, частью перехода их в район Казанчинской волости, где по слухам, во главе их руководителя Шакирки, вступают в открытую борьбу фронтом и тоже ликвидируются.
В 1921 г. переводят на работу в Уездный Исполком, и впоследствии перехожу на работу по финансовой отрасли (Зав. Краснохолмской волфинчастью).
В перид НЭПа веду неустанную борьбу с частником, главным образом с [63об] гражданами дер. Бураевой, упомянутой на 1-й странице моей рукописи, и нажим на кулака, проводя индивидуальный налог.
В 1929 г. перехожу на работу в крупную экономию колхоза Гигант (период Головокружения от успехов). Экономия состоит из 6 больших селений, в организационный период и подготовку к весеннему севу прокатывается волна кулацкой агитации, извращающая выступление тов.Сталина, и экономия идёт на распад. Ведя неустанную работу по разъяснению среди колхозников о значении колхозов, их работы и проч., проводим целые ночи, [64] добиваясь избежать распада, но кулацкие выступления, как-то: норму старикам будут выдавать наравне с детьми, женщины будут общими, татарское выражение (катын кызнэ общелаштыралар - колхоздан чегабыз), из колхоза выходим, что на неграмотного колхозника нацмена влияло, и он подавал заявление о выходе, не присутствуя на организационном собрании. Из выступлений отдельных колхозников чувствовалось, что запись в колхоз производилась машинально, не активным голосованием [64об] и не подачей отдельного заявления каждым, как устного, так и письменного.
Не сохранив экономию, удалось создать колхозы в каждом селении отдельно. Часть граждан, не поддавшихся кулацкой агитации, осталась в колхозе.
По создании особых правлений колхозов в 1929 г. перехожу на работу в Кустпромкооперацию, добиваясь как выполнения планов, так и расширения производства. С заменой меня работником нацмен (коренизация аппарата) перехожу в Куединский Союзутиль, где и работаю по настоящее время.
Сотрудник Союзутиль. ЧИГВИНЦЕВ Иван Григорьевич. [65]
Добавление.
В силу составления рукописи чрез 12 лет, я забыл некоторые моменты и фамилии участников, возможны некоторые неточности, не допуская вопроса о грубых ошибках.
16 октября 1932 г.
Чигвинцев [65об]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.144.Л.39-65об.
На известных нам фото
И.Г.Чигвинцев А. Вимба (крайний справа) изображает боевую деятельность вместе со штабом ВССА
(перстом в карту тычет вроде бы Зверев)
И.Г.Чигвинцев А.Вимба сидит по правую руку от Зверева, по левую руку адъютант Зверева Костычев
Увы мне, но, как утверждается, это не Чигвинцев, а А.А. Вимба