Религии Японии в эпоху Камакура - 27
Письма Нитирэна
(Предыдущие очерки см. по метке Камакура)
Как могла получить поддержку у мирян и монахов в Японии XIII в. проповедь Нитирэна - при том что она не обещала благ в здешней жизни, а наоборот, была нацелена на мученичество, да к тому же требовала отказаться от всех других учений? Правда, она опиралась на распространённый обычай почитания «Лотосовой сутры». Но, видимо, дело было ещё и в мастерстве Нитирэна как учителя. О том, как он проповедовал, можно судить по его письмам. Здесь он применяет своё учение к судьбе каждого из учеников, говорит об истинности «Лотосовой сутры» на насущных примерах, подбирает способы наставления сообразно жизненным обстоятельствам собеседника.
Сохранилось более четырёхсот посланий Нитирэна, в том числе около сотни - в автографах (исследователи спорят о подлинности некоторых из писем, так что точное число указать трудно). Самое раннее из них датировано 1255 г., по большей же части письма относятся к тем годам, когда Нитирэн отбывал ссылку в Идзу (1261-1263) и на Садо (1272-1274) и к началу 1280-х, когда он безвыездно жил на горе Минобу. Видимо, Нитирэн чаще переписывался с учениками тогда, когда не мог давать им устные наставления. Иногда в конце послания Нитирэн пишет: гонец торопится, поэтому больше сказать не успею; вероятно, он отвечал на письма сразу, чтобы отослать ответ с тем же нарочным, который привёз письмо. Письма учеников к Нитирэну не сохранились: его рукописный архив - это не те бумаги, что остались у него самого, а те, которые хранили у себя ученики. Послания наставника они берегли, но собственных черновиков или копий отосланных писем не оставляли.
Из Идзу Нитирэн в 1262 г. пишет воину Кудо: Ёситака 工藤吉隆, уроженцу земли Ава, одному из первых своих приверженцев: житьё в ссылке для меня радостно, и вот почему. Я начал изучать Закон Будды уже четверть века назад, к «Лотосовой сутре» обратился семь лет назад, и до сих пор мне удавалось в день прочесть один её свиток, а порой только одну главу или вовсе одно лишь заглавие. Теперь же я посвящаю сутре все двенадцать страж в сутки - терплю гонения ради неё. Пусть бы я даже ничего не делал здесь, просто жил в ссылке, это уже было бы подвижничеством ради сутры. Поэтому я благодарен своим гонителям. Можно сказать, что здесь Нитирэн рассуждает так же, как многие японские наставники разных веков: хорошо то подвижничество, для которого можно не делать ничего сверх обычных человеческих дел.
Дальше Нитирэн говорит о четырёх благодетелях, кому обязан каждый из людей: это отец и мать, государь, Три Сокровища (Будда, его учение и община) и все живые существа. По Нитирэну, человек времён «конца Закона» обязан живым существам за то, что все они нуждаются в нём, всех их надо спасать; родителям - за то, что произвели его на свет в такую пору, когда подвижничество ценнее, чем в любой другой век; государю и его приближённым - за светила на небе и злаки на земле, то есть за поддержание того состояния мира, когда ещё можно выжить, но уже невозможно выжить без «Лотосовой сутры». В целом это письмо - одно из самых оптимистических во всём наследии Нитирэна. А что касается благодарности Будде, - пишет он, - то даже если мы сожжём все леса, чтобы приготовить тушь, вычерпаем всю воду в море, чтобы её развести, обдерём всех зверей на писчие кисточки - мы всё равно не сможем записать столько слов, чтобы они выразили меру нашей признательности. Остаётся лишь жить так, чтобы посвящать каждое мгновение Будде, Дхарме и товарищам по общине.
В 1264 г. Нитирэн с учениками направлялись в имение Кудо: Ёситаки, когда на них напал То:дзё: Кагэнобу со своими людьми. Ёситака поспешил на выручку, был ранен, как и сам Нитирэн, и вскоре умер.
В письмах из второй ссылки, с острова Садо, звучит уже гораздо более печальный настрой.
Среди посланий Нитирэна есть и короткие записки на одном листке (таковы письма с дороги на остров Садо), и многостраничные тексты, по построению близкие к небольшому трактату. Иногда в посланиях, как и в трактатах, рассуждение строится в виде вопросов и ответов, причём вопросы принадлежат не адресату письма, а умозрительному собеседнику. Собственно «трактаты» (論, рон или 抄, сё:) у Нитирэна тоже обычно обращены к кому-то из учеников, и провести грань между ними и длинными письмами нелегко. В традиции Хоккэ и затем в школе Нитирэн для посланий наставника принято обозначение 御書, госё. Многие письма в традиционных изданиях имеют тематические заголовки («О долге благодарности» и др.).
Адресаты посланий - служилые монахи Тэндай и других школ, миряне и мирянки, а также монахини и монахи в миру из воинских семей. Нередко Нитирэн обращается сразу к нескольким ученикам или указывает, чтобы адресат прочёл письмо вместе с таким-то из товарищей по общине.
Письма написаны по-японски не слишком сложным языком. На китайском Нитирэн приводит только цитаты, в основном - из «Лотосовой сутры», которую его ученики умели читать. При этом он почти в каждом послании обсуждает отрывки из многочисленных буддийских и мирских китайских книг. В этом смысле его письма не менее насыщены отсылками, чем трактаты.
Даже в маленькой записке в тюрьму, ученику по имени Нитиро: 日朗 (1245-1320), Нитирэн цитирует «Лотосовую сутру» (главу XIV, «Спокойные и радостные деяния»): «Дети богов будут прислуживать ему, его никто не сможет ударить мечом или палкой, его невозможно будет отравить ядом» (как всегда, цитаты из сутры - в переводе А.Н. Игнатовича). Речь идёт о почитателе сутры; записка относится к 1271 г., Нитирэн вскоре должен отправиться в ссылку на Садо.
Нитиро:, уже вышедший на волю, пытается последовать за учителем в ссылку, но стражники его не пускают. Открытка начала XX в.
Для монахов, прошедших полное храмовое обучение, Нитирэн в письмах разбирает фрагменты сутр, приводя обоснования из комментариев Чжи-и и Мяо-лэ. Критике лжеучений с разбором высказываний из текстов разных школ он тоже отводит много места. Есть похожие послания и к самым давним ученикам-мирянам, в том числе к Сидзё: Кинго, но здесь Нитирэн не ограничивается краткими отсылками, а объясняет, чему учили упоминаемые им китайские наставники других школ и кто продолжил их дело в Японии.
Для мирян и особенно мирянок из тех, кто нёс монашеские обеты в миру и не получил буддийского образования, Нитирэн подбирает наиболее наглядные примеры. Он пересказывает и поясняет рассказы о прежних жизнях Будды или о знаменитых подвижниках, притчи, эпизоды из истории Китая. Тем самым он не только проповедует, но и просвещает, знакомит учеников с материковыми книгами, трудными для самостоятельного чтения.
Случаи из давнего прошлого, индийского и китайского, Нитирэн часто сопоставляет с событиями в Японии: одни из них адресату могли быть известны из книг, другие - по рассказам очевидцев, по слухам или по собственному опыту.
Так, в письме из гавани Тэрадомари по пути на остров Садо, Нитирэн сравнивает себя со старинным праведным чиновником Вакэ-но Киёмаро: 和気清麻呂 (VIII в.): тот отказался лгать, будто бог Хатиман предвещал монаху До:кё: власть над Японией, за это впал в немилость и был переименован в Кэгарэмаро: (имя Чистый заменили на Скверный). А в письме с острова Садо от 1272 г. Нитирэн упоминает сравнительно недавнее памятное злодейство: когда в конце XII в. Фудзивара-но Ясухира, желая показать свою верность первому сёгуну Минамото-но Ёритомо, погубил его младшего брата - прославленного воина Минамото-но Ёсицунэ. Ёритомо и сам преследовал брата, но после его гибели вскоре расправился и с Ясухирой.
Стиль посланий Нитирэн во многом близок к назидательным рассказам сэцува из сборников XIII в. Сами примеры Нитирэн берёт из текстов буддийского канона: не только из «Лотосовой сутры» и «Сутры о нирване», но и, например, из «Сутры о мудрости и глупости». Большинство примеров относятся к тому, как будда и его последователи не пожалели «тела и доли своей», чтобы обрести, а потом сохранить и защитить истинную Дхарму. В наши дни в Японии есть бумага, нет нужды сдирать с себя кожу, чтобы записать слова Дхармы; «Лотосовая сутра» известна в нашей стране, незачем отдавать себя на съедение демону, чтобы услышать одну строку наставления - спрашивается, многие ли понимают и ценят это?
Китайские исторические труды Нитирэн, скорее всего, цитирует не напрямую, а по хрестоматиям, составленным ещё в Китае. Пересказывает он выбранные отрывки простым языком, порой добавляет новых подробностей, вводит диалоги, описания места действия, сообщает не только о поступках героев, но и об их чувствах и размышлениях. В этом смысле послания Нитирэна вполне можно отнести к разряду художественной прозы.
В письме к госпоже-монахине Уэно от 1281 г. Нитирэн пересказывает историю двух китайских каллиграфов, восходящую к китайским «Записям преданий о Лотосовой сутре» (法華傳記, кит. «Фахуа чжуаньцзи», яп. «Хоккэ дэнки», ТСД 51, № 2068). Старший из каллиграфов, У-лун 烏竜, дал зарок никогда не переписывать буддийские тексты и то же заповедал своему сыну И-луну 遺竜. Чтобы показать, сколь знамениты были те китайские мастера кисти, Нитирэн сравнивает их с японцами Оно-но Митикадзэ 小野道風 (он же Оно-но То:фу:, X в.) и Фудзивара-но Юкинари 藤原行成 (X-XI вв.).
Однажды император повелел И-луну надписать заглавия для свитков «Лотосовой сутры», тот долго отказывался, но в итоге вынужден был исполнить государеву волю. И-лун приходит каяться на могилу отца и узнаёт, что тот благодаря деянию сына спасся из ада - хотя ни сын, ни отец не верили в «Лотосовую сутру». Кратко этот рассказ уже воспроизводили в Японии составители сборников сэцува, в том числе «Уроков в десяти разделах» (十訓抄, «Дзиккинсё:», середина XIII в.), но в письме Нитирэн кроме внешних событий появляются и сомнения И-луна, и его горькое раскаяние в сыновней непочтительности, и объяснение свершившегося чуда, которое даёт бывший каллиграф У-лун, возродившийся среди богов. Так и ты, - пишет Нитирэн своей ученице, - можешь молиться о твоих покойных родных, даже если они и не были приверженцами «Лотосовой сутры».
Почти любое наставление Нитирэн подкрепляет примерами из собственного опыта, положительными или отрицательными. В этих случаях стиль посланий похож на дневники и автобиографии XIII в., а также на заметки в жанре «вслед за кистью», дзуйхицу, такие как «Записки на досуге» Ёсида Канэёси (徒然草 «Цурэдзурэгуса», начало XIV в.). При этом для разных собеседников Нитирэн описывает разные эпизоды, в которых участвовал или которые наблюдал, а иногда рисует разные картины одного и того же события.
Перед учениками Нитирэн не только вещает от имени «Лотосовой сутры» и заверяет всех в своей правоте, доказанной гонениями, - но и кается, и объясняет свои страдания собственными дурными поступками в прежних рождениях и в нынешней жизни. В нескольких письмах он восклицает: как могло статься, что вы, лучшие люди Японии, пошли в ученики к столь дурному учителю? Как мог я, настолько дурной человек, оказаться единственным, кто готов проповедать вам «Лотосовую сутру»?!
Далеко не всегда Нитирэн обращается к ученику как к младшему. Тон его писем - глубоко уважительный, он подробно пишет о достоинствах собеседников: монаха, верного обетам, добродетельного служилого человека, мудрой матери семейства. Когда же он хвалит учеников за подвижнические дела ради «Лотосовой сутры», то возвеличивает их даже больше, чем порою себя самого. Он сравнивает учеников с бодхисаттвами, появившимися из-под земли, и с самыми знаменитыми праведниками прошлых веков. Снова и снова он повторяет рассказы о мученичестве ради Дхармы: раз вы терпите те же страдания, какие перенёс Будда в прежних жизнях, значит, вы тоже непременно станете буддами.
Монахине в миру, приехавшей из Камакура повидаться с ним на Садо в 1272 г., Нитирэн пишет: китаец Сюань-цзан в поисках буддийских книг добрался до Индии, проделав путь в три тысячи ри; столь же трудным было странствие нашего соотечественника Сайтё: по землям Китая за наставлениями по «Лотосовой сутре». Тебя можно поставить наравне с этими двоими, ведь никогда прежде никто из женщин не решался на такое опасное и долгое паломничество. Об этой ученице Нитирэна известно немного; по предположению комментаторов, в Камакура она вела скорее «столичный» образ жизни, то есть жила не хозяйкой в доме мужа, а отдельно, и растила дочь, рожденную от кого-то из высокопоставленных чинов Ставки. Тем выше, по Нитирэну, была её заслуга, ведь супруг и его воины не защищали её от гонителей и от превратностей в пути. Нитирэн в письме даёт этой женщине имя Нитимё: 日妙, добавляя к общему для всех учеников знаку «солнце» знак «чудо», мё:, - первый из знаков заглавия «Сутры о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы». Свой выбор он объясняет, коротко излагая толкование Чжи-и к слову «чудесная».
В письмах почти нет порицаний адресатам. Обличает Нитирэн гонителей, неправедные власти и их пособников или самого себя, но не собеседника, даже если тот ещё недавно следовал одному из лжеучений.
По письмам Нитирэна можно представить быт его общины. Во многих посланиях он благодарит учеников за дары, тщательно перечисляет все подношения, называет суммы полученных денег (иногда до нескольких килограммов серебра) и объемы припасов: риса, овощей, сладостей, приправ. Вероятно, эти перечни он пишет затем, чтобы дарители знали: всё посланное дошло по назначению. Даже отвечая на новогодние поздравления, Нитирэн точно указывает, сколько штук рисовых колобков моти получил в подарок.
Небогатый ученик в конце 1270-х гг. (точная дата письма неизвестна) прислал ему риса с извинениями, что даёт так мало. Нитирэн отвечает: рис - это наилучшее подношение. Отдавая одежду, бедный человек словно бы дарит собственную кожу, а делясь едой, словно бы жертвует своё тело. Другие сутры считают сердце «землёй», основой, а мир явлений - непостоянным, изменчивым, как травы и деревья на протяжении четырёх времён года. И только «Лотосовая сутра учит, что сердце человека - это и есть земля, и травы на ней, и деревья, и цветы; а значит, рис тоже - это не просто рис, а само твоё сердце. В другом письме, от 1281 г., на похожие извинения Нитирэн отвечает опять: рис вкушает сам государь, простые люди ценят рисовые зёрна выше, чем драгоценные камни, - так разве может рис быть неугоден Будде?
Все дары Нитирэн принимает как подношения Будде Шакьямуни и «Лотосовой сутре», и в этом смысле его письма похожи на «пожелания» (願文, гаммон) - записи о совершённых обрядах, где тоже принято подробно описывать пожертвования. Как и в «пожеланиях» (например, у Ку:кай в IX в.), в письмах Нитирэн бывает рассмотрено значение даров, не сводящееся к обыденному. Так, в письме к неизвестному адресату (вероятно, конца 1250-х гг.) он рассуждает о соли как главной приправе, без которой не вкусна никакая еда, - и о солёном вкусе Дхармы, подобной морю. Другие сутры подобны рекам с пресной водой, все они вливаются в «Сутру о Цветке Дхармы», но истинный солёный вкус имеет она одна.
При этом поднесенную пищу Нитирэн ест сам и не скрывает своих пристрастий по части еды. Женщине по прозвищу Монахиня-Младшая新尼 (Нии-ама), своей землячке, Нитирэн в 1275 г. пишет, как рад был получить среди прочих гостинцев сушёные водоросли - там, где он теперь живёт, на горе Минобу, это редкость, драгоценное напоминание о молодых годах, прожитых у моря в краю Ава.
Присланное сакэ он тоже в основном выпивает сам, для поддержания бодрости. Насколько известно, из основных заповедей он нарушал только эту: запрет на опьяняющие вещества. В письме от 1261 г. к Кудо: Ёситаке Нитирэн признаётся: с тех пор как принял монашество, я всю жизнь соблюдал запрет на мясную и рыбную пищу и не нарушал целомудрия - однако именно меня называют недостойным монахом, при том что хулители мои, служилые монахи, едят убоину, живут с женщинами и заводят детей.
Можно ли преподносить в дар будде имущество, добытое неправедным путём: воровством, насилием, обманом? Нитирэн в письме от 1281 г. к госпоже-монахине Кубо 窪尼 из земли Суруга признаёт: большинство пожертвований в храмы в наши дни дурны, ибо это доли урожая с имений, захваченных с бою, или жалованья за службу неправедным властям. Такие подношения Будде неугодны, и с ними станется то же, что с обителью, которую в Индии выстроил богач Судатта: она сгорела, потому что была построена на доходы от торговли рыбой, то есть убоиной. Но тем редкостнее и ценнее дары, подобные твоим, когда люди жертвуют Будде и «Лотосовой сутре» часть собственного скудного пропитания, особенно - в зимнюю голодную пору, когда любому из нас гостинцы особенно кстати.
Ещё один вид припасов, за которые Нитирэн всегда благодарит учеников - это бумага и писчие принадлежности. Самых давних учеников Нитирэн просит раздобыть и прислать книги, нужные ему для работы, причём выписывает сокращённые заглавия вместо полных: видимо, ученики уже слышали от наставника об этих сочинениях и понимали, о чём идёт речь.
Нитирэн, скорее всего, был знаком с перепиской между Сайтё: и Ку:каем 810-х гг.; копии их посланий были доступны в XIII в. Сайтё: просил у Ку:кая книги по «тайному учению», которые тот привёз из Китая, и сожалел, что никак не может выбрать время для личной встречи. В итоге Ку:кай ответил резкой отповедью: не пройдя непосредственной учёбы у наставника, буддийские книги, особенно «тайные», читать бессмысленно. Этот ответ был популярен у знатоков «таинств» как чёткая формулировка того, как в традиции школы Сингон понимается наставничество. Просьбы о книгах и благодарности за присланные книги в посланиях Нитирэна, возможно, отсылают к той давней переписке - и в сравнении с Ку:каем друзья Нитирэна явно выигрывают.
В ответ на пожертвования Нитирэн, как и принято в буддийской общине, совершает ученикам «подношение Дхармой» - толкует сутру и проповедует. Почти всегда письмо завершается словами «Слава Сутре о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы!», то есть содержит обряд возглашения даймоку, записанный на бумаге.
Во многих письмах речь идёт о мандалах гохондзон. Иногда Нитирэн сам посылает их ученикам, разъясняя значение этих надписей. Особенно много таких писем относится к 1273 г., ко времени после завершения «Трактата об истинно-почитаемом…». Для монахов и мирян Нитирэн разными способами кратко излагает учение об обряде, выстроенное в этом трактате. В других случаях от отвечает на просьбы учеников написать гохондзон для них самих или для их родичей. Правда, в 1275 г., когда госпожа Монахиня-Младшая (см. выше) попросила гохондзон для своей свекрови, Монахини-Старшей (大尼, Оо-ама), Нитирэн отказал - и напомнил, как госпожа Оо-ама отреклась от его учения в пору гонений.
(окончание будет)