Русский подход к безработице
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Идеологические размышлизмы)
предыдущее по теме…………………………………
следующее по теме
предыдущее по другим темам……………
следующее по другим темам
На «Эхе Москвы» есть передача «Надежды 90-х». То есть если для большинства людей, девяностые - время кошмара, то для них - время надежд. Собрались Ясин и еще кто-то. Обсуждали как раз тему, близкую к нынешнему празднику - проблему безработицы. Ясин рассказал, что он работал при правительстве Н.Рыжкова и подготовил доклад, из которого следовало, что в случае реформ без работы останутся 50%. Правительство Рыжкова на реформы, как известно, не решилось, а вот правительство Гайдара пошло на них с удовольствием. Чтобы как-то смягчить социальные потрясения, был создан специальный фонд, куда все производители отчисляли деньги. Была организована биржа труда и приняты гарантии лишившимся работы. Вначале им полагалась выплата пособие в размере полной зарплаты за последнее время в течение какого-то довольно длительного срока, потом оно снижалось, но не резко. С тех пор этот закон менялся несколько раз в сторону как уменьшения пособия, так и срока его предоставления. Самое интересное заключалось в том, что все эти меры не очень-то понадобились, потому что массовой безработицы в нашей стране так и не было. Сейчас она около 2,5%, а на пике, в 1996 году, была 3,5 %. Получилось удивительное несоответствие с теорией и мировой практикой. Предприятия, вместо того, чтобы увольнять работников, предпочитали сокращать рабочее время и зарплату, а работники, вместо того, чтобы увольняться, предпочитали ждать улучшения положения и подрабатывать на стороне. Кроме того, многие спасались с помощью продуктов, выращенных на своих загородных участках. Ясин говорит, что все это делали так называемые «красные» директора - люди, оставшиеся с советских времен. Они не скидывали «социалку», не проводили массовых увольнений, вкладывали все деньги в выживание, а не в модернизацию производства. Надо было слышать ведущую «Эха»: она очень хотела добиться от гостей осуждения этой порочной практики. По ее мнению, надо было всех сразу уволить, чтобы люди поняли, что больше надеяться не на что и пошли и нашли себе новую работу. Но ее собеседники объяснили, что в этом случае вполне мог бы случиться социальный взрыв. Дама элементарно не хотела понимать, что не было ни в их городах другой работы, ни в других городах, что невозможно создать что-то из ничего. Неужели, она думает, что они все начали бы валять валенки, вязать, выпиливать лобзиком - и с этого бы процвели? Но вот дамочка, капризная такая, вынь ей и положь! Придумайте ноу-хау! Конечно, это лукавство. На самом деле, дамочка думает, что было бы неплохо тех, кто не нашел бы работу как-то изолировать, чтобы они не бунтовали: кого посадить, кого пристрелить, кто-то сам подохнет. Но сказать - не решается.
Однако, самое интересное в нашей истории даже не то, как повели себя руководители, а как повели себя сами работники. Собственно, у директоров просто не было другого выхода, как следовать за волей трудящихся.
Я помню, как это было у нас на работе. Нам предложили, но не прямо, а так, чтобы мысами приняли это решение: увольте 2/3, а оставшимся раздать их зарплату. Никто на это не пошел. Я помню, как одна самая активная наша дама бегала и рассуждала: оставить меня, тебя, ну и тебя, ну и еще одну - справимся. Никто ее не поддержал. Почему? Во-первых, стыдно было перед другими, с кем всю жизнь проработали. Во-вторых, прекрасно понимали, что оставшиеся - не справятся: это тогда количество работы резко упало, а потом оно может и возрасти, а людей уже не найдешь. В-третьих, не верили, что фонд зарплаты на 30 человек оставят, скажем, на пятерых: выплатят до конца года, а потом все вернется к прежним ставкам, тем более, при тогдашней инфляции рассчитывать на что-то было, вообще, невозможно. То есть, потупить так могли только очень недальновидные люди. Что бы было, если бы мы тогда так поступили? Уже давно не было бы нашего предприятия. Кончилось все тем, что двоих все же уволили, причем увольняли по интересному принципу: у них богатые мужья, они их прокормят. Действительно, прокормили. Еще двое уволились сами, потому что обиделись, несколько человек нашли работу, которая устроила их больше и в моральном и в материальном плане. Но костяк коллектива мы все же сохранили. Объем работы вернулся с избытком, и работать приходится вдвое больше. Очень жалко тех, кто ушел. Их очень не хватает. Пришла кое-какая молодежь. Но, наверное, наше предприятие все же не выстоит. Это очень плохо, потому что больше такого сделать не удастся. Для нашей области это будет регресс. Во всяком случае, мы сделали то, что могли. Если государство ничего не хочет для нас сделать, то что говорить об этом? Новые кадры идут с трудом, старых при самом большом оптимизме хватит еще лет на 20. Хочется, конечно, верить, что положение изменится, но пока улучшения не видно.
Думаю, что также было и в других местах. Вот почему у нас не было безработицы, и вот почему страна все еще существует. Я считаю, что так получилось не из-за нашей инертности, а из-за того, что мы любили и уважили свое дело.
Сохранят ли молодые такое же отношение к друг другу, к своей стране и к своему делу? Не знаю. По другому пути пошли наши бывшие союзники. Они с энтузиазмом сначала половину уволили, а их деньги поделили, потом уволились сами, потому что их производства погибли. Сегодня они покинули свои страны. Трудовая эмиграция из Польши или из стран Прибалтики - огромна. Там, наверное, осталось столько же людей, сколько в наших неперспективных деревнях. Собственно, политической самостоятельности у этих стран уже нет. Одна видимость. Но Россия - другое дело. Нас никогда не примут в ЕЭС в нынешнем виде. Придется разбиться на много кусков и входить частями. Собственно, именно это эховская дамочка и считает счастьем. Ей Россия не нужна. А нам была нужна. Поэтому мы и держались за свои мало оплачиваемые рабочие места и берегли своих. Опять же, удалось ли нам это? Будут ли изменения к лучшему? Пока я не знаю.