Древнерусские былины в буквальном прочтении, гы!.. ;)
На днях получил незабываемые впечатления, когда мой старший пасынок - Константиныч, в рамках выполнения своего д/з, принялся читать вслух из учебника 4-го класса «Родная речь» про Илью Муромца. Я не знаю, где уважаемые составители учебника М.В. Голованова, В.Г. Горецкий и Л.Ф. Климанов надыбали такую нетленную былинищу, но памятник я бы им поставил. …Где-ндь в Бутырке. В виде бронзового пахана Ильи Муромского, восседающего на шестисотом мэрине-битюге и одновременно рвущего на персях кольчужку с криком: «Бля буду!»
…Это не богатырское сказание, а прямо какие-то криминальные хроники Киевской Руси, в натуре!!!
Привожу краткий адаптированный пересказ текста былины, помещённой в детском учебнике:
Название «Ильины три поездочки».
Правильней было бы эту летопись назвать «Кровавый погром кефирного лабаза»…
Итак…
«Посреди поля чистого,
На закате красна солнышка,
На восходе ясна месяца
На заставу богатырскую
Собирались на походный совет
Славнорусские богатыри…» (с)
Короче, как-то собрались представители древнерусских силовых ведомств и решили совершить плановую подлянку в отношении католической Прибалтики, процветающей под миротворческим игом немецкого Ливонского ордена. Для этого из недр земли славнорусской (читай - из бомбоубежища) был вызван признаный отморозок и терминатор всея Руси Илья Муромец.
…Илюша беспрепятственно пересёк по пластунски контрольно-следовую полосу в районе Нарвы, спымал мустанга и верхами попёр дальше на запад, попутно громя встречные мызы и хутора, насилуя эстонок и развешивая прочих встречных на окрестных осинах. Последние два действия Илья неизменно сопровождал декламацией громких здравиц в честь Православной церкви и её главного спонсора - князя Владимира-Красно Солнышко.
На подступах к Таллинну рассейского чудо-богатыря догнал с мигалками ливонский ОМОН. Рыцари правопорядка доверчиво высыпали на автобан и постарались словесно усовестить негодяя: «Стой! Куда ты, деревенщина?..» «Деревенщина» хмыкнула и вдарила очередью от бедра из лука. После чего ещё долго «гуливала» по месту преступления и разносила черепа живых разнообразным холодным оружием.
В Таллинне Илюша долго искал бордель, не нашёл и с тоски забрёл в женский монастырь. Изголодавшиеся по мужской плоти юные послушницы «выходили, встречали молодца. Все красивые, приветливые. Все угодливые, ласковые…» Дальше нашего орла посадили за стол и плеснули кагорчику. Илюша пил с устатку и не евши, посему быстро окосел. Поняв, что клиент готов и его можно брать голыми руками, монашки поволокли Муромца в спальню. И быть бы тут могучему коитусу, но в самый распоследний момент Илья внезапно решил «постоять», пардон, не пенисом, а как в летописи обтекаемо сказано «за землю Русскую». В результате, богатырь-диверсант монашек-таки перетрахал, но насмерть и укоряя в принадлежности к католической ереси… Только Илюха хотел свинтить в огороды, как монастырь оцепила прибалтийская «Альфа».
Но ей не попёрло.
«…Развернулся добрый молодец,
Латынщину на разнос всю разнёс,
Святовину (монастырь - u-96) сравнял с сырой землёй,
Замуравил травой муравой,
Сам по городу пошёл удалой,
Находил на королевский кабак…» (с)
В обнаруженном «Метрополе» Муромец поставил метродотеля на попа, согнал в vip-зал всех окрестных бомжей, выписал церковный хор из Домского собора и заказал ему «Мурку». Когда весь ресторан был окончательно разнесён вдребезги и трижды заблёван по самую хрустальную люстру, удовлетворённый Илья, решил вызнать как местные селяне в стогнах сношают своих жинок, а посему:
«…Илья Муромец
В чисто поле отправился
На мужичью на работу поглядеть.
И повысмотрел-повызнал Илья…» (с)
Увиденное так возбудило русского засланца, что он
«…эту братию к амбарам созывал.
Посрывал Илья висючие замки,
Поснимал двери кованые…» (с)
Гудёж по-муромски продолжался.
Гробанув десяток закромов родины, лабазов и прочих супермаркетов, пьяный в сисю Илья забрёл на католическое кладбище, осквернил его фекалиями, а на самом помпезном склепе начертал нечто вроде «папа Римский - пидор».
Тем временем, поняв, что своими силами с русской напастью не справиться, Ливонский орден обратился за помощью к НАТО.
Что было дальше по ходу свалившегося на мирную Эстонию армагеддона я пока не знаю… Но следующая глава былины называется «ИЛЬЯ МУРОМЕЦ ВЫХОДИТ НА СВОБОДУ».
…Короче, Кинг-конг жив!!!
--------------------
Итак, как и обещалось, прилагаю пересказ древнерусского триллера «Илья Муромец выходит на свободу». Жаль, но в ней ничего не говорится, до чего докуролесился Илья в Эстонии… Там сказ про Кавказ!
…Интродукция.
XIII век. Наша Галактика. Планета Земля.
Тёмной-тёмной ночью, хаотичными прыжками, «в непроходине» - т.е. в состоянии жуткого запора, по пересечённой местности несётся голая-голая девка-засранка. То торопится на выручку ввергнутого киевскими олигархами ни за хрен в КПЗ Илюши Муромца его подельница-суженая Авдотья Рязаночка. Она же - Манька Облигация, она же - Валентина Понияд, она же - Анна Кацнельбоген… Девичьи руки трепетно прижимают к груди 12-го размера десятилитровую канистру с самогоном «Немирофф» и диетический пончик с запечёным внутри булатным напильником.
Конец интродукции.
…Три дня и три ночи пилил Илья решётку в своей камере. А когда задрался это делать, то выломал её голыми руками, пришиб охрану и вышел вон. Т.к. весь киевский гарнизон предпочёл бы лучше утопиться, чем иметь дело с осатаневшим от долгого воздержания чудо-богатырём, то боярская дума вынуждена была молниеносно издать указ о поголовной амнистии Илюши. Только это обстоятельство и спасло Киев, мать его… городов русских, от величайшего в его истории погрома, гы!
Правда, город, всё равно, не пережил этот день, т.к. был сожжён практически до тла по пьяне во время всерассейского гульбища, которое устроил, откинувшийся с нар богатырь.
Тем временем резко обострилась ситуация на юго-восточных рубежах Руси, где в предгорьях Кавказа лютовал со своими абреками полевой командир незаконных татаро-монгольских бандформирований бригадный подъесаул Батый-ага. Чудом выживший, но сильно контуженный белой горячкой, Великий князь Уже Не Киевский Владимир Пьяно Солнышко, решил одним плевком убить разом двух жирафов. Во-первых, избавиться от бандитов, во-вторых, извести на корню опостылевшего всем интеллигентным людям Руси беспредельщика Илью.
Посему, за подписью князя немедленно был обнародован декрет, по которому, по просьбе всех трудящихся масс, Муромец отправлялся в антитеррористическую командировку чёрт-знает-куда. Направление было указано корявой стрелкой внизу документа. Илюша недоверчиво поколупал грязным нестриженным ногтём вислую печать, посмотрел на стрелку и, заметив, что предлагаемый маршрут упирается в стены женского монастыря им. Непорочного Зачатия, довольно хрюкнул. И уже было даже двинулся, как сообразивший, что что-то тут не так князь Владимир, заполошно заорал из-за кустов: «Дурень! Ты ж докУмент вверх ногами держишь!..»
«…Тут красный молодец Илья думку крепку думал,
Да на грамотку князеву долгонько посматривал…» (с)
…Но, наконец, через неделю (за это время бедный князь весь извёлся и конкретно подсел на измену) сообразил перевернуть документ как положено. Теперь стрелка вела не к бабам, а хрен-знает-куда. Т.е. именно туда, куда и стремился киевский электорат, бедующий на пепелище своего города, услать прославленного былинного дармоеда.
Илья разочарованно хмыкнул: «Оба-на, ёхарный бабай, ё-пэ-рэ-сэ-тэ!..» -, но делать было нечего.
Долг обязывал.
Посему Муромец скоренько взвалил на плечо походный «сидор» с булавой, мечом-кладенцом, ногайкой-раздолбайкой, мини-ганом, боевым конём и предметами личной гигиены. И зашагал, распевая пропитым голосом такие фривольные попевки, что встречные лешие вместе с лесами сгорали от стыда, а у русалок немедленно начиналась течка. Так и дошкандыбал наш молодец до самого Кавказа. Где и впал в ступор. Поелику впереди были горы, логически рассуждая далее следовало двигаться по скалам вверх. Но стрелка-то на грамоте указывала не вверх, а прямо вперёд! Другой бы какой богатырь сплоховал-отступил, но не таков был наш Муромец. По упёртости он мог дать фору любому ишачьему стаду… А по энтузиазИзьму - любой стахановской бригаде.
«…Светлым днём брал Илюша богатырский меч,
бил да бил мечом стены каменные!» (с)
…Да бил да бил да бил да бил да бил Муромец горную крепь. И прозвали его за то местные аборигены «дабилом». Кстати, заодно в Грузии появилось Панкийское ущелье… Ну это так, к слову.
…Вот значит рубил Илья себе штольню сквозь скалы, рубил, попутно распугивая встречных гномов, хоббитов и горлумов, да и вырубил. Причём, вырубил вместе с сотней верных батыевых нукеров, посланных своим боссом посмотреть, что за хрень уже год трясёт горы, пускает сели с камнепадами и при этом отчаянно матерится? Вылез из своего забоя Илья, брезгливо переступил через гору случайно образовавшихся трупов и закричал Тарзаном - так за год бессменной подземной смены по солнышку стосковался!..
А надо вам сказать, что полевой командир незаконных татаро-монгольских бандформирований бригадный подъесаул Батый-ага был в душе могучим пассивным геем. Так все Батыя с его боевиками и называли: «Гей, батыры великие, могучие!..» Батый-ага как увидел мощные чресла Ильи Муромца, так прямо томной испариной от холки до копчика покрылся.
И решил нечистивый нашего богатыря соблезнуть:
«…Ты великий велик (о чём это он?!!! - u-96) Илья Муромец,
Ты садись со мной за единый стол,
Веселись, ешь, пей, и сытно, и пьяно,
Надевай мою одежду драгоценную,
Золоту казну мою держи издерживай,
Послужи за то верой-правдой мне!..» (с)
Сначала-то падкий (как всякий истинный русский) до халявы Илья действительно решил малёк подхарчиться татарскими явствами. Но когда Батый-ага, масляно поглядывая на богатырскую промежность Ильи, стал под грохот бубнов и цимбал медленно и эротично стаскивать с себя кальсоны, Муромец понял, что его тут держат за конкретного гомика. А педрил Илья ещё с Киева не любил. Они не давали денег в долг, всячески предлагая заменить наличность натурой…
Илья отодвинул от себя шестое ведро шашлыков, неторопливо вытер уста мякотью большого пальца правой руки и язвительно поинтересовался у оторопевшего от такой наглости бригадного подъесаула: «Слышь, поц, а чо это у тебя весь кумыс стух, а в люлякебабе - мышиные какашки?!»
Оскорблённый в лучших чувствах Батый, вызвал своих секьюрити и потребовал на месте казнить охальника. Истосковавшийся по настоящему мочилову Илюша радостно заорал:
«Ой, нечистый ты, царь-собака Батый-хан,
Не прельстюся я твоим золотом.
Ой, порушу я все хоромины...» (с)
Последнее дело Илья особенно любил.
А посему с кличем: «Кто с мечом к нам придёт, тот в орало и получит!» -, распаковал свой «сидор»…
Больше Батыя и его банду никто в живых не видел.
Только седые аксакалы потом ещё долгие годы рассказывали внучатам, как за Кавказким хребтом что-то грохотало, да с неба сыпались обрубки и ливер чьих-то тел. …А гулкое горное эхо далеко разносило чьё-то басовитое: «…Ыыыыыыыы, бля!!!!!!!!!!!!!!!»
Когда заметно загоревший и возмудевший Илья вернулся в только-только заново отстроенный Киев, князь Владимир обречённо вздохнул, сделал обрезание и ушёл в евреи…
Правда, как вскоре выяснилось, сделал он это зря. Поскольку в купленном Константину ко Дню Рож сборнике русских сказок и былин, я нашёл такую - «Илья Муромец и Жидовин», гы-гы! :В
…Это не богатырское сказание, а прямо какие-то криминальные хроники Киевской Руси, в натуре!!!
Привожу краткий адаптированный пересказ текста былины, помещённой в детском учебнике:
Название «Ильины три поездочки».
Правильней было бы эту летопись назвать «Кровавый погром кефирного лабаза»…
Итак…
«Посреди поля чистого,
На закате красна солнышка,
На восходе ясна месяца
На заставу богатырскую
Собирались на походный совет
Славнорусские богатыри…» (с)
Короче, как-то собрались представители древнерусских силовых ведомств и решили совершить плановую подлянку в отношении католической Прибалтики, процветающей под миротворческим игом немецкого Ливонского ордена. Для этого из недр земли славнорусской (читай - из бомбоубежища) был вызван признаный отморозок и терминатор всея Руси Илья Муромец.
…Илюша беспрепятственно пересёк по пластунски контрольно-следовую полосу в районе Нарвы, спымал мустанга и верхами попёр дальше на запад, попутно громя встречные мызы и хутора, насилуя эстонок и развешивая прочих встречных на окрестных осинах. Последние два действия Илья неизменно сопровождал декламацией громких здравиц в честь Православной церкви и её главного спонсора - князя Владимира-Красно Солнышко.
На подступах к Таллинну рассейского чудо-богатыря догнал с мигалками ливонский ОМОН. Рыцари правопорядка доверчиво высыпали на автобан и постарались словесно усовестить негодяя: «Стой! Куда ты, деревенщина?..» «Деревенщина» хмыкнула и вдарила очередью от бедра из лука. После чего ещё долго «гуливала» по месту преступления и разносила черепа живых разнообразным холодным оружием.
В Таллинне Илюша долго искал бордель, не нашёл и с тоски забрёл в женский монастырь. Изголодавшиеся по мужской плоти юные послушницы «выходили, встречали молодца. Все красивые, приветливые. Все угодливые, ласковые…» Дальше нашего орла посадили за стол и плеснули кагорчику. Илюша пил с устатку и не евши, посему быстро окосел. Поняв, что клиент готов и его можно брать голыми руками, монашки поволокли Муромца в спальню. И быть бы тут могучему коитусу, но в самый распоследний момент Илья внезапно решил «постоять», пардон, не пенисом, а как в летописи обтекаемо сказано «за землю Русскую». В результате, богатырь-диверсант монашек-таки перетрахал, но насмерть и укоряя в принадлежности к католической ереси… Только Илюха хотел свинтить в огороды, как монастырь оцепила прибалтийская «Альфа».
Но ей не попёрло.
«…Развернулся добрый молодец,
Латынщину на разнос всю разнёс,
Святовину (монастырь - u-96) сравнял с сырой землёй,
Замуравил травой муравой,
Сам по городу пошёл удалой,
Находил на королевский кабак…» (с)
В обнаруженном «Метрополе» Муромец поставил метродотеля на попа, согнал в vip-зал всех окрестных бомжей, выписал церковный хор из Домского собора и заказал ему «Мурку». Когда весь ресторан был окончательно разнесён вдребезги и трижды заблёван по самую хрустальную люстру, удовлетворённый Илья, решил вызнать как местные селяне в стогнах сношают своих жинок, а посему:
«…Илья Муромец
В чисто поле отправился
На мужичью на работу поглядеть.
И повысмотрел-повызнал Илья…» (с)
Увиденное так возбудило русского засланца, что он
«…эту братию к амбарам созывал.
Посрывал Илья висючие замки,
Поснимал двери кованые…» (с)
Гудёж по-муромски продолжался.
Гробанув десяток закромов родины, лабазов и прочих супермаркетов, пьяный в сисю Илья забрёл на католическое кладбище, осквернил его фекалиями, а на самом помпезном склепе начертал нечто вроде «папа Римский - пидор».
Тем временем, поняв, что своими силами с русской напастью не справиться, Ливонский орден обратился за помощью к НАТО.
Что было дальше по ходу свалившегося на мирную Эстонию армагеддона я пока не знаю… Но следующая глава былины называется «ИЛЬЯ МУРОМЕЦ ВЫХОДИТ НА СВОБОДУ».
…Короче, Кинг-конг жив!!!
--------------------
Итак, как и обещалось, прилагаю пересказ древнерусского триллера «Илья Муромец выходит на свободу». Жаль, но в ней ничего не говорится, до чего докуролесился Илья в Эстонии… Там сказ про Кавказ!
…Интродукция.
XIII век. Наша Галактика. Планета Земля.
Тёмной-тёмной ночью, хаотичными прыжками, «в непроходине» - т.е. в состоянии жуткого запора, по пересечённой местности несётся голая-голая девка-засранка. То торопится на выручку ввергнутого киевскими олигархами ни за хрен в КПЗ Илюши Муромца его подельница-суженая Авдотья Рязаночка. Она же - Манька Облигация, она же - Валентина Понияд, она же - Анна Кацнельбоген… Девичьи руки трепетно прижимают к груди 12-го размера десятилитровую канистру с самогоном «Немирофф» и диетический пончик с запечёным внутри булатным напильником.
Конец интродукции.
…Три дня и три ночи пилил Илья решётку в своей камере. А когда задрался это делать, то выломал её голыми руками, пришиб охрану и вышел вон. Т.к. весь киевский гарнизон предпочёл бы лучше утопиться, чем иметь дело с осатаневшим от долгого воздержания чудо-богатырём, то боярская дума вынуждена была молниеносно издать указ о поголовной амнистии Илюши. Только это обстоятельство и спасло Киев, мать его… городов русских, от величайшего в его истории погрома, гы!
Правда, город, всё равно, не пережил этот день, т.к. был сожжён практически до тла по пьяне во время всерассейского гульбища, которое устроил, откинувшийся с нар богатырь.
Тем временем резко обострилась ситуация на юго-восточных рубежах Руси, где в предгорьях Кавказа лютовал со своими абреками полевой командир незаконных татаро-монгольских бандформирований бригадный подъесаул Батый-ага. Чудом выживший, но сильно контуженный белой горячкой, Великий князь Уже Не Киевский Владимир Пьяно Солнышко, решил одним плевком убить разом двух жирафов. Во-первых, избавиться от бандитов, во-вторых, извести на корню опостылевшего всем интеллигентным людям Руси беспредельщика Илью.
Посему, за подписью князя немедленно был обнародован декрет, по которому, по просьбе всех трудящихся масс, Муромец отправлялся в антитеррористическую командировку чёрт-знает-куда. Направление было указано корявой стрелкой внизу документа. Илюша недоверчиво поколупал грязным нестриженным ногтём вислую печать, посмотрел на стрелку и, заметив, что предлагаемый маршрут упирается в стены женского монастыря им. Непорочного Зачатия, довольно хрюкнул. И уже было даже двинулся, как сообразивший, что что-то тут не так князь Владимир, заполошно заорал из-за кустов: «Дурень! Ты ж докУмент вверх ногами держишь!..»
«…Тут красный молодец Илья думку крепку думал,
Да на грамотку князеву долгонько посматривал…» (с)
…Но, наконец, через неделю (за это время бедный князь весь извёлся и конкретно подсел на измену) сообразил перевернуть документ как положено. Теперь стрелка вела не к бабам, а хрен-знает-куда. Т.е. именно туда, куда и стремился киевский электорат, бедующий на пепелище своего города, услать прославленного былинного дармоеда.
Илья разочарованно хмыкнул: «Оба-на, ёхарный бабай, ё-пэ-рэ-сэ-тэ!..» -, но делать было нечего.
Долг обязывал.
Посему Муромец скоренько взвалил на плечо походный «сидор» с булавой, мечом-кладенцом, ногайкой-раздолбайкой, мини-ганом, боевым конём и предметами личной гигиены. И зашагал, распевая пропитым голосом такие фривольные попевки, что встречные лешие вместе с лесами сгорали от стыда, а у русалок немедленно начиналась течка. Так и дошкандыбал наш молодец до самого Кавказа. Где и впал в ступор. Поелику впереди были горы, логически рассуждая далее следовало двигаться по скалам вверх. Но стрелка-то на грамоте указывала не вверх, а прямо вперёд! Другой бы какой богатырь сплоховал-отступил, но не таков был наш Муромец. По упёртости он мог дать фору любому ишачьему стаду… А по энтузиазИзьму - любой стахановской бригаде.
«…Светлым днём брал Илюша богатырский меч,
бил да бил мечом стены каменные!» (с)
…Да бил да бил да бил да бил да бил Муромец горную крепь. И прозвали его за то местные аборигены «дабилом». Кстати, заодно в Грузии появилось Панкийское ущелье… Ну это так, к слову.
…Вот значит рубил Илья себе штольню сквозь скалы, рубил, попутно распугивая встречных гномов, хоббитов и горлумов, да и вырубил. Причём, вырубил вместе с сотней верных батыевых нукеров, посланных своим боссом посмотреть, что за хрень уже год трясёт горы, пускает сели с камнепадами и при этом отчаянно матерится? Вылез из своего забоя Илья, брезгливо переступил через гору случайно образовавшихся трупов и закричал Тарзаном - так за год бессменной подземной смены по солнышку стосковался!..
А надо вам сказать, что полевой командир незаконных татаро-монгольских бандформирований бригадный подъесаул Батый-ага был в душе могучим пассивным геем. Так все Батыя с его боевиками и называли: «Гей, батыры великие, могучие!..» Батый-ага как увидел мощные чресла Ильи Муромца, так прямо томной испариной от холки до копчика покрылся.
И решил нечистивый нашего богатыря соблезнуть:
«…Ты великий велик (о чём это он?!!! - u-96) Илья Муромец,
Ты садись со мной за единый стол,
Веселись, ешь, пей, и сытно, и пьяно,
Надевай мою одежду драгоценную,
Золоту казну мою держи издерживай,
Послужи за то верой-правдой мне!..» (с)
Сначала-то падкий (как всякий истинный русский) до халявы Илья действительно решил малёк подхарчиться татарскими явствами. Но когда Батый-ага, масляно поглядывая на богатырскую промежность Ильи, стал под грохот бубнов и цимбал медленно и эротично стаскивать с себя кальсоны, Муромец понял, что его тут держат за конкретного гомика. А педрил Илья ещё с Киева не любил. Они не давали денег в долг, всячески предлагая заменить наличность натурой…
Илья отодвинул от себя шестое ведро шашлыков, неторопливо вытер уста мякотью большого пальца правой руки и язвительно поинтересовался у оторопевшего от такой наглости бригадного подъесаула: «Слышь, поц, а чо это у тебя весь кумыс стух, а в люлякебабе - мышиные какашки?!»
Оскорблённый в лучших чувствах Батый, вызвал своих секьюрити и потребовал на месте казнить охальника. Истосковавшийся по настоящему мочилову Илюша радостно заорал:
«Ой, нечистый ты, царь-собака Батый-хан,
Не прельстюся я твоим золотом.
Ой, порушу я все хоромины...» (с)
Последнее дело Илья особенно любил.
А посему с кличем: «Кто с мечом к нам придёт, тот в орало и получит!» -, распаковал свой «сидор»…
Больше Батыя и его банду никто в живых не видел.
Только седые аксакалы потом ещё долгие годы рассказывали внучатам, как за Кавказким хребтом что-то грохотало, да с неба сыпались обрубки и ливер чьих-то тел. …А гулкое горное эхо далеко разносило чьё-то басовитое: «…Ыыыыыыыы, бля!!!!!!!!!!!!!!!»
Когда заметно загоревший и возмудевший Илья вернулся в только-только заново отстроенный Киев, князь Владимир обречённо вздохнул, сделал обрезание и ушёл в евреи…
Правда, как вскоре выяснилось, сделал он это зря. Поскольку в купленном Константину ко Дню Рож сборнике русских сказок и былин, я нашёл такую - «Илья Муромец и Жидовин», гы-гы! :В