«ВАСЕ С ПРИВЕТОМ. ЦЕЛУЕМ! ГРЕКИ». Часть вторая.
Часть первую см. http://u-96.livejournal.com/364728.html
--------------------------------------------------------
Теперь перейдём к шуткам тщательно и всесторонне подготовленным, которые являются самой настоящей экспедиционной традицией и таким же знаком подлинной esprit de corps - «профессиональной солидарности» как привычка любое красное креплёное вино называть именем древнегреческого тирана Писистрата.
Как правило, все подобные шоу строятся по одному и тому же алгоритму, краеугольным камнем которого является стремление впарить жертве (лоху ушастому или лоху дипломированному) любую подручную дрянь под видом вещи, имеющей большую историческую и культурную ценность.
Таких шуточных лохотронов в моей коллекции насчитывается тьма-тьмущая, но я остановлюсь лишь на трёх историях. Условно назовём их так: «Член керамический», «Страсти по Финикии» и «Яйцо кентавра»…
«Член керамический».
Как-то попал впервые в экспедицию один чел, которые непосредственно перед отбытием из Москвы только-только научился брать три блатные аккорда на гитаре. Этот творческий процесс так увлёк нашего героя, что он не прекращал его ни на секунду. Куда бы не шёл наш Менестрель - всюду за собой он волок отчаянно расстроенную гитару. И даже, когда садился на очко, прихватывал с собой оную, пристраивая её в туалете вертикально на манер контрабаса. Так что играл, пел и производил калометание он одновременно.
На людей доселе с ним незнакомых, это производило поистине неизгладимое впечатление.
Музыкальная одержимость самостийного барда могла соперничать только с его же яростным желанием лично раскопать нечто античное и уникальное.
И тем попасть в анналы истории.
Так что затыкался Менестрель только на раскопе.
Во всё же остальное время спасения от Менестреля не было.
Он буквально фонтанировал желанием всех встречных-поперечных осчастливить своим недюжинным талантом певца-аккомпаниатора.
Бывало, только пара романтически настроенных личностей пристроится друг на друге, как у входа в палатку раздаётся довольное сопение Менестреля и в ночи звучит его неизменное: «Эй! Я тут новую песенку подобрал... Хотите, сыграю?!»
От подобного девушки начинали неудержимо ржать, у парней же всё опадало на корню… На почве тотальной сексуальной неудовлетворённости личный состав экспедиции всё чаще начинал вспоминать песенку: «Избит гитарой жёлтой, лежит Олег Митяев…», - и с намёком петь её хором Менестрелю.
Но тот намёков не замечал.
Просто набить лицо злыдню было бы слишком брутальным и обыденным вариантом.
Тогда личный состав пошёл на крайние меры…
Пара находчивых корешей, назовём их А и Б, за пять минут и литр «Писистрата» разработали хитроумный план мести, состоящий из двух пунктов.
Следуя пункту «1» плана, кореш А, хорошенько покопавшись в отвале, извлёк на свет божий увесистую, длиной в локоть, ручку от амфоры. Тем временем, Б умыкнул из хоз-палатки напильник, которым обычно подтачивали лопаты. Вооружившись напильником и керамической ручкой, кореша деловито промаршировали в ближайшую лесопосадку, где и уединились.
Настал черёд пункта «2».
Согласно нему, А спустил штаны, а Б, не лишённый художественных дарований, стал напильником вытачивать из ручки подобие эрегированного мужского фаллоса. Делал он это с видимым удовольствием, от усердия вывалив язык и ежесекундно сверяясь с оригиналом.
За два часа шедевр был готов.
На ощупь эта керамическая модель крупнокалиберного мужского достоинства просто поражала своей мощью и монументальностью. А и Б ещё немного покорпели, придавая фаллосу вид потёртый и посявканый, т.е. - антично-достоверный, после чего тем же вечером тайно прикопали своё изделие на раскопе Менестреля.
Ночь тянулась нестерпимо медленно...
А и Б долго не могли заснуть, нервно куря одну сигарету за другой и часто посматривая на часы. Оба чувствовали себя Наполеонами накануне Аустерлица.
Утром ничего не подозревающий Менестрель умылся и, бодро помахивая штыковой лопатой, удалился на свою археологическую «делянку».
Боясь пропустить кульминацию своей затеи, А и Б немедленно отправились туда же.
Не успели кореша решить, что лучше: караулить свою жертву у самого раскопа или вести за ней дистанционное наблюдение из кустов, как из полутораметровой ямы раздалось пронзительное: «НАШЁЁЁЁЁЁЛЛЛЛ!!!..» - и мимо опешивших заговорщиков борзым скоком пронёсся Менестрель.
В высоко задранной правой руке, как королевский жезл, Менестрель сжимал Член.
А и Б переглянулись и, не сговариваясь, рванули вслед.
Промчавшись галопом по всему лагерю и обрастая по пути новыми любопытными участниками, процессия затормозила у камералки. Прямо пред удивлённо вздёрнутыми бровями начальника экспедиции - товарищем Ы.
-Вот! - срывающимся от волнения голосом сказал Менестрель. -Я нашёл!..
И, изнемогая от значимости момента, протянул начальству свою находку.
-Гм?!.. - сказало начальство, несколько брезгливо принимая нежданный подарок и, честно говоря, пока ещё не понимая как на него реагировать…
Тут Ы внезапно встретился глазами с торчащими из-за Менестреля неразлучными А и Б. Кореша страшно гримасничали, подмигивали, делали большие глаза, рубили себя ладонью по горлу и беззвучно пытались губами произнести нечто вроде: «Ви а дон’т хев фак фо э лонг тайм» и «Менестрель - факин щит!»
…Начальник экспедиции ощутил смутную тоску по ушедшему детству, минуту посмаковал это светлое чувство и, ухмыльнувшись про себя («Ох уж мне эта мОлодежь!»), решил поддержать шутку:
-Ну что я могу сказать?.. Отличное терракотовое изделие, даааа… - Ы поправил на носу очки. -Судя по технике исполнения - II-I в. до н.э. Вещь явно обрядовая… Культ Керамического Фаллоса был широко распространён в этих краях. По-видимому, это было связано с тем, что большинство местного мужского населения являлось моряками. Уходя в плавание, они оставляли своим жёнам в утешение вот ЭТОТ Дар… В ожидании своих мужей, жёны обязаны были каждую ночь совокупляться с Даром, что считалось залогом удачного возвращения главы семьи из плавания… - начальник экспедиции был доктором исторических наук и умел при необходимости «лепить горбатого» профессионально.
-А… Это редкая находка? - глаза Менестреля возбуждённо блестели.
-…Очень! - весомо бросил Ы, яростно борясь с приступом рвущегося наружу гогота.
-И что?.. - робко продолжил Менестрель. -В отчёте экспедиции будет написано, что Его нашёл именно я?..
-Обязательно. - пообещал доктор исторических наук. -Сфотографируем, зарисуем, а ниже отметим: «ЭТОТ НЕХ…ВЫЙ Х…ИЩЕ РЕАЛЬНО НАШЁЛ МЕНЕСТРЕЛЬ!!!»
…И небо упало на нашего героя.
А по лагерю, словно цунами, пронесло ударную волну гыгыканья, молниеносно переходящего в нечленораздельные всхлипы. Народ переламывался пополам, бился на земле в приступах падучей и сексуально стонал в истерике.
Продолжалось это долго.
Уязвлённый по самые помидоры, Менестрель с почерневшим лицом убрался к себе в палатку и затих. Его не было видно два дня и две ночи. Чем он питался и где избавлялся от съеденного, никто так и не узнал. Всё время добровольного бардовского затворничества народ жил усиленной половой жизнью. Настолько усиленной, что под мерное уханье или томные стоны палатки срывало с колышков и они, как пьяные ёжики в тумане, начинали ползать по всему лагерю, норовя всякий раз столкнуться друг с другом.
Все были удовлетворены, пьяны и счастливы.
На третье утро этого разврата Менестрель выполз таки из палатки. Он был всклокочен и небрит. С видом попа-расстриги наш герой уселся под тентом столовой, сыграл на гитаре несколько вступительных аккордов из «Мурки» и не знающим пощады голосом объявил: «Я тут сочинил балладу… Гекзаметром… В трёх частях… Хотите, СПОЮ?!»
И лагерь понял, что халява кончилась...
Как говорится, ту би континед.
--------------------------------------------------------
Теперь перейдём к шуткам тщательно и всесторонне подготовленным, которые являются самой настоящей экспедиционной традицией и таким же знаком подлинной esprit de corps - «профессиональной солидарности» как привычка любое красное креплёное вино называть именем древнегреческого тирана Писистрата.
Как правило, все подобные шоу строятся по одному и тому же алгоритму, краеугольным камнем которого является стремление впарить жертве (лоху ушастому или лоху дипломированному) любую подручную дрянь под видом вещи, имеющей большую историческую и культурную ценность.
Таких шуточных лохотронов в моей коллекции насчитывается тьма-тьмущая, но я остановлюсь лишь на трёх историях. Условно назовём их так: «Член керамический», «Страсти по Финикии» и «Яйцо кентавра»…
«Член керамический».
Как-то попал впервые в экспедицию один чел, которые непосредственно перед отбытием из Москвы только-только научился брать три блатные аккорда на гитаре. Этот творческий процесс так увлёк нашего героя, что он не прекращал его ни на секунду. Куда бы не шёл наш Менестрель - всюду за собой он волок отчаянно расстроенную гитару. И даже, когда садился на очко, прихватывал с собой оную, пристраивая её в туалете вертикально на манер контрабаса. Так что играл, пел и производил калометание он одновременно.
На людей доселе с ним незнакомых, это производило поистине неизгладимое впечатление.
Музыкальная одержимость самостийного барда могла соперничать только с его же яростным желанием лично раскопать нечто античное и уникальное.
И тем попасть в анналы истории.
Так что затыкался Менестрель только на раскопе.
Во всё же остальное время спасения от Менестреля не было.
Он буквально фонтанировал желанием всех встречных-поперечных осчастливить своим недюжинным талантом певца-аккомпаниатора.
Бывало, только пара романтически настроенных личностей пристроится друг на друге, как у входа в палатку раздаётся довольное сопение Менестреля и в ночи звучит его неизменное: «Эй! Я тут новую песенку подобрал... Хотите, сыграю?!»
От подобного девушки начинали неудержимо ржать, у парней же всё опадало на корню… На почве тотальной сексуальной неудовлетворённости личный состав экспедиции всё чаще начинал вспоминать песенку: «Избит гитарой жёлтой, лежит Олег Митяев…», - и с намёком петь её хором Менестрелю.
Но тот намёков не замечал.
Просто набить лицо злыдню было бы слишком брутальным и обыденным вариантом.
Тогда личный состав пошёл на крайние меры…
Пара находчивых корешей, назовём их А и Б, за пять минут и литр «Писистрата» разработали хитроумный план мести, состоящий из двух пунктов.
Следуя пункту «1» плана, кореш А, хорошенько покопавшись в отвале, извлёк на свет божий увесистую, длиной в локоть, ручку от амфоры. Тем временем, Б умыкнул из хоз-палатки напильник, которым обычно подтачивали лопаты. Вооружившись напильником и керамической ручкой, кореша деловито промаршировали в ближайшую лесопосадку, где и уединились.
Настал черёд пункта «2».
Согласно нему, А спустил штаны, а Б, не лишённый художественных дарований, стал напильником вытачивать из ручки подобие эрегированного мужского фаллоса. Делал он это с видимым удовольствием, от усердия вывалив язык и ежесекундно сверяясь с оригиналом.
За два часа шедевр был готов.
На ощупь эта керамическая модель крупнокалиберного мужского достоинства просто поражала своей мощью и монументальностью. А и Б ещё немного покорпели, придавая фаллосу вид потёртый и посявканый, т.е. - антично-достоверный, после чего тем же вечером тайно прикопали своё изделие на раскопе Менестреля.
Ночь тянулась нестерпимо медленно...
А и Б долго не могли заснуть, нервно куря одну сигарету за другой и часто посматривая на часы. Оба чувствовали себя Наполеонами накануне Аустерлица.
Утром ничего не подозревающий Менестрель умылся и, бодро помахивая штыковой лопатой, удалился на свою археологическую «делянку».
Боясь пропустить кульминацию своей затеи, А и Б немедленно отправились туда же.
Не успели кореша решить, что лучше: караулить свою жертву у самого раскопа или вести за ней дистанционное наблюдение из кустов, как из полутораметровой ямы раздалось пронзительное: «НАШЁЁЁЁЁЁЛЛЛЛ!!!..» - и мимо опешивших заговорщиков борзым скоком пронёсся Менестрель.
В высоко задранной правой руке, как королевский жезл, Менестрель сжимал Член.
А и Б переглянулись и, не сговариваясь, рванули вслед.
Промчавшись галопом по всему лагерю и обрастая по пути новыми любопытными участниками, процессия затормозила у камералки. Прямо пред удивлённо вздёрнутыми бровями начальника экспедиции - товарищем Ы.
-Вот! - срывающимся от волнения голосом сказал Менестрель. -Я нашёл!..
И, изнемогая от значимости момента, протянул начальству свою находку.
-Гм?!.. - сказало начальство, несколько брезгливо принимая нежданный подарок и, честно говоря, пока ещё не понимая как на него реагировать…
Тут Ы внезапно встретился глазами с торчащими из-за Менестреля неразлучными А и Б. Кореша страшно гримасничали, подмигивали, делали большие глаза, рубили себя ладонью по горлу и беззвучно пытались губами произнести нечто вроде: «Ви а дон’т хев фак фо э лонг тайм» и «Менестрель - факин щит!»
…Начальник экспедиции ощутил смутную тоску по ушедшему детству, минуту посмаковал это светлое чувство и, ухмыльнувшись про себя («Ох уж мне эта мОлодежь!»), решил поддержать шутку:
-Ну что я могу сказать?.. Отличное терракотовое изделие, даааа… - Ы поправил на носу очки. -Судя по технике исполнения - II-I в. до н.э. Вещь явно обрядовая… Культ Керамического Фаллоса был широко распространён в этих краях. По-видимому, это было связано с тем, что большинство местного мужского населения являлось моряками. Уходя в плавание, они оставляли своим жёнам в утешение вот ЭТОТ Дар… В ожидании своих мужей, жёны обязаны были каждую ночь совокупляться с Даром, что считалось залогом удачного возвращения главы семьи из плавания… - начальник экспедиции был доктором исторических наук и умел при необходимости «лепить горбатого» профессионально.
-А… Это редкая находка? - глаза Менестреля возбуждённо блестели.
-…Очень! - весомо бросил Ы, яростно борясь с приступом рвущегося наружу гогота.
-И что?.. - робко продолжил Менестрель. -В отчёте экспедиции будет написано, что Его нашёл именно я?..
-Обязательно. - пообещал доктор исторических наук. -Сфотографируем, зарисуем, а ниже отметим: «ЭТОТ НЕХ…ВЫЙ Х…ИЩЕ РЕАЛЬНО НАШЁЛ МЕНЕСТРЕЛЬ!!!»
…И небо упало на нашего героя.
А по лагерю, словно цунами, пронесло ударную волну гыгыканья, молниеносно переходящего в нечленораздельные всхлипы. Народ переламывался пополам, бился на земле в приступах падучей и сексуально стонал в истерике.
Продолжалось это долго.
Уязвлённый по самые помидоры, Менестрель с почерневшим лицом убрался к себе в палатку и затих. Его не было видно два дня и две ночи. Чем он питался и где избавлялся от съеденного, никто так и не узнал. Всё время добровольного бардовского затворничества народ жил усиленной половой жизнью. Настолько усиленной, что под мерное уханье или томные стоны палатки срывало с колышков и они, как пьяные ёжики в тумане, начинали ползать по всему лагерю, норовя всякий раз столкнуться друг с другом.
Все были удовлетворены, пьяны и счастливы.
На третье утро этого разврата Менестрель выполз таки из палатки. Он был всклокочен и небрит. С видом попа-расстриги наш герой уселся под тентом столовой, сыграл на гитаре несколько вступительных аккордов из «Мурки» и не знающим пощады голосом объявил: «Я тут сочинил балладу… Гекзаметром… В трёх частях… Хотите, СПОЮ?!»
И лагерь понял, что халява кончилась...
Как говорится, ту би континед.