Майк и Зелёный Уролог
Было это давно... Впрочем, обойдёмся без давна. И дадим точную датировку.
Это было в достославном июле 1991 года. В той самой Такой-Сякой экспедиции, ранее уже описанной в рассказе Змей и Белая дама. Да-да, в той же самой экспедиции помимо уже вам знакомых Змея, Спонсора, Рекса и эстонских пионэров имели место быть и ещё два чрезвычайно важных для нашего дальнейшего повествования типажа. В описываемый момент они оба только что закончили первый курс истфака МПГУ (мои байки об этом рассаднике отечественной культуры см. тут), после чего угодили на Таманский полуостров отрабатывать археологическую практику.
Первым из них был киевлянин Михаил. Родители его звали Мишенькой. Дворовые друзья - Михой. ВУЗовские согрупники - Майком. Запомните это хорошенько, т.к. мы его будем звать так же.
Майк был ммм... Как-то я даже затрудняюсь подобрать одно-единственное слово, могущее максимально точно охарактеризовать эту мегаличность. О, нашёл! Майк был МОГУЧ. Это выражалось во всём. От выражения лица в стиле "терминаторы бледнеют" и до железобетонности майкова характера. Не то, чтоб он походил на чемпиона-бодибилдера, но везде, где положено, у Майка бугрилось и выступало квадратиками. А ещё Майк был убийственно педантичен и честен. Если что-то обещал, то слово держал невзирая на жертвы и разрушения...
Вторым нашим героем будет не менее известная в узких кругах персона. Как её, персону, звали? Её звали Паша. В отличие от Майка персона была тщедушна и сутула.
Паша был 100%-ным московским евреем, что создавало ему массу бытовых неприятностей. С другой стороны, Паша создавал для окружающих не меньшее кол-во траблов, т.к. был ленив чрезвычайно. Я бы даже сказал - патологически...
Не так давно родители Паши решили сменить СССР на Израиль. Дополнительным стимулом в этом решении послужило то немаловажное обстоятельство, что они никак не могли себе представить сына в рядах Трижды Краснознамённой и Многократно Бронекопытной. Под призыв Пашеньке очень не хотелось, так что в дальний путь семья собиралась весело и споро. Дело выгорело, вот только по прибытии в Обетованную родители с негодованием узнали, что их Пашенька, зайчик, солнышко, щуплая надёжа и опора, должен служить. Как выразился глава семейства: "В мэстной тузэмной армии. Или это не блядство, я вас спрашиваю?!"
Да, это было шоком. И пока семья изыскивала пути отмаза Паши уже от местного призыва, сына торопливо вернули взад. На историческую Родину, в ВУЗ, дающий отсрочку. Опекать сиротинушку взялся дядя, работавший в первопрестольной хирургом. Дядя слабо представляя себе, как выглядит работа настоящей русской археологической экспедиции. Но зато вдосталь насмотрелся романтичных картинок со всякими Шлиманами/Картерами, трепетно орудующими лупами и кисточками. Поэтому с лёгкой руки родственника, на Тамань Паша прибыл в стерильном зелёном хирургическом халате. К вящему гоготу коллег, трепетно сжимавших совковые лопаты... Когда тот же инструмент оказался в руках Пашеньки, блудный сын еврейского народа громко сглотнул. Почесал затылок и объявил, что "скорее уссыться, чем будет махать этой дубиной". Последствия этого непродуманного шага были вполне логичны. Во-первых, Паше всё же пришлось постоять на отвале с совком. Во-вторых, к нему намертво приклеилась кличка Зелёный Уролог.
...С первых же дней полевого сезона Майк пахал как вол. Нет, как два вола. Нет, это тоже мелко... Как три вола и стадо стахановцев!
Майк ставил палатки. Майк дежурил на кухне. Майк мыл посуду. Майк размечал раскопы. Майк лопатой убирал древнегреческие тротуары (если кто не в курсе, античные поцы творили их из кусков битой амфоротары, так что снимать штык сквозь такую слежавшуюся за века терракотовую массу, это как ложкой вертеть дырки в бетонной плите).
...С первых же дней полевого сезона Зелёный Уролог ныл и отлынивал. Он ежесекундно натирал себе мозоли в самых неожиданных местах. У него случались мигрени, авитаминоз, диарея и пищевые отравления макаронами. Он спотыкался о растяжки палаток и получал сотрясения головного мозга вкупе с контузией мизинца правой ноги.
Короче, талант шлангования у Паши был неиссякаем.
В конце концов не имеющее юридического права на публичные расстрелы начальство просто плюнуло на Уролога.
Таким образом, оплёванный, но непобеждённый Уролог день-деньской валялся в палатке. Или шлялся без дела взад-вперёд по лагерю, своим победоносно-безработным видом разлагая окружающих. Так продолжалось до того исторического дня, когда начальник Такой-Сякой экспедиции по прозвищу Спонсор пошёл погадить.
Явившись в сортир, романтично прятавшийся под ветвями раскидистой чинары, начальство облегчилось. Встало. И, как всякое человеческое существо в таких случаях, с интересом взглянуло вниз. Из очка, образованного крест-накрест брошенными досками, на начальство с не меньшим интересом взирал ком только что отложенного начальственного гуано.
Выгребная яма была переполнена. Это обстоятельство ставило под удар дееспособность всей экспедиции. Осознав эту нехитрую истину, Спонсор протрусил на раскопы и немедленно нашёл того, кто вернёт экспедицию к жизни.
По воле случая в супергерои назначили Майка. И тот не сплоховал.
Три часа в одиночку Майк засыпал старый гадючник известью и грунтом. Потом отыскал Спонсора и честно признался, что малость подустал, а потому на отрыв нового сортирного карьера ему нужен напарник. Спонсор задумался. Весь личный состав был наперечёт. Снимать с раскопов для этого в буквальном смысле говёного дела никого не хотелось... Тут-то на глаза Спонсору и попался Зелёный Уролог, с независимым видом раскладывающий пасьянс в тени палаточного тента.
- А возьми-ка ты Пашу... - елейным голосом предложил Майку Спонсор. И тут же куда-то смотался, пока Майк не успел ничего возразить.
Делать было нечего. Майк прихватил вторую лопату и потопал к палатке Зелёного Уролога.
- Слышь, Паш...
- Таки я вас слушаю. - откликнулся Уролог, в задумчивости теребя даму треф.
- Тут такое дело... - Майк демонстративно взвесил в руке лопату.
- Да-да? - дама треф у Уролога легла куда надо и очередь теперь была за десяткой пик.
- Мне нужна твоя помощь.
- И я бы рад, но - руки стёр. До крови! - тут же отрезал Пашка. И в доказательство помахал перед носом Майка ладонями, кое-как замотанными грязными бинтами.
Но Майк был не из тех, кого можно было подловить на подобное фуфло. Он ловко поймал одну пашкину руку и одним движением сорвал бинт.
- Так-так... - ухмыльнулся Майк.
- Эй, - уже всерьёз испугался Уролог. - У меня ещё голова кружится... Таки видимо от давления, да. Между нами, я вообще подозреваю солнечный удар!
- Удар, говоришь, подозреваешь? - задумчиво протянул Майк прищурившись. И, отодвинувшись, начал к чему-то примериваться черенком лопаты...
Видимо, Паша уловил в "терминаторском" взгляде Майка что-то эдакое. Погромно-антисемитское. Потому как немедленно сник. Встал. И с причитаниями про дедовщину поволок лопату по майковым следам.
Потом они копали.
Вернее, копал Майк. А Уролог бегал вокруг, всячески суетился и норовил сбежать в лагерь. Когда в прокалённой южным солнцем таманской земле возникла яма три на три метра и глубиной ещё в метр, отдувающийся Майк выбрался наверх:
- А теперь - смена.
- То есть как? - недоверчиво спросил Пашка.
- То есть лезь и копай. Как углубишься на метр, я тебя сменю.
- Не могу. У меня ноги подкашиваются. И это... Лопата тупая. Таки я сдохну рыть такой.
- Паша, друг, - в голосе Майка прорезались басовито-заботливые нотки. - Поверь, я не хочу тебе этого говорить, но приходится. ЛЕЗЬ И КОПАЙ, ПРИДУРОК, А ТО Я!..
- Ой, не надо. Не надо "а то я". Что я - глухой? - таки нет! - откликнулся уже из ямы Уролог, лихорадочно тыкая лопатой во все стороны.
Майк чуть-чуть полюбовался на напарника, а потом пошёл за водой.
Когда он через десять минут вернулся, то Уролог с крайне довольным видом уже высился над ямой, опираясь на лопату и эпично отставив левую ножку вбок.
- Ты чего? Уже прокопался на метр? - недоверчиво переспросил Майк, судорожно вспоминая, что сам на подобный объём работ затратил полчаса.
- Ага! - жизнерадостно ответил Паша.
- Ну, ты даёшь. - удивился Майк. Подошёл, заглянул в яму и отчётливо сказал: - Паша... Твою мать...
- Ой, не надо благодарностей. Или я не помогу хорошему другу? - от всей души улыбнулся Уролог.
- ПАША... ТВОЮ МАТЬ!..
Да, Уролог не врал. Он реально за десять минут ушёл на метр вниз. Продолбив в центре майковой ямы узкий конус. Прочий же фронт работ остался нетронутым. Позже Спонсор получившуюся конфигурацию назвал "раскоп в форме квадратного гондона с соском"...
- ПАША!!..
- Майк, что ты кричишь?
- ПАША!!!..
- Я тебя умоляю. Я сделал, что мог. Как мой дядя над тем пациентом, который решил не жить прямо на операционном столе. Или я тебе не рассказывал эту историю? Так слушай...
- ПАША!!!!..
- Да-да?
- УБЬЮ!!!!!..
Майк загнал Уролога в виноградники и до самой темноты безрезультатно там его выслеживал. Безрезультатно, потому что находчивый Пашка на четвереньках дал стрекоча под сень курганов, обогнул их и до самой темноты прятался в кустах за женским туалетом. Но Майк оказался не менее находчивым и когда после заката Уролог по-пластунски вполз в свою палатку, там его ждала засада...
Никто до сих пор не знает точно, что и в каких выражениях Майк объяснял той ночью Урологу. Только изредка соседям слышался медвежий рык Майка: "А в бубен, позор еврейского народа?"
Но! Но едва проклюнулся рассвет, как Паша вприпрыжку помчался к недорытой выгребной яме. И лично - да-да! - лично её закончил. К вечеру. В честь чего, опять же лично, первым в свежевозведённом сортире поссал. Под аплодисменты коллег.
Потом Уролог подошёл к сидевшему у костра Майку, протянул ему лично натруженную на правой руке мозоль (одну-единственную) и с самым скорбным видом спросил:
- Ну, черносотенец? Ты доволен?!.. Ты убил во мне неродившегося гениального пианиста! С такими покалеченными пальцами мне уже не играть.
- Почему это? - усмехнулся в ответ Майк. - А в бубен?..
На следующий день Майк уговорил начальство назначить Зелёного Уролога к себе на раскоп. Услышав об этом, Уролог попытался симулировать обморок, но получилось это у него уже бездарно. Без прежнего огонька...
Пришлось работать.
Прошли годы. Майк отучился на историка и уехал к себе в Хохляндию, где, со временем, выбился в воротилы цветмета. Ну, а Пашка...
Пашка вернулся к родителям в Тель-Авив. К слову, откосить от израильской армии ему так и не удалось...
Отъевшийся и погрузневший Уролог недавно заезжал в Москву. Мы с ним сидели на травке перед входом в альму-матер и вспоминали былое.
- Ты, часом, не в курсе, где сейчас Майк? - спросил меня Пашка, с ленцой потягивая из запотевшей банки пиво.
- Не-а...
- Жаль. Я ему должен.
- То есть?
- Да, понимаешь, когда я служил в ЦАХАЛе, прижали нас как-то на окраине Рамаллы... Так я за минуту такой окоп вырыл, что в нём не то что одному прятаться - втроём жить можно было. Короче, спасибо Майку!
Это было в достославном июле 1991 года. В той самой Такой-Сякой экспедиции, ранее уже описанной в рассказе Змей и Белая дама. Да-да, в той же самой экспедиции помимо уже вам знакомых Змея, Спонсора, Рекса и эстонских пионэров имели место быть и ещё два чрезвычайно важных для нашего дальнейшего повествования типажа. В описываемый момент они оба только что закончили первый курс истфака МПГУ (мои байки об этом рассаднике отечественной культуры см. тут), после чего угодили на Таманский полуостров отрабатывать археологическую практику.
Первым из них был киевлянин Михаил. Родители его звали Мишенькой. Дворовые друзья - Михой. ВУЗовские согрупники - Майком. Запомните это хорошенько, т.к. мы его будем звать так же.
Майк был ммм... Как-то я даже затрудняюсь подобрать одно-единственное слово, могущее максимально точно охарактеризовать эту мегаличность. О, нашёл! Майк был МОГУЧ. Это выражалось во всём. От выражения лица в стиле "терминаторы бледнеют" и до железобетонности майкова характера. Не то, чтоб он походил на чемпиона-бодибилдера, но везде, где положено, у Майка бугрилось и выступало квадратиками. А ещё Майк был убийственно педантичен и честен. Если что-то обещал, то слово держал невзирая на жертвы и разрушения...
Вторым нашим героем будет не менее известная в узких кругах персона. Как её, персону, звали? Её звали Паша. В отличие от Майка персона была тщедушна и сутула.
Паша был 100%-ным московским евреем, что создавало ему массу бытовых неприятностей. С другой стороны, Паша создавал для окружающих не меньшее кол-во траблов, т.к. был ленив чрезвычайно. Я бы даже сказал - патологически...
Не так давно родители Паши решили сменить СССР на Израиль. Дополнительным стимулом в этом решении послужило то немаловажное обстоятельство, что они никак не могли себе представить сына в рядах Трижды Краснознамённой и Многократно Бронекопытной. Под призыв Пашеньке очень не хотелось, так что в дальний путь семья собиралась весело и споро. Дело выгорело, вот только по прибытии в Обетованную родители с негодованием узнали, что их Пашенька, зайчик, солнышко, щуплая надёжа и опора, должен служить. Как выразился глава семейства: "В мэстной тузэмной армии. Или это не блядство, я вас спрашиваю?!"
Да, это было шоком. И пока семья изыскивала пути отмаза Паши уже от местного призыва, сына торопливо вернули взад. На историческую Родину, в ВУЗ, дающий отсрочку. Опекать сиротинушку взялся дядя, работавший в первопрестольной хирургом. Дядя слабо представляя себе, как выглядит работа настоящей русской археологической экспедиции. Но зато вдосталь насмотрелся романтичных картинок со всякими Шлиманами/Картерами, трепетно орудующими лупами и кисточками. Поэтому с лёгкой руки родственника, на Тамань Паша прибыл в стерильном зелёном хирургическом халате. К вящему гоготу коллег, трепетно сжимавших совковые лопаты... Когда тот же инструмент оказался в руках Пашеньки, блудный сын еврейского народа громко сглотнул. Почесал затылок и объявил, что "скорее уссыться, чем будет махать этой дубиной". Последствия этого непродуманного шага были вполне логичны. Во-первых, Паше всё же пришлось постоять на отвале с совком. Во-вторых, к нему намертво приклеилась кличка Зелёный Уролог.
...С первых же дней полевого сезона Майк пахал как вол. Нет, как два вола. Нет, это тоже мелко... Как три вола и стадо стахановцев!
Майк ставил палатки. Майк дежурил на кухне. Майк мыл посуду. Майк размечал раскопы. Майк лопатой убирал древнегреческие тротуары (если кто не в курсе, античные поцы творили их из кусков битой амфоротары, так что снимать штык сквозь такую слежавшуюся за века терракотовую массу, это как ложкой вертеть дырки в бетонной плите).
...С первых же дней полевого сезона Зелёный Уролог ныл и отлынивал. Он ежесекундно натирал себе мозоли в самых неожиданных местах. У него случались мигрени, авитаминоз, диарея и пищевые отравления макаронами. Он спотыкался о растяжки палаток и получал сотрясения головного мозга вкупе с контузией мизинца правой ноги.
Короче, талант шлангования у Паши был неиссякаем.
В конце концов не имеющее юридического права на публичные расстрелы начальство просто плюнуло на Уролога.
Таким образом, оплёванный, но непобеждённый Уролог день-деньской валялся в палатке. Или шлялся без дела взад-вперёд по лагерю, своим победоносно-безработным видом разлагая окружающих. Так продолжалось до того исторического дня, когда начальник Такой-Сякой экспедиции по прозвищу Спонсор пошёл погадить.
Явившись в сортир, романтично прятавшийся под ветвями раскидистой чинары, начальство облегчилось. Встало. И, как всякое человеческое существо в таких случаях, с интересом взглянуло вниз. Из очка, образованного крест-накрест брошенными досками, на начальство с не меньшим интересом взирал ком только что отложенного начальственного гуано.
Выгребная яма была переполнена. Это обстоятельство ставило под удар дееспособность всей экспедиции. Осознав эту нехитрую истину, Спонсор протрусил на раскопы и немедленно нашёл того, кто вернёт экспедицию к жизни.
По воле случая в супергерои назначили Майка. И тот не сплоховал.
Три часа в одиночку Майк засыпал старый гадючник известью и грунтом. Потом отыскал Спонсора и честно признался, что малость подустал, а потому на отрыв нового сортирного карьера ему нужен напарник. Спонсор задумался. Весь личный состав был наперечёт. Снимать с раскопов для этого в буквальном смысле говёного дела никого не хотелось... Тут-то на глаза Спонсору и попался Зелёный Уролог, с независимым видом раскладывающий пасьянс в тени палаточного тента.
- А возьми-ка ты Пашу... - елейным голосом предложил Майку Спонсор. И тут же куда-то смотался, пока Майк не успел ничего возразить.
Делать было нечего. Майк прихватил вторую лопату и потопал к палатке Зелёного Уролога.
- Слышь, Паш...
- Таки я вас слушаю. - откликнулся Уролог, в задумчивости теребя даму треф.
- Тут такое дело... - Майк демонстративно взвесил в руке лопату.
- Да-да? - дама треф у Уролога легла куда надо и очередь теперь была за десяткой пик.
- Мне нужна твоя помощь.
- И я бы рад, но - руки стёр. До крови! - тут же отрезал Пашка. И в доказательство помахал перед носом Майка ладонями, кое-как замотанными грязными бинтами.
Но Майк был не из тех, кого можно было подловить на подобное фуфло. Он ловко поймал одну пашкину руку и одним движением сорвал бинт.
- Так-так... - ухмыльнулся Майк.
- Эй, - уже всерьёз испугался Уролог. - У меня ещё голова кружится... Таки видимо от давления, да. Между нами, я вообще подозреваю солнечный удар!
- Удар, говоришь, подозреваешь? - задумчиво протянул Майк прищурившись. И, отодвинувшись, начал к чему-то примериваться черенком лопаты...
Видимо, Паша уловил в "терминаторском" взгляде Майка что-то эдакое. Погромно-антисемитское. Потому как немедленно сник. Встал. И с причитаниями про дедовщину поволок лопату по майковым следам.
Потом они копали.
Вернее, копал Майк. А Уролог бегал вокруг, всячески суетился и норовил сбежать в лагерь. Когда в прокалённой южным солнцем таманской земле возникла яма три на три метра и глубиной ещё в метр, отдувающийся Майк выбрался наверх:
- А теперь - смена.
- То есть как? - недоверчиво спросил Пашка.
- То есть лезь и копай. Как углубишься на метр, я тебя сменю.
- Не могу. У меня ноги подкашиваются. И это... Лопата тупая. Таки я сдохну рыть такой.
- Паша, друг, - в голосе Майка прорезались басовито-заботливые нотки. - Поверь, я не хочу тебе этого говорить, но приходится. ЛЕЗЬ И КОПАЙ, ПРИДУРОК, А ТО Я!..
- Ой, не надо. Не надо "а то я". Что я - глухой? - таки нет! - откликнулся уже из ямы Уролог, лихорадочно тыкая лопатой во все стороны.
Майк чуть-чуть полюбовался на напарника, а потом пошёл за водой.
Когда он через десять минут вернулся, то Уролог с крайне довольным видом уже высился над ямой, опираясь на лопату и эпично отставив левую ножку вбок.
- Ты чего? Уже прокопался на метр? - недоверчиво переспросил Майк, судорожно вспоминая, что сам на подобный объём работ затратил полчаса.
- Ага! - жизнерадостно ответил Паша.
- Ну, ты даёшь. - удивился Майк. Подошёл, заглянул в яму и отчётливо сказал: - Паша... Твою мать...
- Ой, не надо благодарностей. Или я не помогу хорошему другу? - от всей души улыбнулся Уролог.
- ПАША... ТВОЮ МАТЬ!..
Да, Уролог не врал. Он реально за десять минут ушёл на метр вниз. Продолбив в центре майковой ямы узкий конус. Прочий же фронт работ остался нетронутым. Позже Спонсор получившуюся конфигурацию назвал "раскоп в форме квадратного гондона с соском"...
- ПАША!!..
- Майк, что ты кричишь?
- ПАША!!!..
- Я тебя умоляю. Я сделал, что мог. Как мой дядя над тем пациентом, который решил не жить прямо на операционном столе. Или я тебе не рассказывал эту историю? Так слушай...
- ПАША!!!!..
- Да-да?
- УБЬЮ!!!!!..
Майк загнал Уролога в виноградники и до самой темноты безрезультатно там его выслеживал. Безрезультатно, потому что находчивый Пашка на четвереньках дал стрекоча под сень курганов, обогнул их и до самой темноты прятался в кустах за женским туалетом. Но Майк оказался не менее находчивым и когда после заката Уролог по-пластунски вполз в свою палатку, там его ждала засада...
Никто до сих пор не знает точно, что и в каких выражениях Майк объяснял той ночью Урологу. Только изредка соседям слышался медвежий рык Майка: "А в бубен, позор еврейского народа?"
Но! Но едва проклюнулся рассвет, как Паша вприпрыжку помчался к недорытой выгребной яме. И лично - да-да! - лично её закончил. К вечеру. В честь чего, опять же лично, первым в свежевозведённом сортире поссал. Под аплодисменты коллег.
Потом Уролог подошёл к сидевшему у костра Майку, протянул ему лично натруженную на правой руке мозоль (одну-единственную) и с самым скорбным видом спросил:
- Ну, черносотенец? Ты доволен?!.. Ты убил во мне неродившегося гениального пианиста! С такими покалеченными пальцами мне уже не играть.
- Почему это? - усмехнулся в ответ Майк. - А в бубен?..
На следующий день Майк уговорил начальство назначить Зелёного Уролога к себе на раскоп. Услышав об этом, Уролог попытался симулировать обморок, но получилось это у него уже бездарно. Без прежнего огонька...
Пришлось работать.
Прошли годы. Майк отучился на историка и уехал к себе в Хохляндию, где, со временем, выбился в воротилы цветмета. Ну, а Пашка...
Пашка вернулся к родителям в Тель-Авив. К слову, откосить от израильской армии ему так и не удалось...
Отъевшийся и погрузневший Уролог недавно заезжал в Москву. Мы с ним сидели на травке перед входом в альму-матер и вспоминали былое.
- Ты, часом, не в курсе, где сейчас Майк? - спросил меня Пашка, с ленцой потягивая из запотевшей банки пиво.
- Не-а...
- Жаль. Я ему должен.
- То есть?
- Да, понимаешь, когда я служил в ЦАХАЛе, прижали нас как-то на окраине Рамаллы... Так я за минуту такой окоп вырыл, что в нём не то что одному прятаться - втроём жить можно было. Короче, спасибо Майку!