Дивный комментарий. Тем не менее, не могу согласиться, что бытовая убогость ее жизни в России и эмиграции мало чем отличаются. В России - они с сыном чуть не бомжевали. Во Франции - грязь под ногтями - читала это воспоминание о ней - топить печку надо, но печка есть, и в своем жилище. В России - скитания, фактически, бездомность. В эмиграции она проклянает рыбу, за то, что ее надо жарить, вместо того, чтобы склониться над листом бумаги. Но рыбы много. В России - это уже нищета. И это при сознании, что Россию они, Цветаевы, одарили безмерно. (Пушкинский музей), а им с сыном Москва ничего дать не может, не хочет. А гордыня ее - это от осознания громадности своего дара, отсюда - избранности. Это не полный текст "Предсмертия". Я его вдумчиво укоротила, чтобы влез в один пост.
Comments 2
Reply
Тем не менее, не могу согласиться, что бытовая убогость ее жизни в России и эмиграции мало чем отличаются. В России - они с сыном чуть не бомжевали. Во Франции - грязь под ногтями - читала это воспоминание о ней - топить печку надо, но печка есть, и в своем жилище. В России - скитания, фактически, бездомность. В эмиграции она проклянает рыбу, за то, что ее надо жарить, вместо того, чтобы склониться над листом бумаги. Но рыбы много. В России - это уже нищета. И это при сознании, что Россию они, Цветаевы, одарили безмерно. (Пушкинский музей), а им с сыном Москва ничего дать не может, не хочет.
А гордыня ее - это от осознания громадности своего дара, отсюда - избранности.
Это не полный текст "Предсмертия". Я его вдумчиво укоротила, чтобы влез в один пост.
Reply
Leave a comment