Дмитрий Ренанский "Современный театр: карта и территория" в Одном театре
В Одном Театре прошёл цикл лекций Дмитрия Ренанского "Современный театр: карта и территория".
Каковы ключевые тенденции современного театрального процесса? Как развивается театральное искусство в начале XXI века? Как меняется привычная театральная оптика, а вместе с ней - и роль зрителя? Как театр и "смежные виды искусства" влияют друг на друга - и можно ли провести между ними границы в эпоху всеобщего слияния и поглощения? Как случилось так, что двумя главными героями сегодняшней европейской театральной сцены стали художник Ромео Кастеллуччи и композитор Хайнер Геббельс?
(Фото Один театр)
Первый вечер был посвящён рассказу о том, что же такое современный европейский театр.
"Главная особенность современного театра в том, что, чем больше ты стараешься в нём разобраться, всё разложить по полочкам, каталогизировать и наклеить какие-то ярлыки, тем сильнее он от тебя ускользает. Такой подход с театром не работает".
Сегодня большинство спектаклей современного театра играется не столько на сцене, сколько в голове (сознании, воображении) зрителя.
"Как ни парадоксально, театральное искусство развивается быстрее всего. Да, все привыкли к тому, что театр - это нечно консервативное, однако это совсем не так. Для начала давайте примем то, что МЫ В ПРИНЦИПЕ НЕ ЗНАЕМ, ЧТО ТАКОЕ ТЕАТР. Раньше фраза "пойдём в театр" означала нечто определённое: будет разделение на сцену и зал, будет тётенька-билетёр и более-менее известные актёры, которые преставят более-менее известный сюжет. Сегодня, принимая приглашение в театр, вы берёте кота в мешке, ведь это может быть как традиционный театр, как и нечто весьма от него далёкое (в представлении обычного зрителя). Например, "Голос Города". А это тоже спектакль"
Современный театр постоянно пересматривает и переделывает устоявшиеся представления о том, что есть театр. Нельзя сказать, что традицонный репертуарный театр уходит, просто он больше не является авангардом. Сегодня современный театр всё дпльше уходит от слова. Театр больше не начинается с текста, появляется всё больше невербальных спектаклей, а если текст и используется, то это совсем не интепретация классики. Также театр уходит от двух ключевых моментов: подражания и действия. Как искусство в двадцатом веке заслужило право на абстракцию, так и театр завоевал право не дублировать действительность. Он создаёт свою реальность, не сублимируя литературу и не "отражая Гамлета". Ярким примером является спектакль "Эйнштейн на пляже" Р. Уилсона, который подрывает понятия "действие" и "подражание". Кроме того, актёры, существующие в пространстве спектакля, на фоне всего происходящего незначительны, на первй план выходит всё то, что ранее несло вспомогательную функцию: сценография, свет, звук. Мы наблюдаем за формой в чистом виде.
Театр и смежные искусства сегодня постоянно заходят на территорию друг друга, взамно влияют друг на друга"
Точной иллюстрацией к последнему утверждению стали два последующих вечера, посвящённые творчеству Р. Кастелуччи и Ханера Геббельса. К сожалению, лекцию о Кастелуччи я пропустила (так что отчёт ищите у Младшего alinaospina).
На заключительной лекции нас познакомили со спектаклем Хайнера Геббельс "Max Black или 62 способа подпереть голову рукой". И, пожалуй, его не стоит показывать приверженцам традиционного репертуарного театра.
Сцена представляет собой захламлённый чердак, на котором живёт (творит? сходит с ума?) учёный. Сначала на вас выльется поток математических уравнений, сопровождаемый скрипом, писком, гулом и прочими не слишком мелодичными звуками, которые, как ни странно, в итоге, многократно повторённые и отражённые, сливаются в единую симфонию. Потом математическое цунами схлынет, а ему на смену придёт совсем иной поток - внутренний диалог гроя, очень похожий на выматывающие мысли, которые не дают уснуть. Да и сама сцена в какой-то момент начинает казаться аллюзией на перегруженный сведениями мозг интеллектуала - ох, не зря Шерлок Холмс советовал не захламлять чердаки!
Внезапные озарения, совершеннейший бред, обрывки фактов, потенциально великие открытия и полное их развенчание, навязчивые мелодии и смутные ассоциации... Может, не стоило пить много кофе? Ведь, как сам герой признаёт "лучшие мысли приходят к нам в сврего рода лихорадочном дурмане, в кофейной лихорадке"... И тут "Мысль! Встать и сходить за пледом!" - тщательно нагнетаемый пафос и медитативность в любой момент будут разрушены откровенно комическим комментарием.
Какую из стен соседнего дома нужно защищать при пожаре? Кто бреет брадобрея? Можно ли определить человека через то, что ему докучает? Какова формула реальной науки? Герой мечется между мыслями, механизмами, звуками и огненными всполохами, пока наконец не осознаёт, что главное - это не сесть мимо стула. И, конечно, тут же садится.
Впечатление осталось весьма неоднозначное. С одной стороны потрясающая визуальная составляющая, с другой - утомительное отсутствие сюжета и звуки, которыми, возможно, в аду будут пытать тех, кто мучает котят. Но в целом, это был очень интересный опыт.
Спасибо Одному Театру за очень содержательные вечера)
Дмитрий Ренанский
Куратор, театровед, музыкальный критик. Шеф-редактор блока "Театр" интернет-портала COLTA.RU, постоянный автор ИД "Коммерсантъ". Помощник художественного руководителя "театра post", сооснователь творческого объединения "Опергруппа". Работал в Михайловском театре и в Театре на Таганке. В 2013-2016 - заместитель главного режиссера Новой сцены Александринского театра.
Каковы ключевые тенденции современного театрального процесса? Как развивается театральное искусство в начале XXI века? Как меняется привычная театральная оптика, а вместе с ней - и роль зрителя? Как театр и "смежные виды искусства" влияют друг на друга - и можно ли провести между ними границы в эпоху всеобщего слияния и поглощения? Как случилось так, что двумя главными героями сегодняшней европейской театральной сцены стали художник Ромео Кастеллуччи и композитор Хайнер Геббельс?
(Фото Один театр)
Первый вечер был посвящён рассказу о том, что же такое современный европейский театр.
"Главная особенность современного театра в том, что, чем больше ты стараешься в нём разобраться, всё разложить по полочкам, каталогизировать и наклеить какие-то ярлыки, тем сильнее он от тебя ускользает. Такой подход с театром не работает".
Сегодня большинство спектаклей современного театра играется не столько на сцене, сколько в голове (сознании, воображении) зрителя.
"Как ни парадоксально, театральное искусство развивается быстрее всего. Да, все привыкли к тому, что театр - это нечно консервативное, однако это совсем не так. Для начала давайте примем то, что МЫ В ПРИНЦИПЕ НЕ ЗНАЕМ, ЧТО ТАКОЕ ТЕАТР. Раньше фраза "пойдём в театр" означала нечто определённое: будет разделение на сцену и зал, будет тётенька-билетёр и более-менее известные актёры, которые преставят более-менее известный сюжет. Сегодня, принимая приглашение в театр, вы берёте кота в мешке, ведь это может быть как традиционный театр, как и нечто весьма от него далёкое (в представлении обычного зрителя). Например, "Голос Города". А это тоже спектакль"
Современный театр постоянно пересматривает и переделывает устоявшиеся представления о том, что есть театр. Нельзя сказать, что традицонный репертуарный театр уходит, просто он больше не является авангардом. Сегодня современный театр всё дпльше уходит от слова. Театр больше не начинается с текста, появляется всё больше невербальных спектаклей, а если текст и используется, то это совсем не интепретация классики. Также театр уходит от двух ключевых моментов: подражания и действия. Как искусство в двадцатом веке заслужило право на абстракцию, так и театр завоевал право не дублировать действительность. Он создаёт свою реальность, не сублимируя литературу и не "отражая Гамлета". Ярким примером является спектакль "Эйнштейн на пляже" Р. Уилсона, который подрывает понятия "действие" и "подражание". Кроме того, актёры, существующие в пространстве спектакля, на фоне всего происходящего незначительны, на первй план выходит всё то, что ранее несло вспомогательную функцию: сценография, свет, звук. Мы наблюдаем за формой в чистом виде.
Театр и смежные искусства сегодня постоянно заходят на территорию друг друга, взамно влияют друг на друга"
Точной иллюстрацией к последнему утверждению стали два последующих вечера, посвящённые творчеству Р. Кастелуччи и Ханера Геббельса. К сожалению, лекцию о Кастелуччи я пропустила (так что отчёт ищите у Младшего alinaospina).
На заключительной лекции нас познакомили со спектаклем Хайнера Геббельс "Max Black или 62 способа подпереть голову рукой". И, пожалуй, его не стоит показывать приверженцам традиционного репертуарного театра.
Сцена представляет собой захламлённый чердак, на котором живёт (творит? сходит с ума?) учёный. Сначала на вас выльется поток математических уравнений, сопровождаемый скрипом, писком, гулом и прочими не слишком мелодичными звуками, которые, как ни странно, в итоге, многократно повторённые и отражённые, сливаются в единую симфонию. Потом математическое цунами схлынет, а ему на смену придёт совсем иной поток - внутренний диалог гроя, очень похожий на выматывающие мысли, которые не дают уснуть. Да и сама сцена в какой-то момент начинает казаться аллюзией на перегруженный сведениями мозг интеллектуала - ох, не зря Шерлок Холмс советовал не захламлять чердаки!
Внезапные озарения, совершеннейший бред, обрывки фактов, потенциально великие открытия и полное их развенчание, навязчивые мелодии и смутные ассоциации... Может, не стоило пить много кофе? Ведь, как сам герой признаёт "лучшие мысли приходят к нам в сврего рода лихорадочном дурмане, в кофейной лихорадке"... И тут "Мысль! Встать и сходить за пледом!" - тщательно нагнетаемый пафос и медитативность в любой момент будут разрушены откровенно комическим комментарием.
Какую из стен соседнего дома нужно защищать при пожаре? Кто бреет брадобрея? Можно ли определить человека через то, что ему докучает? Какова формула реальной науки? Герой мечется между мыслями, механизмами, звуками и огненными всполохами, пока наконец не осознаёт, что главное - это не сесть мимо стула. И, конечно, тут же садится.
Впечатление осталось весьма неоднозначное. С одной стороны потрясающая визуальная составляющая, с другой - утомительное отсутствие сюжета и звуки, которыми, возможно, в аду будут пытать тех, кто мучает котят. Но в целом, это был очень интересный опыт.
Спасибо Одному Театру за очень содержательные вечера)
Дмитрий Ренанский
Куратор, театровед, музыкальный критик. Шеф-редактор блока "Театр" интернет-портала COLTA.RU, постоянный автор ИД "Коммерсантъ". Помощник художественного руководителя "театра post", сооснователь творческого объединения "Опергруппа". Работал в Михайловском театре и в Театре на Таганке. В 2013-2016 - заместитель главного режиссера Новой сцены Александринского театра.