Что происходило при освобождении концлагерей. Австрия 1945 г.
Оригинал взят у oper_1974 в Что происходило при освобождении концлагерей. Австрия 1945 г.
"В лагере формировали третий батальон фольксштурма. Берлин был окружен советскими войсками. 25 апреля на Эльбе произошла историческая встреча с американцами, о чем мы узнали уже на следующий день.
С этого дня комитет принял решение организовать по блокам ночное дежурство. Эсэсовцы, предчувствуя свой конец, готовились ворваться в лагерь с пулеметами. Других средств уничтожения лагеря они уже не имели - все поглотил фронт.
В помещениях, где располагалась эсэсовская охрана, ночи напролет шла поголовная пьянка. Дикие вопли, крики и песни раздавались оттуда до самого утра.
Комитету стало известно, что связи с Гиммлером они давно не имеют и пытаются сами решить свою судьбу. Большая часть эсэсовского руководства была настроена весьма решительно.
Но не все из них думали одинаково. После освобождения рассказывали, что заместитель коменданта Гузена гауптштурмфюрер СС Ян Бек в разгул очередной пьяной оргии встал в воротах брамы и заявил, что остальные пройдут в лагерь только через его труп.
Было так или не было - сейчас сказать трудно, но то немногое, что мы знали о Беке, - он при Гитлере сам сидел - позволяло этому верить.
Концлагерь Гузен, известен также как Маутхаузен-Гузен. Австрия.
В результате, комитет принял довольно пассивное и не лучшее решение - в случае угрозы массового расстрела для нас не было другой альтернативы, как бросаться всем миром на пулеметы. Кому-то при этом придется погибнуть, другие же останутся в живых. В противном случае погибнут все.
Организованное восстание в Гузене осуществить было нельзя. Комитет это хорошо понимал: польская офицерская лига никогда не согласовывала свои действия с немногочисленным интернациональным комитетом, а чаще поступала наоборот, именно в жестких узконациональных интересах.
Все это грозило в последний момент междоусобицей. Польская лига попросту боялась восстания узников и никогда бы его не допустила. Это подтвердили дальнейшие события.
Кроме того, поляки работали по хозобеспечению эсэсовских казарм и в других службах жизнедеятельности лагеря и хорошо знали, где хранится оружие.
Они зорко следили затем, чтобы никто в лагере, кроме поляков, вдень и час "икс" не смог заполучить оружие. В этом была трагедия Гузена.
В Маутхаузене полякам-националистам противостояло более сплоченное интернациональное братство, да и сторонников новой народной Польши было там больше.
Главной целью концентрационных лагерей Гузен I, II и III было "уничтожение посредством труда". Наибольшей жестокостью отличался Карл Хмелевски, гауптштурмфюрер СС (на снимке он справа). Одно время он был комендантом концлагеря Герцогенбуш.
После войны долго скрывался. В 1961 году за убийство 282 человек был осужден к пожизненному заключению. В 1979 году был освобождён по состоянию здоровья. Умер в 1991 году.
У нас все было по-другому, и потому каждую ночь до утра мы стояли у открытых настежь окон - каждый на своем блоке, - не шевелясь, чутко прислушиваясь ко всяким звукам со стороны брамы, ожидая всего.
Мы ловили каждый пьяный выкрик, случайные команды, все хлопанья, тресканья, звон от разбитых бутылок, одиночные выстрелы. В любой момент мы готовы броситься на пулеметы - выбора у нас нет! Весь лагерь не спал. Все ожидали любой, но - развязки.
Эсэсовцы время не теряли: ночью они пили, а днем заметали следы своей преступной деятельности. Лихорадочно сжигали документы, "Книги мертвых" ("Тотенбюхер"), корреспонденцию, рапорты, листы картотеки, приказы командования, инструкции и разные брошюры.
Советские военнопленные. Гузен, октябрь 1941 г.
Наконец 2 мая, в день окончательного падения Берлина, решилась наша судьба: руководство Маутхаузена передало охрану лагерей другим структурам, а эсэсовцы должны были выступить на фронт против Красной армии.
На реке Энс еще пыталась держать оборону эсэсовская дивизия "Мертвая голова", а точнее то, что от нее осталось. В ночь со 2 на 3 мая эсэсовцы покинули лагерь.
Итак, 2 мая новым комендантом Маутхаузена, а заодно и Гузена стал офицер Керн из венской охранной полиции, а к охране лагерей приступили военизированные полицейские подразделения пожарников Вены.
Ими оказались мобилизованные пожилые люди, одетые в голубые мундиры, и нам сразу стало ясно, что эти "вояки" в нас стрелять не собираются.
Центральная "брама" (вход) в концлагере Гузен.
В связи с изменившейся обстановкой новое решение принял и комитет: мы вошли в контакт с каждым из этих миролюбивых старцев и заключили с ними джентльменское соглашение - мы обязуемся до прихода союзных или советских войск сидеть в лагере тихо, как мышки, чтобы им, нашим охранникам, служилось спокойно.
Взамен этого они обещали выполнить нашу просьбу, чтобы ни одна "мышка" не исчезла из лагеря, на что они сразу согласились.
В лагере оставалось еще много пособников эсэсовцев, и они не должны были бежать из лагеря - их ждал суд. Кстати, одетый в желтую униформу третий батальон фолькештурма впопыхах отправить на фронт не успели, и он застрял в лагере. "Добровольцы" сами на фронт не рвались, но и в лагере чувствовали себя неуютно.
Наступил последний день Маутхаузена и Гузена - 5 мая 1945 года! Он выдался солнечным, ярким. С утра все почувствовали, что именно сегодня должно что-то случиться.
Артиллерийская канонада грохотала совсем недалеко, но только на востоке. На западе американские войска продвигались без боя. Чьи войска освободят лагерь? Многим это небезразлично: одни из нас ждали американцев, другие - русских.
К полудню все, кто мог, залезли на крыши блоков и лежали там, надеясь первыми разглядеть своих освободителей. Мы с Костей находились на крыше блока 29.
Разговоров не было слышно. Все лежали молча. Ждали не только мы. Ждали поляки, ждали оставшиеся в лагере "зеленые", капо, блоковые, ждали "бойцы" фолькештурма, ждали и охранники - ждали все.
Австрия. Освобождение.
Кто же практически мог выжить в условиях концлагеря? Общее мнение очевидцев и участников описанных выше событий таково:
1. Могли выжить отдельные узники из числа немцев и австрийцев, которым посчастливилось пережить один-два месяца лагерного существования и за это время добиться каких-либо привилегированных должностей среди лагерного персонала или попасть в рабочую команду под крышей, что давало шансы на выживание.
2. Мог выжить тот, кто сам непосредственно участвовал в уничтожении заключенных, будучи причастен к лагерной администрации в рамках самоуправления.
3. Могли выжить те узники, профессиональная пригодность которых оказывалась нужной: владевшие различными языками, знавшие машинопись, чертежники, врачи, санитары, художники, часовые мастера, столяры, слесари, механики, строительные рабочие и другие. Они привлекались к выполнению разных работ по обслуживанию эсэсовских и хозяйственных служб лагеря.
4. Из числа узников не немецкой национальности в период 1940-1942 годов только единицы имели шансы пережить это время: либо они являлись очень хороши ми специалистами, либо были особенно красивы и юны.
Тогда они получали работу под крышей и там укрывались в течение рабочего дня от постоянного наблюдения со стороны эсэсовцев и капо. В основном в те годы это могли быть только поляки и испанцы.
5. В порядке национальной солидарности уцелевшие поляки и испанцы в каждом удобном случае содействовали улучшению положения своих соотечественников, и тем самым расширялся круг узников, которым впоследствии удастся пережить лагерь.
6. Имели шансы отдельные русские узники, которым начиная с 1943 года стали активно помогать австрийские и немецкие коммунисты, вовлекая в повседневную деятельность по линии антифашистского сопротивления в лагере. Если кто из нас и выжил, то только благодаря этим прекрасным товарищам, которые рисковали жизнью, помогая нам.
7. Наконец, сюда следует отнести тех узников, которые прибыли в Гузен незадолго до освобождения. Они остались в живых, потому что лагерь был освобожден. Эта категория составила наиболее значительный процент среди освобожденных.
Это - участники Варшавского восстания, югославские партизаны, эвакуированные из Освенцима, которым повезло доехать до Гузена живыми, и многие другие.
Австрия. Освобождение.
Из личных наблюдений многих бывших узников, которым посчастливилось выйти на свободу, напрашиваются и такие выводы:
1. Наиболее выносливыми к моральным и физическим трудностям существования в условиях концлагеря оказались русские, поляки и испанцы. У них сильно развита национальная спайка.
Они всегда старались ободрить и поддержать друг друга. Они знали, где и кто их враг, и никогда не шли на компромиссе врагом. Я говорю о большинстве, чья жизненная позиция была твердой, неколебимой.
К тому же русские и испанцы представляли вместе единое целое по своим политическим убеждениям. Трудности физического плана - климат - испанцы компенсировали стойкими моральными качествами, приобретенными в ходе жестокой схватки с фашизмом в 1936-1939 годах.
Полякам все дело портила офицерская лига, делившая их на привилегированное сословие и простой люд - в условиях концлагеря это было не лучшим решением. Многим полякам помогли посылки из дома, несмотря на разворовывание их лагерным начальством.
Австрия. Освобождение.
2. Венгры, чехи и словаки оказались несколько слабее. Греки и итальянцы жили в лагере недолго ввиду сурового, по их понятиям, климата. Гузен находится на широте Днепропетровска - для нас, русских, это юг. Французы и бельгийцы тяжело переносили лагерные условия и погибали от фурункулеза и общей дистрофии.
3. О немцах судить сложнее. "Зеленые" все же были арийцами, и их специально никто и никогда не уничтожал. "Красным" немцам было труднее, нацисты их уничтожали, но это их земля, их язык, рядом могли оказаться земляки, родственники - надежда на выживание появилась фактически у всех, кто дожил до 1943 года, а до того им жилось не многим лучше, чем и остальным.
Примером высокого морального духа служило большинство наших командиров и политработников, коммунистов и комсомольцев, как бы это утверждение и не резало сегодня слух - из песни слов не выбросить!
Одинокий, растерявшийся человек в тяжелейших условиях нацистского концлагеря выжить не мог. Лучше других лагерные условия выдерживали те, кто умел жить в коллективе, подчиняться ему и участвовать в общей борьбе.
Австрия. Освобождение.
Вернемся к 5 мая 1945 года. К 13.30 большинство заключенных собралось на аппель-плацу. К этому времени те, кто находились на крышах, уже заметили приближающийся к лагерю американский броневик.
Освобождение лагеря произошло необыкновенно просто, совершенно прозаично и чисто по-американски: броневик въехал на аппель-плац, из него выпрыгнул то ли солдат, то ли другой нижний чин, прокричал: "Вы свободны!" сделал соответствующий жест правой рукой и уехал.
Правда, одно доброе дело солдаты сделали, приказав голубым мундирам нашей символической охраны спуститься вниз, побросать свои карабины в канаву и убираться по домам, что те охотно и выполнили.
Через пару минут никого из них уже не было - такая резвость у стариканов появилась, что только любо-дорого!
Австрия. Освобождение.
Майор Иван Антонович Голубев обратился к нам с торжественной речью. Он поздравил всех с освобождением, что дожили до этого светлого дня, сказал, что фашизм живуч и будет не раз на нашем пути.
Мы все радостно орали в ответ на приветствие Голубева, когда кто-то из наших сообщил последние новости: поляки направили на лагерь пулемет, закрыли выход из лагеря, выставив вокруг Гузена свои вооруженные посты.
Как потом выяснилось, они оперативно успели подобрать карабины, брошенные охранниками в канаву, но имели они и другое оружие.
Наша эйфория мигом окончилась - встал извечный вопрос: "Что делать?" Построившись в походную колонну во главе с майором Голубевым, мы решительно двинулись на аппель-плац и там остановились на приличном расстоянии от брамы.
Мемориал памяти жертв концлагеря Гузен.
Голубев, взяв с собой двух-трех человек, пошел к полякам выяснять ситуацию: надо входить в контакт - другого ничего не оставалось.
Ивана Антоновича не было долго. Наконец парламентеры вернулись. Мы тесно обступили их, радостно отметив для себя, что они не возбуждены и держатся спокойно. "Все в порядке", - подумалось нам, а Голубев, не торопясь, стал рассказывать:
- Поляки приняли нас вполне дружелюбно и обстановку объяснили так. Пока в лагере продолжается буза, браму лучше держать закрытой, по крайней мере сегодня.
Пулемет поставили "для балды", чтобы люди на радостях не дурил и - мало ли кому что вздумается, а развернуть его недолго.
Мы посоветовались с французами, испанцами и приняли совместное решение - завтра каждый, кто захочет, уйдет в организованной колонне из лагеря. Об этом уже заявили французы, бельгийцы, испанцы.
Вам, русским, тоже предлагаем идти с нами на Линц: американцы сказали, что вас всех будут передавать на репатриацию. Советы через демаркационную линию на свою сторону никого не пропускают, поскольку первыми бросились власовцы, выдавая себя за бывших узников.
Мемориал памяти жертв концлагеря Гузен.
После того как на аппель-плацу прогремели национальные гимны и митинги, группы молодых русских и польских узников, прибывших с последними транспортами из других концлагерей, поддержанные многими "старожилами" Гузена, внезапно начали целенаправленную акцию мести.
Для многих из нас, не участвовавших в этой акции, она явилась и неожиданной, и отвратительной, и страшной. Все, что накопилось у заключенных за время пребывания в лагере, все это выплеснулось наружу, и люди потеряли всякий контроль над собой.
Волна ужасного самосуда, прокатилась по лагерю, обрушившись главным образом на немецкий и австрийский уголовный лагерный персонал - против всех, кто прислуживал СС, против капо и блоковых.
Их выволакивали оттуда, где они прятались, и буквально разрывали на части. При этом пострадала и часть узников, говорящая на немецком языке, а также "бойцы" третьего батальона фольксштурма, застрявшие в лагере.
Они лихорадочно сбрасывал и с себя желтую униформу и пытались спрятаться даже в выгребных ямах, в нечистотах и других аналогичных местах, но их везде находили и самым безжалостным образом убивали.
Мемориал памяти жертв концлагеря Гузен.
Группы бывших узников, еле стоявших на собственных ногах, озверело вершили самосуд. Дело доходило до чудовищных сцен, когда каждый старался дотянуться хотя бы до одной из кишок жертвы и выдернуть ее из чрева, после чего и сам падал от изнеможения.
Не дай бог видеть то, что происходило в Гузене: не зря польские офицеры установили на браме пулемет. К вечеру стало известно, что в Гузене-2, где не было такого пулемета, русские порезали заодно с немцами и часть поляков, провинившихся перед ними в других концлагерях.
До ночи порезанных в Гузене-2 поляков везли и несли в Гузен-1 на ревир. Более практичный народ в то же время занялся совсем другим: ломали блоки, разводили костры, тащили картошку из подземных кагатов и варили ее..." - из воспоминаний сержанта 150-й стрелковой дивизии Д.К. Левинского.
Бывшие заключенные концлагеря Гузен и солдаты 11-й бронетанковой дивизии США у тела убитого надзирателя.
Советские военнопленные в концлагере Маутхаузен - Гузен. Австрия.
"В лагере формировали третий батальон фольксштурма. Берлин был окружен советскими войсками. 25 апреля на Эльбе произошла историческая встреча с американцами, о чем мы узнали уже на следующий день.
С этого дня комитет принял решение организовать по блокам ночное дежурство. Эсэсовцы, предчувствуя свой конец, готовились ворваться в лагерь с пулеметами. Других средств уничтожения лагеря они уже не имели - все поглотил фронт.
В помещениях, где располагалась эсэсовская охрана, ночи напролет шла поголовная пьянка. Дикие вопли, крики и песни раздавались оттуда до самого утра.
Комитету стало известно, что связи с Гиммлером они давно не имеют и пытаются сами решить свою судьбу. Большая часть эсэсовского руководства была настроена весьма решительно.
Но не все из них думали одинаково. После освобождения рассказывали, что заместитель коменданта Гузена гауптштурмфюрер СС Ян Бек в разгул очередной пьяной оргии встал в воротах брамы и заявил, что остальные пройдут в лагерь только через его труп.
Было так или не было - сейчас сказать трудно, но то немногое, что мы знали о Беке, - он при Гитлере сам сидел - позволяло этому верить.
Концлагерь Гузен, известен также как Маутхаузен-Гузен. Австрия.
В результате, комитет принял довольно пассивное и не лучшее решение - в случае угрозы массового расстрела для нас не было другой альтернативы, как бросаться всем миром на пулеметы. Кому-то при этом придется погибнуть, другие же останутся в живых. В противном случае погибнут все.
Организованное восстание в Гузене осуществить было нельзя. Комитет это хорошо понимал: польская офицерская лига никогда не согласовывала свои действия с немногочисленным интернациональным комитетом, а чаще поступала наоборот, именно в жестких узконациональных интересах.
Все это грозило в последний момент междоусобицей. Польская лига попросту боялась восстания узников и никогда бы его не допустила. Это подтвердили дальнейшие события.
Кроме того, поляки работали по хозобеспечению эсэсовских казарм и в других службах жизнедеятельности лагеря и хорошо знали, где хранится оружие.
Они зорко следили затем, чтобы никто в лагере, кроме поляков, вдень и час "икс" не смог заполучить оружие. В этом была трагедия Гузена.
В Маутхаузене полякам-националистам противостояло более сплоченное интернациональное братство, да и сторонников новой народной Польши было там больше.
Главной целью концентрационных лагерей Гузен I, II и III было "уничтожение посредством труда". Наибольшей жестокостью отличался Карл Хмелевски, гауптштурмфюрер СС (на снимке он справа). Одно время он был комендантом концлагеря Герцогенбуш.
После войны долго скрывался. В 1961 году за убийство 282 человек был осужден к пожизненному заключению. В 1979 году был освобождён по состоянию здоровья. Умер в 1991 году.
У нас все было по-другому, и потому каждую ночь до утра мы стояли у открытых настежь окон - каждый на своем блоке, - не шевелясь, чутко прислушиваясь ко всяким звукам со стороны брамы, ожидая всего.
Мы ловили каждый пьяный выкрик, случайные команды, все хлопанья, тресканья, звон от разбитых бутылок, одиночные выстрелы. В любой момент мы готовы броситься на пулеметы - выбора у нас нет! Весь лагерь не спал. Все ожидали любой, но - развязки.
Эсэсовцы время не теряли: ночью они пили, а днем заметали следы своей преступной деятельности. Лихорадочно сжигали документы, "Книги мертвых" ("Тотенбюхер"), корреспонденцию, рапорты, листы картотеки, приказы командования, инструкции и разные брошюры.
Советские военнопленные. Гузен, октябрь 1941 г.
Наконец 2 мая, в день окончательного падения Берлина, решилась наша судьба: руководство Маутхаузена передало охрану лагерей другим структурам, а эсэсовцы должны были выступить на фронт против Красной армии.
На реке Энс еще пыталась держать оборону эсэсовская дивизия "Мертвая голова", а точнее то, что от нее осталось. В ночь со 2 на 3 мая эсэсовцы покинули лагерь.
Итак, 2 мая новым комендантом Маутхаузена, а заодно и Гузена стал офицер Керн из венской охранной полиции, а к охране лагерей приступили военизированные полицейские подразделения пожарников Вены.
Ими оказались мобилизованные пожилые люди, одетые в голубые мундиры, и нам сразу стало ясно, что эти "вояки" в нас стрелять не собираются.
Центральная "брама" (вход) в концлагере Гузен.
В связи с изменившейся обстановкой новое решение принял и комитет: мы вошли в контакт с каждым из этих миролюбивых старцев и заключили с ними джентльменское соглашение - мы обязуемся до прихода союзных или советских войск сидеть в лагере тихо, как мышки, чтобы им, нашим охранникам, служилось спокойно.
Взамен этого они обещали выполнить нашу просьбу, чтобы ни одна "мышка" не исчезла из лагеря, на что они сразу согласились.
В лагере оставалось еще много пособников эсэсовцев, и они не должны были бежать из лагеря - их ждал суд. Кстати, одетый в желтую униформу третий батальон фолькештурма впопыхах отправить на фронт не успели, и он застрял в лагере. "Добровольцы" сами на фронт не рвались, но и в лагере чувствовали себя неуютно.
Наступил последний день Маутхаузена и Гузена - 5 мая 1945 года! Он выдался солнечным, ярким. С утра все почувствовали, что именно сегодня должно что-то случиться.
Артиллерийская канонада грохотала совсем недалеко, но только на востоке. На западе американские войска продвигались без боя. Чьи войска освободят лагерь? Многим это небезразлично: одни из нас ждали американцев, другие - русских.
К полудню все, кто мог, залезли на крыши блоков и лежали там, надеясь первыми разглядеть своих освободителей. Мы с Костей находились на крыше блока 29.
Разговоров не было слышно. Все лежали молча. Ждали не только мы. Ждали поляки, ждали оставшиеся в лагере "зеленые", капо, блоковые, ждали "бойцы" фолькештурма, ждали и охранники - ждали все.
Австрия. Освобождение.
Кто же практически мог выжить в условиях концлагеря? Общее мнение очевидцев и участников описанных выше событий таково:
1. Могли выжить отдельные узники из числа немцев и австрийцев, которым посчастливилось пережить один-два месяца лагерного существования и за это время добиться каких-либо привилегированных должностей среди лагерного персонала или попасть в рабочую команду под крышей, что давало шансы на выживание.
2. Мог выжить тот, кто сам непосредственно участвовал в уничтожении заключенных, будучи причастен к лагерной администрации в рамках самоуправления.
3. Могли выжить те узники, профессиональная пригодность которых оказывалась нужной: владевшие различными языками, знавшие машинопись, чертежники, врачи, санитары, художники, часовые мастера, столяры, слесари, механики, строительные рабочие и другие. Они привлекались к выполнению разных работ по обслуживанию эсэсовских и хозяйственных служб лагеря.
4. Из числа узников не немецкой национальности в период 1940-1942 годов только единицы имели шансы пережить это время: либо они являлись очень хороши ми специалистами, либо были особенно красивы и юны.
Тогда они получали работу под крышей и там укрывались в течение рабочего дня от постоянного наблюдения со стороны эсэсовцев и капо. В основном в те годы это могли быть только поляки и испанцы.
5. В порядке национальной солидарности уцелевшие поляки и испанцы в каждом удобном случае содействовали улучшению положения своих соотечественников, и тем самым расширялся круг узников, которым впоследствии удастся пережить лагерь.
6. Имели шансы отдельные русские узники, которым начиная с 1943 года стали активно помогать австрийские и немецкие коммунисты, вовлекая в повседневную деятельность по линии антифашистского сопротивления в лагере. Если кто из нас и выжил, то только благодаря этим прекрасным товарищам, которые рисковали жизнью, помогая нам.
7. Наконец, сюда следует отнести тех узников, которые прибыли в Гузен незадолго до освобождения. Они остались в живых, потому что лагерь был освобожден. Эта категория составила наиболее значительный процент среди освобожденных.
Это - участники Варшавского восстания, югославские партизаны, эвакуированные из Освенцима, которым повезло доехать до Гузена живыми, и многие другие.
Австрия. Освобождение.
Из личных наблюдений многих бывших узников, которым посчастливилось выйти на свободу, напрашиваются и такие выводы:
1. Наиболее выносливыми к моральным и физическим трудностям существования в условиях концлагеря оказались русские, поляки и испанцы. У них сильно развита национальная спайка.
Они всегда старались ободрить и поддержать друг друга. Они знали, где и кто их враг, и никогда не шли на компромиссе врагом. Я говорю о большинстве, чья жизненная позиция была твердой, неколебимой.
К тому же русские и испанцы представляли вместе единое целое по своим политическим убеждениям. Трудности физического плана - климат - испанцы компенсировали стойкими моральными качествами, приобретенными в ходе жестокой схватки с фашизмом в 1936-1939 годах.
Полякам все дело портила офицерская лига, делившая их на привилегированное сословие и простой люд - в условиях концлагеря это было не лучшим решением. Многим полякам помогли посылки из дома, несмотря на разворовывание их лагерным начальством.
Австрия. Освобождение.
2. Венгры, чехи и словаки оказались несколько слабее. Греки и итальянцы жили в лагере недолго ввиду сурового, по их понятиям, климата. Гузен находится на широте Днепропетровска - для нас, русских, это юг. Французы и бельгийцы тяжело переносили лагерные условия и погибали от фурункулеза и общей дистрофии.
3. О немцах судить сложнее. "Зеленые" все же были арийцами, и их специально никто и никогда не уничтожал. "Красным" немцам было труднее, нацисты их уничтожали, но это их земля, их язык, рядом могли оказаться земляки, родственники - надежда на выживание появилась фактически у всех, кто дожил до 1943 года, а до того им жилось не многим лучше, чем и остальным.
Примером высокого морального духа служило большинство наших командиров и политработников, коммунистов и комсомольцев, как бы это утверждение и не резало сегодня слух - из песни слов не выбросить!
Одинокий, растерявшийся человек в тяжелейших условиях нацистского концлагеря выжить не мог. Лучше других лагерные условия выдерживали те, кто умел жить в коллективе, подчиняться ему и участвовать в общей борьбе.
Австрия. Освобождение.
Вернемся к 5 мая 1945 года. К 13.30 большинство заключенных собралось на аппель-плацу. К этому времени те, кто находились на крышах, уже заметили приближающийся к лагерю американский броневик.
Освобождение лагеря произошло необыкновенно просто, совершенно прозаично и чисто по-американски: броневик въехал на аппель-плац, из него выпрыгнул то ли солдат, то ли другой нижний чин, прокричал: "Вы свободны!" сделал соответствующий жест правой рукой и уехал.
Правда, одно доброе дело солдаты сделали, приказав голубым мундирам нашей символической охраны спуститься вниз, побросать свои карабины в канаву и убираться по домам, что те охотно и выполнили.
Через пару минут никого из них уже не было - такая резвость у стариканов появилась, что только любо-дорого!
Австрия. Освобождение.
Майор Иван Антонович Голубев обратился к нам с торжественной речью. Он поздравил всех с освобождением, что дожили до этого светлого дня, сказал, что фашизм живуч и будет не раз на нашем пути.
Мы все радостно орали в ответ на приветствие Голубева, когда кто-то из наших сообщил последние новости: поляки направили на лагерь пулемет, закрыли выход из лагеря, выставив вокруг Гузена свои вооруженные посты.
Как потом выяснилось, они оперативно успели подобрать карабины, брошенные охранниками в канаву, но имели они и другое оружие.
Наша эйфория мигом окончилась - встал извечный вопрос: "Что делать?" Построившись в походную колонну во главе с майором Голубевым, мы решительно двинулись на аппель-плац и там остановились на приличном расстоянии от брамы.
Мемориал памяти жертв концлагеря Гузен.
Голубев, взяв с собой двух-трех человек, пошел к полякам выяснять ситуацию: надо входить в контакт - другого ничего не оставалось.
Ивана Антоновича не было долго. Наконец парламентеры вернулись. Мы тесно обступили их, радостно отметив для себя, что они не возбуждены и держатся спокойно. "Все в порядке", - подумалось нам, а Голубев, не торопясь, стал рассказывать:
- Поляки приняли нас вполне дружелюбно и обстановку объяснили так. Пока в лагере продолжается буза, браму лучше держать закрытой, по крайней мере сегодня.
Пулемет поставили "для балды", чтобы люди на радостях не дурил и - мало ли кому что вздумается, а развернуть его недолго.
Мы посоветовались с французами, испанцами и приняли совместное решение - завтра каждый, кто захочет, уйдет в организованной колонне из лагеря. Об этом уже заявили французы, бельгийцы, испанцы.
Вам, русским, тоже предлагаем идти с нами на Линц: американцы сказали, что вас всех будут передавать на репатриацию. Советы через демаркационную линию на свою сторону никого не пропускают, поскольку первыми бросились власовцы, выдавая себя за бывших узников.
Мемориал памяти жертв концлагеря Гузен.
После того как на аппель-плацу прогремели национальные гимны и митинги, группы молодых русских и польских узников, прибывших с последними транспортами из других концлагерей, поддержанные многими "старожилами" Гузена, внезапно начали целенаправленную акцию мести.
Для многих из нас, не участвовавших в этой акции, она явилась и неожиданной, и отвратительной, и страшной. Все, что накопилось у заключенных за время пребывания в лагере, все это выплеснулось наружу, и люди потеряли всякий контроль над собой.
Волна ужасного самосуда, прокатилась по лагерю, обрушившись главным образом на немецкий и австрийский уголовный лагерный персонал - против всех, кто прислуживал СС, против капо и блоковых.
Их выволакивали оттуда, где они прятались, и буквально разрывали на части. При этом пострадала и часть узников, говорящая на немецком языке, а также "бойцы" третьего батальона фольксштурма, застрявшие в лагере.
Они лихорадочно сбрасывал и с себя желтую униформу и пытались спрятаться даже в выгребных ямах, в нечистотах и других аналогичных местах, но их везде находили и самым безжалостным образом убивали.
Мемориал памяти жертв концлагеря Гузен.
Группы бывших узников, еле стоявших на собственных ногах, озверело вершили самосуд. Дело доходило до чудовищных сцен, когда каждый старался дотянуться хотя бы до одной из кишок жертвы и выдернуть ее из чрева, после чего и сам падал от изнеможения.
Не дай бог видеть то, что происходило в Гузене: не зря польские офицеры установили на браме пулемет. К вечеру стало известно, что в Гузене-2, где не было такого пулемета, русские порезали заодно с немцами и часть поляков, провинившихся перед ними в других концлагерях.
До ночи порезанных в Гузене-2 поляков везли и несли в Гузен-1 на ревир. Более практичный народ в то же время занялся совсем другим: ломали блоки, разводили костры, тащили картошку из подземных кагатов и варили ее..." - из воспоминаний сержанта 150-й стрелковой дивизии Д.К. Левинского.
Бывшие заключенные концлагеря Гузен и солдаты 11-й бронетанковой дивизии США у тела убитого надзирателя.
Советские военнопленные в концлагере Маутхаузен - Гузен. Австрия.